Чего ждать от Эльвиры Набиуллиной, слабительное для экономики, четыре причины следующего кризиса

Сегодня в блогах: Максим Авербух, Андрей Нальгин, Андрей Нечаев, Сергей Журавлев, Анатолий Гавриленко, Леонид Пайдиев, Мэттью Иглесиас, Марк Чандлер, Тайлер Дерден, Каллен Роше, Пол Кругман.

// Елена Бродская, Bankir.Ru

За пять лет реальная зарплата в России выросла на 15%

Фиксированный набор товаров и услуг Росстата более точно отражает рост потребительских цен (в силу «фиксированности» у статистиков чуть меньше возможностей для «творчества»). Средняя зарплата в мае 2013 года (30 000 рублей) по отношению к средней зарплате в мае 2008 года (17 000 рублей) выросла на 76%.

Стоимость ФНТУ мая 2013 года на 53% больше стоимости ФНТУ мая 2008 года. То есть потребительская инфляция за эти 5 лет составила 53%.

С учетом обоих вышеприведенных показателей реальная средняя зарплата за период май 2008 года – май 2013 года выросла на 15%.

Это неплохой показатель для США или Японии с их большими зарплатами. Но совсем невеликий для России. Ну и помним, что и ФНТУ считает все тот же Росстат.

Опять же, если у вас номинальная зарплата за пять лет выросла меньше чем в полтора раза – то сейчас вы зарабатываете меньше, чем в 2008 году.

«Период охлаждения» к кредиту, о введении коего в России еще только подумывают народные избранники, во многих странах существует не одно десятилетие. Это хорошо проработанный правовой механизм, дающий заемщику шанс «поумнеть».

В США заемщик имеет право расторгнуть кредитный договор в одностороннем порядке, в случае если его обязательства по этому договору обеспечиваются залогом имущества, которое он использует как основное место жительства. Он сохраняет такое право до полуночи третьих суток с момента заключения договора. Кредитор обязан уведомить заемщика о наличии у него такого права и предоставить ему формы документов, которые могут быть использованы для реализации этого права. В противном случае право на одностороннее досрочное расторжение кредитного договора сохраняется у заемщика в течение трех лет.

При отказе заемщика от договора в течение «периода охлаждения» становится недействительным обеспечение его обязательств, а на кредитора возлагается обязанность возвратить заемщику все деньги, полученные в связи с исполнением договора, и осуществить необходимые действия для прекращения обеспечительных обязательств в отношении имущества заемщика.

В Великобритании заемщик имеет право расторгнуть договор в одностороннем порядке, кроме случаев, когда его обязательство возвратить кредит обеспечено залогом земельного участка. Он имеет право расторгнуть кредитный договор в одностороннем порядке в течение 14 дней с момента подписания, а в случае получения уведомления о таком своем праве вместе с копией кредитного договора – только в течение 5 дней.

В случае расторжения кредитного договора заемщиком в одностороннем порядке все денежные средства, уплаченные им по договору или в связи с ним, подлежат возврату; все обязательства заемщика, возникшие из договора или в связи с ним, прекращаются.

Во Франции потребитель имеет право расторгнуть кредитный договор в одностороннем порядке в течение семи дней. Для использования этого права ему предоставляется банком соответствующая форма уведомления об отказе от договора. При этом недополученные доходы, связанные с досрочным погашением кредита или отказом от кредитного договора, не подлежат возмещению.

Такие возможности «одуматься» существуют для заемщиков за рубежом.

И ни один банк еще не разорился на том, что клиент передумал брать кредит...

