Почему Россия финансирует американский технологический рывок

Соединенные Штаты слабеют, факел Статуи Свободы меркнет для всего мира и внутри страны, доллар вот-вот обрушится, и Америка превратится во второсортную страну – вечного должника остального мира? Сегодня глобальное информационное пространство попросту переполнено прогнозами такого рода.

Точно так же, как после краха Советского Союза все говорили о «конце истории» и «однополярном мире навсегда». Нет ничего хуже прогнозов, основанных на линейной экстраполяции. И нет ничего хуже политики, основанной на подобных прогнозах.

Между тем в России, судя по всему, мало кто понимает, что на самом деле происходит, хотя на уровне ощущений: «что-то идёт не так…» — ситуация воспринимается как кризисная и грозящая крахом. В чём тут дело? Вроде бы денег в стране хватает, на международной арене Кремль идёт от успеха к успеху, оппозиция разогнана по углам, ракетный арсенал снова растет — и так далее, и тому подобное…

Но РФ сегодня — это колосс даже не на глиняных, а на нефтегазовых ногах. И нынешнего глобального кризиса она может попросту не пережить. В отличие от тех же США, где без всякого шума и пыли активно реализуется программа инновационного развития, согласно принятого в ноябре 2011 года при полной поддержке демократов и республиканцев законопроектом H.R.516 «Bring Jobs Back to America Act» (внесен республиканцем от штата Висконсин Фрэнком Вульфом и коспонсорами). Этот «Акт о возвращении рабочих мест в Америку», помимо всего прочего, предусматривает использование третьего поколения системы «Socrates» (далее для удобства я буду именовать её по-русски: «Сократ»).

О ней в России практически не пишут и не говорят, хотя она существует более 30 лет, успешно работает, и недавние сенсационные разоблачения того же Эдварда Сноудена коснулись как раз только одной, обслуживающей, части этой системы — сбора информации, объём и структура которой зависит только от возможностей актора. «Сократ» же интересен мощными и уникальными алгоритмами на следующих этапах — обработки и использования уже имеющейся информации, целью которых является индексация информации о технологиях и методах, оценка конкурентоспособности тех или иных изделий для разных стран, а также выработка решений по обеспечению конкурентоспособности.

Для начала — немного истории. По мнению американских специалистов, нынешний кризис начался не в 2008-м и даже не в 1994 году, когда Китай девальвировал юань, а гораздо раньше — примерно 60 лет назад, сразу после Второй мировой войны, когда США перешли от технологической модели управления экономикой, ставившей во главу угла наращивание производственных мощностей и развитие технологий, к нынешней — кредитно-финансовой.

К началу 80-х годов прошлого столетия это привело к огромному отставанию США — прежде всего от Японии, — в ключевых секторах экономики: мирокроэлектронике, приборо- и автомобилестроении. Целями проекта «Сократ», созданного под руководством Майкла Секоры (он возглавляет этот проект и ныне), физика по образованию, работавшего в администрации Рейгана, было как определение истинных причин снижения конкурентоспособности США, так и разработка средств для опережения Японии и всех остальных конкурентов. Цель была достигнута за счет возврата к технологической модели управления экономикой, но на новой основе — путем максимальной автоматизации процессов принятия решений при разработке новых технологий.

Впечатляющие темпы экономического роста США в 1983-1991 гг. (среднегодовой прирост ВВП — 3,8%, создание 20 миллионов новых рабочих мест, из них — 82% высококвалифицированных, а следовательно, высокооплачиваемых, падение безработицы до 5,5% и т. д.) были достигнуты во многом благодаря использованию системы «Сократ» — особенно при разработке и развитии основных высокотехнологичных военных систем. Что способствовало окончанию «холодной» войны, краху СССР и выходу США на позиции безусловного мирового лидера.

После чего администрация Джорджа Буша-старшего отказалась от дальнейшего использования первого варианта «Сократа», что мотивировалось как политическими причинами, так и достижением поставленных целей — обеспечением подавляющего технологического преимущества над основными конкурентами, СССР и Японией. Как оказалось, это было ошибкой, а ставка на кредитно-финансовую модель управления глобальной экономикой себя не оправдала и привела к «вымыванию» производства и технологий в страны с дешевой рабочей силой.

Покинув правительство в начале 90-х, Майкл Секора, тем не менее, на посту президента и главного исполнительного директора Quadrigy Inc. продолжил работу над совершенствованием первоначальной модели системы «Сократ», варианты которой внедрялись на корпоративном уровне среди крупнейших компаний — таких, как General Electric, Ford, IBM, General Motors, ExxonMobil, Boeing, Eastman Kodak, Allied Signal Intel, AMD, TRW и Northrop Grumman.

