Проклятье Зумы. Стачки осложняют жизнь амбициозному правительству ЮАР

Стачки осложняют жизнь амбициозному правительству ЮАР

  Сообщения о «классовом противостоянии» в ЮАР стали уже привычной иллюстрацией к политической жизни самой развитой африканской страны. СМИ то и дело рассказывают о расстрелах бастующих рабочих и премировании тех, кого принято называть штрейкбрехерами. За подобными конфликтами, и это, увы, характерно для Черного континента в целом, постоянно маячит давнее межэтническое соперничество. Эпоха апартеида давно в прошлом, и сегодня на первый план выходят межплеменные распри. Правительство, конечно, крайне недовольно подобным развитием событий, подрывающим его международную репутацию. Ведь ЮАР претендует на роль локомотива континентальной экономики и, соответственно, общеафриканского политического лидера. Более того, в марте следующего года Южной Африке предстоит принимать саммит БРИКС (организации, объединяющей Бразилию, Россию, Индию, Китай и ЮАР), к которому правительство готовится особенно тщательно.

Совсем не страшный Соуэто

Гостеприимные хозяева (автор этих строк приезжал в ЮАР по приглашению одной из местных бизнес-ассоциаций), конечно, хотели показать Южную Африку с лучшей стороны. И первым делом посоветовали не ходить куда-либо без соответствующего сопровождения. Это касалось и политической столицы ЮАР Претории, и экономической — Йоханнесбурга, и даже довольно спокойного Дурбана, считающегося «воротами Африки» на побережье Индийского океана. Впрочем, такие советы не удивляют — уровень уличной преступности в южноафриканских городах просто зашкаливает.

Даже по официальной статистике, на 50-миллионную страну приходится 18 тысяч убийств в год (получается где-то по 50 в день), не говоря уже о количестве грабежей и краж. Сами южноафриканцы объясняют нынешний взрыв криминогенной активности как экономическими причинами (скажем, ростом безработицы, особенно среди молодежи), так и политическими, прежде всего радикальной гуманизацией пенитенциарной системы после крушения режима апартеида в 1994 году и отменой смертной казни. Дескать, молодому уличному хулигану проще попытаться кого-нибудь обокрасть и провести несколько месяцев в кутузке, чем работать все это время на шахте.

Автору удалось побывать и в знаменитом Соуэто, том самом йоханнесбургском пригороде, известном еще по газетным заголовкам в советской прессе о расстрелах противников апартеида и ужасающей нищете. «Нищета» действительно ужасает — если вы, конечно, не бывали до этого в трущобах Киншасы, Бомбея или Калькутты. При всей тесноте и скученности домики местных жителей нередко выглядят весьма аккуратно и ухоженно. Есть, конечно, и совсем непрезентабельные лачуги, но здесь многое зависит от личных качеств «домовладельца».

Что, конечно, сразу «напрягло», так это показная агрессивность здешних подростков. Правда, узнав, что вы «не янки», они готовы нормально пообщаться. Свою нелюбовь к американцам молодые жители ЮАР объясняют довольно просто: «Они хотят захватить весь мир».

А вот к русским — особый интерес. Вопросы задают самые разные. От «правда ли, что у вас люди умирают от холода?» до «действительно ли Россия хочет восстановить Советский Союз?» Кстати, о советском опыте, особенно в периоды предвыборных кампаний, не устают напоминать активисты популярной в этих местах компартии. Удивляет другое: местная молодежь мало знает о помощи, которую оказывала борцам с апартеидом Москва. Даже в Музее апартеида, расположенном в бывшей йоханнесбургской тюрьме, посещение которого входит в обязательные школьные программы, нет ни одного стенда по этой теме. Как будто свержению расистского режима способствовали лишь западные правозащитники, а Советский Союз с его многомиллионными вливаниями в фонды антирасистских организаций, включая ныне правящий Африканский национальный конгресс, вроде был и ни при чем. Никто не вспоминает о том, что бойцов освободительного движения обучали советские спецслужбы. Хотя, как известно, даже президент ЮАР Джейкоб Зума в годы изгнания проходил курс подобной подготовки.

ЮАР — Россия: Не только фрукты

Зато о современной России южноафриканские СМИ рассказывают довольно часто. Поводов много. Здесь и сотрудничество наших стран по линии БРИКС, и все большее проникновение российского капитала в южноафриканскую экономику. По словам эксперта ЮНИДО (организации ООН по промышленному развитию) Игоря Кулькова, с 2004 года было реализовано около 10 крупных совместных проектов, участие в которых приняли корпорация «ЕВРАЗ-Групп», «Норникель», «Ренова», «АЛРОСА».

