О типологии гражданских войн на примере гражданской войны в Ливии

В настоящее время уровень международной напряженности в мире неуклонно нарастает. Мир находится в преддверии крупнейшего экономического кризиса в истории современной цивилизации, который затмит собой Великую депрессию. Давно известно, что наиболее эффективным выходом из кризиса является война. Поэтому в периоды кризисов резко обостряются международные отношения, активизируется передел источников ресурсов и сфер влияния.

В современных условиях практически все гражданские войны и внутренние конфликты в странах «третьего мира» инициированы ведущими мировыми державами (преимущественно США) для решения своих внутренних и внешнеполитических задач в борьбе за мировое господство. Не являются исключениями и события «Арабской весны», активнейшее участие в организации которой приняли спецслужбы США, Великобритании и монархий Персидского залива. Основной ее целью для стран Залива является передел мирового нефтяного рынка, а для США - создание «пояса нестабильности» на мировых коммуникациях, чтобы отрезать конкурентов от ближневосточных и африканских природных ресурсов, нанести максимальный ущерб нефтедобывающим странам, рассечь мировые транспортные потоки и активизировать террористическую деятельность, направленную против своих конкурентов.

Однополярный мир с безоговорочной гегемонией США, возникший после крушения СССР в 1991 году, подходит к своему логичному концу. Соединенные Штаты не смогли воспользоваться выкачанными из бывшего СССР ресурсами для кардинальной модернизации своей экономики и вооруженных сил, что позволило бы им сохранить свою гегемонию на многие десятилетия, и, вместе с кредитной накачкой экономики пустили их на повышение уровня жизни населения. Фактически, колоссальные ресурсы были растранжирены ими впустую. Сейчас они подошли к концу, и США не в силах оставаться более мировым гегемоном. Единственная возможность сохранить для них свое влияние — синхронно ослабить Европу, Россию и Китай.

Опыт ливийской войны нуждается во всестороннем изучении как тактики и стратегии повстанцев и тех, кто их поддерживал, так и методов информационной войны и тайной дипломатии. Всего за несколько лет до войны стабильность режима Каддафи не вызывала никаких сомнений: уровень жизни в стране был самым высоким в Африке, реализовывались масштабные социальные и экономические проекты, армия считалась одной из самых боеспособных в арабском мире. Тем не менее, в условиях гражданской войны он сумел продержаться всего около полугода. На сторону повстанцев перешла значительная часть армии и офицерского корпуса, несколько министров, их поддержали народные массы, несмотря на то, что от довоенного благополучия ничего не осталось, и этот итог был очевиден с самого начала войны.

Вооруженный конфликт - это столкновение между двумя либо группой государств с применением вооруженных сил. Отсюда вытекает, что основным субъектом международного вооруженного конфликта является либо государство, либо организованная военно-политическая структура, претендующая на государственную власть. Также субъектом международного вооруженного конфликта может стать и международная организация, имеющая право, согласно Уставу, применять коллективные вооруженные силы в качестве санкции против государства-агрессора (ООН), либо оказать помощь государству-члену, подвергнувшемуся нападению со стороны другого государства (например, НАТО).

Международное гуманитарное право различает четыре вида вооруженных конфликтов, в отношении которых применяются различные правила и документы:

1. Международный вооруженный конфликт, в отношении которого применяются все четыре Женевские конвенции 1949 года, Дополнительный протокол I от 1977 года, Гаагские правила и другие правовые нормы;

2. Международные вооруженные конфликты, перерастающие в национально-освободительные войны, которые в основном определяются в Дополнительном протоколе I от 1977 года и регулируются им;

3. Внутренние вооруженные конфликты, которые регулируются общей статьей 3 в четырех Женевских конвенциях, а также некоторыми нормами обычного права; и

4. Внутренние вооруженные конфликты, которые определяются довольно узко и регулируются Дополнительным протоколом II от 1977 года.

Согласно положениям Женевских конвенций 1949 г. международными вооруженными конфликтами признаются такие конфликты, когда один субъект международного права применяет вооруженную силу против другого субъекта. Таким образом, сторонами в международном вооруженном конфликте могут являться государства, нации и народности, борющиеся за свою независимость, международные организации, осуществляющие коллективные вооруженные меры по поддержанию мира и международного правопорядка.

