А. Смит, Д. Риккардо и ВТО (I-II)

"У неё все фальшивые бумаги

были в совершенном порядке".

"Жизнь впереди"

Э. Ажар

1.

В декабре 2011 года, после завершения переговоров по присоединению России к ВТО, путь длинной в два десятилетия был практически завершён. Споры о последствиях для экономики нашей страны романа с ВТО продолжаются по сию пору и будут длиться до того момента, покуда результаты случившегося не станут ясны на собственной шкуре большей части политиков и обывателей. В этой работе мы не будем дополнительно взметать пыль стандартных аргументов pro et contra ВТО. Зайдём-ка мы с другой стороны. На наш взгляд, до сих пор не получил должного внимания вопрос об адекватности лежащих в основе всей идеологии ВТО теорий, об их соразмерности тем надеждам и резонам, что возлагаются в объяснении предполагаемых положительных наборов следствий в экономике государств – членов ВТО.

В первой части работы мы подробнее рассмотрим общие средне- и долгосрочные плоды водворения свободной торговли на экономику государства при различных родах конкурентных преимуществах.

Итак, идеология и пропаганда свободы мировой торговли в интерпретации ВТО официально базируются на теории сравнительных (относительных) конкурентных преимуществ Д. Риккардо, в чём можно удостовериться на её официальном сайте [1]. Данная теория является развитием и усложнением предшествующей ей теории абсолютных конкурентных преимуществ А. Смита.

Напомним кратко их суть.

Существуют две страны, каждая из которых производит два товара: А и Б. Если у одной страны минимальные издержки на производство товара А, а у второй на производство товара Б, естественным будет каждой сосредоточиться на производстве того товара, который у неё получается наилучшим образом. Изготовление другого, издержки по которому больше (эффективность меньше), свернуть, предоставив заниматься этим тому, у кого это получается лучше. Потребность же в недостающем товаре покрывать за счёт торговли, поскольку сконцентрировав все ресурсы на производстве только одного товара, а именно того, издержки по которому наименьшие, каждое из государств за единицу времени и за единицу ресурсов произведёт больше товара А или соответственно товара Б.

Вот что сам А. Смит говорит по этому поводу: "Основное правило каждого благоразумного главы семьи состоит в том, чтобы не пытаться изготовить дома такие предметы, изготовление которых обойдется дороже, чем при покупке их на стороне... То, что представляется разумным в образе действия любой частной семьи, вряд ли может оказаться неразумным для всего королевства. Если какая-либо чужая страна может снабдить нас каким-нибудь товаром по более дешевой цене, чем мы в состоянии изготовить его, гораздо лучше покупать его у нее на некоторую часть продукта нашего собственного промышленного труда, прилагаемого в той области, в которой мы обладаем некоторым преимуществом" [2].

Но как быть в случае, когда у одной из стран нет абсолютного конкурентного преимущества ни по товару А, ни по товару Б, а у другой есть такие преимущества по обоим? Иначе, если у одной из стран абсолютные издержки на производство, что товара А, что товара Б – больше чем у другой страны? Ответ на этот вопрос даёт вышеназванная теория относительных (сравнительных) конкурентных преимуществ Д. Риккардо.

И в этом случае, говорит Д. Риккардо, каждой из стран выгодней сосредоточиться на производстве одного из товаров, а не обоих сразу. Однако в отличие от случая, рассмотренного ранее А. Смитом, необходимо ориентироваться не на абсолютные, а на относительные (сравнительные) издержки (или эффективность) производства. Т.е. страна, имеющая абсолютные конкурентные преимущества и по товару А и по товару Б производит тот товар, по которому у неё наибольшие абсолютные конкурентные преимущества, а страна, не имеющая абсолютных конкурентных преимуществ, производит тот товар, по которому у неё наименьшее конкурентное не преимущество или наибольшая сравнительная эффективность.

Иначе, предлагается сопоставлять не абсолютное количество затрат на производство товара А или товара Б, а их относительное количество и специализироваться на том товаре, на производство которого им потребуется относительно меньше ресурсов на единицу товара.

Вот что пишет сам Д. Риккардо: “Два мужчины могут оба изготавливать башмаки и шляпы, но один из них делает это лучше другого. Если он делает шляпы, то он, однако, лишь на пятую часть или 20% лучше, чем его конкурент, в то время, если он будет делать башмаки, то будет изготавливать их эффективнее на треть или на 33%. Не в интересах ли это обоих мужчин, чтобы тот, кто в обоих делах лучше, производил бы исключительно башмаки, а другой - исключительно шляпы?” И далее: "При системе полной свободы торговли каждая страна, естественно, затрачивает свой капитал и труд на такие отрасли промышленности, которые доставляют ей наибольшие выгоды. Это преследование индивидуальной выгоды самым удивительным образом связано с общим благом всех. Стимулируя трудолюбие, вознаграждая изобретательность, утилизируя наиболее действительным образом все те силы, которые даёт нам природа, этот принцип приводит к самому эффективному и наиболее экономному разделению труда между разными нациями. И в то же время, увеличивая общую массу продуктов, он увеличивает всеобщее благополучие и связывает узами общей выгоды и постоянных сношений все цивилизованные нации в одну всемирную общину. Именно этот принцип определяет, что вино должно производиться во Франции и Португалии, что хлеб должен возделываться в Америке и Польше, а различные металлические изделия и другие товары должны изготовляться в Англии" [3].

Общий вывод из этих теоретических построений предполагается суть тот, что открытая международная торговля и международное разделение труда способствуют созданию бОльшего объёма товаров, чем, в случае, если каждый производил бы всё у себя сам, ограничивая импорт, а из чего воспоследует рост благосостояния всего населения. И коли это так, то усилия всех стран должны быть направленны по пути полного уничтожения протекционистских барьеров движению товаров и услуг (иногда совсем безосновательно добавляют и капиталов) между государствами. Это заключение и лежит в основании идеологии ВТО и вообще всего движения либеральных экономистов вплоть до фритерйдеров и последователей laissez-faire. В практическое оправдание данных теорий предъявляют абсолютный рост и динамику роста объёма мировой торговли и производства за последние десятилетия. Это положительное резюме справедливо относят на понижение уровня тарифов и упрощения правил международной торговли.

Экономисты, правда, замечают, что рассмотренные и подобные им, но более сложные теории международной торговли нельзя напрямую применять на практике. Мол, они очень грубы и приближённы, не учитывают огромное количество реально действующих факторов. И это действительно так. Но, тем не менее, вся экономическая политика правительств и международных организаций, в том числе ВТО, строится исходя из этих грубых и приближённых теорий. Посему мы и не сосредотачиваемся на рассмотрении теоретических нюансов и изысков аргументации, а будем исходить из тех посылок и той области рефлексии, что на практике используют для принятия решений многие правительства и всемирные общественные организации, такие как ООН, ВТО, ВБРР, МВФ и др.

Тут нам удобно будет напомнить о том, что конкурентные преимущества отдельных стран, по сути, бывают двух родов: естественные и благоприобретённые.

К первому роду относятся: географическое положение, климат, наличие полезных ископаемых и т.п. факторы. Их характерные особенности заключаются в том, что они совершенно не зависят от усилий народа и правительства и не могут быть утеряны или приобретены (в при наших допущениях). Их можно использовать или нет, но даже если вы их не используете сегодня, вы можете их начать использовать завтра. С ними ни чего не произойдёт. Климат не ухудшится, реки будут течь туда же и там же, ископаемые останутся в недрах. Товары, в производстве которых, по большей части, необходимо бытование сих конкурентных преимуществ, мы станем называть товарами первого рода.

