Известие о том, что «Газпром» решил снизить стоимость газа для Украины до $260 за 1 тыс. куб. м, взбодрило украинские СМИ, уставшие в -надцатый раз перепечатывать воззвания об освобождении Юлии Тимошенко и мифические преимущества Соглашения об ассоциации с ЕС.

Правда, чуть позже выяснилось, что скидку получит не Украина, а холдинг Ostchem (минеральные удобрения азотной группы), принадлежащий украинскому олигарху Дмитрию Фирташу. Не будем обманываться формулировкой «…с целью наполнения подземных хранилищ». Во-первых, эти хранилища не являются собственностью холдинга, связи между ним и заполненностью хранилищ нет. Во-вторых, никакой продавец не уменьшает стоимость товара в 1,5 раза для того, чтобы покупатель поплотнее набил этим товаром свой подвал.

Следовательно, возникает два вопроса:

1. Почему именно Фирташу?

2. Для чего в принципе «Газпром» пошел на уступки?

Выгоды от восстановления кооперационных связей как основа евразийской интеграции

В основе всякой политики лежит экономика. Гражданам, имеющим либеральные взгляды на собственность и государство, государственный капитализм претит как раз тем, что позволяет соединять политику и экономику в один контур. И решить политические задачи экономическими методами. Словом, «дайте мне точку опоры...».

 Разумеется, решение  «Газпрома» политическое. С другой стороны, это не значит, что экономической логики в нём нет. Ostchem — крупный потребитель российского газа (до 3 млрд. куб.м. в год). При этом газ составляет до 80% себестоимости удобрений. Сочетание снижения их стоимости на мировом рынке и повышения стоимости сырья дало банальную ситуацию: заводы начали работать себе в убыток. Холдинг заявил о временной остановке заводов. Поэтому заявление Путина о предоставлении скидки — спасение для Фирташа, и это не громкие слова.

Фирташ не просто владелец холдинга, производящего минеральные удобрения. Он едва ли не единственный представитель украинского крупного бизнеса, кто понимает, что хозяйственный комплекс бывших советских республик стоит гораздо больше, нежели такие холдинги по отдельности. Хотя бы потому, что позволяет влиять на ряд отраслей мировой рынка. И в этом его логика мало отличается от логики Александра Лукашенко, занявшего жёсткую позицию в отношении «Уралкалия».

 Сравнение с «Уралкалием» неслучайно. В своё время Фирташ предложил А. Роттенбергу весьма похожий формат сотрудничества: согласованную сбытовую политику на мировых рынках, совместное использование аммиакопровода «Тольятти—Одесса», а в перспективе — участие в приватизации Одесского припортового завода (конечный пункт аммиакопровода) и совместную эксплуатацию портового терминала ОПЗ. Т.е. речь шла как раз о восстановлении и совместном использовании выгоды, утраченной после развала СССР. Однако для этого необходимо, чтобы заводы Фирташа работали, а не простаивали. А значит нужно в некотором смысле «исключить» Ostchem из украинской экономики. $260 — это, конечно, выше стоимости газа внутри ТС, однако и такой цены пока хватит для поддержания минимальной рентабельности производства.

Но и это не единственная вероятная причина.

От частного к общему

Украинский крупный бизнес был главным коллективным лоббистом евроинтеграционного вектора Украины. Однако сложись всё наоборот, единую согласованную позицию олигархов не удалось бы изменить даже Януковичу — главному выгодополучателю предстоящего соглашения. Отсюда вывод: «Если в сердце дверь закрыта, нужно в печень постучать».

 Предоставление скидки на газ в ручном режиме — прямой сигнал крупному украинскому бизнесу: ни правительство, ни президент не смогут выбить вам дешёвый российский газ. Хотите сохранения рентабельности своего бизнеса — идите на контакт с российской властью. Хотите сохранить доступ своей продукции на рынки ТС после того как ТС начнёт ограничивать импорт из Украины — идите на контакт с союзными органами.

 Впрочем, есть и более важное обстоятельство. Ещё в 2007 году министр сельского хозяйства РФ Алексей Гордеев выдвинул предложение о создании т.н. зерновой ОПЕК. Теперь, после того как Украина обозначила свой курс на деиндустриализацию и создание агрокультурной экономики, это предложение становится только актуальнее. Если Украина всерьёз намерена поставить свои экспортные доходы в зависимость от колебаний мировых цен на с/х продукцию, неплохо было бы иметь хоть какой-то рычаг воздействия на эти колебания. Участие в зерновом пуле такой рычаг Украине даёт. Похоже, это осознало даже евроочарованное украинское правительство — соглашение о создании Причерноморского зернового пула было наконец достигнуто буквально на днях.

Однако сам по себе такой пул ещё не является гарантией серьёзного влияния. Для большей эффективности необходима прогнозируемая ценовая политика производителей минеральных удобрений — тех же Фирташа и Роттенберга. Которые, в конечном счёте, заинтересованы в функционировании новой ОПЕК не меньше самих зернопроизводителей: для них это прогнозируемый сбыт, уменьшение ценовых колебаний из-за перепроизводства.

В целом же для Таможенного и Евразийского союза речь идёт о необходимости и возможности вовлекать в своё поле влияния даже республики вроде Украины, чьи элиты, казалось бы, однозначно отказались от участия в евразийских интеграционных проектах.

Однако, во-первых, как неоднократно повторялось, не следует отождествлять Украину и её политические элиты. Во-вторых, элиты приватизировали госсобственность и даже некоторые властные функции. Но приватизировать республику полностью не под силу даже им. Если в интеграционных проектах не желает участвовать официальный Киев, желающих всегда можно найти. Главное — обозначить им общий интерес.

Самоубийственное движение бывших советских республик в ЕС совсем не означает, что после Вильнюсского саммита Украина и Молдавия для ТС скроются в дымке. Общие интересы и выгоды от интеграции и восстановления кооперационных проектов не зависят от глупостей вроде подписания соглашений об ассоциации. А значит, и никакого сворачивания активности (о чём с нескрываемой радостью пишут киевские европропагандисты) не предвидится. Вместо того, чтобы двигаться от общего (вступление в Украины в ТС) к частному (развитие совместных проектов Украины с ТС), Украина пойдёт по этому пути наоборот — только и всего. Помните? «...Что бы ни происходило, и куда бы Украина ни шла, мы все равно когда-то и где-то встретимся. Почему? Потому что мы — один народ».