Cланцевый газ как антисоюзный проект

На днях украинским правительством заключено очередное соглашение о разделе продукции (СРП) с Eni и EDF. Последние будут разрабатывать черноморский шельф. Также украинский президент пригласил австрийский концерн OMV присоединиться к консорциуму во главе с ExxonMobil (см. ниже). А Shell уже приступила к гидроразрывам пластов в Харьковской области. ТНК всё глубже вгрызаются в украинские недра. Как в прямом, так и в переносном смысле.

Где ищут?

Итак, в настоящее время на Украине ведётся геологоразведка на трёх углеводородных площадях: Юзовской (территории Донецкой и Харьковской областей), Олесской (территории Ивано-Франковской и Львовской областей) и Скифской (глубоководный шельф в северо-западной части Чёрного моря). Для ведения работ на площадях создавались компании, в которых 50% акций владеет украинская сторона (преимущественно госкомпания «Надра Украины»). Вторая половина у оператора добычи: Shell (Юзовская площадь), Chevron (Олесская площадь), консорциум компаний во главе с ExxonMobil (Скифская площадь).

О перспективах добычи судить сложно. И оценочные запасы газа в сланцах и твёрдых песчаниках, и объёмы предполагаемой добычи, и сроки, в течение которых эти объёмы будут достигнуты, и, наконец, его цена — всё крайне зыбко. Оптимисты вроде министра Эдуарда Ставицкого — главного лоббиста совместных проектов — настаивают на суммарном уровне добычи с трёх площадей порядка 30 млрд куб. м уже через 5–7 лет. При этом его себестоимость, якобы, будет в три раза ниже, нежели актуальная цена российского газа. Впрочем, до окончания геологоразведочных работ прогнозы можно делать любые, даже такие смелые. Главное понимать, что они остаются шкурой неубитого медведя.

Европа к сланцам охладела

Впрочем, вычислять и спорить, сколько будет стоить тысяча кубометров газа, добытая из украинских сланцев и песчаников, можно бесконечно. Но по сути это бессмысленно: в то время как Украина становится всеевропейским полигоном для испытания целесообразности добычи сланцевого газа, Европа переключается на более традиционные методы экономии — судится, выгрызает скидки и перезаключает договоры с «Газпромом». На сланцевый газ уже махнули рукой во:

 — Франции, Болгарии, Румынии (запрет на использование технологии гидроразрыва), Чехии (временный мораторий);

 — Венгрии (ExxonMobil закрыла проект);

 — Швеции (Shell признала поиск месторождений в стране бесперспективным).

Даже в Польше, на которую нефтегазовые ТНК возлагали куда большие надежды, нежели на Украину, результаты неутешительные. Промышленная добыча сланцевого газа в Польше не имеет перспектив, та же ExxonMobil отказалась от добычи ещё год назад.

Украина постаралась сделать всё, чтобы перспективы добычи повысить. Нефтегазовые ТНК получили режим полного благоприятствования. Проще назвать налоги, которые ТНК и их совместные предприятия платят: налог на прибыль и НДС. На проверки контролирующих органов отводится 10 дней раз в три года. При этом любые нормативно-правовые акты, сужающие права Shell, Chevron и ExxonMobil, но принятые после подписания СРП, на них не распространяются. Таким образом, компании не только существуют в особом правовом режиме, но и нарушают принцип суверенитета.

Базис и надстройка

Возможно, с такими налоговыми льготами, с правом беспошлинного ввоза оборудования и отсутствии сколько-нибудь действенного контроля со стороны органов центральной и местной власти промышленная добыча газа на Украине и будет иметь перспективы. Несмотря на активный перевод промышленности с газа на пылеугольное топливо, внутренний рынок Украины остаётся достаточно ёмким. Тем не менее, вопрос остаётся: зачем ввязываться в достаточно рисковый проект (из трёх углеводородных площадей промышленная добыча, скорее всего, будет налажена только на шельфе) с неочевидными результатами? Да, Украина прямо не рискует своими деньгами, всё финансируют ТНК. Но ведь рискует косвенно: пока Shell и Chevron исследуют сланцы и песчаники, маржу экспортёров съедает высокая стоимость газа. Что влечёт за собой потерю рынков, сокращение рабочих мест, снижение потребительской активности внутри страны — спираль раскручивается всё быстрее.

Ответ прост. Любая экономическая интеграция суть первый шаг к интеграции политической. И совместные проекты украинского правительства с нефтегазовыми ТНК — чёткий вектор геополитических устремлений Киева. Украинские элиты готовы на любые экологические риски, будут игнорировать все угрозы технологии гидроразрыва и согласны даже на грабительские СРП. Главное: обеспечить газовый баланс; удержать республику под своим единоличным контролем; и сохранить пусть даже минимальную экспортную маржу.

Выводы

На самом деле ситуация глубоко предметна и поучительна как для дальнейшего вовлечения Украины в союзные проекты, так и для евразийской интеграции в целом:

1. «Экономика прежде политики». Этот принцип должен стать определяющим. Вместо статуса наблюдателя при ТС — чёткие сроки завершения строительства завода ядерного топлива, кредиты на строительство АЭС, газотранспортный консорциум. Образно выражаясь, все политические соглашения с украинской элитой должны оформляться на бумаге, выпущенной на совместных предприятиях, и подписываться ручками, сделанными на российско-украинских фабриках. Только тогда они будут хоть чего-то стоить.

2. Азербайджан, например, имеет порядка 50 договоров о СРП с ведущими ТНК. Аналогичные соглашения есть и в Киргизии, и в Таджикистане, которые также рассматриваются нами в качестве потенциальных членов Таможенного союза. А значит, уже сейчас есть необходимость выработать некие стандарты отношения, поведения в отношении наличия проектов с СРП с участием западных ТНК. Дело не только в том, что на месте каждой ТНК может быть союзный капитал. Как уже говорилось, каждое такое соглашение — это плацдарм для политических соглашений. А также болевая точка (как правило, речь идёт об источниках сырья/валюты, не имеющих альтернативы). Следовательно, каждый новый член ТС, имеющий такие соглашения, несёт с собой нестабильность.

3. Разумеется, это не значит «или СРП с западными компаниями, или интеграция в ТС». Однако в республиках Таможенного и Евразийского союзов СРП не должны быть «ресурсным проклятьем». ТНК не должны быть бесконтрольны, а правительства республик не должны оставаться одинокими в диалоге с ними.

Пора вспомнить опыт советских торговых и промышленных концессий:

«Мы приносим жертвы, отдавая иностранному капиталу миллионы ценнейших материалов…, но в то же время мы должны получить необходимые нам выгоды, то есть увеличение количества продуктов и, по возможности, улучшение положения наших рабочих, как занятых на концессионных предприятиях, так и незанятых.» (В.И. Ленин. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 43, с. 190).