Согласно ст. 1 Дополнительного протокола I международными являются также вооруженные конфликты, в которых народы ведут борьбу против колониального господства и иностранной оккупации и против расистских режимов в осуществление своего права на самоопределение. Вооруженный конфликт между повстанцами и центральным правительством является, как правило, внутренним конфликтом. Однако повстанцы могут быть признаны «воюющей стороной», когда они:

-имеют свою организацию;

-имеют во главе ответственные за их поведение органы;

-установили свою власть на части территории;

-соблюдают в своих действиях «законы и обычаи войны».

1.2. Типология внутренних конфликтов.

К внутренним конфликтам следует относить все гражданские войны и вооруженные столкновения, возникающие из попыток государственных переворотов и т.д. Эти конфликты отличаются от международных вооруженных конфликтов прежде всего тем, что в последних обе воюющие стороны являются субъектами международного права, в то время как в гражданской войне воюющей стороной признается лишь центральное правительство.

1. Антиправительственные выступления имеют массовый характер. Отдельные эпизоды уличных беспорядков, бунтов, погромов, террористических актов и тому подобных событий вооруженным конфликтом не являются (хотя и могут к нему привести).

2. Активное применение оружия всеми сторонами конфликта, участие со стороны правительства полицейских подразделений и армии. Даже вооруженный разгон массовых демонстраций еще не является внутренним конфликтом до тех пор, пока не появилась вторая вооруженная сторона.

3. Организованность выступлений: наличие координирующих их структур, политической, идеологической и военной организации, несущей ответственность за деятельность повстанцев. 
4. Значительная продолжительность и непрерывный характер боевых действий. Отдельные вооруженные выступления военным конфликтом также не являются, хотя партизанская война может протекать в вялотекущей форме и длиться десятилетиями, тем не менее, боевые операции партизан происходят регулярно. 
5. Осуществление повстанцами политического и военного контроля на части территории государства.

Гражданская война никогда не начинается внезапно, ей обязательно предшествуют несколько лет, или даже десятилетий постепенного накопления напряженности. При всех признаках внешней стабильности государство уже может нести в себе тот разрушительный заряд, который впоследствии его сметет. Непосредственно гражданской войне обычно предшествуют несколько лет скрытой ее фазы, когда правительство оказывается неспособным выполнять свои конституционные обязательства. В этот период обостряются общественные противоречия, начинается экономический спад (от которого страдают бедные слои населения), распространяются политические идеи, несовместимые с дальнейшим существованием государства в неизменном виде. Можно выделить четыре типа гражданских войн в зависимости от основных причин для их начала: территориальная, социальная, этническая и националистическая.

Территориальная гражданская война начинается в странах, где регионы с различным экономическим укладом (обычно индустриальным и аграрным) сосуществуют в течение достаточно длительного срока (несколько поколений), чтобы образ жизни и культурный уклад в них значительно различались. Другой вариант подобного порядка — индустриальный центр и аграрная периферия. Более развитая область высасывает из менее развитой сырье и человеческие резервы. Капитал концентрируется в центре. Постепенно развивается «внутренний колониализм». Не желая терпеть такой порядок вещей, бедные регионы объявляют о своей независимости. Этот момент и является фактическим началом гражданской войны. Территориальные гражданские войны обычно не сопровождаются революционными событиями. Поскольку первопричиной территориальной войны является экономика, важную роль в территориальной гражданской войне обычно играет региональная олигархия, на начальном этапе войны берущая на себя часть финансовых тягот войны в обмен на политические и экономические преференции.

Как правило, в таких странах значительная часть армии рекрутируется именно из жителей периферийных регионов, страдающих структурной безработицей (поскольку это наиболее доступный для них социальный лифт), что на первом этапе войны дает им значительные военные преимущества. Однако аграрные области имеют значительно меньший промышленный потенциал, и в случае затяжной войны обречены на поражение, поэтому прогноз для них благоприятный только в случае скоротечной войны, либо активной иностранной помощи. Но и задача перед ними обычно стоит более скромная: если для сецессионных регионов достаточным результатом было бы признание своей независимости, то центру необходима полная победа с восстановлением территориальной целостности страны.

