Разрушение религиозной основы культуры России

Для России конфессионально в качестве государствообразующей силы, безусловно, выступало православие.

Религия как фактор государственной жизнеспособности. Мировоззренчески религия наделяет человека высшим трансцендентным смыслом существования: аксиологически — прививает ему ценности общежительского бытия; этически — устанавливает координаты добра и зла; регуляционно — сакрализует в виде традиций оптимальные нормативы функционирования соответствующей культурной общности. Соответственно, для того, чтобы деструктурировать государство, следует выбить из-под него фундамент религии. Прослеживается корреляция между религиозностью народа и государственной устойчивостью. Являвшаяся в конце XVIII–XIX вв. страной перманентной революции Франция занимала в то же время авангардные в мире позиции в распространении идеологии секуляризма. Она же исторически выступила первым государством, столкнувшимся в Новое время с вызовом длительного репродуктивного упадка. Будучи в XIX столетии более социально устойчивым организмом, Великобритания сохраняла в тоже время — в отличие от Франции — более акцентированную приверженность традиционным религиозным ценностям.

Россия тогда являлась страной абсолютной народной религиозности. Но уже с начала XX в. именно она стала основным адресатом распространения атеизма. Как же было возможно более чем семидесятилетнее существование государства, выстраиваемого на парадигме атеистического мировоззрения? 

Дело в том, что в отличие от силовых государственных институтов религия гораздо более инерционна.  

Ярким свидетельством такой инерционности может служить Всесоюзная перепись 1937 г. Вопрос о религиозной принадлежности был включен в опросные листы по личной инициативе И.В. Сталина. Полученные результаты оказались настолько ошеломляющими, что опубликовать сводные статистические материалы власти так и не решились. Через два года была проведена повторная переписная акция, уже не содержащая пункта установления принадлежности человека к какой-либо религии. Важный вопрос отсутствовал и во всех последующих переписях, включая перепись 2002 г. Согласно полученной в 1937 г. статистике, большинство из согласившихся заполнить соответствующий пункт анкеты (56,7%) самоидентифицировались в качестве верующих. К ним, очевидно, следует причислить и тех, кто на вопрос о своем отношении к религии вообще отказался давать какой-либо ответ. Таковых от общего числа участвующих в переписи насчитывалось до 20%. Данная группа может быть идентифицирована в качестве скрытых верующих. Отказ от заполнения соответствующего пункта анкет, как и неучастие в переписи вообще, определялись религиозными мотивами. С одной стороны, имел место страх перед преследованием всех тех, кто признается в своей религиозности. С другой стороны, запись в анкете в качестве неверующего означала религиозное отступничество (архетипом в данном случае служил новозаветный сюжет об отречении Петра).

С призывами избежать участия в переписной акции обращались к народу религиозные деятели, представляющие различные конфессии. Перепись проводилась в самый канун Рождества (5–6 января), что послужило дополнительным источником усиления экзальтационной напряженности верующей части населения. Таким образом, по меньшей мере 76,7% советских граждан оставались к 1937 г. в числе религиозно идентифицируемых. По всей видимости, их удельный вес был еще выше, т. к. для многих верующих соображения личной безопасности оказались при ответе на соответствующий пункт анкеты все же достаточно весомым обстоятельством. Не будет, таким образом, преувеличением утверждать, что победа в Великой Отечественной войне была одержана народом, сохраняющим по преимуществу свою религиозную идентичность. Власти, надо отдать им должное, получив соответствующие статические материалы, смогли эффективно использовать ресурс религиозности народа в общегосударственных целях. Неоинституционализация патриархии явилась прямым следствием такой переоценки. Стратегия размывания традиций православной религиозности современной России. Современная Россия, казалось бы, в значительно большей степени религиозно ориентирована, чем советская. Средства массовой информации уже не единожды пропели гимн российскому религиозному возрождению. Однако анализ сложившихся в мировоззренческой сфере трендов позволяет утверждать, что собственно вера подверглась значительной эрозии.

Санкционированный в 1988 г. властями поворот в сторону толерантного отношения к религии использовался в специфических условиях перестроечной деструкции как фактор государственной дезинтеграции. Посредством этого шага наносился очередной, ставший одним из решающих удар по интеграционному потенциалу коммунистической идеологии. Религиозная идентичность — в качестве альтернативы советскому единству.

Религия, как одна из традиционных государственнических скреп, будучи выведена за рамки интегрального советского системообразования, парадоксальным образом была использована в качестве одного из детонаторов обвала СССР.  

