От себя не убежишь

Иллюстрация: Кирилл Рубцов

Бегство капитала — популярная страшилка, не более того. Статистика ЦБ включает в отток капитала целый ряд рутинных бизнес-операций неспекулятивного толка

В третьем квартале 2011 года чистый вывоз капитала частным сектором достиг 18,7 млрд долларов — это вдвое больше уровня второго квартала (9,2 млрд). При этом 12–13 млрд долларов утекло в сентябре, на фоне резкого ухудшения конъюнктуры валютного и фондового рынков. По итогам девяти месяцев года нетто-отток частного капитала превысил 50 млрд долларов, хотя еще несколько недель назад официальные лица Минэкономразвития и ЦБ прогнозировали отток по итогам года в размере 30–35 миллиардов. Пока реалистичной годовой оценкой вывоза представляется диапазон 60–80 млрд долларов (против 33,6 млрд в прошлом году), что будет означать увеличение чистого оттока примерно до 4% ВВП против прошлогодних 2,3% (см. график 1).

К сожалению, на основе сухой статистики платежного баланса нельзя однозначно сказать, за счет чего ухудшилось сальдо движения капитала против предыдущего квартала. Из 9,5 млрд долларов всего ухудшения сальдо трансграничного движения капитала по сравнению со вторым кварталом 6,7 млрд пришлись на изменения в прочих активах и пассивах корпоративного (небанковского) сектора. Что за этим стоит, не очень понятно.

В прошлом квартале снизились банковские займы на зарубежном межбанковском рынке, а также портфельные инвестиции, которые выводятся из РФ (как, впрочем, и с других формирующихся рынков) второй квартал подряд. Приток прямых инвестиций тоже уменьшился. Но, возможно, это просто связано с сезонным летним сокращением использования офшорных схем финансирования. Ведь инвестиции из РФ за границу тоже уменьшились, сократился и серый вывод капитала в обход налогообложения. Все то же самое наблюдалось и год назад. Лето, отпуска — не до схем. Примерно вдвое снизилась скорость наращивания внешнего долга небанковскими компаниями.

Как ни странно, какого-либо увеличения вывода капитала банками в зарубежные активы в третьем квартале зафиксировано не было. Возможно, этот процесс все же происходил, но не напрямую, а как раз через не расшифрованное в платежном балансе изменение прочих активов и пассивов компаний.

Сброс населением наличной валюты в целом на протяжении квартала продолжался. Всего после кризиса россияне избавились от валюты на 32 млрд долларов. Это почти все, чем запаслись во время паники 2008–2009 годов (34,8 млрд). Но, возможно, так было до середины сентября, а потом направление покупки-продажи валюты поменялось. Эту гипотезу может подтвердить или опровергнуть статистика, которую ЦБ представит лишь через полтора месяца.

Надо ли пугаться нынешних тенденций? На бытовом уровне словосочетание «отток капитала» окрашено чаще всего негативно («капитал утекает, бежит»). Причем в качестве индикатора бегства капитала для России, как правило, используются показатели чистого оттока частного капитала, публикуемые ЦБ РФ. Это дает несколько неполную и неверную картину изменения показателя во времени. Ведь кроме него к чистому оттоку (или, в более нейтральном обозначении, — к экспорту) капитала следовало бы причислить накопление международных резервов и сокращение внешнего долга правительства и Банка России (к последнему обычно относится долг перед МВФ).

Попробуем разобраться, что же скрывается за таким изрядно мифологизированным явлением, как вывоз капитала, настолько ли он страшен, как принято считать, и каковы его действительные мотивы.

Балансовый урок

Начнем, как и положено, с определений. Если в обиходе мы привыкли считать вывозом капитала покупку зарубежной недвижимости или перевод денег на счет в иностранном банке, то на скучном языке статистики ЦБ вывоз капитала — это сложносоставной бухгалтерский агрегат, причем рассчитывается он на сальдовой основе (то есть по каждой статье счета движения капитала сначала рассчитывается приток и отток, а затем выводится разница между ними — сальдо, или нетто-отток). Основные составляющие этого агрегата — трансграничные инвестиции (с разбивкой на прямые, портфельные и прочие), ссуды и займы между российскими и иностранными банками и компаниями, а также изменение средств на счетах и депозитах российских граждан, банков, компаний за рубежом и, зеркально, — нерезидентов в российских банках.

На капитальном счете платежного баланса учитываются также изменения остатков наличной иностранной валюты на руках у населения и в кассах банков, так что превышение покупок над продажами наличной валюты за какой-то отрезок времени трактуется ЦБ как вывоз капитала. В сущности, покупка наличной валюты — это такое же кредитование нерезидентов, как и открытие депозита в иностранном банке.