Классическая реализация этого сценария - гражданская война в США (аграрный юг против индустриального севера), на Украине (индустриальный Юго-Восток против финансово-ресурсотранзитного Центра). Некоторым аналогом является также Корейская война (промышленный Север против аграрного Юга), но этот конфликт гражданской войной считать нельзя, поскольку в него с самого начала были вовлечены сверхдержавы, а единая Корея как независимое государство не существовала уже около 50 лет. Развитие конфликта по такому сценарию было бы возможно в Италии начала 1920-х годов, либо в Чехословакии в конце 1980-х, но в обоих случаях гражданскую войну удалось предотвратить. Тем не менее, определенные черты территориальной гражданской войны имеют достаточно многие конфликты, в том числе и ливийский.

Основной причиной социальной гражданской войны является многолетняя социальная напряженность в обществе, вызванная классовым и имущественным расслоением, социальным угнетением и эксплуатацией. Часто такая гражданская война сопровождает смену экономического уклада в стране. В скрытый период расслоение в обществе дополняется и идеологическим: на арену выходят разнообразные политические силы, выступающие якобы в интересах угнетенных классов. На самом деле практически все они преследуют исключительно собственные интересы. Это приводит к тотальному расколу общества, часто затрагивающим (на идеологической почве) даже семьи, особенно в среде интеллигенции и частично привилегированных классов. В активную стадию такая война практически всегда переходит в результате революции и свержения правительства.

Обязательное условие социальной гражданской войны — наличие в обществе социального расизма. Отчуждение, психологические и культурные различия между господствующими и эксплуатируемыми классами настолько велики, что любые попытки контактов между их представителями, выходящие за пределы неравноправных деловых отношений, наталкиваются на глубокую и взаимную неприязнь между ними.

Классические примеры — гражданские войны в России (1917-1923), Мексике (1910-1917), Кубинская революция. Такая гражданская война ведется до победы стороны, способной в наибольшей степени удовлетворить интересы народных масс (причем не на словах, а на деле). Если таковой стороны не находится, победившая власть свергается за недееспособностью, тогда война может вестись до полного взаимоистребления желающих ее продолжать, либо до перехода ее в националистическую и установления диктатуры.

Основной причиной этнической гражданской войны являются неравноправные межнациональные отношения в государстве: например, доминирование титульной нации с подавлением прав этнического меньшинства, ассимиляционная политика и иные формы дискриминации нацменьшинств вплоть до геноцида. Этнические войны характерны для многонациональных государств, имеющих территории компактного проживания национальных меньшинств. Вне зависимости от степени справедливости и равноправности межнациональных отношений в государстве, национальные меньшинства либо глубоко интегрируются в титульную нацию с частичной ассимиляцией (как большинство народов России), либо полностью ассимилируются, либо в момент ослабления центральной власти начинается вооруженный этнический конфликт. Неограниченно долгое сосуществование народов с различным национальным менталитетом и культурным уровнем в пределах одного государства без включения нацменьшинств в титульную нацию и создания единого культурного пространства невозможно в принципе, все известные попытки такого сосуществования рано или поздно терпели крах.

В любом многонациональном государстве существует национальное ядро, включающее в себя как титульную нацию (при ее наличии), так и близкую к ней часть национальных меньшинств. Национальное ядро имеет единое культурное пространство, на законодательном уровне поддерживаемое государством, к нему принадлежит основная государственная элита.