Второй род конкурентных преимуществ, благоприобретённые, это суть: навыки и умения народа, системы их поддержания и воспроизводства, это фабрики и заводы, инфраструктура, знания, кооперативные связи (сюда же можно отнести и государственные и социальные институты, рассмотрение которых выходит за рамки данной работы.) и т.д. Характерной особенностью такого рода конкурентных преимуществ является возможность, как их накопления и совершенствования, так и утери (когда мы говорим о возможности или не возможности потери или приобретения естественных или благоприобретаемых конкурентных преимуществ, мы имеем ввиду существенно различное время, потребное для этого и степень влияния человеческого фактора). Указанные конкурентные преимущества существенно важнее первых, поскольку именно они, в конечном итоге, определяют возможность, способы и эффективность использования первых (мы здесь не рассматриваем случай торговли государств, находящихся на чрезмерно разном уровне развития своих производственных сил, полагая их сравнимыми). Без вторых и первые постепенно становятся не нужными, а порой даже и вредными, поскольку могут вызвать зависть соседей и привести к гибели государства под натиском "партёров". Товары, в производстве которых применяются в первую очередь данные конкурентные преимущества, мы будем именовать товарами второго рода.

2.

Итак, пусть государства, анализированные А. Смитом и Д. Риккардо, открыли рынки и начали свободно торговать, выбрав товар для своей специализации, соответствующий собственной, наибольшей сравнительной эффективности и в полном согласии с рекомендациями ВТО. Зададимся вопросом: "Как будет развиваться, какова судьба двух отраслей народного хозяйства, производящих, соответственно, товар А и товар Б, в каждой из этих стран после открытия таможенных границ и начала свободного перемещения через них товаров?"

Однако нам надо учитывать, что для будущего отраслей определяющее значение имеет то, какого рода конкурентные преимущества потребны в первую очередь для производства товара А и товара Б, ибо принципиальные и не сводимые друг к другу различия двух родов конкурентных преимуществ заставляют нас брать и разбирать не просто вообще товар А и вообще товар Б, а внимательно присмотреться и учесть – какого рода конкурентные преимущества обеспечивают лидерство в производстве каждого из этих товаров, и как в зависимости от избранного государством пути изменится поэтому его экономика. Т.е. рассуждая о конкурентных преимуществах и о торговле и об открытии рынков, всегда надо держать в голове и сообразовывать с тем, какие именно конкурентные преимущества имеет каждая из стран, и от каких они будут отказываться, какие будут приносить в жертву свободной торговле, а какие будут развивать и на каких будут основывать свою экономику и благосостояние населения. Ведь, понятно, что конкурентные преимущества первого рода (естественные) потерять нельзя, тогда как второго рода (благоприобретаемые) вполне возможно!

И тут мы наблюдаем три варианта. 1) Либо оба товара относятся к товарам первого рода, т.е. для их производства необходимы, прежде всего, естественные конкурентные преимущества. Например, производство оливкового масла и пшеницы, как во времена Древней Греции происходило с Элладой и Малой Азией. 2) Либо оба товара производятся в основном с использованием благоприобретённых навыков, т.е. для успеха потребны конкурентные преимущества второго рода. Например, производство телевизоров и одежды. 3) Либо один товар относится к товарам первого рода, а другой к товарам второго рода. Например, выращивание скота и производство обуви.

Сначала рассмотрим первый случай – оба товара, А и Б, первого рода. После открытия таможенных границ между государствами, скорее всего естественным образом возникнет страновая специализация, у каждой страны на своём товаре. Всё дальнейшее будет вполне соответствовать предсказанному Д. Риккардо и пропагандируемому ВТО. Сосредоточившись каждое на сообразном ему товаре, государства смогут вместе произвести больше, чем ранее, в автаркическом состоянии, вырастет международная торговля. Например, одна будет выращивать овец, а другая, заниматься растениеводством. Бизнес в этих странах поведёт себя так по причине наличия лимитирующего ресурса (различие последствий введения свободной торговли для товаров, имеющих лимитирующий фактор для своего производства, и товаров, производство которых ограниченного лишь объёмом спроса, мы рассмотрим в отдельной работе, но отметим, что именно наличие такого фактора и определяет выводы Д. Риккардо и полезности для государства сосредоточения на производстве товара с наибольшей сравнительной эффективностью), например, земли и, следовательно, постулирующего ограничения по вообще возможному максимальному объёму производства всех товаров. Ведь данный ресурс употребляется в производстве обоих товаров. Т.е. товар А и товар Б конкурируют между собой за ресурс. А используя ограничивающий ресурс в фабрикации наиболее производительного товара, вы получаете значительный выигрыш в эффективности использования и ресурса и вложенного капитала.

Посему даже в стране, имеющей абсолютные конкурентные преимущества по обоим товарам, деньги будут вкладываться в соответствии с выводами теории Д. Риккардо, т.е. в отрасль, имеющую максимальную относительную эффективность. По крайней мере до той поры, пока соотношение спроса и предложения будет давать результат по товару А больше, чем по товару Б. Заметим, что никаких кардинальных изменений, в первом приближении, в конкурентных преимуществах стран произойти не может, поскольку товары производятся прежде всего с помощью естественных конкурентных преимуществ, которые утерять, в рамках рассматриваемых нами допущений, нельзя, а следовательно, при необходимости можно быстро возобновить производство второго товара. Хотя, конечно, одна отрасль (в каждой стране своя) будет испытывать очень большой прессинг и стагнацию. Поэтому, спустя некоторое время, мы будем наблюдать ситуацию уже не Д. Риккардо, а близкую к рассмотренной А.Смита.

3.

Следующее сочетание конкурентных преимуществ, когда оба товара относятся ко второму роду, т.е. для их производства необходимы, в первую очередь, благоприобретаемые навыки, более интересен.

Вот рухнули таможенные границы. Разумеется, что открытие рынка каждой из стран для товаров из соседней страны приведёт к расцвету именно той отрасли, на которой эта страна, в силу своих особенностей, вынуждена специализироваться. Одна отрасль у нас начнёт развиваться и хорошеть, по причине роста спроса со стороны населения соседнего государства, стало быть, другая отрасль прекратит развиваться и будет угнетена из-за падения спроса на её продукцию со стороны собственного населения и роста конкуренции со стороны товаров иностранного производителя. Причём чем дальше, тем больше, одна отрасль (в каждой из стран своя) будет расцветать и расти, а другая стагнировать и хиреть.

С течением времени через сокращение объёма собственного производства и ухудшения условий деятельности всех производителей у второй страны произойдёт деградация благоприобретаемых конкурентных преимуществ, ранее ей свойственных! У населения начнут гаснуть навыки, кооперативные внутренние связи будут слабеть и рваться…

В итоге, мы получим не просто строгую специализацию каждой из стран, но произойдёт утеря одной из стран своего, ранее ей свойственного, абсолютного конкурентного преимущества в той отрасли, в которой она отказалась специализироваться. И наоборот, произойдёт приобретение второй страной, той, что имела здесь преимущество лишь в виде большей сравнительной эффективности, абсолютного конкурентного преимущества.

Мы будем наблюдать потерю навыков и опыта у населения одной из стран и рост и совершенствование таковых у населения другой. В результате получим, в каждой из стран, по одной процветающей отрасли и одной мёртвой.

Иными словами, после открытия таможенных границ для товаров, т.е. в условиях открытого рынка, теория относительных (сравнительных) конкурентных преимуществ Д. Риккардо редуцирует в теорию абсолютных конкурентных преимуществ А. Смита, частным случаем которой она и является! Т.о. правильней говорить не о двух теориях, теории А. Смита и теории Д. Риккардо, якобы одна развивающая и дополняющая другую, а об одной теории международной торговли Смита-Риккардо.

Разумно спросить, будут ли вкладывать капиталы, строить новые заводы и фабрики в стране, что специализируется на товаре А, для производства товара Б и наоборот? Конечно – нет! Очевидно, что все инвестиции в каждой из стран сосредоточатся исключительно в той отрасли, на которой она, силою обстоятельств, специализируется.

Общее же производство обеих стран вырастет, упадут их общие средние издержки. Естественно вырастет товарооборот между государствами, поскольку ранее торговли не было, каждый удовлетворял внутренние потребности собственными силами.

Однако есть и ещё один момент, на котором хотелось бы отдельно заострить внимание читателя. А именно: при открытии рынка вовне и определении отрасли, на которой в дальнейшем предполагается специализироваться, в расчёт берутся те начальные условия специализации и благоприобретаемые конкурентные преимущества, что существовали в экономике государства на момент открытия рынка. Произойди это событие позже или раньше, особенности экономики могли быть совершенно другими, и специализация страны была бы иной.