К 2008 году стало ясно, что простого использования методов технологического планирования уже недостаточно для сдерживания Китая, Индии и Японии — для сохранения статуса сверхдержавы и высокого уровня жизни в США должно быть обеспечено технологическое преимущество над всем миром на протяжении жизни нескольких поколений. При этом администрация Обамы признала тот факт, что реализация новой стратегии обеспечения генерации инноваций любой другой страной, действительно закрепит неконкурентоспособность Соединенных Штатов и превратит их за 10-15 лет во второсортную страну-должника (так в тексте Rebuilding America’s Economic Competitiveness).

Поэтому система «Сократ» снова была востребована на государственном уровне — на этот раз с глобальным охватом всей территории США и ряда зарубежных стран. Я не буду в рамках статьи останавливаться на идеологии системы «Сократ», принципах ее работы, порядке развертывания и т. д. — это очень объемная, во многом закрытая информация. Могу лишь сказать, что с целью обеспечения конкурентного преимущества в системе очень большое внимание уделяется военным стратегиям.

В настоящее время система «Сократ» третьего поколения находится в различных фазах развертывания на национальном уровне в нескольких странах. В Соединенных Штатах уже созданы и работают Комиссия по экономической безопасности при Министерстве торговли, а также Комитеты по стратегическим технологиям на уровне, каждого штата — для контроля за развёртыванием и взаимовыгодным использованием системы «Сократ» как на федеральном уровне так и на уровне штатов. Кроме того, формируется своеобразная супер-Академия наук, объединяющая возможности не только США, но и возможности научного сообщества стран-сателлитов. Кстати, российской частью данного проекта являются «Роснано» и «Сколково».

Так уж сложилось, что мне предложили участвовать в проекте «Стратегия 2020», но вскоре мне стало ясно, что ни этот проект, уже подписанный президентом Путиным 17 января 2012 года, ни альтернативный проект «Деловой России», предполагающий создание 25 миллионов рабочих мест, — к сожалению, работать не будут. Несмотря на выделенные для реализации «Стратегии 2020» 43 триллиона рублей.

Как вы отнесетесь, уважаемые россияне, к экспертам–авторам вышеназванного проекта «Стратегия 2020», которые предложили догоняющий путь развития, с лидерством в 5-6 научно-технических секторах, прекрасно понимая, что все разработки Сколково и других российских инновационных центров будут моментально копироваться и ввозиться в Россию в виде уже готовой продукции, но меньшей себестоимости? Это означает, что аналогичная российская продукция покупаться не будет.

Читаем: «В современном мире обмен знаниями протекает столь быстро, что даже при наличии системы защиты прав на интеллектуальную собственность весьма велика вероятность того, что результаты «прорывных» инноваций будут раньше и (или) в большей степени использованы в других странах…»

Действительно, каким образом электробритва известного бренда «Braun», изготовленная на российском предприятии, сможет конкурировать в сегменте электробритв, если ей будет противостоять не только идентичная и более дешевая электробритва, изготовленная, скажем, в Китае, но и электробритвы всех других брендов: «Panasonic» и т.д.?

Забегая вперед, хотел бы добавить, что на самом деле ситуация много хуже изложенной, поскольку обеспечение конкуренции с Китаем (а также с любыми другими конкурентами) возможно лишь при одновременном соблюдении нескольких требований: 
— обеспечение себестоимости российской продукции ниже мирового уровня (которым сегодня является уровень себестоимости производства в КНР);
— обеспечение проектирования миллионов наименований продукции (и оборудования для их производства);
— обеспечение производства миллионов наименований продукции, устаревающей в течение 1-6 месяцев, что возможно только в случае оперативной переналадки на новый вид продукции.

Одновременное выполнение этих условий составляет коридор, в котором должна находиться любая инновационная программа, способная обеспечить глобальную экономическую конкурентоспособность России.

Ни одному из перечисленных требований ни ныне осуществляемая программа «Стратегия 2020» («Инновационная Россия-2020), ни программа по созданию 25 миллионов рабочих мест, предложенная «Деловой Россией», не удовлетворяют.

Следовательно, они являются фальшивыми, тупиковыми и работающими в интересах иных, не российских акторов. Кого именно — спросите у главных разработчиков этих программ: Евгения Ясина и Владимира Мау. Но никакой загадки тут, как видите, нет — «тоже мне бином Ньютона!», как говорил один из булгаковских персонажей…