В скрытой фазе этнической гражданской войны происходит политическое, экономическое и психологическое отчуждение этнических меньшинств от национального ядра. Возможны два варианта: либо национальные меньшинства дотируются центром и находятся на привилегированном положении (как в позднем СССР), либо они подвергаются дискриминации. В первом случае нацменьшинства презирают национальное ядро, во втором ненавидят. Сама же титульная нация обычно неприязни к нацменьшинствам не испытывает, стараясь не замечать изменений в отношении к себе. В период скрытой фазы нарастает этнический национализм, возникают идеологии превосходства нацменьшинств над титульной нацией. Представители этнической элиты в центре и на местах тайно, а позже и открыто, покровительствуют этническим преступным группировкам, идеологам этнического национализма, дельцам теневой экономики, поощряют землячества и родственно-клановые структуры. Все вместе они составляют теневую этническую элиту, целью и смыслом существования которой является получение от центра максимальных дотаций, а после его неизбежного ослабления — объявление независимости и превращение всего общегосударственного достояния и имущества национального ядра, до которого они могут добраться, в свою личную и клановую собственность.

Типичные примеры этнических гражданских войн: события на национальных окраинах России в 1917-22 и СССР в 1989-99, гражданская война в Югославии (1991-2004). Также они характерны для африканских гражданских войн в целом.

Переход этнической гражданской войны из скрытой стадии в открытую обычно происходит после ослабления центральной власти в результате экономического кризиса, военного поражения или революционных событий. Теневая этническая элита, как правило, использует для захвата власти не подпольные политические структуры, а вооруженные толпы. Их задача облегчается тем, что любая государственная элита недоверчиво относится к собственному национальному ядру, вполне обоснованно видя в нем большую опасность для собственной стабильности, чем в относительно малочисленных этнических группах. Поэтому оно яростно противодействует всяческим попыткам самоорганизации, целенаправленно разоружает население, и более того — использует этнический фактор для давления на него. Поэтому же в начальной стадии этнической гражданской войны оно обычно бездействует и потворствует погромщикам, надеясь договориться с стоящей за ними этнической элитой. Не достигнув договоренностей, оно задействует военную силу. В этнической гражданской войне в наибольшей степени всегда страдает титульная нация.

Для этнических войн характерна наибольшая степень ожесточения и максимальное число военных преступлений среди всех типов гражданских войн, поскольку обязательной частью любой идеологии этнического национализма является полное расчеловечение противника. Экономика этнической войны также зависит от изъятия имущества противника в значительно большей степени, чем других типов гражданских войн, поэтому в них, в отличие от социальных или территориальных войн, организованное мародерство обычно поощряется — оно служит не только источником средств для продолжения войны, но и дополнительным сплачивающим фактором. Этнические гражданские войны чаще других проходят в форме партизанской войны.

Одним из вариантов этнической гражданской войны является межплеменная война. Они характерны для отсталых стран, сохранивших родоплеменную организацию общества (в основном, африканских и арабских). Следует отличать этническую войну от национально-освободительной: первая идет между формально равноправными нациями в пределах одного государства, а вторая ведется с целью освобождения от колониального господства более крупной и развитой державы, как правило, европейской.

Националистическая гражданская война развивается по причинам слабости и некомпетентности центрального правительства, ведущего популистскую политику и неспособного стабилизировать положение в стране. В этих условиях активизируются националистические силы. В скрытый период гражданской войны формируется антиправительственная хунта, как правило, военная. Хунта обзаводится поддержкой в кругах национальной буржуазии, спецслужб, националистически настроенной интеллигенции. Экономической опорой национализма всегда является средний класс — зажиточное крестьянство, мелкая буржуазия, офицерский корпус армии. В своей пропаганде националисты обещают политическую стабильность, возвращение к традициям и национально-ориентированную политику. Отношения с крупной буржуазией у националистов могут быть различными. Одновременно националисты развертывают террор против своих политических противников, включающий убийства, террористические акты, травлю и запугивание.

Типичные примеры — гражданская война в Испании (1936-1939), военные путчи и перевороты в Латинской Америке, приход к власти фашистов в Италии (1920). Особенность националистической гражданской войны — ее активный период может проходить в скрытой форме, если националистам удается быстро взять государство под контроль, используя свое служебное положение, до того, как антинационалистические силы организуются для сопротивления. В этом случае сопротивление ограничивается терроризмом и отдельными выступлениями повстанцев, которые могут быть легко подавлены.