Например, одна из отраслей могла бы начать развиваться быстрее по причине появившегося технологического усовершенствования, роста внутреннего спроса из-за изменения моды, иммиграции или напротив эмиграции значительного количества квалифицированной рабочей силы... Соответственно страна, открой она свой рынок несколько позже, стала бы специализироваться не на товаре А, а на товаре Б, т.к. к тому времени изменились бы соотношение сравнительной эффективности. Более того, могло произойти изменение и в абсолютных конкурентных преимуществах!

Так, установи Ю. Корея свободу на внутренних рынках для импорта сразу после окончания войны с Северной Кореей, в 1957 году, а не в конце 80-х - начале 90-х, и специализироваться ей не на электронике, автомобилестроении и судостроении, а на туризме и производстве одежды. Ведь в 50-х годах сравнительная эффективность Ю. Кореи в области тяжёлого машиностроения и электроники были несоизмеримо меньше, чем в области лёгкой промышленности, поскольку первые как таковые не существовали в ней вовсе!

4.

И наконец, третий, самый занимательный и симптоматичный случай: когда один из товаров, например А, относится к товарам первого рода, а второй Б – к товарам второго рода. Здесь возможно два варианта: во-первых, когда страна, имеющая абсолютные конкурентные преимущества, начинает специализироваться на товаре, для производства которого требуются в основном естественные конкурентные преимущества, положим, на товаре А, а во-вторых, когда она сосредоточится на товаре второго рода, т.е. на развитии благоприобретаемых конкурентных преимуществ, на товаре Б.

Наиболее полезно здесь проиллюстрировать наши рассуждения на примере, который демонстрировали А. Смит и Д. Риккардо в своих теоретических построениях, показывая преимущества свободной торговли. Это классический случай Англии и Португалии, торгующих друг с другом вином и сукном. Пример в двойне показателен ещё и тем, что являет собой не просто абстрактное, исключительно академическое упражнение, а отражает реальную коллизию, связанную с Метуэнским договором 1703 года между Англией и Португалией. Он позволяет сверить друг с другом теоретические выводы и задокументированные результаты, т.е. провести полноценную верификацию теории международной торговли Смита-Риккардо.

Итак, рассматриваются две страны — Англия и Португалия.

В примере, использованном Д. Риккардо, констатировалось, что Португалия имела абсолютные конкурентные преимущества как в производстве сукна, так и в производстве вина, а Англия, имела относительные конкурентные преимущества (большую сравнительную эффективность) в выделке сукна. Иначе, английские рабочие затрачивали больше труда и на производство единицы вина и на производство единицы сукна, чем португальские, но на производство сукна они всё же таки затрачивали не настолько больше труда, чем на производство вина в сравнении с португальцами. Как мы понимаем, выделка сукна относится к конкурентным преимуществам второго типа, т.е. основано в первую очередь на навыках и умениях граждан. Производство же вина является конкурентным преимуществом первого типа, т.е. в силу климатических особенностей производство вина в Англии, если и возможно, то ни каким образом оно не сможет конкурировать с производством вина в Португалии.

С 1677 года Португалия, вышла из договора с Англией от 1654 г., предоставлявший последней значительные торговые преференции, и установила исключительно высокие ввозные пошлины на сукно, а на ввоз некоторых его видов было введено эмбарго. Причём относилось это ко всем странам – торговым партнёрам Португалии. Следствием таких протекционистских мер, предпринятых Луишем ди Менезишем, графом Эрисейра, экономическим советником принца-регента Педру, в Португалии начала подниматься собственная мануфактурная промышленность (не только шерстяная, но и шелкопрядная и стекольная), благо собственного сырья было вполне в достатке. После смерти графа Эрисейра на пост первого министра был назначен маркиз Алигрете, который и прославился лоббированием и подписанием рассматриваемого договора.

По Метуэнскому договору 1703 года, запрет на ввоз сукна из Англии снимался. Пошлины на английское сукно и шерстяные изделия устанавливались с цены (адвалорные, рекомендуемые и ныне ВТО) и имели величину до 23%, а на ряд позиций были отменены вовсе. В отношении сукна из третьих стран все ограничения и запреты оставались в силе. Англии разрешалось поставлять товары не только в метрополию, но и в Португальские колонии. Пошлины же на ввоз португальского вина на территорию Англии уменьшались на одну треть против пошлин на французские вина. Они оказались так же меньше аналогичных пошлин на вино из Италии и Германии. Т.о. мы получили почти чистый случай торговли двух стран в отсутствии третьих лиц!

Согласно современной теории международной торговли, Португалия и Англия поступили правильно, они сделали свои рынки более открытыми, каждая воспользовалась своим конкурентным преимуществом в сравнительной эффективности на определённый товар, торговля выросла, выросла специализация, вырос объём производства и вина и сукна. Португалия смогла увеличить сбыт своего вина, сосредоточившись на производстве именно его, а Англия, получая более дешёвое вино, смогла нарастить производство сукна, снабжая им не только Португалию, но и все её колонии, в первую очередь Бразилию.

Следуя установке в данной работе, посмотрим дальнейшую эволюцию суконной и винодельческой отраслей Англии и Португалии после подписания Метуэнского договора.

В Португалии имел место настоящий бум производства вина, под него отводилось много дополнительной земли в ущерб другим сельскохозяйственным культурам. Производство выросло настолько, что через десять лет произошло перепроизводство вина, и его цена сильно упала. Впрочем, несмотря на значительный рост и производства и экспорта вина в Англию, его стоимость никогда даже близко не подошла к стоимости поставок сукна и шерстяных изделий из Англии в Португалию.

Результатом данного торгового акта стало разорение и ликвидация мануфактурной суконной промышленности Португалии. Дефицит торгового баланса между странами уже в первый год достиг миллиона фунтов стерлингов (по тем временам огромная сумма) и покрывался вывозом серебра и золота из Португалии, вексельный курс Португалии понизился на 15%. Навыки и умения в производстве сукна португальцами утратились, специалисты эмигрировали во Францию и Англию. Относительные конкурентные преимущества Англии в производстве сукна быстро переросли в абсолютные. Больше промышленность Португалии не поднялась, а сама она более чем на век (Мэтуэнский договор действовал до 1810 года) попала не только под экономическую, но и под сильную политическую зависимость от Англии. Возросшая монокультурность значительно повредила экономике Португалии как целого, произошло её упрощение и даже архаизация.

Похожую картину: упрощение структуры экономики, потеря экономической и политической самостоятельности, сосредоточение либо на простейших отвёрточных производствах, либо на поставках сырья, потеря собственной промышленности и науки — мы наблюдали в недавнем прошлом во всех странах бывшего социалистического лагеря после открытия ими своих внутренних рынков. Особенно наглядно это демонстрируют прибалтийские государства, в которых произошла практически полная деиндустриализация экономик.

Т.о. в рассмотренном случае после открытия таможенных границ страна имевшая до того абсолютные конкурентные преимущества по обоим товарам, а относительное только по товарам первого рода (естественным), теряет своё абсолютное первенство в производстве промышленной продукции, конечно, сохраняя его в производстве сырья. Видим, что ситуация, рассмотренная Д. Риккардо, редуцировала в ситуацию, рассмотренную А. Смитом.

4.

Осталось исследовать последний случай, когда страна, имевшая абсолютные конкурентные преимущества в производстве обоих товаров, стала специализироваться на производстве товара второго рода – требующего наличие благоприобретаемых конкурентных преимуществ.

После открытия границ производители товаров второго рода в стране с меньшей сравнительной эффективностью по этой позиции разорятся вследствие их меньшей конкурентоспособности. Навыки и умения, даже те что были, исчезнут. Потребности в таких товарах будут покрывать производители первой страны, имевшей абсолютные конкурентные преимущества по обоим товарам и относительные по товарам второго рода. Сырьевая отрасль страны с лучшей сравнительной эффективностью по сырью, ввиду закрытия туземных предприятий производителей второго рода, потеряет внутренний рынок и вынуждена будет выходить на внешний рынок в неблагоприятных для себя условиях. Аналогичная сырьевая отрасль в первой стране по большей части сохранит свой рынок и даже может увеличить объёмы фабрикации, благодаря росту выпуска местными производителями товаров второго рода, обретшим рынок сбыта соседнем государстве, до того для них закрытый.