Андрей Нечаев, президент банка «Российская финансовая корпорация»:

Чего ждать от ЦБ под руководством Эльвиры Набиуллиной

Назначение Эльвиры Набиуллиной на пост главы ЦБ стало компромиссом между приверженцами жесткой финансовой политики и сторонниками активного печатания денег для наращивания государственного спроса в качестве драйвера экономического роста. Этим и будет определяться политика Банка России. Таргетирование инфляции будет дополнено усилиями по поддержанию экономического роста. При этом главный инструмент регулирования центробанков всего мира – ставка рефинансирования – не играет столь же значимой роли в России, так как де-факто ЦБ использует несколько инструментов финансирования коммерческих банков с разными ставками. С точки зрения расширения кредитования, намного большее значение имеют требования ЦБ по созданию резервов и перечень активов, под которые «кредитор последней руки» предоставляет рефинансирование. Здесь банки ждет скорее не послабление, а отказ от ранее намеченного закручивания гаек, в том числе в рамках введения «Базеля III».

Соблазн несколько ослабить курс рубля для облегчения бюджетных проблем и стимулирования импортозамещения весьма велик и будет сдерживаться лишь возрастанием инфляционных рисков.

Kar-barabas справедливо пожаловался на причудливый коктейль экономических мыслей в головах бывшего руководства Минэкономразвития, поддержанный популярной деловой периодикой, не говоря уже про непобедимую никакими реформами и веяниями армаду академиков-экономистов и прочих ученых мужей. Гремучая смесь, которой надлежало открыть России дорогу к глобальному экономическому лидерству и новой индустриализации, слагается из девальвации рубля, монетизации (то есть росту М2/ВВП), бюджетного дефицита, к которым МЭР с достойным подражания постоянством последний десяток лет плюсовал разворот капиталов от оттока к притоку в Россию, начиная с года, следующего за моментом составления прогноза.

Дело даже не в том, что сами по себе эти вещи далеко не всегда и не везде имеют отношение к экономическому росту. Так, манипуляции по занижению обменного курса осмысленны прежде всего для слаборазвитых экономик как средство увеличения ресурсов сбережений и удержания низкой (то есть конкурентоспособной) зарплаты по мере того, как создаваемый (обычно с нуля) торгуемый сектор начинает приносить экспортные доходы или хотя бы замещать импорт. В некотором смысле – это цивилизованный аналог советской коллективизации, решавшей в рамках нашего «азиатского способа производства» примерно те же задачи – изыскание источника сбережений и снижение уровня потребления.

Для «продвинутых» стран воспоминания о конкурентных девальвациях (валютных войнах), наиболее «громкими» из которых были «золотой дефолт» фунта стерлингов в сентябре 1931 года и демонетизация золота в США в апреле 1933 года, относятся в основном к 1930-м годам, с их плачевным исходом – и не только для экономик. И хотя крушения обменных курсов, равно как и усилия по их скоординированному выправлению, случались и позже, они уже не преследовали цели получения односторонних преимуществ какой-либо конкретной страной в рамках G5 или G10.

Уровень реального обменного курса просто определяется производительностью труда и в свою очередь определяет место страны в международном его разделении. Смешно пытаться путем манипуляций с курсом сделать из России страну со структурой экономики Китая и одновременно – с уровнем душевых доходов Люксембурга. Уж что-нибудь одно. Хотя к нейтрализации влияния нефтяных доходов на структуру экономики (то есть слишком ранней «постиндустриализации», не отвечающей уровню развития нации), если мы убеждены, что они случайные и временные, стремиться, наверное, надо.

Уровень монетизации экономики (денежного запаса/долга в отношении к потоку выпуска) вообще имеет слабое отношение к доступности кредита и легкости осуществления инвестиций. Это, прежде всего, поведенческая характеристика – склонность к накоплению богатства в денежной, а не в реальной форме. Вы не можете, если даже захотите, увеличить ее произвольно, заставив ЦБ РФ «печатать» деньги. Эффект тут будет противоположный – ожидания инфляция усилят «бегство от денег», ограничив их запас минимальным объемом ликвидности.

