Год назад в своём послании к Федеральному собранию Владимир Путин призвал использовать средства Фонда национального благосостояния (ФНБ) для инвестирования внутри страны. Сегодня за этими средствами выстроилась целая очередь из желающих, однако окончательные объёмы для инвестиций и их форма по-прежнему не определены. Минфин же настаивает на том, чтобы продолжить консервативную политику и вкладывать средства фонда в зарубежные ценные бумаги. Почему дело не движется и кто будет за всё отвечать — разбираем ниже.

Желающих больше, чем денег

Этим летом в ходе Петербургского экономического форума Владимир Путин впервые заявил о решении вложить 450 млрд рублей из средств ФНБ в российские инфраструктурные проекты. Под таковыми подразумевались проекты строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва — Казань, Центральной кольцевой автомобильной дороги и расширения Транссиба. Позже от проекта ВСМ Москва — Казань было решено отказаться, так как его предварительная смета взлетела до 900 млрд рублей.

Однако решение Путина стало знаковым и вызвало шквал заявок от государственных и частных компаний на использование средств ФНБ. В итоге 6 ноября 2013 года на совещании у президента было решено установить максимальную долю средств ФНБ, предназначенную для финансирования инфраструктурных проектов, в 40%. Учитывая сегодняшний размер фонда в 2828,23 млрд рублей, на инфраструктуру выделили примерно 1131 млрд рублей.

Впрочем, этой суммы недостаточно, чтобы удовлетворить желания всех претендентов. На сегодняшний день известно, что получить долю ФНБ желают РЖД, Росатом, Росавтодор, РусГидро, Россети, ВЭБ, РФПИ, а также частные компании.

Дискуссия в правительстве о том, кому, сколько и в какой форме выделять, идёт до сих пор, а дело так и не движется. В конце ноября президент вновь потребовал представить ему предложения по использованию средств ФНБ. И получил два кардинально противоположных ответа.

Первый, по информации «Ъ», уже подготовлен в Белом доме и вскоре будет представлен. Он предполагает снятие ряда ограничений на использование ФНБ «на основании решений президента». То есть, по всей видимости, это значит, что планка в 40% может быть превышена и в некоторых случаях финансироваться будут те проекты, которые сейчас не могут претендовать на средства ФНБ по формальным причинам. Но лишь по распоряжению президента, то есть под его личную ответственность.

На самом деле определённый резон в таком предложении есть. Дело в том, что у нас существует немало важных стратегических проектов, которые не могут надеяться на средства ФНБ, так как не гарантируют требуемую доходность. К тому же они требуют гораздо более существенного финансирования, чем определено. Например, глава РЖД Владимир Якунин после решения выделить 150 млрд рублей на расширение Транссиба заявил, что этих средств недостаточно, расширять нужно и БАМ, да и вообще, нет гарантий окупаемости этих проектов. Тем не менее, стратегическая важность их несомненна.

Всё бы хорошо, но одновременно с этим предложением Минфин выступил категорически против увеличения планки в 40% на инфраструктуру и предложил, напротив, больше средств ФНБ вкладывать в долговые обязательства юрлиц. То есть усилить консервативную политику, вкладывая в малорисковые и малодоходные ценные бумаги зарубежных эмитентов.

Минфин аргументирует это тем, что в случае углубления кризиса такая политика позволит быстро вернуть средства и перенаправить их в помощь отечественным компаниям. В ведомстве ссылаются на опыт 2008 года, когда акции российских компаний рухнули, и им потребовалась срочная помощь. Речь, видимо, идёт о вливаниях в банковский сектор, так как промышленники о «помощи» правительства и банков в кризисный период вспоминают в основном недобрым словом.

Таким образом, у правительства на сегодня есть два противоположных предложения относительно средств ФНБ. Однако это не шизофрения, как можно было бы подумать. Есть мнение, что Владимира Путина элегантно подводят к решению взять на себя полную ответственность за судьбу инфраструктурных вложений, а значит, и целостности пенсионных накоплений (напомним, что ФНБ призван обеспечить стабильность пенсионной системы страны). Нынешнее правительство брать на себя такие обязательства, видимо, морально не готово.

Об ответственности

Вопрос эффективности инфраструктурных вложений более сложный, чем кажется на первый взгляд. Грамотно распределить даже 40% ФНБ между желающими — непростая задача. Дело в том, что некоторые госкомпании своеобразно воспринимают открывающуюся возможность — как возможность получить дешёвые деньги из бюджета и подстраховаться на случай новой волны кризиса. Особенно это касается сетевых компаний, инвестпрограммы которых урезаются, а тарифы замораживаются. Для них средства ФНБ — хороший вариант, позволяющий отложить на некоторое время такую неприятную необходимость изыскивать ресурсы за счёт повышения собственной эффективности. РусГидро вообще просит деньги фонда на покрытие долгов Дальневосточной генерирующей компании, которые разрослись так, что не позволяют компании занимать больше на рынке.

От 200 млрд до 1 трлн рублей просит ВЭБ, который накопил много проблемных кредитов и нуждается в средствах на их рефинансирование. Просит денег у государства и частный «Мечел», переживающий серьёзный кризис и шантажирующий массовыми увольнениями и социальными взрывами.

В общем, разобраться, кому деньги нужнее, а кто просит их «на всякий случай», — довольно непросто. Но ещё сложнее взять на себя ответственность за такие решения.

Вопрос ответственности в этой истории ключевой. Проработать все эти механизмы и вынести окончательные решения по логике вещей должно правительство. Но оно, как мы видим, пытается спихнуть бремя ответственности за окончательные решения на президента. Консервативная политика Минфина также представляется не столько заботой о стабильности экономики, сколько нежеланием брать на себя лишние риски.

Откровенно говоря, предложение об инвестировании части средств ФНБ в инфраструктуру должно было изначально исходить от правительства. Вместе с ним должна была быть проработана вся схема — кому, сколько и каким образом давать. Теперь же получается, что, не дождавшись оного, Путин был вынужден внести его лично, а правительство всеми силами пытается спихнуть с себя ответственность за его выполнение.

Получается очень удобно: если удастся вынудить Путина личными распоряжениями направлять средства ФНБ, то можно особо и не следить за эффективностью их расходования. Ведь отвечать в случае чего будет всего один человек, а экономисты из правительства смогут развести руками и сказать, что они были изначально против таких рисков.

Вопрос о том, зачем стране правительство, не желающее брать на себя риски, возникает как бы сам собой.

Добавим также, что нежелание брать на себя лишнюю ответственность прослеживается не только в этой истории, но и во всей деятельности экономического блока правительства. Надо ли добавлять, что ничего хорошего с таким подходом страну точно не ждёт.