Неслучайно особо активная поддержка с Запада в спектре советского инакомыслия оказывалась направлению церковного диссидентства. В состав правозащитного движения была включена, в частности, деятельность Христианского комитета защиты прав верующих в СССР. Впрочем, создать из православной паствы сколько бы то ни было широкую фронду не удалось.

Сказывалась, очевидно, парадигма государственнической ориентации РПЦ. Операция, успешно реализованная применительно к баптистам или пятидесятникам, дала сбой применительно к православным. «Но, — констатировала данную неудачу участница правозащитного движения 1970-х гг., историк-эмигрант Л.М. Алексеева, — среди православной интеллигенции всегда было распространено и усилилось в 80-е годы ироническое, брезгливо-подозрительное отношение к правозащитной деятельности, как и “советскому героизму”, “житейской ярмарке” и даже как к “сатаническому добру”». Не являясь, по самой своей природе, оппозиционной государству силой. 
Церковь была использована в большой геополитической игре вопреки ее же собственным интересам. Но участь «мавра», сделавшего свое дело, общеизвестна. Номинированное религиозное возрождение России оказалось на поверку не более чем симулякром. Согласно социологическим опросам, проводимым Фондом общественного мнения, не менее 26% россиян идентифицируют себя как неверующие. Это не сомневающиеся, а именно те, для кого отрицание существования Бога составляет мировоззренческую аксиому. Причем в столице удельный вес атеистов и вовсе достигает 43%. Еще около 5% российских респондентов на вопрос о своем отношении к религии дать какой бы то ни было ответ затруднились. Представители данной категории населения к верующим, соотносимым с определенной конфессиональной группой, также отнесены быть не могут. Их мировидение, как правило, индивидуально, ввиду чего не подпадает ни под одну из известных религий. Таким образом, уровень религиозности в современной России оказывается даже ниже, чем в атеистическом СССР образца 1937 г. Особо значительно по своему деструктивному потенциалу распространение феномена безверия среди русского населения.

Такое государство, в котором государствообразующий народ в широких слоях лишен религиозной веры (при том, что национальные окраины демонстрируют сравнительно высокий уровень религиозности), обречено на распад. Дихотомия безрелигиозный центр — религиозные окраины представляла собой модель дезинтеграции многих мировых цивилизаций. При том, что русские составляют в России 79,8% населения, а народы православного культурного ареала в целом — 86%, отождествляют себя с православием только 59% россиян. А как выглядит Россия по критерию религиозности на мировом фоне? Среди стран, относящихся к одному христианскому культурному типу, обнаруживается, что Российская Федерация является одним из наименее религиозных государств. В большинстве других христианских стран Запада удельный вес неверующих вместе со скептиками не составляет и четверти всего населения. Только Россия, Нидерланды и Чехия превышают Но что представляют собой российские верующие? Выяснение специфики осмысления ими религии заставляет поставить факт их конфессиональной принадлежности под большое сомнение.

Традиционно в качестве одной из актуальнейших угроз для православного мира номинировалось распространение католического прозелетизма. Дело здесь заключалось не только в ортодоксальном неприятии всего чужеродного. Живая народная память репродуцировала в качестве назидания потомкам многочисленные исторические прецеденты латинской экспансии. Не единожды православная государственность, ввиду прямой агрессии адептов католицизма, находилась в шаге от гибели. Наиболее яркие эпизоды в этом ряду — Константинополь 1204 г. и Москва 1612 г. 

Отношение к католикам в царской России было даже хуже (причем, в значительной степени), чем к представителям нехристианских конфессий. 

Папский престол устойчиво определялся как антихристов и связывался с различного рода эсхатологическими проекциями. Переход от стратегии прямой агрессии к ставке на миссионерскую деятельность не означал изменения общей целевой установки Ватикана в отношении России. Прежние генерации адептов РПЦ это хорошо понимали. Однако у новой православной паствы ощущение идущей от католического прозелитизма угрозы оказалось атрофированным. Индикатором данной метаморфозы могут служить результаты опросов общественного мнения в отношении перспектив визита Папы Римского в Россию. Лишь незначительная часть российских граждан высказалась на этот счет отрицательно. Численность же респондентов, положительно воспринявших идею приезда главы католической церкви, оказалась в 8 раз больше. Но, может быть, личность римского понтифика перечеркнула на уровне массового сознания вызов латинского прозелетизма? Вопрос, адресованный российскому обществу об отношении к католикам в целом, позволяет констатировать, что речь идет именно об атрофировании у россиян ощущения угрозы иноконфессиональной экспансии.