В этом году Южная Африка впервые закупила российскую пшеницу — порядка 35 тыс. тонн. А вот в южноафриканском экспорте в Россию традиционно превалируют фрукты и вино (говорят, каждый четвертый лимон, продающийся в нашей стране, — южноафриканского происхождения). Тем не менее общий объем товарооборота с ЮАР составляет всего 580 млн долларов. По сравнению с другими партнерами России по БРИКС — цифра просто смешная. Ведь взаимная торговля с Китаем превышает 20 млрд, с Индией — 9 млрд, с Бразилией — 6 млрд долларов. Характерный штрих: портовики Дурбана сетуют, что суда, отправляющиеся в Россию, нередко возвращаются назад порожняком. Машин, оборудования, металлов и продукции химпрома (это основные статьи российского экспорта) явно недостаточно для того, чтобы заполнить трюмы южноафриканских сухогрузов.

Такое положение вещей не устраивает ни Москву, ни Преторию, и многие надеются, что ситуацию исправит Межправительственная комиссия «Россия — ЮАР», которая начнет заседать уже в этом месяце. Южная Африка намерена увеличить объемы экспорта в нашу страну. «Мы можем поставлять не только фрукты», — заметил по этому поводу сотрудник южноафриканского министерства экономики. Поговаривают о том, что одним из приоритетов двустороннего сотрудничества может стать, например, рыболовство.

Стачечный психоз

Российских бизнесменов, конечно, беспокоят забастовки, которые начались практически во всех сырьевых отраслях южноафриканской экономики и стали настоящим проклятьем для правительства Зумы. И если летом представители «Норникеля» заявляли, что на принадлежащих им шахтах все спокойно, теперь никто не может поручиться, что рабочие не будут бунтовать. Бунтовать — в прямом смысле слова. Как показывает расследование августовской трагедии на платиновой шахте Марикана, когда полиция расстреляла 34 рабочих (затем число жертв увеличилось до 46), все началось с нападения самих забастовщиков на правоохранителей. По слухам, двое полицейских были буквально изрублены мачете.

Британская компания Lonmin, владеющая Мариканой, в итоге пошла на компромисс и заключила с горняками мировое соглашение о повышении зарплаты на 22% — до 11 тыс. рандов (1,34 тыс. долларов). Бастующие первоначально настаивали на трехкратном увеличении зарплат, по известному принципу «Требуйте невозможного!», но, в конце концов, предпочли договориться. Вскоре, однако, выяснилось, что на мировую пошли лишь представители умеренных профсоюзов, а участники «дикой» забастовки и Ассоциация профсоюза шахтеров и строителей соглашение не подписали. В любом случае конфликт на Марикане спровоцировал стачечную волну (в стачках приняли участие порядка 80 тыс. рабочих). Забастовали предприятия компаний Anglo American Platinum, AngloGold Ashanti (входит в тройку крупнейших золотодобытчиков мира), Gold Fields, Coal of Africa.

Anglo American Platinum объявила, что выплатит по 2 тыс. рандов (230 долларов) каждому шахтеру в обмен на отказ от участия в стачке и возвращение к работе. В ответ профсоюзные радикалы призвали к «борьбе со штрейкбрехерами».

Власти называют причиной столь масштабных протестов отказ рабочих от покровительства «оппортунистов» из Конгресса профсоюзов (COSATU), который обычно вел переговоры с работодателями.

Зулусский ренессанс

И вот здесь-то на первый план выступает этнический фактор. В руководстве АНК и COSATU традиционно превалируют представители национальности коса, к ней принадлежат и такие всемирно известные лидеры борьбы с апартеидом (а затем президенты ЮАР), как Нельсон Мандела и Табо Мбеки, объединившие вокруг себя европеизированную африканскую интеллигенцию. Но коса составляют лишь около 20% населения, в то время как численность их основных соперников — зулусов — существенно превышает 30%.

Если говорить о конфликте на Марикане, «революционеры» из Ассоциации профсоюза шахтеров и строителей были в основном зулусами, в то время как в руководстве умеренного Национального союза шахтеров ключевые позиции принадлежали коса. О зулусском «политическом возрождении» заговорили в 2009 году, когда представителям этого этноса удалось, наконец, привести к власти своего человека — ветерана освободительного движения Джейкоба Зуму, к тому времени возглавившего АНК. Зума обвинял «заевшихся интеллектуалов» в «пренебрежении» к интересам народа. И мировой финансово-экономический кризис, не обошедший ЮАР, лишь способствовал росту его популярности.

Оппоненты часто обвиняют 70-летнего президента Зуму в популизме. Но его это совершенно не смущает. Чего стоит хотя бы тот факт, что Зума стал первым президентом, официально заявившим о приверженности традиционному многоженству, принятому у зулусов. У него четыре официальные жены (и по слухам, еще три неофициальные). Правда, со своей самой знаменитой супругой Нкосазаной Дламини-Зумой, которая последовательно руководила МИД и МВД ЮАР, а в этом году стала председателем комиссии Африканского союза, он давно развелся. По словам президента, у него восемнадцать собственных детей. Еще будучи кандидатом на пост главы правящей партии, он неоднократно высказывался против однополых браков, называя их «позором для республики» (в отличие от других африканских стран в ЮАР подобные браки в 1990-е годы были узаконены). Потом, правда, под напором либеральной интеллигенции и правозащитников ему пришлось извиниться перед геями.