Обычное явление для аграрно-сырьевых государств являются «политические качели» - последовательный приход к власти популистских режимов левого толка и правых военных диктатур. Особенно характерно это явление для латиноамериканских и реже арабских государств. Сама структура общества (наверху — потомственная военная аристократия, сырьевые магнаты и латифундисты, внизу — безземельные крестьяне и деклассированное население городских трущоб, вдобавок часто имеющее отличное от элиты этническое происхождение и менталитет), приводит к тому, что скрытый период гражданской войны не заканчивается в них никогда, лишь прорываясь открытыми гражданскими войнами и военными переворотами. Ситуацию усугубляет неоколониализм, компрадорство элит, тотальная коррупция. Ни социальные, ни националистические гражданские войны в таких странах не приносят необходимого результата, каковым может быть только кардинальная перестройка социальных и экономических отношений и переход от аграрно-сырьевой модели экономики к технологической.

Обычно реальные гражданские войны сочетают несколько типов, чистые типы наблюдаются нечасто. Характерны сочетания территориальной гражданской войны с этнической, а социальной — с националистической. При гражданских войнах в крупных государствах на разных театрах боевых действий могут наблюдаться три-четыре типа войны одновременно.

Если рассматривать с точки зрения этой классификации ливийскую гражданскую войну 2011 года, то она началась именно как территориальная. В значительно меньшей степени ее спровоцировали этнические и межплеменные конфликты. Влияние социальных факторов в ней минимально, националистический отсутствует вовсе. Причины гражданской войны в Ливии подробно рассматриваются во второй главе. Начало активной стадии войны выявило глубокий территориальный раскол страны: элита Киренаика выступила против элиты Триполитании, что было активно поддержано народными массами. Если проанализировать экономические различия между регионами, то видно, что в Киренаике добывалось около 80% ливийской нефти, в то время как подавляющая часть доходов от ее экспорта доставалась Триполитании. Восстание в Киренаике с самого начала было поддержано, а по всей видимости, и организовано региональной политический и экономической элитой, включая нескольких министров правительства Каддафи. Этнический фактор проявился в основном на западе страны, где компактно проживают национальные меньшинства, подвергавшиеся дискриминации со стороны властей. Сыграли свою роль и отношения между племенами: ряд их раскололся на проправительственную и проповстанческую часть, другие поддержали восстание полностью. По мере развития войны и разрушения территориально-политической структуры Ливии, территориальная гражданская война перешла в этническую и межплеменную. Это резко изменило и саму картину боевых действий: вместо городских ополчений и регулярной армии с обеих сторон конфликта начали действовать племенные банды, а война перешла в ту стадию, когда все воюют против всех.

1.3. Современные гражданские войны на Ближнем Востоке.

«Арабская весна» - серия массовых протестов, переворотов и гражданских войн, прокатившаяся по Ближнему Востоку в 2010-2012 годах. Все эти события происходили по единому сценарию (и, более того, с одинаковой символикой). Ливийский конфликт был первым, перешедшим в стадию полномасштабной гражданской войны. Позже похожий сценарий был реализован и на Украине.

Общие черты событий Арабской весны — активное использование технологий гражданского протеста и «цветных революций»: митингов, демонстраций. Кроме того, уличный протест сочетался с информационной войной невиданной доселе интенсивности, ведущейся преимущественно в Интернете. Широко использовались социальные сети (Facebook, Twitter), форумы и блоги. Причем их роль была не столько информационная, как раньше, сколько организационная: через них координировались массовые мероприятия и велась массированная адресная пропаганда, воздействующая не на народные массы в целом, а индивидуально. Социальные сети позволяют вовлечь в информационную войну практически все население страны, причем в качестве активных ее участников.

Ключевую роль в начале «Арабской весны» сыграли иностранные игроки. В первую очередь, это США, европейские страны и нефтяные монархии Персидского залива. Непосредственную организационную роль сыграли американские политические круги, жизненно заинтересованные в создании тотального хаоса на Ближнем Востоке.