Безразличие большинства респондентов вполне соотносится с секулярной парадигмой современного общества, а вот положительная оценка католиков почти треть ей частью от всех опрошенных иначе как результатом соответствующей пропагандистской обработки трудно объяснить60 Подавляющее большинство номинированных верующих в России в действи тельности имеют к религии весьма отдаленное отношение. Чаще всего под верой ими понимается собственное индивидуальное религиозно-суррогатное мировидение, не относимое ни к одной из известных конфессиональных практик. В этом позволяют убедиться социологические опросы на предмет выявления степени воцерковленности россиян. Из выборки были исключены лица, «исповедующие нехристианские религии». Полученные результаты обескураживают. Лишь крайне незначительное число россиян регулярно посещают храмы (7%), осуществляют обряд причастия (1%), соблюдают все главные церковные посты (2%), молятся церковными молитвами (5%), читают Евангелие и другие библейские тексты (2%). Таким образом, 59% самоидентифицировавшихся православных оказываются не более чем фикцией. Подлинная численность православной паствы в России не превышает 7% населения.

Положение Церкви в этом отношении гораздо хуже, чем было при советской власти.  

За внешней массовостью и официальным респектом православие, как традиционная религия России, оказалось едва ли не уничтоженным. Нельзя же считать православным христианином человека, не имеющего даже представления о христианской молитве. Характерно, что в США верующими считаются люди, регулярно читающие Священное Писание (ежедневно — 20% американцев, не реже одного раза в неделю — 30%), а также посещающие церковь с еженедельной интенсивностью и регулярно участвующие в таинстве причастия (в тех религиозных направлениях, где оно существует).

Мировоззренческое состояние современного российского социума вызывает невольные ассоциации с Римской империей периода упадка. На фоне надлома традиционной системы миропонимания распространяются деструктивные по своей сути оккультные практики. Эксплуатируя имманентные для психики человека религиозные чувства, широкую общественную трибуну получают различного рода шарлатаны. Передачам по экстрасенсорике регулярно отводится место в часовой сетке федеральных телеканалов. Между тем, природа и характер экстрасенсорного воздействия на человека науке на сегодня до конца неизучены. Церковь категорически отвергает такие опыты, как сатаническую практику. Однако руководство телевизионных каналов, при странном попустительстве государственной власти, считает возможным проведение массовых экспериментов над сознанием и психическим здоровьем россиян. Неооккультизм непосредственно разрушает координаты традиционной религиозности. Неооккультное мировидение выступает прямым конкурентом мировидению религиозному. Достаточно сказать, что сегодня в России удельный вес лиц, верящих во внеземные цивилизации, выше, чем верящих в бессмертие души. Причем даже среди тех, кто идентифицирует себя в качестве православных христиан, базового для христианской религии тезиса о загробной жизни многие не разделяют. Отрицают феноменологическую реальность оккультизма лишь треть россиян. Подавляющее большинство оказались в той или иной степени вовлеченными в оккультную атмосферу. 

На место советского атеизма пришла, таким образом, не религия, а именно оккультизм. 

Имея в виду содействие в его информационном раскручивании, уместно говорить об операционном характере внедрения нового мировидения. Судя по опросам населения, иерархия популярности неоoккультных концептов выстраивается в современной России следующим образом:

1. Наведение «порчи», «сглаза» (колдовство).
2. Сбывающиеся приметы.
3. Предсказания по линиям рук (хиромантия).
4. Предсказания по расположению звезд и планет (астрология).
5. Диагностика и лечение болезней биополем (экстрасенсорика).
6. Проявление потусторонних сил, приведения, домовые.
7. Деятельность инопланетян на Земле (дуология).
8. Передача мыслей на расстоянии (телепатия).
9. Общение с душами умерших (спиритизм).
10. Перемещение предметов усилием мысли (телекинез).
11. Самопроизвольное движение неодушевленных предметов (полтергейст).
12. Полеты человека без всяких приспособлений (левитация).