Нынешние забастовки всерьез озадачили президента. Трагедия на Марикане стала для него «шоком». Именно Зума оказал максимальное давление на руководство корпорации Lonmin, побуждая его пойти навстречу требованиям бастующих. В то же время в одном из последних интервью американским журналистам он назвал подобные стачки «незаконными». По его инициативе была создана национальная комиссия по расследованию случившегося, которая занимается этим делом параллельно со следствием, проводимым полицией. Как замечает южноафриканская газета Post, расследование обещает стать рекордным по длительности.

«Убей бура»…

«Рабочие должны успокоиться и позволить лидерам найти компромисс», – заявил в эфире национального радио председатель профсоюзной федерации COSATU Сидумо Дламини. Но до «успокоения» далеко. Тем более что ситуацией поспешил воспользоваться скандально известный экс-лидер молодежного крыла АНК Юлиус Малема, активно критикующий президента Зуму. Из АНК его исключили за нарушение партийной дисциплины, обвинив в раскольнической деятельности и пропаганде «расизма наоборот». По слухам, Малема любил распевать песню «Убей бура, убей фермера» и обвинял президента в пособничестве «белому монополистическому капиталу». Причем своим духовным отцом он не раз называл президента Зимбабве Роберта Мугабе, который давно уже ведет войну с «белым капиталом» и «фермерами-эксплуататорами».

То, что теперь Малема набирает очки, видно хотя бы по южноафриканской блогосфере. «Зума шел к власти, обещая пятьсот тысяч новых рабочих мест, а мы получили пятьсот тысяч сокращений. Ситуацию исправят такие ребята, как Юлиус Малема», «наша страна известна по аббревиатурам типа АНК и COSATU, но теперь мы чаще слышим о PUI (сокращение от poverty, unemployment, inequality — бедность, безработица, неравенство, вошедшее в политический лексикон с подачи южноафриканских журналистов). Пусть Малема с этим разберется», — это только самые политкорректные из высказываний, заполнивших блоги и форумы южноафриканского интернета.

Южноафриканская фронда

Правительство Зумы критикуют не только дома. Верховный представитель Евросоюза по внешней политике Кэтрин Эштон неоднократно напоминала, что власти ЮАР обещали провести тщательное расследование трагедии в Марикане и наказать виновных. В американских и европейских СМИ прошла серия жестких комментариев, в которых президент Южноафриканской Республики был представлен «кровавым деспотом». И во многом это объясняется противоречиями, возникшими в последнее время между руководством ЮАР и ведущими западными державами.

Началось все с того момента, как в январе 2012 года эта страна заняла пост председателя в Совбезе ООН. Тогда постпред Южной Африки в ООН Басо Сенгку поддержал требование России о расследовании действий НАТО в Ливии во время беспорядков 2011 года, «нарушений прав человека и злоупотреблений». Создание «бесполетной зоны» над Ливией он назвал превышением полномочий Североатлантического альянса.

Крушение режима Каддафи было воспринято в ЮАР крайне негативно. На исходе ХХ века, когда полным ходом шла работа по созданию Африканского союза, пришедшего на смену Организации африканского единства, Триполи и Претория стали ближайшими партнерами. Они вкладывали огромные средства в развитие этой структуры и рассчитывали, что со временем она превратится в континентальный аналог ЕС. Неудивительно, что когда минувшим летом экс-супруга президента ЮАР Дламини-Зума баллотировалась на пост главы Афрокомиссии, ливийский вопрос входил в число ее приоритетов, ведь именно «пассивность Африканского союза» позволила отдать его решение на откуп Западу.

Неменьшие разногласия с западным миром возникли у ЮАР по иранскому вопросу. Причем Южная Африка попала под сильнейший прессинг со стороны США, угрожавших применить санкции в отношении стран, продолжающих закупать нефть у Исламской Республики. В американской и израильской прессе появились настойчивые «утечки» о том, что Южная Африка присоединяется к антииранскому эмбарго, и министерству энергетики ЮАР пришлось даже выступить с официальным опровержением: «Никакого ре шения пока не принято, поскольку изучение вопроса далеко от завершения».

Доля иранской нефти в южноафриканском импорте на тот момент достигала 30%, а один из крупнейших национальных нефтеперерабатывающих заводов на 80% зависел от сырья, поставляемого из ИРИ. Но фронда продолжалась недолго. В марте 2012 года МИД ЮАР все-таки заявил о временной приостановке импорта сырой нефти из Ирана. Что касается иранской ядерной программы, здесь позиция ЮАР практически совпадает с российской. Претория признает право Тегерана на развитие мирной ядерной энергетики. Более того, когда в сентябре на совете управляющих МАГАТЭ в Вене обсуждался проект антииранской резолюции, именно делегация ЮАР фактически сорвала принятие этого документа, разработав замечания, которые западные дипломаты назвали «процедурным хаосом».

Судя по всему, эти вопросы будут обсуждаться на саммите БРИКС в Дурбане. Однако главными приоритетами ЮАР считает создание Банка развития БРИКС и амбициозный проект, предполагающий строительство подводного телекоммуникационного кабеля, который должен связать страны — члены организации.