Тем не менее, «Арабская весна» имела для начала весьма веские основания. В большинстве из развивающихся стран проблемы эти почти одинаковы – это коррупция, низкий уровень жизни населения, большое социальное расслоение. На Ближнем Востоке в последние десятилетия в несколько раз выросло население, но не произошло экономического и технологического скачка, позволяющего обеспечить возросшее население рабочими местами и продовольствием. Кроме того, нефтедобыча, обеспечивавшая значительную часть валютных доходов таких стран, как Египет, Сирия, Йемен и особенно Ливия, достигла своего пика от 5 до 15 лет назад, и начала падать, обострив социальную напряженность. Правительство утратило возможность гасить социальную напряженность дотациями населению. Все это и вызвало две главные проблемы, ставшие непосредственной причиной «Арабской весны»: тотальная структурная безработица, в основном среди молодежи (в некоторых странах достигшая 80%!) и резкий рост цен на продовольствие.

События «Арабской весны» затронули практически все страны региона. В большинстве стран они были не слишком значительными, но правительства были вынуждены пойти на определенные уступки: смену правительств, демократизацию или отмену чрезвычайного положения, и везде — финансовые дотации. Фактически, в этих странах власть откупилась от протестующих. Серьезными последствия оказались лишь для стран, занимающих стратегическое положение или обладающих природными ресурсами, а также для самых бедных стран региона. Дальнейшие события во всех этих странах показали, что хуже власти может быть только оппозиция, а хуже оппозиции — только оппозиция, дорвавшаяся до власти.

В Египте был свергнут президент Хосни Мубарак и к власти пришли исламисты, за два последующих года приведшие страну в состояние полного экономического краха. Однако в Египте армия традиционно являлась мощной и самостоятельной политической силой. От начала гражданской войны страну спас только военный переворот и террор против бывших революционеров, а также внешние вливания в экономику (в том числе российские). В Сирии, Ливии и Йемене гражданской войны избежать не удалось по ряду причин, тем более, что все эти страны имеют стратегическое геополитическое положение и серьезно связаны с российскими интересами в регионе.

Гражданская война в Ливии стала одной из первых реализаций стратегии, названной позже «гибридной войной», когда войска страны-агрессора не принимают официального участия в боевых действиях (эта задача возлагается на наемников, повстанческие формирования, террористические организации), а ограничиваются спецоперациями, разведкой, информационным обеспечением и геополитическим давлением, или, при наличии международно-правового одобрения, блокадой и воздушной интервенцией. Гибридная война сопровождается мощным информационным давлением: СМИ страны-агрессора и его союзников не просто ведут агрессивную пропаганду, но формируют в общественном мнении и медийном пространстве псевдореальность, часто не имеющую ничего общего с подлинными событиями. Эта технология преследует сразу три цели: деморализовать противника, сформировать нужное общественное мнение у собственного населения и сохранить в тайне реально происходящие события.

Все «майданные технологии», с успехом применяемые в последние десятилетия, рассчитаны на страны, где власть находится в руках компрадорской элиты, единственным смыслом существования которой является обогащение за счет государства и народа (а к таковым в настоящее время относятся практически все государства Земли). Весь политический процесс в таких странах— это подкуп продажным правительством продажного электората на выборах (причем часто - даже не за реальные подачки, а за их обещания) и дальнейшее извлечение прибыли из своего служебного положения. Граждане такую власть терпят, но не поддерживают и, на самом деле, презирают. Основной упор в действиях оппозиции делается на беззубость власти, которая заведомо не решится применять силу в отношении протестующих по трем причинам:

1. Зависимость благосостояния и политической устойчивости большей части элиты от общественного мнения (в том числе зарубежного), а еще больше — от позиции зарубежных «партнеров». Разгон демонстрантов приведет к намного большим единовременным финансовым потерям, чем сдача власти (особенно в случае изъятия зарубежной собственности и капиталов — крючка, на котором прочно удерживаются любые компрадорские элиты). Элита связана по рукам и ногам в доступных ей методах удержания ситуации под контролем .

2. Значительная часть элиты всегда надеется воспользоваться переворотом для собственного возвышения. Монолитной элиты не бывает. В любой иерархической системе управления, особенно в государственной, в средне-высшем звене всегда ведется ожесточенная борьба за власть, и методы этой борьбы всегда отличались изощренной подлостью. Во всех «цветных революциях» ключевую роль сыграли политические и бизнес-элиты второго эшелона, уличный протест был лишь средством, а его деятели - расходным материалом, который после захвата власти становится ненужным и даже опасным.