В результате, спустя некоторое время, в стране имевшей только сравнительные конкурентные преимущества по товарам первого рода исчезнет неконкурентная в открытом рынке отрасль по производству товаров второго рода. Т.е. исчезнет обрабатывающая промышленность. Однако и отрасль, по которой она имела сравнительные конкурентные преимущества, так же не будет на подъеме. Её поставки на экспорт будут происходить лишь в том размере, какой не способна удовлетворить сродственная ей отрасль у соседа. По факту это может быть даже меньше, чем до ликвидации таможенных барьеров. Т.е после проделанных шагов мы получим в одной из стран две полноценные отрасли, которые укрепили свое абсолютное конкурентное преимущество, а во второй стране только остатки одной отрасли по производству товаров первого рода. Конечно, торговля между странами вырастёт, вполне возможно увеличится и общая эффективность. Снова имеет место редуцирование теории Д. Риккардо к теории А. Смита.

Проиллюстрируем этот случай примером из сегодняшнего дня России.

Карелия, как и соседняя Финляндия, не обделена лесом. В начальный момент перед открытием таможенных границ наша Карелия и Финляндия имели близкие альтернативные издержки по лесозаготовкам (отрасль первого рода), однако в области деревообработки (отрасль второго рода) Финляндия имела, безусловно, большую сравнительную эффективность. После открытия таможенных границ Финляндия продолжила специализироваться на деревообработке, поскольку имела в этой области и абсолютные и сравнительные конкурентные преимущества. Деревообрабатывающая отрасль Карелии оскудела и пришла в упадок. В настоящее время Карелия специализируется на лесозаготовках и экспортирует необработанный лес, причём в объемах тех, что не может покрыть Финляндия собственными силами. Финляндия же выращивает, заготовляет, перерабатывает лес и свой и наш. Она снабжает готовыми изделиями и нас, и себя, и пол-Европы.

Финляндия извлекает, таким образом, более значительный доход в целом, имеет куда большие отчисления в государственный бюджет в виде налогов и сборов, имея возможность платить более высокую заработную плату рабочим, так как у последних, в среднем, более высокая квалификация из-за индустриального характера значительной части занятых. Кроме того, и сельское хозяйство и все отрасли народного хозяйства, обслуживающие местное население, более доходны и лучше развиты, ведь средние доходы выше в Финляндии, чем в Карелии. От нас вывозятся лес и капиталы (мы покупаем готовые изделия из нашего леса в Финляндии), а ввозятся готовые изделия (товары). Инвестиции в деревообработку отсутствуют. Это положение останется неизменным в долгосрочной перспективе. Никогда не будут иметь место никакие вложения в деревообработку Карелии в ситуации свободной торговли. В этом нет заинтересованности бизнеса в условиях свободного рынка.

Пример с лесной отраслью позволяет нам указать ещё на два важнейших момента связанных с формированием новой структуры экономики в условиях ВТО. Во-первых, не происходит полного отказа промышленно лидирующего государства от использования своего сырья и переход исключительно на импортное. Завозят только тот объём сырья, какой не покрывают свои поставщики ввиду выросшего рынка сбыта. Т.о. государство, решившее специализироваться на отрасли первого рода, не просто теряет свою промышленность фабрикатов второго рода, а с ним и внутренний рынок сбыта фабрикатов первого рода, но и подпадает в зависимость от своего соседа, поскольку там рынок сырья приобретается лишь частично, и это вынуждает довольствоваться меньшими объёмами и работать под чужим диктатом – технологическим, ценовым и нормативным! Во-вторых, потеря своей промышленности ухудшает и осложняет условия работы остальных отраслей: финансовой, торговли, продовольствия, услуг, государственного бюджета – по причине падения спроса на их услуги!

Единственная остающаяся возможность для отраслей второй страны, той, что имела лишь относительные конкурентные преимущества, это покрытие той части спроса, которую не в состоянии удовлетворить первая страна, вследствие ограничения имеющихся в её распоряжении ресурсов, а так же довольствоваться производством специфических местных и неторгуемых товаров для внутреннего спроса. Однако и эта возможность будет со временем сокращаться по причине потери навыков и умений населения и упрощения структуры экономики в целом.

Если обобщить предшествующие рассуждения в целом, то можно сделать вывод: отрасли народного хозяйства второго рода, не имеющие относительных конкурентных преимуществ, в условиях свободной международной торговли не имеют перспектив развития, деградируют и гибнут. Это логический и закономерный вывод из теории международной торговли Смита-Риккардо.

Отметим также, что в результате рассмотренных процессов может воспоследовать упрощение структуры экономики одной из стран и её архаизация. Это может произойти и в случае с единым государством. Но рассмотрение данного вопроса мы отложим до второй части данной работы. В ней же мы покажем причины не вполне корректных выводов делаемых чиновниками от ВТО из теории Смита-Риккардо, также представим некоторые, логически следующие из складывающейся таким образом ситуации полезные действия правительства, направленные на развитие и укрепление экономики государства в условиях свободной торговли.

5.

Подведём итоги первой части нашей работы:

1. Решающее значение для адекватного прогнозирования поведения отраслей экономики государства после открытия таможенных границ имеет род конкурентных преимуществ, в первую очередь необходимых для производства каждого вида товаров. Относятся ли они к естественным или к благоприобретаемым конкурентным преимуществам. Без учёта данного фактора невозможно спрогнозировать долгосрочные результаты учинения свободной торговли на территории данного государства.

2. Теория сравнительных конкурентных преимуществ Д. Риккардо уже в среднесрочной перспективе редуцируется в теорию А. Смита. Единственный случай, когда можно в полной мере руководствоваться теорией Д. Риккардо, это ситуация при которой для производства обоих товаров А и Б в первую очередь необходимы естественные конкурентные преимущества. Особенно наглядно видны эти ограничения в случае, когда страна, имевшая абсолютные конкурентные преимущества и по товару первого рода и по товару второго рода, начинает специализироваться на производстве товара первого рода. Очень скоро она теряет своё абсолютное конкурентное преимущество по товарам второго рода, а вторая страна, до того лишь имевшая относительное конкурентное преимущество, их приобретает.

3. Отрасли экономики второго рода, базирующиеся в основном на благоприобретённых конкурентных преимуществах, в условиях свободной торговли в странах, не имеющих сравнительной эффективности производства достаточно высокого уровня, быстро деградируют и умирают. Они не имеют никаких перспектив в дальнейшем.

4. Рост торговли, рост товарооборота не может служить надёжным критерием ни здоровья экономики страны, ни благосостояния населения.

Список литературы

1. http://www.wto.ru/ru/newsmain.asp.

2. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.. 1962. С. 333.

3. Давид Риккардо. "Начала политической экономии и налогообложения" http://ek-lit.narod.ru/ric007.htm Глава VII. О внешней торговле

Источник: Остроменский М.П. МОО «Вече», МГ «Альтернатива»

А. Смит, Д. Риккардо и ВТО (II)

"- Что это, о Господи?

- Это мадам Роза в Израиль уезжает…

- А почему они её так вырядили?

- Не знаю, месье Мамун, я не еврей".

"Жизнь впереди"

Э. Ажар

1.

В первой части работы [1] мы установили, что: во-первых, в условиях свободной торговли теория сравнительных конкурентных преимуществ Д. Риккардо редуцирует в теорию абсолютных конкурентных преимуществ А. Смита, и правильней было бы говорить не о двух, а об одной теории международной торговли Смита-Риккардо; во-вторых, после учинения свободной торговли между странами определяющую роль в судьбе экономики играет род основного конкурентного преимущества, характеризующий экономику каждого конкретного государства: первого рода или второго, иначе естественное оно или благоприобретаемое; в-третьих, рост торговли, следующий за отменой таможенных границ, никак не является необходимым и достаточным условием ни для развития промышленности, ни для укрепления экономики.