Как отдельная составляющая оттока денег оценивается так называемый серый вывоз капитала — посредством сомнительных сделок. В качестве таковых отдельно рассматривается невозврат в страну экспортной выручки, фиктивный импорт («не поступившие товары и услуги в счет переводов денежных средств по импортным контрактам»), а также переводы по фиктивным операциям с ценными бумагами.

Наконец, в капитальный счет платежного баланса включается и содержательно не расшифрованная, балансирующая статья, или, как говорят статистики, невязка, именуемая «чистые ошибки и пропуски».

Общее уравнение платежного баланса выглядит так: сальдо текущего счета, отражающего итог внешней торговли товарами и услугами, а также обмен с заграницей инвестиционными и трудовыми доходами, равняется сумме сальдо капитального счета и изменения золотовалютных резервов страны. Содержательная трактовка этого уравнения тривиальна: чистый приток валюты в страну используется на инвестиции за рубеж (причем как частного сектора, так и государства в лице правительства и ЦБ) и прирост резервов. С другой стороны, если валюты тратится больше, чем зарабатывается на экспорте, то дефицит покрывается либо из накопленных резервов, либо за счет притока капитала из-за границы.

Лукавая бухгалтерия

Теперь попытаемся выяснить, как трактует ЦБ в статистике платежного баланса разнообразные хозяйственные операции, связанные с пересечением деньгами (капиталом) экономической границы России (см. таблицу). Здесь оказывается много неожиданного.

Конечно, банальная покупка домика в Черногории (именно покупка — аренда не в счет) или переводик на счет в Люксембурге, равно как псевдоимпорт, однозначно трактуется ЦБ как вывоз капитала — тут никаких зазоров со здравым смыслом нет.

Но во многих случаях такой зазор появляется. Например, когда «Аэрофлот» берет в лизинг 10 новых «боингов», он, согласно статистике ЦБ, вывозит капитал, а когда российская компания выплачивает дивиденды иностранным акционерам, представьте, нет. Доходит до смешного. Скажем, привлекло какое-то российское предприятие кредит иностранного банка (это, ясное дело, был ввоз капитала) и теперь обслуживает его. Уплата процентов по кредиту в соответствии с графиком соглашения о займе не считается вывозом капитала, а вот возврат самого тела кредита — считается. Более того, если компания накопила задолженность по процентам и потом в какой-то момент погашает ее, то и этот платеж будет зачтен в отток капитала.

Пожалуй, больше всего расхождений между содержательной и формально-статистической трактовками хозяйственных операций возникает в случае описания деятельности предприятий, российских по факту, но не по паспорту. Речь идет о компаниях с преимущественно российскими производственными активами, но зарегистрированных за рубежом и, таким образом, формально являющихся нерезидентами. За примерами далеко ходить не надо — к таковым относятся многие наши крупнейшие производственные предприятия-экспортеры, например группа «Евраз» (ее материнская компания Evraz Group S. A. зарегистрирована в Люксембурге) или ритейлер X5 (холдинговая компания X5 Retail Group N. V. зарегистрирована в Нидерландах). Любая инвестиция или кредит в пользу такой структуры от российского резидента однозначно будет трактоваться статистикой как вывоз капитала. Поэтому, когда «Евраз» привлекает кредит Сбербанка для постройки нового цеха или даже просто реинвестирует в этот проект собственную прибыль, в бездушной строчке капитального счета платежного баланса РФ эти деньги пройдут со знаком «минус» — как вывоз капитала. Но будет ли это говорить о низкой российской хозяйственной конъюнктуре или о скверном инвестклимате? Как раз наоборот.

Весьма распространена среди российских компаний, планирующих вывод акций на зарубежные биржи, регистрация за границей своих стопроцентных «дочек», которые, собственно, и являются реципиентом средств от IPO. Если в ходе первичного размещения акций такой структуры часть бумаг будет куплена компанией — российским резидентом, последняя этой покупкой формально выведет капитал из страны. Если средства, привлеченные от IPO, компания-эмитент использовала для поглощения своего зарубежного конкурента либо актива, идеально дополняющего ее производственную линейку для усиления конкурентных позиций на мировом рынке, она также, если следовать безжалостной логике платежного баланса, вывезла капитал.

Можно привести множество других примеров, но уже ясно: в условиях открытой экономики и либерального валютного законодательства вывоз капитала в значительной части представляет собой свидетельство работающего и активно инвестирующего, притом не только за рубежом, но и внутри России, бизнеса.

Здесь представляется уместной аналогия с парой макроэкономических показателей, характеризующих общий итог хозяйственной деятельности страны. Валовой национальный продукт (ВНП) отражает сумму добавленной стоимости, созданной исключительно резидентами этой страны, причем и внутри нее, и за рубежом. А валовой внутренний продукт (ВВП) показывает общий итог деятельности (добавленной стоимости) как резидентов, так и нерезидентов, включая гастарбайтеров, в национальных границах. Именно поэтому показателем ВВП, а не ВНП, обычно пользуются при сопоставлении экономической мощи стран.
А вот концепция платежного баланса исключает субъекты формально нероссийской юрисдикции из числа национальных и тем самым зачастую сильно искажает или даже ставит с ног на голову содержание бизнес-операций.