3. Армия в компрадорском государстве либо является самостоятельной политической силой с право-националистическим уклоном (как в Египте или латиноамериканских странах), либо выполняет функции наемников на службе режима в целом (а не конкретных его групп), а наемнику незачем участвовать во внутриэлитных разборках — он относительно безболезненно примкнет к победителям. Элита не доверяет армии, армия не доверяет элите, поэтому использовать армию для подавления протестов не представляется возможным. Таким образом, элита вынуждена рассчитывать только на лично преданные ей подразделения — наемников, жандармерию, внутренние войска, столичный гарнизон, как и случилось в Ливии (где опорой Каддафи стали части столичного гарнизона, наемники и 32-я механизированная бригада Хамиса Каддафи, выполнявшая функции внутренних войск).

Основной политической силой «цветных революций» являются не партии, а коалиция неправительственных организаций, пользующаяся поддержкой из-за рубежа, помощью олигархии (в основном, финансово-банковской, для которой транснациональные интересы приоритетнее национальных, реже - сырьевой) и политиков второго эшелона.. «Цветные революции» проходят в полудемократических странах, где оппозиция может пользоваться всем инструментами открытого общества. Провозглашаемой целью революционеров является обычно «борьба с диктатурой», хотя инструменты, которые она использует, при настоящей диктатуре недоступны. В таких странах существуют все демократические институты, но реально они не представляют никакой ценности, поскольку вся политическая сфера является лишь придатком крупного бизнеса. Продажное правительство можно купить, но гораздо дешевле и эффективнее купить продажную оппозицию и свергнуть это правительство.

Обычно для захвата власти используются всеобщие выборы. Оппозиция вне зависимости от результата заявляет об их фальсификации и начинает массовые демонстрации в столице, блокирует работу правительственных учреждений. Ее активно поддерживают зарубежные бенефициары революции, они же обеспечивают давление на власть. Подавляющая часть населения страны и армия не станут открыто поддерживать правительство, поскольку многие претензии оппозиции имеют под собой реальные основания. Процесс проходит в «ненасильственной» форме, и лишь на последнем этапе, когда становится ясным, что правительство не решится на силовое подавление и отдаст силовиков на растерзание, начинаются уличные бои. Классический прием их провокации — появление «неизвестных снайперов», стреляющих в обе стороны.

Ключевую роль играют внешние силы, которые финансируют и обучают оппозиционеров в течение нескольких лет (зачастую — легально, пользуясь всемерной поддержкой значительной части государственной элиты). Они присваивают себе статус верховного арбитра, легитимизирующего действия оппозиции вне зависимости от степени их правомерности, а в критический момент противостояния — предъявляют власти ультиматум, пользуясь ее экономической зависимостью. «Цветная революция» готовится и реализуется практически открыто, публично, с использование всех современных средств массовой коммуникации: сетевого маркетинга, организации «безлидерных» движений и рекламного менеджмента гигантских партий-големов, охватывающих значительное число протестного электората всех спектров, привлечённых различными, зачастую полностью противоречащими друг другу обещаниями, а также простым любопытством либо желанием «вырваться» из размеренной повседневности, следуя принципу «чтобы было, что вспомнить».

1.4. Гуманитарные последствия современных гражданских войн.

Если ранее итогом гражданской войны всегда было либо установление правительства, способного стабилизировать обстановку в стране, либо иностранная оккупация и насильственное прекращение войны, то современные гражданские войны отличаются высокой степенью угрозы перехода войны в перманентную. Стабилизация обстановки в стране в этом случае становится практически невозможной, гражданская война может вестись десятилетиями. Даже если будет создано некое центральное правительство — оно окажется неспособным контролировать всю территорию страны. Для этого явления употребляется термин «сомализация». Основных причин у этого три:

-Повсеместное распространение автотранспорта, технических средств и вооружений, позволяющих небольшими силами обеспечить высокую мобильность и огневую мощь. Тактика маневренно-партизанской войны с применением современных вооружений во многих ситуациях если и не уравнивает повстанцев в огневой мощи с регулярной армией, то, во всяком случае, не дает армии качественного превосходства, как раньше. Причем боевые действия теперь ведутся по всей территории страны, без фронта и тыла. Современная гражданская война сочетает в себе позиционную войну в городах и сверхманевренную на коммуникациях, ситуация меняется намного быстрее, чем раньше. Это делает невозможным применение крупных масс войск и вынуждает их дробить силы и осваивать тактические приемы партизан, что еще более снижает преимущества регулярной армии над партизанами.