В этой части мы подробнее приглядимся к ряду важных следствий из установленных нами закономерностей, а так же рассмотрим некоторые полезные выводы теории международной торговли Смита-Риккардо, могущие существенно помочь любому правительству желающему сохранить и укрепить вверенною державу в нынешний исторический период доминирования идеи обязательной полезности свободной торговли и прямолинейного неприятия вмешательства государства в экономику. Начнём же мы с указания методологических ошибок и вытекающих из них слишком поспешных выводов, делаемых рядом официальных лиц, экономистов и популяризаторов идеи непременной и всегдашней благотворности ВТО для экономики любого государства.

Возможно, очарование простотой и естественностью теории Смита-Риккардо, её кажущейся понятностью и даже элементарностью, не позволило значительной части политиков и экономистов последовательно продумать и определить границы её применения. Однако прямолинейность перенесения выводов любой теории на новый объект рефлексии или расширение границ использования теории сверх обозначенных, расширение временных рамок более, нежели те для которых она уже верифицирована, с неизменностью приводит к печальным ошибкам.

Полезным здесь будет нам провести аналогию с "принципом эквивалентной замены физической ситуации, используемом при построении научной модели физической реальности. Суть принципа в следующем: при построении модели физической реальности с очевидной необходимостью производят замену реальных объектов и взаимодействий окружающего мира на их идеальные эквиваленты. Иногда таких замен осуществляют последовательно несколько. Полученная после такой процедуры модель, существенно упрощая действительность, тем не менее позволяет вполне адекватно её описывать для целей исследования. Но тут имеются, по крайней мере, два тонких момента. Во-первых, всегда надо чётко отслеживать и фиксировать содержание и направление производимых замен, дабы не потерять в результате оных (особенно, если замен несколько) связь модели с физической реальностью. Во-вторых, порой, для того чтобы не потерять эту связь, приходится не просто заменять реальные предметы и поля на их идеальные образы, но и вводить дополнительные силы, или реакции, или вещества, или элементы. И надо постоянно держать в фокусе своего внимания, что эти дополнения, не являясь, по сути, элементом физической действительности, введены в модель для уравновешивания потерянных при упрощении свойств реального мира и согласования, таким образом, модели и реальности (Рассмотрение связи этих дополнительных элементов и реальности, а так же поиск и осмысление того, чему в реальности соответствуют эти дополнительно введённые элементы, выходит за рамки данной работы).

Например, в принципе Даламбера происходит, по крайней мере, две эквивалентные замены физической ситуации: это замена физического тела материальной точкой, совершающей ускоренное движение под действием активных сил и сил реакции, а также вводится дополнительная, не существующая в реальности, уравновешивающая сила — даламберова сила инерции – приводящяя нашу точку в состояние мгновенного динамического равновесия [4].

Рассуждая аналогичным образом, мы обнаружим, что в теории международной торговли Смита-Риккардо также делается эквивалентная замена элементов реальной экономической ситуации на их идеальные образы. И не раз. Однако при трактовке результатов анализа действительности с помощью данной модели часто происходит расширение полученных из неё выводов сверх возможного и сверх дозволенного тем способом упрощения действительности, каковой принят при построении данной модели, либо выводы делаются без учёта временного фактора. Рассмотрим ряд таких чрезмерно расширенных трактовок и неоправданных перенесений.

Например, распространяя очевидные и жизнью не однократно доказанные выводы о вреде таможни для торговли внутри государства на торговлю международную, упускается из виду совершенно тот факт, что государства в отличие от регионов и областей, по сути, есть суверены с собственными, им имманентными и часто взаимно антагонистическими интересами. И нет никакой возможности эти их интересы согласовать до конца именно по причине наличия суверенитета. Регионы же суверенными не являются и, следовательно, в таможенных границах для осуществления функций, на них возложенных при их создании, не нуждаются.

Внутренние таможни, имевшие место быть ранее повсеместно, начали упраздняться лишь с ослаблением суверенитета отдельных городов и отдельных земель (например, в Германии только в XIX веке) и при установления единой власти и единого судопроизводства или единого ритуала (как в Китае) на всей территории государства, т.е. с образованием более крупного суверена с передачей наверх основных его функций и целей и особых методов их достижения. Установление единого государства согласует цели всех его подданных с единою целью государства и наоборот. Особенно это заметно в отстаивании этой большой государственной цели со стороны самого государства и малых целей граждан в противоборстве с другими государствами и иностранными гражданами. Соответственно и свободная торговля в виде фритредерства с адекватными результатами для всех возможна только и исключительно в едином государстве размером с планету Земля, подчиняющемуся единому законодательству и единому правительству, которое единым образом согласует интересы всех граждан и земель с интересами этого мегагосударства. Ничего этого мы не наблюдаем в природе. Даже несмотря на т.н. глобализацию. А скорее даже, напротив, видим, что под прикрытием якобы общечеловеческих или общецивилизационных интересов и правил постоянно протаскиваются узкие интересы отдельного государства или группы государств.

Ещё одна чрезмерно широкая аналогия при использовании (в рассматриваемом контексте) теории Смита-Риккардо — это неявное принятие того, что государства похожи в своих действиях на личности (См., например, цитату из А. Смита в первой части данной статьи [1].). Однако, хотя порою внешне государства и действуют как личности (Эта традиция, явного отождествления государства и личности, особенно свойственна в европейскому образу мысли и наиболее ярко выражена у Т. Гоббса в его "Левиафане".), т.е. самостоятельно отстаивают свои интересы, таковыми по сути не являются, а значит распространение выводов, истинных для действий частных лиц, на действия государств надлежит проводить с крайней осторожностью и тщанием. Так в отличие от граждан государства, например, отстаивают свои интересы, мало сообразуясь с интересами соседей, ибо являясь суверенами, они не имеют над собой никакой иной силы, способной их контролироват, заставить действовать определённым образом и, главное, отсутствует согласованная, едино понимаемая и принимаемая цель всех государств и народов земли.

Далее, неоправданным расширением выводов теории Смита-Риккардо при замене экономической реальности на идеальную экономическую модель будет перенос выводов, следующих из рассмотрения мгновенной ситуации на весь процесс в целом. Иначе отождествление переходного процесса с динамикой и сутью всего процесса в целом в длительном периоде. Так, упразднение таможен и таможенных платежей в сравнении с аналогичной ситуацией, но с наличием таможен и таможенных платежей, на малом промежутке времени покажет рост товарооборота. Из этого делается вывод о якобы грядущем, поступательном огромном росте торговли. При этом забывают, что до ликвидации таможенных барьеров у нас вообще не было торговли. Открытие границ приводит к всплеску товарооборота между странами – всем известный переходной процесс. И заключить, каковы будут последствия и будет ли далее идти товарооборот по восходящей или по нисходящей из этого первичного всплеска никак нельзя. Как явно будет ошибочным считать, что объём воды сразу устремляющийся вниз по течению после того, как мы уберём плотину запруды, будет таковым всегда, а не спадёт, постепенно стабилизируясь на величине существенно меньшей первоначальной.

Следующий некорректный, но широко распространённый вывод из теории Смита-Риккардо — это мнение, что рост торговли неизбежно должен приводить или быть симптомом роста промышленного производства. Однако такое следствие не неминуемо, по крайне мере, по двум причинам: во-первых, понятно, что после открытия таможенных границ и начале страновой специализации государства вынуждены завозить ряд товаров, которые они ранее производили сами, но от фабрикации которых отказались. И наоборот, они вынуждены вывозить ряд товаров, а именно тех, на фабрикации которых они сосредоточились, но которые ранее потреблялись внутри. Такие товары теперь производятся в количестве, существенно превосходящем необходимое для собственного потребления. Понятно, что если ранее в торговле не было нужды, то теперь она появилась. И мы будем наблюдать её скачок. Общее же производство может, и не возрасти вовсе. Во-вторых, рост торговли может быть лишь следствием роста эксплуатации ресурсов, а не роста промышленного производства. Это мы наблюдаем всякий раз, когда в ВТО вступает страна, имеющая слабую или неконкурентную на сегодня промышленность, но обладает какими-либо природными востребованными ресурсами. Промпроизводство в такой стране падает, но торговля растёт. Последнее происходит в виде ли ввоза самых необходимых товаров, которые ранее производились самостоятельно, в виде ли вывоза огромного количества сырья для нужд иностранной промышленности, в виде ли и того и другого одновременно.

