Дальнейшее направление развития видится американскому истеблишменту весьма смутно. И дело не в том, что политики не имеют на этот счет определенного мнения. Просто этих мнений много. Сегодня же ясно только одно: прежней Америке уже не быть, а миру не следует ожидать от внутренне сильно расколотых США особого лидерства. 

"Америка развивалась поступательно и очень последовательно, логично на протяжении всего ХХ века, - отметил главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов. - Она шла от крупной, но достаточно замкнутой страны – региональной державы. На протяжении всего прошлого века она поднималась по ступенькам от статуса "страны в себе" до статуса "мира в стране". В итоге к началу ХХI века мир стал внутриамериканским в каком-то смысле. И последствия этого мы сейчас расхлебываем: у них там неурядицы, а трясет всех.

Это движение до какого-то времени было не скажу естественным (в истории трудно сказать, что естественно, а что нет), но было совершенно понятным. Обстоятельства складывались так, что Америка выходила сначала из самоизоляции, потом – регионального статуса, потом – из статуса важной мировой страны, одной из многих. После Второй мировой Америка стала лидером Запада. После холодной – лидером мира.

И этот последний переход оказался уже непосильным. Дело не в том, плохая или хорошая Америка, дело не в их ошибках. Дело в том, что у мира, оказывается, лидера быть не может. Нет страны, которая была бы в состоянии подчинять себе всю планету. Даже имея такое многократное преимущество по совокупной мощи перед всеми как США на пике своего развития к концу ХХ века".

 

Надо признать, что образ Соединенных Штатов Америки как бесспорного общемирового лидера довольно сильно померк буквально за считаные годы. Да и какой, если вдуматься, может быть репутация у страны, превратившейся в самого крупного должника, обвешанного всеми возможными дефицитами (бюджетного, текущего платежного и торгового балансов), с небывало высокой хронической безработицей, с ускорившейся тенденцией острого социального неравенства, сопровождающегося вымыванием "среднего класса" и балансированием на грани дефолта и фискального "обрыва".

С другой стороны, ряд стран "восходящей рыночной экономики" бьют рекорды по росту ВВП, располагают существенными валютными резервами, активно действуют на региональных и даже мировых рынках, и если страдают от разразившегося мирового кризиса, то преимущественно маргинально и косвенно, вследствие неурядиц и рецессии в развитых капиталистических странах Европы и Америки. Они, вроде бы, и должны подобрать путеводный маяк для всего человечества, выпавший из ослабевшей руки статуи Свободы.

Эксперты считают, что таких маяков на следующем этапе человеческой истории, вероятнее всего, будет несколько. Однополярная эпоха подходит к концу. Человечество уже не верит в единоличное лидерство. Слишком частыми и заметными стали факты лицемерного отношения американцев к тем "базовым ценностям", которые они же и пытались утвердить в императивном порядке.

Уже очевидно, что Америка не выдержала того груза ответственности, который она сама взвалила на себя, решив, что раз единственный сопоставимый конкурент в лице Советского Союза приказал долго жить и никого в очереди на мировой трон нет, тогда она будет первой. "Головокружение от успехов", – пробурчал бы себе в усы тов. Сталин, доживи он до 90-х годов прошлого века. Вероятно, Барак Обама первым из американских президентов за последнюю сотню лет не только отдал себе отчет, что в системе произошел сбой, но и на интуитивном уровне почувствовал фундаментальный характер этого сбоя.

Говорит Федор Лукьянов: "Они достигли цели, но тут что-то сбилось. Дальше надо понимать – куда: вверх уже некуда, вниз – но только как? Можно катиться, можно аккуратно сползать, чтобы потом опять взобраться. Можно вообще прокладывать третий путь: сохраняя некое влияние думать о себе. Обама в этом смысле человек-символ понимания того, что как раньше нельзя, и непонимания того, как теперь надо.

В Америке в результате перегрузок началась кессонная болезнь. Когда ты взмываешь слишком высоко и слишком быстро. Резкое окончание холодной войны оказалось непосильно для американского организма. Поэтому он начал давать сбои.