-Внешняя подпитка конфликта со стороны внешних сил, заинтересованных либо в затягивании его на максимально длительный срок, либо победе одной из сторон — но внешних сил может быть и несколько, каждая со своими интересами, а решающего преимущества не может добиться ни одна из сторон.

-Всеобщее разочарование населения в идеологических теориях как левого, так и правого толка, определявших ход истории на протяжении двух последних столетий. Победить в гражданской войне может только та сторона, которая может предоставить народным массам более привлекательную для них идею, ради которой стоит жить и за которою имеет смысл умирать. Гражданская война в прошлом была именно противостоянием идеологий. В настоящее время она стала бизнесом, почти любая государственная элита является компрадорской уже самим фактом своего существования, поэтому безыдейность всегда поощряется. Большая часть населения воспринимает все стороны войны как очередных эксплуататоров, а установление государственной власти — лишь как переход от неорганизованной эксплуатации к организованной. Это приводит к его тотальной пассивности. Но идеологическая составляющая гражданской войны никуда не делась, победа без идеи невозможна. Поэтому социальные идеологии уступили место их суррогатам в виде примитивного этнического национализма или религиозного фанатизма. Именно этим и объясняется феномен ИГИЛ: даже столь примитивная идеология, сочетающая радикальный ваххабизм и адаптированные к ближневосточному менталитету элементы национал-социализма, оказалась для многих привлекательной и сумела объединить миллионы людей по всему региону. Противостоять ей безыдейное общество не может в принципе.

Любая гражданская война приводит к резкому падению уровня жизни населения, что подстегивает рост преступности. Преступные группировки нередко захватывают власть на местах, либо сращиваются с воюющими сторонами, и тогда криминализация становится неуправляемой. «Рынок преступных услуг» многократно расширяется, а незаконные методы добычи средств к существованию в условиях сомализации становятся общепринятыми (в связи с отсутствием сил, способных гарантировать законность). В условиях гражданской войны процветает черный рынок (зачастую, являющийся результатом симбиоза представителей властей и криминала), наркоторговля, торговля людьми, наиболее прибыльным занятием для мужчин становится наемничество, а для женщин — проституция. Например, в Ливии рост числа только учтенных преступлений в 2012 году составил примерно 500%.

Население теряет все социальные гарантии, которые оно имело до войны (при всей продажности и некомпетентности правительства). Экономика страны оказывается в полном упадке, разруха становится тотальной. При сомализации особенно страдают инженерные системы, для поддержки которых в рабочем состоянии требуются квалифицированные специалисты и централизованное управление. Кроме того, новообразовавшиеся правительства заинтересованы в установлении тотального экономического контроля над населением, поэтому системы общего пользования (например, регионального водоснабжения), не приносящие валютной прибыли за счет экспорта, зачастую целенаправленно разрушаются. Нарушаются экономические и транспортные связи между регионами страны, и население переходит на самообеспечение (если это возможно, конечно). В современной гражданской войне (в отличие от, например, гражданской войны в России в 1917-1921) в прекращении работы транспорта заинтересованы все стороны, поскольку такая война сочетает в себе позиционную оборону в населенных пунктах и высокоманевренную войну на коммуникациях. Поэтому дороги повсеместно блокируются. А вот информационно-связная инфраструктура, как правило, продолжает работать, поэтому современные гражданские войны ведутся «в прямом эфире», с большой информационной составляющей.

Любая гражданская война приводит к массовому исходу беженцев. Причем в основном это беженцы не внутренние, а международные: внутри страны практически нет безопасных районов, боевые действия ведутся по всей ее территории.