Последний выход за рамки модели Смита-Риккардо, на который мы укажем, состоит в том, что говоря о росте общемировой торговли после ликвидации таможни, явно и неявно подразумевают и сравнимый рост доходов населения. Но доходы населения зависят не столько от объёма торговли или даже от объема производства, сколько от распределения полученных в результате того и другого доходов, каковое совсем не связано с ростом оборота. Да торговля после падения таможенных барьеров увеличилась, но как после этого произошло распределение и перераспределение вновь образующегося богатства? Так мы знаем, что после открытия таможенных границ происходит рост торговли за счёт роста производства в странах, имеющих конкурентное преимущество второго рода, и вывоза сырья из стран, имеющих конкурентное преимущество первого рода, для обеспечения этого возросшего производства. Но поскольку добавленная стоимость, в основном, относится к товарам высокого передела, к сложным фабрикатам, то полученное в результате роста торговли увеличение мирового дохода оседает в странах, производящих такие товары. Т.е. в результате роста мировой торговли при учинении свободной торговли по методу ВТО происходит перераспределение богатства в сторону стран, имеющих конкурентные преимущества второго рода от стран, такими преимуществами не обладающими. Ещё хуже ситуация обстоит в случае, если страна-член ВТО вообще не имеет никаких конкурентных преимуществ, ни первого рода, ни второго. В таком случае просто местное производство будет угнетено, а самые элементарные нужды будут обеспечены поставками дешевейших товаров из-за границы. Т.е. ни о каком неминуемом следовании роста благосостояния населения, вслед за вступлением в ВТО речи быть не может. Результат в каждом конкретном случае индивидуален и определяется сочетанием внутренних и внешних факторов.

2.

Использованный нами в первой части работы [1] подход позволяет объяснить и разделение в рамках отдельных государств на аграрный Юг и промышленный Север, наблюдаемое в мире с завидной регулярностью. Торговля внутри государства близка к идеальному варианту свободной торговли. Её не стесняют внутренние таможни, на всей территории действуют единые законы и проводится единообразная политика, более того, чаще всего отсутствуют непримиримые внутренние противоречия различных территорий, имеется в наличии единые валюта и элита. Естественно, что различные регионы государства начинают специализироваться на тех отраслях народного хозяйства, в которых они обладают максимальными конкурентными преимуществами. Юг обычно имеет более благоприятные условия для развития сельского хозяйства, которые являются его естественным абсолютным конкурентным преимуществом. Соответственно он специализируется именно на нём. Север же, уступая пальму первенства в поставках продовольствия Югу, вынужден развивать те отрасли, в которых большую роль играют благоприобретаемые конкурентные преимущества. Это промышленность и торговля.

Часто вначале Юг имеет абсолютные конкурентные преимущества пред Севером в области промышленности, торговли и сельского хозяйства (Ещё раз подчеркнём, что мы рассматриваем случай территорий и государств, имеющих сравнимое развитие своих производительных сил.). Север может иметь лишь сравнительные преимущества в области промышленности. Но мы уже знаем, что в условиях свободной торговли сравнительные преимущества по товарам второго рода нарастают и переходят в абсолютные [1]. Cо временем в отраслях, где необходимы конкурентные преимущества второго рода, навыки Севера растут, тогда как навыки Юга падают. Юг, сосредоточивая ресурсы на производстве продовольствия, оттягивает их от своей промышленности. Сравнительные конкурентные преимущества Севера со временем переходят в абсолютные. Исторически вся эволюция экономики происходит в направлении развитии промышленности, торговли, банковского дела. Т.е. в направлении отраслей второго рода. Следовательно, в сторону роста богатства Севера и подпадания в зависимость от его торгового и промышленного капитала сельскохозяйственного Юга.

Следующий полезный вывод из исследованной нами динамики изменения экономик государств, специализирующихся на производстве товаров первого рода, после открытия таможенных границ таков: та часть экономики, что вырабатывает товары для местного потребления, будет испытывать дефицит капитала и квалифицированных кадров, в то время как экспортно-ориентированные отрасли (в нашем случае отрасли первого рода) будут жить вполне в достатке. Т.е. происходит не только деиндустриализация таких государств, но существенно ухудшаются условия деятельности отраслей, направленных исключительно на внутренний рынок.

Как мы помним, относительные конкурентные преимущества для товаров второго рода в условиях открытого рынка редуцируют в абсолютные. Это происходит не только при конкуренции между экономиками государств или регионов, но и при конкуренции отдельных отраслей за ресурсы внутри страны. В случае наличия в государстве какой-либо отрасли, интересной с точки зрения мировой экономики, все внутренние капиталы и иные ресурсы будут стягиваться в неё, ухудшая, в силу ограниченности ресурсов, положение в других.

Надо не забывать также, что отсутствие собственной развитой промышленности имеет важнейшим следствием маленький, слабый, отсталый внутренний рынок, а значит и слабую внутреннюю торговлю, при этом торговлю самого примитивного уровня. Имеет слаборазвитое сельское хозяйство в части снабжения собственного рынка, ибо отсутствует платежеспособный спрос со стороны индустриальных рабочих. Имеет слабые финансовые учреждения, в услугах которых у населения и бизнеса нет нужды. Как следствие немощное в финансовом отношении государство, неразвитые или деградирующие государственные институты. Такая отсталость автоматически поддерживается правилами свободной торговли, проповедуемыми ВТО.

Таким образом, если в какой-либо стране по вступлению её в ВТО отраслей, обладающих конкурентным преимуществом не обнаружится, то вложений в её экономику не будет вовсе. Ежели не всё так печально, то вложения в экономику со стороны иностранного капитала будут, но не в тех областях, в каких желает народ или правительство, а только в те, продукция которых может иметь сбыт на мировом рынке при данном соотношении затрат на производство различных товаров в разных странах. А это обычно отрасли с абсолютным конкурентным преимуществом, т.е. отрасли первого рода – сырьевые.

3.

Давайте теперь, опираясь на сделанные нами выводы о последствиях для экономики государства свободной торговли и специализации, возникающей из неё, спросим себя, что же мы должны предпринять, дабы минимизировать, а то и вовсе исключить вероятные негативные последствия такого шага? Что нам сделать, чтобы свобода торговли не стала несвободой нации?

В соответствии с вышеизложенным естественным будет со стороны правительства прилагать максимум усилий к развитию благоприобретаемых конкурентных преимуществ, поелику именно они составляют основание долгосрочного и крепкого будущего как экономики, так и собственно самого народа и его государства.

Очевидно, что для их развития необходимо сосредоточится на выпуске именно тех товаров, для производства которых в наибольшей степени необходим второй род конкурентных преимуществ, пусть даже в настоящий момент сравнительная эффективность по ним меньше, чем для товаров, в производстве которых преобладают конкурентные преимущества первого рода. Ибо по прошествии времени произойдёт накопление навыков в фабрикации промышленных товаров, усовершенствуется технология, сбыт и т.п., а в след за тем вырастет и сравнительная эффективность их производства.

Не так с издержками первого рода. Они крайне слабо зависят от самого процесса производства, а порою (по истощению запасов сырья или истощению почвы, от чрезмерной её эксплуатации) даже и растут со временем.

Весь этот процесс падения издержек второго рода наблюдается нами в миниатюре каждый раз при запуске в производство новых товаров. В первое время они стоят очень дорого и по карману лишь состоятельным людям, однако по мере развития технологии, роста объёма и совершенствования навыков производства падает себестоимость единицы товара. Он становится доступен практически каждому человеку. Взять хотя бы сотовые телефоны, трансформация которых из статусной вещи, доступной лишь состоятельным людям, в течение буквально пяти-семи лет перевела их в разряд обыденного предмета, имеющегося практически у каждого жителя планеты вне зависимости от его достатка.