Фото: AP

Некоторые составляющие вывоза капитала лишь отражают рутинную экономическую жизнь. Скажем, чистый прирост наличной валюты в кошельках россиян, как правило, в значительной степени обязан конвертации части текущих доходов перед зарубежными поездками, прежде всего на отдых (и потому носит ярко выраженный сезонный характер). А эпизоды бегства от рублей, подобные последнему кризису, когда россияне всего за четыре месяца, с октября 2008-го по январь 2009-го, купили наличной валюты почти на 35 млрд долларов, все же довольно редки.

Пожалуй, самая неоднозначно трактуемая составляющая вывоза капитала — это вывод средств на зарубежные счета российскими гражданами, банками и корпорациями. Тут могут быть переплетены самые разные мотивы — от банального желания заработать на курсовом и процентном арбитраже (заметим, что никакого криминала здесь нет — в конце концов, это часть обычной работы по управлению ликвидностью любого крупного банка) до соображений страховки от налоговых, политических и всяких иных рисков в России. Но это и самая подвижная часть трансгранично кочующих денег. При появлении выгодных возможностей вложения этих средств на родине и уменьшения рисков (равно как и привыкания к ним) эти деньги возвращаются в страну.

Офшорная очистка

Даже серый вывод капитала за рубеж через внешнеторговые схемы (в прошлом году он составил 45% валового вывоза капитала небанковскими компаниями, в нынешнем году эта доля снизилась до трети, см. график 2) бывает продиктован одним-единственным намерением — очистить заработанный капитал от налоговых обязательств и затем вернуть его для прибыльного вложения на родине уже под видом иностранного.

Можно также предположить, что значительная часть прямых иностранных инвестиций в Россию осуществляется из заработанных в России же прибылей, но по схеме, предполагающей использование зарубежного (офшорного) холдинга. На это косвенно указывает тот факт, что три крупнейших реципиента прямых иностранных инвестиций из России — Кипр, Британские Виргинские острова (БВО) и Гибралтар — приняли 48% их общего объема (данные за 2009 год), а из входящих в Россию ПИИ 54% пришлось на Люксембург и те же самые Кипр, БВО, Бермуды и Багамы. Причем накопленная величина прямых иностанных инвестиций из России меняется удивительно синхронно с объемом входящих ПИИ; по состоянию на конец 2010 года входящие ПИИ превышали исходящие на 124 млрд долларов (см. график 3).

Офшорные схемы финансирования инвестиций распространены во всем мире. Скажем, среди крупнейших зарубежных прямых инвесторов в США сразу вслед за первой тройкой (Китай, Япония, Великобритания) следуют Каймановы острова и Люксембург. Но среди развивающихся стран, похоже, только у нас эти схемы достигли столь впечатляющих масштабов. Во многом благодаря этому Россия накануне кризиса вышла на второе место среди развивающихся и переходных экономик (после Китая) по объему привлеченных ПИИ.

Страдающей стороной при этом оказывается бюджет. Очень приблизительно оценить размеры «антиналоговых операций» с капиталом можно исходя из того, что в прошлом году с их помощью было выведено за границу примерно 28 млрд долларов. Если принять, что доля потенциальных доходов бюджета в них, как в ВВП в целом, составляет порядка 35%, то размер недоплаты в бюджет можно оценить в 300 млрд рублей, или 3,4% налоговых поступлений. Этого хватило бы, чтобы покрыть примерно четверть прошлогоднего бюджетного дефицита.

В конце прошлого года Минфин предложил методы противодействия внешнеторговым схемам ухода от налогообложения, в общих чертах сводящиеся к применению современных информационных технологий к допотопной нынешней системе отслеживания внешнеторговых потоков. Проекты поправок к законам были опубликованы на сайте ведомства, но, кажется, пока еще не приняты и даже никуда не внесены.

Карта глобальных перетоков

По абсолютным размерам экспорта капитала Россия — пятая в мире после Китая, Японии, Германии и Швейцарии (см. график 4). Так примерно и должно быть, если исходить из размеров экономики (мы шестая экономика мира) и статуса нефтеэкспортера.

Мест, куда бежит капитал, в мире не так уж много — как видим, почти весь избыток поглощают США. Так было не всегда, резкое усиление притока капитала в эту страну началось после кризиса 1997–1998 годов, когда развивающиеся государства стали интенсивно накапливать валютные резервы, с 2000 года к ним присоединилось накопление суверенных нефтегазовых фондов, а годами четырьмя позже в дело экспорта капитала в США мощно включился Китай (см. график 5). Приток денег в Штаты в конце 1990-х привел к так называемому пузырю доткомов и мощному взлету компьютерной индустрии.