Но дело не ограничивается одной лишь гипотетической констатацией вероятности паранормальных явлений. Почти четверть россиян были непосредственно вовлечены в оккультные практики. В посещении магов, колдунов, экстрасенсов признались 23% опрошенных респондентов. Это больше, чем число россиян, принимающих участие в церковных таинствах. Организационно православие проигрывает своим идейным оппонентам. На сегодня в стране зарегистрировано около 300 тыс. различного рода магов, целителей, экстрасенсов. По данным сектоведа А.Л. Дворкина, их фактическая численность достигает 500 тыс. человек. Идейно противостоит этой армии оккультистов 15 тыс. православных священнослужителей. «Такое количество фактически языческих магов, — пишет видный исследователь истории церкви Д. Поспеловский, — в условиях рыночной экономики означает, что спрос на них превышает спрос на православное духовенство в 30 раз!». В советское время из всех действовавших на территории России религиозных организаций 62,7% входили в состав РПЦ. Новое религиозное движение было представлено объединениями кришнаитов, бахаистов и мормонов, составляя менее 0,2%68. В 2007 г. ситуация была уже принципиально иной. Объединения в структуре РПЦ составляли уже 54,3%. Численность же организаций, представляющих новые религиозные движения, возросла до 3,5% (за годы реформ увеличилась в 17,5 раз). Это больше количества буддистских (0,9%) или иудейских объединений (1,3%), связанных с религиями, традиционными для России.

Таким образом, ответ на вопрос о том, кто выиграл в результате произошедших трансформаций, представляется очевидным. Во всяком случае, это не Русская Православная Церковь. По данным на 2003 г., в России за постсоветский период ее истории получило распространение до 500 новых религиозных движений, охватывающих 800 тыс. адептов. Миссионерский отдел Московского патриархата приводит иную статистику: 700 конфессий и до 5 млн человек активных приверженцев. Без соответствующего покровительства представителей власти столь стремительное распространение неооккультизма и сектантства в России было бы невозможно. Действовавшие в РФ крайне мягкие правила регистрации религиозных организаций привели к юридической легитимизации значительного числа  тоталитарных сект, запрещенных в других странах мира. До внесения в 1997 г. соответствующих законодательных изменений большинство такого рода организаций имели таможенные льготы и освобождались от уплаты налогов.

«Сектозащитную» направленность в РФ имеет деятельность таких общественных объединений, как Международная ассоциация религиозной свободы и Международная гражданская комиссия по правам человека (последняя была учреждена при непосредственном участии церкви сайентологии). Фактически зеленый свет неооккультному импорту в Россию был дан принятыми в 1990 г. в СССР законами «О свободе совести и религиозных организациях» и «О свободе вероисповеданий». Только в 1997 г. эта экспансия, ввиду признания «опасных последствий воздействия некоторых  религиозных организаций на здоровье общества, семьи, граждан России», была частично ограничена посредством принятия ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях». Лейтмотивом внесенных изменений стало лишение конфессий, имевших срок распространения в России менее 15 лет, существовавших прежде налоговых преференций и права аренды помещений. Это решение имплементировалось посредством дифференциации конфессиональных объединений на религиозные организации и религиозные группы. Интересант религиозного размывания России не замедлил обнаружиться.

В качестве ответной реакции Сенат США принимает решение о сокращении финансовой помощи Российской Федерации на 200 млн долл. Б.Н. Ельцин, под предлогом противоречия думского законопроекта конституционному праву, первоначально наложил на него вето. Но все-таки в дальнейшем смягченный вариант, вопреки оказываемому внешнему и внутреннему либеральному давлению, был им подписан.  

Однако установленный ранее пятнадцатилетней срок уже утратил свою актуальность. Для 1997 г. ограничение в 15 лет означало отсечение от распространения статуса религиозной организации на многочисленные неооккультные иностранные группы, появившиеся в России в начале 1990-х гг. Сейчас все они уже получили соответствующие права на юридическую легитимизацию. В качестве религиозных организаций уже сейчас могут быть легализованы конфессиональные объединения, возникшие в РФ в период 1991–1993 гг. Временно сошедшая с повестки дня тематика нового оккультного экспансионизма должна вновь актуализироваться в ближайшее время. Однако предвидение наступающей угрозы у современной российской власти, по-видимому, отсутствует. О какой защите интересов традиционных российских конфессий может идти речь, если на посту председателя Совета по взаимодействию с религиозными организациями при Президенте РФ фигурировали в разное время такие политические деятели, как Анатолий Чубайс и Александр Волошин? Проигрывает РПЦ и в конкурентной борьбе со своими идейными оппонентами за подрастающее поколение. Число духовных образовательных учреждений у российских мусульман почти в полтора раза больше, чем у православных. Почти столько же, сколько и РПЦ, имеют таких учреждений и другие религиозные организации России. При относительной пропагандистской пассивности Московской патриархии образовательные учреждения среднего и высшего звена активно используют в качестве плацдарма для распространения своих учений организации, представляющие новое религиозное движение.