Это преодолевается. Но с каждым разом все тяжелее. Это дисфункция внутренней системы, а не роли Америки в мире. Они должны решить вопрос о своей роли в мире, и о том, как эта роль соотносится с тем, что происходит внутри. Парадокс в том, что экономически Америка по-прежнему не просто самая мощная страна. Она обладает мощнейшим потенциалом обновления. Госдолг – это результат политических решений. Американская база все равно мощнее всех. И они начинают выходить из кризиса. У Америки есть ресурс, позволяющий это сделать. Вопрос в перенастройке политической воли".

 

Известный американский политолог Ричард Хаас еще несколько лет назад указал, что отсутствие непосредственных соперников, забвение прямых (и даже косвенных) угроз неизбежно порождает коварную самоуверенность, чувство самодовольства, чреватое невниманием к проблемам других, что стимулирует их объединение, ведущее к конечной потере лидером своего могущества. В то же время "фактом является, что остальной мир реагирует на американскую мощь в классической манере поиска противовеса, ведь не мотивы и намерения важны, а относительная мощь государств", – подчеркнул Хаас.

В общем, американцам придется как-то изживать в себе комплекс чужой неполноценности, как-то примиряться с потерей, так сказать, "господствующих высот". В этой новой для них ситуации необходимо научиться не только жить, но и находить свои преимущества. Именно в этом и заключается главный вызов, который стоит даже не перед Обамой (он во многом действует по наитию, следуя за событиями, а не опережая их). Этот вызов встанет во весь свой устрашающий рост перед тем, кто вслед за Обамой займет Овальный кабинет Белого дома.

"Одни считают, что Обама просто невероятно слабый во всех смыслах: и на внешней арене, и на внутренней. Другие полагают, что он не то чтобы слабый, но понимает, насколько все бесполезно: в этот момент лучше лавировать и скользить по поверхности, иначе можно наломать дров. Я не знаю, кто прав, - говорит Федор Лукьянов. - Вообще, похоже, что политические способности Обамы несколько переоценены.

Когда Обама приходил, сторонники называли его человеком абсолютно нового типа: из гражданского общества он делал карьеру из организатора сообществ – это типично американский феномен: человек, работающий с обществом на местном уровне. Сторонники говорили, что человек с таким опытом на посту президента страны – это революция для Америки и для мира.

В итоге произошло ровно обратное. Уровень поляризации системы при Обаме чрезвычайно высок. То ли механизм не работает выше уровня муниципалитета, то ли Обама не смог применить свои таланты.

Но как бы то ни было, его президентство – явно переходный этап. И в том смысле, что Обама первый не белый, и в смысле понимания: что было раньше, уже не применимо. Надо что-то новое".

 

Скепсис в отношении Обамы дает возможность допустить, что дальше определять политику страны будут республиканцы. А они, как считают многие эксперты, уже не стремятся следовать примеру неоконов Буша-младшего и распространять сферу американских интересов на весь мир. Но Федор Лукьянов не уверен в том, что следующим президентом США будет представитель Республиканской партии:

"Республиканская партия находится в плохом состоянии. Она не слишком способна генерировать ярких консолидирующих лидеров. А Америке нужно именно это.

Во-вторых, возникает вопрос, а могут ли республиканцы теперь вообще победить на выборах. Потому что значительная часть электората не голосует за них. Все меньшинства выбирают гибкую либеральную силу. А республиканцы при этом смещаются вправо. Они не расширяют, они сужают свою базу.

Упертый консерватизм, который преобладает в республиканской партии над солидным респектабельным консерватизмом, на выборах не слишком конкурентен. Мне кажутся крайне интересными следующие выборы президента США. Там будет не просто противоборство партий, а противоборство позиций относительно пути развития Америки. У республиканцев явно подросла новая когорта. Они, скорее, за то, чтобы Америка занималась своими делами, которых очень много. Потому что страна "прогнила и ушла от заветов".

Опросы общественного мнения, которые свидетельствуют о стремительном падении популярности любых международных акций, крайне показательны. Это качественный перелом. И никто с этим ничего сделать не сможет. Так что демократия в этом смысле действует. Если общество категорически не приемлет, политикам придется адаптироваться к этому".

 

В США сложилась своего рода революционная ситуация: власти уже не могут поддерживать внешнеполитическую сверхзадачу, а рядовые граждане уже не хотят в ней жить. Оказалось, что гегемония – слишком дорогое, слишком затратное удовольствие, чтобы удерживать ее бесконечно долго. История однозначна: никаких исключений из этого правила не бывает и быть не может.