Различия в М2/ВВП по странам происходят не из-за того, что где-то регулятор проводит жесткую денежную политику, а где-то мягкую. В основном она возникает из-за разницы в долгосрочной закредитованности населения и предприятий, в частности, из-за размеров накопленного ипотечного долга. Никаких же «жестких» или «мягких» денежных политик долгосрочно вообще не существует, поскольку процентная ставка за вычетом инфляции тяготеет к норме прибыли за вычетом премии за предпринимательский риск. Каждый, читавший любой учебник макроэкономики, хотя бы какие-нибудь «Принципы…», в курсе, что в состоянии долгосрочного равновесия переменные, контролируемые ЦБ, «сокращаются», и деньги выступают просто в роли «номинальной линейки», не влияя на реальный процент.

С другой стороны, ниоткуда, конечно, не вытекает, что экономика может существовать, только наращивая уровень монетизации (то есть долга в отношении к ВВП) путем регулярного искусственного снижения ставок, пока не упрется в дальнейшую невозможность этого. Последнее, если речь идет о реальных ставках, просто невозможно (они, см. выше, долгосрочно они не зависят от ДКП). Как невозможным на практике оказались марксово постоянное снижение реальной заработной платы и рост нормы накопления как средство поддержания функционирования капитализма в промежутке до его общего кризиса. Ну тут уж ничего не поделаешь, свято место пусто не бывает. Какой-то суррогат «экономики для программистов» всегда окажется востребованным, как за 100 лет до этого Маркс был востребован в виде суррогата представлений об экономике для российских электриков и бездельников.

Наконец, бюджетный дефицит был придуман в виде слабительного для экономики, страдающей «запором» безработицы. Давать этот «экономический пурген» хозяйству, которое и без того «несет» инфляцией, тоже можно. В конце концов, любая экономика в состоянии безболезненно потреблять некоторый темп прироста госдолга. Легко можно представить себе и условия, когда общественные блага, создаваемые бюджетными инвестициями, например, в виде дорог, университетов и больниц, более ценны для экономического прогресса, чем продукты, получающиеся в результате частных инвестиций, которые при прочих равных условиях будут вытеснены дополнительными госрасходами. Находимся ли мы в такой ситуации, когда назрел именно такой инвестиционный маневр, я не знаю (подчеркну, в случае современной России никто не ведет речь о принудительной модернизации типа сталинской, когда инвестиционные госрасходы вытесняли потребление, МЭР, прогнозируя и считая желательным рост нормы накопления, всегда считал его источником иностранные инвестиции, а не повышение доли внутренних сбережений).

Юмор, подмеченный кар-барабас’ом, состоит не в том, что каждый из этих инструментов экономической политики глуп сам по себе (возможно, как раз нет, но тут нужны бы серьезные, учитывающие конкретную российскую ситуацию аргументы, а не отсылка к постулатам «Принципов экономикс» для начальных классов колледжа), а в том, что все эти меры предлагаются одновременно, в виде некоего коктейля Молотова, хотя каждая из них вытесняет остальные.

Так, усиление инфляции в результате смягчения ДКП, скорее всего, временно укрепит реальный обменный курс, правда, это отчасти будет компенсировано оттоком капитала из-за уменьшения дифференциала ставок с экономиками с «твердыми» валютами. А изменение бюджетного сальдо вызовет уже хроническое реальное укрепление рубля, что можно наблюдать даже и в практике нашего посткризисного развития. Если мы хотим помочь нашему торгуемому сектору с помощью защитительного курса и задержки роста реальных зарплат и доходов населения, то надо бы, наоборот, стерилизовать часть доходов бюджета в нефтегазовых фондах.

Еще больше юмора в том, что мечты иногда сбываются, и часть этих предложений (в отношении обменного курса, который слабеет, и бюджетного дефицита, который может вырасти), похоже, начала реализовываться сама собой. Но не в виде инструментов политики, а как следствие замедления роста экономики, и особенно – экспорта…

Введение, которое планировалось на один абзац, что-то растянулось, придется вынести фактуру в следующую запись.

Анатолий Гавриленко, председатель наблюдательного совета группы компаний «Алор», президент Российского биржевого союза:

По мнению президента Турции, в проходящих в стране протестах виноваты СМИ, банки и террористы. В Бразилии происходит нечто похожее. Набор виновников любопытен и многозначителен.