Непосредственно практику сотрудничества с вузами и школами России имеют сайентологи, муниты, кришнаиты, последователи секты «Анастасия» и др. Но кто-то ведь на уровне руководства российским образованием открыл перед ними ворота, проявил заинтересованность в распространении сектантского влияния на учащихся!

Наибольшей активностью на образовательном поле России отличается деятельность Церкви сайентологии. Именно образование составляет основную доходную статью функционирования хаббардовских организационных структур. В России, по оценкам экспертов, доходы Церкви сайентологии достигают 50 млн долл. в год. Рассуждение о том, на скольких российских граждан, судя по этим средствам, распространяется пропаганда учения дианетики, заставляет сформулировать вопрос о хаббардианской деятельности как прямом вызове национальной безопасности. Структура Церкви сайентологии включает в свой состав несколько собственных образовательных  учреждений — «Хаббардский колледж», «Центр прикладного образования»,  «Негосударственное некоммерческое образовательное учреждение школа-пансион «Родник»». Особая, реализуемая Московским центром дианетики программа заключается в трансляции хаббардианских концептов через специальную обработку учителей. Перед сайентологами оказались на какое-то время открыты двери Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Совместные программы связывали их — в частности, в период институционализации организации — с факультетом журналистики. МГУ выступил даже площадкой для проведения так называемых «Дней Хаббарда». А между тем, в Германии Церковь сайентологии рассматривается как «криминальная коммерческая организация с элементами психотеррора» и поставлена под специальный надзор полиции. Во Франции и Испании деятельность хаббардианцев стала предметом судебных расследований.

Сфера деятельности сайентологов не ограничивается, впрочем, системой образования. Не менее успешные попытки предпринимались ими по внедрению своих программ в медицинские учреждения. На уровне Министерства здравоохранения РФ ими было получено, в частности, разрешение на имплементацию своей методики токсинного очищения организма человека. Хаббардианцам предоставлялась даже возможность проведения лечения детей, пострадавших в результате последствий аварии на Чернобыльской АЭС, что составило видеоряд сайентологических презентационных роликов. Наиболее резонансно связь распространения неооккультизма в России с деятельностью государственных органов власти получила освещение на примере феномена «Аум Сенрике».

Завеса, скрывающая факт активного сотрудничества чиновничества и сектантов, оказалась снятой лишь ввиду чрезвычайных обстоятельств — теракта в токийском метро.

Получив распространение в России с 1991 г., по истечении нескольких лет при покровительстве представителей высшего эшелона власти российские объединения АУМ насчитывали в своих рядах втрое больше адептов, чем в самой Японии. Институциональным прикрытием последователей Секо Асахара явился учрежденный по инициативе М.С. Горбачева при финансовой и организационной помощи секты Российско-японский университет (первоначально — Российско-японский фонд). Горбачевские симпатии к аумовцам разделялись и Б.Н. Ельциным, приравнявшим специальным Указом от 13 ноября 1991 г. сотрудников университета к «категориям работников органов государственного управления».  Непосредственным покровителем «Аум Сенрике» в высшем российском государственном руководстве выступил, как показало судебное расследование, глава Экспертного совета при Президенте РФ Олег Лобов.

Именно он организовал коммуникацию секты с некоторыми российскими оборонными предприятиями, следствием чего явилось получение аумовцами соответствующих технологических разработок для производства использованного в токийском метро газа — зарина. В арсенале сектантов в дальнейшем были также обнаружены боевой вертолет и газовый анализатор российского производства. С лидером секты Секо Асахара встречался не только О. Лобов, но и другие видные представители государственного истэблишмента России — вице-президент А. Руцкой, спикер парламента Р. Хасбулатов, руководитель «Останкино» Е. Яковлев, ректоры ведущих московских вузов (МГУ, МГИМО,  МИРЭА, МИФИ). Для созданного под эгидой «Аум Сенрике» симфонического оркестра предоставлялась площадка спорткомплекса «Олимпийский». Сам Асахара выступал с трибун Кремлевского дворца съездов и конференц-зала МГУ. Телеканал 2 2 в течение 1993–1994 гг. предоставлял АУМ в еженедельном режиме возможность эфирного вещания. Несмотря на судебный запрет, преемственные по отношении к «Аум Сенрике» организации по сей день функционируют на территории РФ.