И эту метаморфозу, но уже в масштабах государства народы проходили не единожды. Если вернуться к примеру с Ю. Кореей [1], то прекрасно известно, что благодаря экономической программе диктатора Пак Чжон Хи страна из отсталого аграрного государства превратилась в одного из крупнейших в мире производителей бытовой техники, электроники, стали и автомобилей. Напомним, что в результате раздела в середине 50-х годов XX века Кореи на Северную и Южную к первой перешла почти вся тяжёлая промышленность: металлургическая, химическая, цементная, вторая же осталась, по сути, ни с чем. Юг Кореи исторически был чисто аграрным регионом, а север был промышленно развитым. Ныне же Ю.Корея – крупнейший в мире производитель судов, на верфях которого строится около 45% от общего количества новых кораблей (по водоизмещению).

Политика генерала Пака строилась на трёх китах: ограничение импорта, активнейшее стимулирование производства приоритетных отраслей промышленности через государственные банки и экспортные субсидии. Финансовые ресурсы для развития экономики брались посредством активных займов за границей, а также через ограничения и даже запрет на перевод фондов за рубеж. Т.е. мы видим, что Ю. Корея, в своей экономической политике отнюдь не руководствовалась рекомендациями, столь популярными у МВФ и ВТО, а сосредоточилась на создании с нуля отраслей, имеющих большую добавленную стоимость и требующих индустриальных навыков у рабочих и сложных средств производства, т.е. на тех, относительно которых она не имела никаких конкурентных преимуществ вообще за полным отсутствием таких отраслей.

Аналогичным корейскому образом и, с немалым успехом, поступили и поступают Китай, Тайвань, Малайзия, Вьетнам …

Т.е. для того чтобы страна, не имеющая промышленности или какой-либо её отрасли, либо имеющая слаборазвитую отрасль, либо слаборазвитую промышленность в целом, т.е. страна не обладавшая хотя бы сравнительным конкурентным преимуществами в производстве товаров второго рода смогла у себя их развить, необходимо приложить некоторые усилия. Поскольку на первых порах туземным товарам рассматриваемой отрасли придётся конкурировать с аналогичными товарами из стран, имеющих отработанную технологию, налаженную дистрибуцию, стабильных поставщиков, обладающую опытом производства данных товаров, хорошим доступам к кредитам, то в период становления такой отрасли ей необходима определённая помощь и поддержка.

Такое содействие может выражаться либо в таможенной защите отрасли, либо в виде государственных субсидий, компенсации банковских процентных ставок, льготных кредитов и льготного налогообложения и т.п. преференций. Иными словами, необходимы некоторые стимулы, некоторые льготы, некоторые гарантии, чтобы бизнес, коли на него вся надежда, пришёл в несуществующие либо слабо развитые отрасли экономики страны.

К сожалению, практически вся подобная помощь правилами ВТО запрещена. Но так как нет никаких иных объективных предпосылок к развитию промышленного производства в развивающихся странах в силу их отсталости в области промпроизводства на момент открытия внутреннего рынка и открытости их рынка, то существующее положение, при котором эти страны не имеют никакой промышленности, кроме самой примитивной, останется неизменным. И все надежды таких стран и народов на развитие и процветание при пропагандируемом ВТО подходе к экономике тщетны.

Вложения же в отрасли с конкурентными преимуществами первого рода, т.е. естественными, гарантировано само по себе без каких-либо дополнительных стимулов в силу их уникальности и непередаваемости. Например, никакая отсталость африканских стран не является препятствием к инвестициям в их горнорудную промышленность, в нефте- и газодобычу или в выращивание какао на плантациях в Береге Слоновой Кости или чая в Кении. Ни отсутствие навыков населения, ни отсутствие индустрии, ни постоянные политические перевороты и гражданские войны, ничего из этого не может остановить капитал, рвущийся к сырью. Ведь в другом-то месте его нет! А многие расходы, например, в части охраны природы, охраны труда, способов добычи и производства могут быть минимизированные их несоблюдением.

Ни климат, ни полезные ископаемые от нас никуда не денутся, не переместишь их в другое место, а потеря навыков и умений может обернуться длительным застоем, экономическим, политическим и социальным тупиком. Сошлёмся здесь на пример Южной Родезии, ныне Зимбабве. До передачи власти черному большинству Южная Родезия была крупнейшим экспортёром продовольствия в Африке с динамично развивающейся экономикой. Это была одна из самых экономически благополучных стран континента. В результате земельных реформ правительства Мугабе, в ходе которых была изъяты большая часть земель у белых фермеров и передана чёрным, Зимбабве превратилась из экспортёра в импортёра продовольствия. Т.е. в ходе преобразований и передела собственности были утеряны навыки ведения индустриального сельского хозяйства, что привело к самым печальным последствиям для всего населения страны в целом.

С точки зрения бизнеса, естественно разумней вкладывать капиталы в те отрасли народного хозяйства, в которых в кратко- и среднесрочный период возможно получение прибыли. В отсутствие же какой-либо защиты внутреннего рынка от импортных товаров с точки зрения бизнеса любые вложения в отрасли промышленности и сельского хозяйства, в которых рассматриваемое государство не имеет конкурентных преимуществ, бессмысленны.

Для чего вкладывать средства в автомобильную промышленность России, если есть огромное количество заводов за границей? Заводов, работающих с квалифицированным и опытным рабочим и инженерным персоналом, налаженной логистикой и понятными, привычными законами и государственными институтами. Их можно легко загрузить производством, а машины ввезти и продать на территории России. Зачем развивать авиационную промышленность России, если весь мировой рынок производства широкофюзеляжных самолётов представлен дуополией: европейским Аирбасом и американским Боингом? Зачем плодить конкурентов? Тем более на таком рынке, имеющем важнейшую политическую и военную составляющие. Посему вполне естественно, что будут ввозиться в нашу страну в условиях открытого внутреннего рынка не технологии и капиталы, а товары. Вывозится же будут не товары, а капиталы и квалифицированная рабочая сила. Последняя пока есть.

Посему правильными будут действия правительства, ограничивающие конкуренцию с внешними производителями в отраслях экономики, требующих конкурентных преимуществ второго рода – благоприобретаемых. Но именно это впрямую и запрещает делать ВТО!

Могут, правда, сослаться на опыт ряда стран Восточной Европы, например, Польши или Румынии, где наблюдался рост иностранных инвестиций по вступлении их в ВТО. Однако упомянутые инвестиции были следствием не данного действа, от которого якобы выросли рынки сбыта польских или румынских товаров, ибо такого явления не наблюдалось, а результатом двух других процессов. Один — это скупка западными компаниями распродаваемых в ходе приватизации государственных активов. Что инвестициями в позитивном смысле не является. Вторй, гораздо меньший по масштабам процесс, – перенос ряда производств в страны Восточной Европы по причинам, аналогичным переносу производства в 80-90-е годы XX века в Китай: из-за дешёвой рабочей силы, малых налогов, слабых экологических требований, дешёвой земли и т.п. Эти действия никак не связаны со вступлением Польши и Румынии в ВТО. Они вполне себе хорошо идут и без этой организации, что мы наблюдали в Китае в течение всех 90-х годов прошлого столетия. И напомним, что эти страны, став членами "свободного" торгового мира, потеряли свою тяжёлую индустрию напрочь.

Удивительно показателен в этой связи пример Гданьских верфей, рабочие которых являлись в 80-90-е годы закопёрщиками свержения власти ПОРП и ликвидации социалистического строя в Польше. Сегодня эти предприятия, производившие в годы социализма многие десятки различных судов, по причине своей неконкурентоспособности закрыты. Рабочие и служащие, составлявшие ударный отряд "Солидарности, уволены. Мы уже и на собственной шкуре убедились в иллюзорности надежд на рост инвестиций без протекционистских таможенных барьеров.

Т.о. можно быть уверенным, что после вступления России в ВТО ей не приходится рассчитывать на сколько-либо заметный рост инвестиций в реальный сектор экономики. Скорее наоборот произойдёт сокращение инвестиций, значительный рост объема импорта, ухудшения сальдо торгового баланса, особенно по структуре, в которой, в части экспорта, продолжит увеличиваться доля сырья и продукции низкого передела, а в части импорта — доля товаров конечного потребления. Рост доли импорта осуществится не за счёт расширения внутреннего рынка, а через уменьшение доли отечественных товаров на нём. Мы должны помнить, что ВТО — это не клуб инвесторов, а клуб продавцов товаров и услуг. Цели ВТО — не инвестиции, а установление и поддержание общих правили торговли.