Для меня главное, что финансисты опять объявляются виноватыми за просчеты политиков. Понятно, что бедняков, которых в России свыше 30%, никто винить не собирается. Что с них взять. А вот найти виноватых среди банков, которые завышают стоимость кредитов, и финансистов, которые опускают фондовые индексы страны и злоупотребляют деривативами, не в пример проще. Есть смысл, коллеги, подумать над этим и вести себя аккуратнее. Если вы не реальные террористы, конечно.

Ситуация в экономике и политические процессы

Все серьезные экономисты признают, что дела в экономике России идут все хуже и хуже. И даже хорошие цены на энергоносители не помогут. Вполне очевидно, что Высшая Власть потребовала от денежных властей очевидных, общеизвестных мер по стимулированию экономики. Владимир Путин заявил о необходимости разобраться в том, что подталкивает банки держать высокие ставки по кредитам, помимо желания получить прибыль.

Те взяли под козырек. Улюкаев: меры по снижению кредитных ставок за неделю положат на бумагу. Посмотрим, что у них получится: меры общеизвестные, простые и очевидные. Я, как и другие спецы, писал о них многократно. Сложного нет ничего. Только тут надо реализовать предложения того же врага Глазьева. Сработает ли эффект: «Сжег все то я, чему поклонялся, поклонился тому, что сжигал»?

А спешить надо: у нашего главного контрагента ЕЭС дела идут плохо. «3 июля. FINMARKET.RU – В Европейском центральном банке считают, что долговой кризис в еврозоне ограничивал использование единой европейской валюты на мировых финансовых рынках. «В 2012 году кризис суверенного долга стран еврозоны продолжал оказывать давление на использование евро в мире, – цитирует агентство Bloomberg предисловие к отчету ЕЦБ, посвященному международной роли единой европейской валюты. – Устойчивая фрагментация финансовой системы еврозоны является одной из основных причин этого, так как она влияет на глубину и ликвидность рынков капитала еврозоны».

Падение доверия к евро означает отток капитала и невозможность использовать кредитную накачку, ибо спрос на евро и евроактивы в мире падает. ЕС начинает сваливаться пока в инфляцию, после чего неизбежное бегство от евро спровоцирует уже высокую инфляцию и кризис. А от ситуации в ЕС экономика России зависит чуть менее, чем полностью.

Португалия снова заставляет говорить о долговом кризисе еврозоны

Это событие осталось в тени других, более драматических историй прошедшей недели, но, тем не менее, хотелось бы обратить внимание, что доходность по португальским облигациям резко подскочила, а это означает, что долговой кризис в еврозоне вновь обостряется. В Португалии проблема заключается в том, что экономические трудности вышли на первый план одновременно с политическим кризисом. Правящая правоцентристская партия выступает за режим жесткой экономии, а потому теряет популярность. Политическая коалиция начинает распадаться, возникает неопределенность. Под вопросом возможность достижения договоренности с Тройкой (Еврокомиссией, ЕЦБ и МВФ). Следовательно, доходность облигаций растет.

Не следует переоценивать значение этого факта. Однако он заставляет нас еще раз понять, что долговой кризис в еврозоне не исчерпан. В Южной Европе депрессия, слабы и страны «ядра» еврозоны, такие как Германия и Нидерланды. Финансовые трудности усугубляются на фоне сомнений в политической легитимности тех или иных уровней власти в еврозоне. Остро стоит вопрос, в какой мере Тройка имеет право вмешиваться во внутренние дела государств, до какой степени она имеет право диктовать условия законно избранным правительствам, которые отвечают, прежде всего, перед населением своих стран.

Лидеры еврозоны пытались в течение двух лет доказать всем, что смогут проводить необходимую политику, делали вид, что такая конструкция распределения полномочий устойчива. Однако ее основания столь непрочны, что каждая маленькая кочка на дороге создает множество проблем.