Согласно данным японских правоохранительных органов, именно в России по-прежнему скрывается группа находящихся в международном розыске лиц, причастных к теракту в Токио.  

Не менее масштабное влияние на российский истеблишмент на рубеже 1980–1990-х гг. оказывала «Церковь объединения», более известная как секта Муна. Глава организации Сан Мен Мун был лично приглашен в СССР в 1989 г. М.С. Горбачевым в статусе государственного гостя. В Успенском соборе, еще закрытом в то время для богослужебной практики, ему даже предоставили возможность осуществления церемонии освящения («осоливания») по собственному мунитскому обряду. Сотрудничество Мун — Горбачев (в частности, по линии Горбачев-фонда) продолжилось и после отставки последнего. Помимо экс-президента СССР, среди участников мунитских форумов фигурируют и такие, связанные с определенным политическим спектром персоны, как А. Яковлев, Г. Попов, С. Шушкевич. Экспертами утверждается, что для привлечения «сильных мира сего» мунитами активно используется практика предоставления сверхкрупных гонораров. В 1992 г. конференция «Церкви объединения» проводилась в основном за счет организационных ресурсов Министерства образования, обеспечившего участие в конференции делегатов от отделов народного образования 60 российских городов. Что, казалось бы, может связывать образовательную национальную систему России и религиозную организацию корейского миссионера?!

Как такого рода сотрудничество соотносится с декларацией об отделении религии от школы, так часто упоминаемой в обоснование недопустимости распространения православных образовательных программ?! Между тем, мунитами были проведены сотни семидневных семинаров для учителей, охватившие более 60 тыс. представителей преподавательского состава средних и высших учебных заведений России. Своеобразной точкой триумфа деятельности «Церкви объединения» стало внедрение с 1993 г. в образовательную программу для старшеклассников специально разработанного мунитами курса «Мой мир — и я». Преподаванием данного предмета было в короткий срок охвачено более 2 тыс. школ России. В Республике Калмыкия курс «Мой мир — и я» был одно время установлен даже в качестве обязательной дисциплины. Особого внимания с позиций национальной безопасности заслуживает также подготовка мунитами специального учебника для военнослужащих «Внутренний мир солдата». Решение о его создании было принято на конференции, проведенной совместно «Церковью объединения» и Высшей гуманитарной академией ВС РФ.

Дальнейшую мунизацию России остановил лишь ряд прошедших за рубежом скандалов, связанных с разоблачением адептов мунизма в финансовых вымогательствах. Гармонизация несиловых оснований: и религия, и наука. Различные скрепы государственной жизни могут сочетаться друг с другом. Гипертрофированное развитие одного, находящегося вне связи с другими компонента, ведет к дисгармонии и может повлечь гибель всей системы. Именно таким образом к краху государственной системы в 1917 г. была подведена Российская империя. Спору нет, что религия составляет один из важнейших компонентов государственной жизнеспособности. Но когда ее положение в обществе утверждается в ущерб другим несиловым основаниям государственности — таким как, например, наука или образование — это может иметь самые негативные последствия. Российская империя выступала в мире своеобразным брендом высокого христианского благочестия, православной теократии. На Западе этот имидж усиленно поддерживался. 

Ваша сила, говорили России западные записные «русофилы», не в науке и образовании (удел материалистической Европы), а в религиозной духовности.  

В общем, оставайтесь с хоругвями и крестами, но не претендуйте на монополизированный Западом путь технического совершенствования. Позиционирующаяся через образ защитницы православия царская власть попалась на данную уловку, что обернулось в управленческом плане укреплением парадигмы обскурантизации. Диспаритет между религией, с одной стороны, и сферой, включающей науку, образование и светскую культуру — с другой, имел характер катастрофического надлома. Последующий большевистский антирелигиозный поход объективно являлся обратной модернизирующей реакцией на прежние диспропорции развития Проведенный анализ позволяет утверждать, что за внешним прикрытием реляций о религиозном возрождении России религия, как скрепа российской государственности, подверглась за последние два десятилетия существенной эррозии. Прослеживается проектная составляющая деструктивных процессов в данной сфере. Основная реализуемая стратигема заключается в размывании ядра традиционной для России религиозности, уравнивании традиционных религий с неоспиритуалистским суррогатом, подменой их последним. Нарушение оптимума плюрализации в религиозной жизни обернулось подрывом одного из важнейших несиловых оснований государственности.

Центр научной политической мысли и идеологии