4.

В заключение хотелось бы остановиться на часто повторяемой в последнее время сентенции: "да, красиво вы рассуждаете и примеры исторические приводите замечательные, но все эти теории в эпоху всеобщей глобализации устарели.

Кроме того, что авторы этого "аргумента" ничего, более собственного сомнения не приводят для доказательства неприменимости "старых" теорий в условиях глобализации, они не предлагают и своих "новых! Они не прогнозируют будущую ситуацию, а просто сумлеваются. Ну, да Бог с ними, нам-то есть, что возразить.

Во-первых, современная глобализация, она не первая и не вторая и, видимо, не последняя в истории человечества. С точки зрения анализа систем, современный глобальный мир ничем не отличается от Pax Romana, т.е. от Рима эпохи Принципата, или от периода после Второй мировой войны, когда основные торговые, экономические и политические взаимоотношения циркулировали внутри двух замкнутых систем Pax Americana и Pax Sovietica. Только в первом случае нужно говорить не о глобализации, а об ойкуминизации, т.е. замкнутости основных информационных и материальных потоков в пределах ойкумены, а во втором — говорить о функционировании двух систем, в принципе экономически не нуждавшихся друг в друге. Страны, не входившие в эти системы, были, по сути, полем освоения для обоих, и только в этой связи они сталкивались друг с другом. Но собственные нужды эти две системы обеспечивали себе сами, и каждая из них имела глобальный характер. Т.е. политически социалистический и капиталистический лагеря взаимодействовали и противостояли очень плотно и интенсивно, экономически же настоящей нужды друг в друге не испытывали. Следовательно, глобализация это не есть что-то уникальное, необычное, единственное, относящееся именно и только к сегодняшнему дню, а вполне себе ординарный этап, периодически проходимый человеческой цивилизацией в своей эволюции.

Во-вторых, мы ранее в данной части показали, что теория Смита-Риккардо вполне хорошо объясняет распределение общественного разделения труда внутри одного государства, так же как и последствия для экономики государств с разного рода доминирующими конкурентными преимуществами от учинения открытого рынка. Причём верность теории подтверждена не только логическими рассуждениями, но историческими фактами трёхсотлетней давности [1] и фактами совсем недавнего прошлого, а так же сбывающимися прогнозами сегодняшнего дня. Глобализация экономики человечества, приближает её структуру к экономике одного большого государства, когда все акторы действуют по правилам, имеющим единый исходный посыл. На экономическом пространстве, характеризующемся пониженными таможенными барьерами с использованием единой валюты. Закономерно предположить, что в таком случае мы адекватно можем анализировать глобальную экономику с помощью инструментов, применимых для анализа отдельного государства. И чем дальше будет заходить этот процесс, чем больше будет степень интеграции, объединения, взаимопроникновения, стандартизации и унификации, тем более применимы эти инструменты к единой мировой экономике, тем с меньшим основанием возможно говорить о глобализации как о каком-то явлении, требующем исключительных, уникальных, только для него применимых инструментов анализа.

В-третьих, вообще само это утверждение о том, что какие-то законы действуют, а какие-то не действуют исходя из внешней несхожести условий, несколько абсурдно. Выдумывание законов под каждую ситуацию в экономике, политике, социальных взаимоотношениях говорит только о том, что такие закономерности как законы в данной области человеческой рефлексии пока не установлены. Естественно мы понимаем, что любые законы являются таковыми при условии ceteris paribus. А в экономике особенно, поскольку она как наука ещё очень далека от логического совершенства [3]. Тем не менее, эта оговорка никак не даёт нам право выдумывать закон под каждый, кажущийся нам необычным или не типичным, случай. Подобные действия будут говорить о нас как о незрелых мыслителях и поверхностных исследователях, чего позволить себе мы никак не можем. Необходимы очень существенные причины для объявления какого-либо феномена или явления чем-то исключительныым и требующем особливых, только для него применимых законов. Глобализация, как мы показали, к таковым не относится.

Законы эволюции, например, едины для растений, грибов, пресмыкающихся и млекопитающих. Аналогично, нет экономических законов, отдельных для капитализма и для социализма, нет экономических законов, отдельных для частной собственности и для общественной. Могут быть какие-то особенности проявления законов, частные закономерности или сугубые зависимости, но не более того. Любая экономическая система, не важно, какого вида и степени развития, вынуждена учитывать, например, фундаментальный принцип экономики – ограниченности ресурсов и следующей из него проблемы оптимизации выбора. Или принцип ле-Шателье: ведь ликвидация торговых барьеров есть действия по выведению всемирной экономической системы и экономической системы государства из равновесия и начало процесса её перестройки, стремления её к новой точке равновесия. А теория Смита-Риккардо, пусть даже в своей изощрённой форме теоремы Хекшера-Улина-Ванека, есть неизбежное следствие глубинных принципов природы экономики, а не сиюминутных попыток как-то привести факты в подобие порядка.

Следовательно, можно с полным основанием и твёрдо заявить, что у нас нет никаких разумных причин утверждать, что теория международной торговли Смита-Риккардо в век глобализации утратила свой прогностический потенциал. Необходимо только корректно её использовать, понимая и помня, какие допущения положены в её фундамент.

5.

Основные выводы

1. При анализе последствий вступления государства в ВТО необходимо помнить, что ВТО – торговая организация, созданная для расширения мировой торговли, и ей всё равно, какая судьба постигнет промышленность каждой конкретной отдельно взятой страны. Она не имеет намерения и задач роста инвестиций, благосостояния или социального прогресса. Любой рост торговли между государствами ею приветствуется и превозносится, любое уменьшение объявляется шагом в ошибочном направлении. Делается это и будет делаться в дальнейшем безотносительно к результатам в прочих областях.

2. Большая часть поспешных и ошибочных выводов, регулярно производимых из теории международной торговли Смита-Риккардо, есть следствие её некорректного применения и неумеренного расширения её компетенции на объекты и процессы сверх рамок возможного адекватного её использования как модели экономической реальности.

3. Ликвидация таможенных границ и учинение свободной торговли во всемирном масштабе приводят к росту объёма торговли между государствами, но распределение доходов по результатам роста торговли в основном определяется отношением к собственности капитала и долей добавленной стоимости в конечном продукте экономики каждой страны. Тогда как для роста благосостояния населения решающее значение имеет именно распределение доходов, а не рост производства или торговли. Ни ВТО, ни вообще принцип свободной торговли не в состоянии способствовать росту благосостояния всех народов, вовлечённых в область их действия. Для этого важен не рост общемирового объёма товарооборота, а изменения в распределении конечного дохода, который строго национален и даже персонифицирован!

4. У Государства есть единственный путь долгосрочного самостоятельного экономического и политического существования – развитие отраслей экономики, требующих, в первую очередь, благоприобретаемых конкурентных преимуществ – отраслей второго рода. Таможенные границы, различные стимулирующие меры со стороны государства и общества являются крайне действенными и эффективными в этой связи. Вступление в ВТО и, как следствие, исполнение её правил и предписаний по открытию внутреннего рынка для импортных товаров возможно не иначе как после того, как в экономике государства отрасли второго рода будут чувствовать себя вполне уверенно в сравнении с аналогичными иностранными.

Список литературы

1. Остроменский М.П. А. Смит, Д. Риккардо и ВТО (I).

2. Лист Ф. Национальная система политической экономии. М.: Издательство "Европа", 2005. – 382 с.

3. Балуг М. Методология экономической науки, или как экономисты объясняют. Пер. с англ./ Науч. ред. и вступ. ст. В.С Автономова. – М.:НП "Журнал Вопросы экономики", 2004. – 416 с.

4. Остроменский П.И. Использование эквивалентных физических ситуаций в преподавании теоретической механики. Второе всероссийское совещание-семинар заведующих кафедрами теоретической механики. Тезисы докладов. Мисква 11-16.10.1999. – 74 с., стр. 53-54