Кровопускание было весьма модным в прошлые века и зачастую приводило к разрушительным последствиям. Например, согласно одной из версий, великий художник Рафаэль умер от чрезмерного количества кровопусканий, которые были призваны излечить его от «непрекращающегося и сильного» жара.
Современная медицина более не считает подобное лечение действенным. Однако, похоже, министерство финансов до сих пор уповает именно на это лечебное средство.
В действительности, европейская экономика давно находится в застое — средний темп ее роста ненамного превышает 1%, а в некоторых странах не достигает даже этого показателя. Поэтому возникают сомнения, которые день за днем только укрепляются.
Не станет ли урезание 300 миллиардов евро государственных расходов для экономики, балансирующей на грани между застоем и спадом, последней каплей, которая ввергнет ее в пучину рецессии?
Иными словами, не разделит ли Европа судьбу Рафаэля после этого мощнейшего кровопускания? Важно также отметить, что обескровливать государственный бюджет намереваются одновременно все государства ЕС — даже Германия, единственная страна, которая могла бы и должна была бы стать локомотивом внутри Европы. Однако в соблюдение принципов Маастрихта и ради защиты прочности евро Германия также показательно принимает режим строгой экономии, заявляя о своих намерениях сбалансировать государственный бюджет.
Мономания и шизофрения
Взглянув со стороны на европейскую экономическую политику последнего времени (то есть на послания и распоряжения, исходящие из Брюсселя и Франкфурта), можно отметить признаки навязчивой мономании, к которой сейчас стали добавляться симптомы шизофрении.
Именно из-за мономании всеобщее внимание сконцентрировано на одном-единственном показателе дефицита государственного бюджета, для которого установили нерушимый предел в 3% от ВВП. Показатель этот взят с потолка, поскольку не основывается ни на каких других параметрах и не изменяется ни при каких обстоятельствах, порой превращаясь в непосильную задачу: например, уже упоминавшаяся Германия этот показатель превзошла.
Что же касается шизофрении, то для спасения банков в некоторых странах и, прежде всего, во избежание спада в экономике, были приняты кейнсианские стимулирующие меры по дефицитному расходованию, которые увеличили размер государственного дефицита.
И наоборот, чтобы заблокировать размеры государственного дефицита, используемого спекулянтами в подрывной работе против евро, экономику замораживают или в буквальном смысле душат, рискуя, в первую очередь, ослабить евро, а не усилить его. Очевидно, что обобщенные меры по применению режима строгой экономии в государственных расходах неизбежно повлекут за собой уменьшение совокупного спроса, то есть доходов, потребления и, следовательно, прибыли от предприятий и от налоговых поступлений, тем самым еще больше отягощая государственные счета. Некоторые страны еврозоны могут и не вынести, выйти из игры и отказаться от евро. Кое-кто боязливо и вполголоса говорит о том, что в этом и состоит цель Германии — добиться принятия общей валюты только для самых сильных стран, то есть создания зоны хождения марки, которая распространится на Францию и на немногие другие страны.
Однако что-то здесь не сходится
Размахивание кулаками после драки всегда приводило к сомнительным результатам. Настоящая проблема состоит в другом. Концентрация всех сил экономической политики для восстановления баланса государственных счетов зоны евро не является адекватным ответом на спекулятивную атаку против европейской валюты. Более того, в лучшем случае такой путь ведет в тупик, а в худшем — в пучину рецессии.
Если спекулятивные атаки действительно подпитываются нынешним и ожидаемым дефицитом государственных бюджетов, многое не сходится.
Примеры? В среднем соотношение между дефицитом торгового баланса и ВВП в зоне евро меньше 7%. В сегодняшних США этот показатель почти в два раза больше. Однако спекулянты атакуют евро, а не доллар, курс которого за несколько недель возрос примерно на 20%.
Что же касается соотношения между государственным дефицитом и ВВП, долг Японии вдвое больше ее внутреннего валового продукта, в то время как государственный дефицит Испании составляет всего лишь 65% от ее ВВП. Тем не менее, спекулянты роятся вокруг Испании и даже не думают нападать на Японию или на маленькую Бельгию, чей государственный долг снова начал расти и уже близок к отметке в 100% ВВП, причем в ситуации, когда сепаратистские настроения во Фландрии могут вызвать кризис управления в стране.
Можно (и даже нужно!) упомянуть также о том, что обращать внимание следует не только на государственный, но и на совокупный долг — то есть присовокуплять к задолженности государства долги семей, предприятий и банков. Действительно, именно совокупный долг наиболее верно отражает финансовую стабильность или слабость государства.
Мы всегда придерживались данного мнения, однако ясность не наступает и с учетом подобных размышлений. Испания, с ее совокупным долгом в размере 360% ВВП, безусловно, выглядит гораздо более слабой с финансовой точки зрения, чем могло бы показаться, если рассматривать только государственный долг. И все же Англия, чей совокупный долг достигает почти пятикратного размера ВВП, чувствует себя еще хуже.