Политический кризис в Португалии переносит внимание на эту страну с многострадальной Греции, и на это сразу среагировал курс евро. Португальская история довольно прямолинейна. Правительство выбрало курс жесткой экономии в условиях продолжающегося спада и высокого уровня безработицы и лишилось поддержки со стороны населения. Министр финансов Гаспар, архитектор программы жесткой экономии, подал в отставку. Кстати, даже Тройка уже признала, что меры по ужесточению бюджетной политики только усугубляют экономические проблемы.

В правительстве начались трения, связанные с принадлежностью министров к разным партиям – членам коалиции. В преддверии внеочередных выборов политическая неопределенность помешает принимать верные и четкие экономические решения. Португалия находится среди стран зоны евро, наиболее уязвимых к росту процентных ставок по облигациям, и в этой части ее показатели резко ухудшились в последнее время даже по сравнению с Испанией и Италией. Между тем, Греция по-прежнему пытается договориться с кредиторами. На следующей неделе пройдет очередная решающая встреча заинтересованных сторон.

На данном графике видно, насколько сильно влияние «количественного смягчения» на индекс S&P500. Фондовый рынок США держится на таких уровнях исключительно за счет того, что ФРС постоянно закачивает деньги, а инвесторы не знают, куда их вложить. Представим себе, что произойдет, когда ФРС откажется от «количественного смягчения». Посмотрите, до каких уровней рухнет рынок. Понятно, почему все этого так боятся…

Четыре фактора, которые делают глобальную экономику более уязвимой перед будущими кризисами

Мне очень понравился этот материал, описывающий причины глобальной рецессии. В частности, обозначены факторы, которые сделали кризис всемирным.

«Во-первых, высокий уровень закредитованности. Он сделал компании более уязвимыми на фоне снижения спроса и прибыли. Во-вторых, у регуляторов были в распоряжении ограниченные возможности для маневрирования денежно-кредитной политикой, поскольку процентные ставки и так находились у нулевой нижней границы. В-третьих, существовали ограничения на антициклическую фискальную политику из-за увеличения уровня долга. В-четвертых, экономическая интеграция хотя и не стала всеобъемлющей, но ее уровень значительно возрос в предыдущие десятилетия. Первые три фактора формируют уязвимость к самореализации паники в целом, тогда как последняя создает особую уязвимость к панике, которая носит глобальный характер».

Интересно, что ни один из этих факторов не исчез. При этом их сочетание может «сыграть» иначе, чем в 2008 году. Частный сектор по-прежнему закредитован в большей степени, чем в начале 2000-х годов, когда и были посеяны семена кризиса. Центральные банки все еще вынуждены держать ставки на минимуме в течение многих лет. Арсенал для борьбы с будущими проблемами в настоящее время ограничен. Уровень глобального долга к ВВП значительно вырос в последние десятилетия и остается одним из крупнейших политических ограничений в отношении расширения будущей фискальной политики. И, наконец, мировая экономика только становятся все более и более глобальной. А это значит, что кризис в одной стране имеет намного больше шансов влиять на мировую экономику.

Хотя мы уже вышли из Великой рецессии, можно утверждать, что мы сейчас более уязвимы для кризисов в будущем, чем когда-либо.

Пару недель назад я опубликовал график, показывающий долгосрочный тренд мировой торговли продукцией обрабатывающей промышленности относительно мирового производства. Теперь у меня есть более свежие данные, и они довольно эффектные:

Заметно снижение объемов торговли между двумя мировыми войнами. Интересно, что объем глобальной торговли после Второй мировой войны не вернулся к уровню глобализации, достигнутого в 1913 году, примерно до 1970 года. Но с тех пор объемы торговли выросли невероятно из-за либерализации торговли в развивающихся странах, а также контейнеризации и глобальному «разделению труда». В то же время глобальная торговля не делает мир одинаковым в силу разных условий и традиций ведений бизнеса.