Дальнейший приток капитала в США имел более локальные следствия, вызвав бум жилищного строительства с последующим ипотечным кризисом, который благодаря финансовым инновациям перерос в глобальный кризис 2007–2009 годов. Но на этой стадии США уже перестали быть единственным реципиентом капитала — к ним подключились посткоммунистические страны Центральной и Восточной Европы и СНГ, также пережившие ипотечно-строительный бум (крупнейшим импортером капитала в отношении к ВВП в регионе стала Белоруссия, она же является фактически одной из первых по этому показателю в мире — 21-е место из 183, но впереди в основном микроскопические островные государства и африканские бантустаны).

Наконец, с 2008 года начинает быстро набирать популярность еще одно направление приложения капиталов — это три оставшиеся страны БРИКС (Бразилия, ЮАР и Индия), а также Австралия. По прогнозам МВФ, именно Бразилия и Австралия станут крупнейшими импортерами капитала (после, разумеется, неувядающих США) в 2010-е.

Инвестиции отстают от доходов

В целом с учетом изменения международных резервов суммарный экспорт капитала из России сейчас существенно ниже, чем был до кризиса 2008–2009 годов. ЦБ перешел к более гибкой курсовой политике и значительно снизил накопление резервов. Бюджет, в свою очередь, не поддерживает такое накопление своим крупным профицитом, как раньше. Уменьшение вывоза капитала привело к существенному реальному укреплению рубля по отношению к сопоставимым условиям торговли в сравнении с тем, что было до кризиса.

Однако если говорить только о потоках частного капитала, то их сальдо поменяло знак: нетто-приток 2006–2007 годов сменился нетто-оттоком — он был чрезвычайно масштабным в кризисном 2008 году (134 млрд долларов, 8% ВВП), затем почти два года уменьшался и снова вырос в последний период, начиная с четвертого квартала 2010-го.

До кризиса можно было наблюдать значительное привлечение займов российскими корпорациями для обслуживания процессов слияний и поглощений, особенно в связи с реструктуризацией нефтяной промышленности, приобретением компаниями с госучастием («Роснефтью» и «Газпромом») активов ЮКОСа и «Сибнефти». Где-то с 2006 года у нас был и кредитный бум, поддержанный внешними займами банков. После кризиса интенсивность зарубежных заимствований компаний и банков существенно снизилась.

Особенно заметно вырос чистый отток частного капитала в течение последних 12 месяцев — 69,4 млрд долларов. Для сравнения: в предшествующий этому 12-месячный период (с четвертого квартала 2009 года по третий квартал 2010-го) он был на порядок меньше — 5,5 млрд долларов (см. график 6). Тут наложились два процесса. Во-первых, приток капитала по линии банков (это была «развалютизация» средств на счетах клиентов и перевод их обратно в рубли, бегство от которых произошло во время кризиса) сменился оттоком.

Во-вторых, с осени 2010 года заметно вырос валовой вывод капитала реальным сектором экономики. Многие склонны были усмотреть в нем реакцию бизнеса на ухудшившийся деловой климат, а непосредственным триггером называли отставку Юрия Лужкова. Возможно, отчасти это так. Но весьма вероятно, что главная причина проще — в условиях быстрого роста цен на сырьевые ресурсы экспортеры стали получать столько прибыли, что ее трудно было быстро конвертировать в инвестиции внутри страны.

Эта гипотеза подтверждается тем, что в последние три месяца, в условиях снижения экспортных цен и бурного роста потребительского спроса, валовой вывоз капитала небанковским сектором значительно снизился — как легальный, так и серый. Однако в этот период включились другие факторы оттока капитала, связанные с турбулентностью мировых финансов, упомянутые в начале. Так что общий размер чистого оттока остается значительным.     

График 1 (Абсолютные и относительные масштабы трансграничных потоков капитала частного сектора РФ)

График 2 (После снятия ограничений на капитальные операции (в 2006 году) доля в них сомнительных внешнеторговых снизилась, но все равно остается в диапазоне 25-45%)

График 3 (Синхронная динамика входящих и исходящих прямых иностранных инвестиций косвенно указывает, что этот капитал имеет единый источник - российские активы)

График 4 (По абсолютным размерам экспорта капитала Россия - пятая в мире после Китая, Японии, Германии и Швейцарии)

График 5 (Резкое усиление межстрановых потоков капитала произошло после кризиса 1997-1998 гг. когда развивающиеся страны стали накапливать валютные резервы и нефтегазовые фонда)

График 6 (Основной вклад в усиление оттока капитала в последние 4 квартала внесли банки)