Тем не менее, до сих пор спекулянты оставляли без внимания стерлинг и английский государственный долг, которому рейтинговые компании все так же невозмутимо присваивают индекс трех «А», означающий максимальную надежность.
В дополнение к прочим, это — еще одно доказательство того, что истинной мишенью спекулянтов, пользующихся поддержкой англосаксонских рейтинговых компаний, был и является евро. Государственный долг — не более чем предлог для столкновения, в котором за предлагаемыми мотивами, связанными со спекуляцией, явственно просматриваются геополитические интересы доллара, которому евро самим своим существованием и примером омрачает радость безраздельного правления. И ставит к тому же под удар шаткое равновесие, навязанное Штатами миру сорок лет назад посредством заявления о неконвертируемости доллара в золото.
Себе во вред?
Переоценивая евро для того, чтобы сохранить гегемонию доллара, продолжить финансирование казенных нужд за рубежом и поддерживать с помощью долгов уровень потребления, США рискуют навредить сами себе.
Действительно, после спекулятивных атак курс евро к доллару упал с 1,50 до примерно 1,20 доллара за евро. Речь идет о конкурентной девальвации евро на 20% по отношению к долларовой зоне. Таким образом, европейские экспортные операции стали как никогда выгодными и должны получить серьезное развитие. Тем временем, рост спроса «со стороны», особенно из Азии, должен хотя бы отчасти возместить меньший спрос на внутренних рынках.
В общем, что ни делается — все к лучшему: спекулятивные атаки и переоценка евро в качестве побочного эффекта повлекли за собой увеличение конкурентоспособности товаров еврозоны на мировом рынке и тем самым сгладили или поглотили депрессивные последствия кровопускания, которому подверглись государственные финансы.
Безусловно, сиюминутная выгода, которую Европе предлагает обесценивание единой валюты, не может рассматриваться как решение проблемы. Для защиты зоны евро нужно совсем другое.
Контроль государственного долга, то есть постоянный мониторинг его окупаемости в будущем — лишь одна из необходимых мер. Тот факт, что на недавней встрече в Брюсселе итальянская программа получила одобрение, и теперь будет приниматься во внимание общее сумма задолженности, а не только государственный долг — это еще один проясненный момент.
Однако истинной проблемой и первопричиной кризиса, конечно же, является не государственный долг, а полная свобода действий вкупе с неограниченной огневой мощью министерства финансов, которое многие экономисты сегодня называют «безумным», — финансов, располагающих огневой мощью в 600 тысяч миллиардов долларов (мировой ВВП в десятикратном размере). Только в рамках «свопа на дефолт по кредиту» (использованного не так давно для нагнетания ситуации вокруг кризиса конкурентоспособности государственного долга Греции и других средиземноморских стран Европейского союза) пять крупнейших американских банков могут свободно распоряжаться 32 тысячами миллиардов долларов.
«Великая стена» для защиты от мировой спекуляции
Рядом с подобными цифрами фонды, которые Европа предоставила для защиты евро, включая упоминавшийся Европейский валютный фонд, выглядят жалко и, по меньшей мере, несоразмерно. Следовательно, единственной выигрышной стратегией является строительство «великой стены», которая смогла бы защитить Европу от нападок глобальной финансовой спекуляции.
Это предложение, конечно же, вызовет возмущение несгибаемых поборников глобального либерализма. Однако видение центральной проблемы в финансовой спекуляции, которую следует обуздать, распространяется под давлением очевидных фактов.
«В первую очередь, мы думаем о ряде мер, направленных против спекуляции», — говорится в манифесте, подписанном сотней экономистов. Еще точнее формулирует свою мысль Марио Деальо, преподаватель международной экономики в Университете Турина и главный редактор газеты «Sole 24 ore» в начале 80-х годов. «Необходимо, — утверждает он, — сократить воздействие международных финансов: следует вернуться к более закрытым, защищенным рынкам, как в период, предшествовавший 1990 году».
Германия уже стала двигаться в этом направлении, но только ее действий не хватит. Вся Европа должна выработать аналогичную линию обороны. Конечно же, Англия будет против. Впрочем, если она превратилась в «крупье» мирового финансового игрового дома и извлекает из этого прибыль, это — ее проблемы. Защитив Европу от нападок неисчерпаемых (и по большей части виртуальных) глобальных финансов, можно будет плодотворно проводить кейнсианскую политику по восстановлению экономики. Полей для ее применения множество. Достаточно начать с модернизации инфраструктуры на уровне континента, со школ, исследовательских институтов, средств массовой коммуникации широкого диапазона, новейших технологий и ведущих производств. Не стоит также забывать о таком ключевом секторе, как агропромышленный комплекс, который разрушается в Европе под влиянием глобалистских веяний.
И, прежде всего, необходимо думать и действовать в рамках скоординированных европейских принципов экономики и политики. Валютное единство нуждается в поддержке.
Только тогда станет реальностью то, о чем писал Эйнштейн: «Кризис — это самое лучшее благословение для людей и наций, потому что кризис несет прогресс … без кризиса нет борьбы … Именно во время кризиса рождаются необычайные приключения, открытия, великие стратегии».