Анатомия европейского протеста

Материал о том, как трудно нынче жить в Португалии, прислали мне сразу несколько заочных друзей, снабдив ссылку очень схожими вопросами. Дескать, правда все это или пропаганда о загнивающем Западе? А если правда, где же пылкий южный темперамент? Почему люди терпят? И почему акции протеста, иногда очень бурные и миллионные, ни во что не перерастают?

Что ж, вопросы по адресу. Так уж вышло, живу в местах, где вся эта каша варится и могу об Испании рассказать то, что вижу сам, а о Греции многое, услышанное от живущих там очень близких друзей. Поскольку проблемы у стран Южной Европы примерно одни и те же, причем Испания считается страной, удержавшейся на плаву, а Греция, наоборот, утонувшей, из сравнения можно вывести и некое среднеарифметическое...

На самом-то деле все естественно, как сама жизнь. Сначала несколько банальностей: пришел кризис, и мыльный пузырь фальшивого «благополучия в долг» лопнул. Балласт, который ранее искусственно поддерживали на плаву, теперь никто не спасает, и он, как и положено, идет ко дну. А если проще, то «докризисный» избыток денег привёл к «затовариванию» рынка труда «лёгкими» и доходными рабочими местами. В значительной части бюджетными. Когда же шара кончилась и компании, не приносящие реального дохода, стали лопаться, появился давно забытый Европой зверь: «лишние люди».

Например, молодёжь, некогда выбравшая себе профессией рекламу и менеджмент, обнаружила, что безоблачное будущее в чистеньком офисе солидной компании развеялось, как мираж: новых вакансий нет. Да и старые сократились, а что уцелело — давно занято, и даже самые квалифицированные юристы-экономисты должны Богу свечку ставить, если найдут местечко клерка в банке за штуку евро чистыми

Даже сетки госслужащих ужимаются на глазах. Но и более того: кризис, кроме никому не нужных синекур, накрыл и реальные области жизни. Правительства и предприниматели начали считать копейку, стараясь не лезть в долги. В итоге, становятся меньше премии, надбавки, социальные льготы, «нагрузки» врачам и учителям. И хотя жизнь, разумеется, не остановилась, выживают теперь те, кто предлагает действительно качественные товары и услуги по реальной цене заинтересованному потребителю. От тех же грибов, что кормят бывшего португальского рекламщика, и улиток до разнообразных услуг. Короче говоря, за лишнюю копейку, которую ранее не ценили, сейчас рубятся по-крупному.

Эта беда свойственна всему европейскому Средиземноморью.
Но хуже всего, конечно, пришлось грекам.

Там очень долго, лет двадцать с перерывами, у власти были социалисты, это им очень нравилось, и они делали всё, чтобы избиратель, не дай бог, не передумал. В результате сказать, что Греция жила в долг, значит, не сказать ничего: с какого-то момента она жила только в долг, причём вся. Реального производства по факту не было. Государство брало кредиты, затыкало дырки в бюджете, а все остальное пускало на бессмысленно щедрые социальные программы, а когда денег не хватало, вновь лезло в долги, причём не только к МВФ и другим международным структурам, но и местным банкам, законодательно заставляя их давать деньги, которые тотчас уходили в пустоту.

В итоге реально сбережения населения (номинально очень большие) испарились, а в совершенно необъятном долгу у зарубежных кредиторов оказалось не только государство, но и частные банки. То есть практически каждая семья, потому что в стране не было чудаков, не бравших кредитов. И до какого-то момента жизнь была так весела и вольготна, что о плохом никто не думал. А когда пришлось задуматься — потому что подавляющее большинство потеряло практически все и в одночасье, — оказалось, что невинно пострадавших нет. В карнавале так или иначе участвовали все, стало быть, всем и досталось по полной программе.

Так что гигантские демонстрации, забастовки и побоища с полицией в Афинах и Салониках были очень даже всерьёз: когда ты имеешь всё и вдруг оказывается, что не имеешь ничего, даже (если молод) какой-то перспективы, а если стар, то пенсии, — тут уж поневоле запылаешь синим огнем. Некоторые, кстати, и запылали. В буквальном смысле слова. Но без всякого успеха для оставшихся. Ибо раздобыть то, чего нет в принципе, в принципе и невозможно, банкротство объявлять бессмысленно (с голого и взять нечего) и списывать долги бывшим сибаритам никто не намерен. А на дворе давно уже не времена Александра Македонского, чтобы пойти и просто, без затей ограбить Персию. Персия может и огрызнуться.

Как ни печально, но против правды не попрешь: судьба Греции на ближайшие десятки лет, судя по всему, неласкова. Единственный реальный выход — затянуть все виды поясов, забыть честолюбивые планы, встать в позу «зю», принимать помощь на тех условиях, которые предложат, и жить, условно говоря, на корке хлеба. Без претензий. Работая в поте лица и не пеняя на то, что значительная часть заработанного уходит кредиторам — и старым, за чей счёт 20 лет пировали, и новым, согласившимся помочь.

Впрочем, о Греции я знаю в основном по рассказам живущих там друзей, многие из которых попали под описанный бульдозер и, конечно, возмущены, но если расспрашивать умеючи, с подходом, более или менее адекватная картина проявляется. А вот что касается Испании — тут иное. Это я не только видел, но и пережил сам.

В принципе, Испания какое-то время шла греческим путём и легко могла угодить в ту же ловушку, что многие эксперты и предсказывали и что в какой-то момент казалось неизбежным. Но не попала. Можно сказать, повезло. Если в Греции вольготная жизнь в долг продолжалась поколение с лишним, а собственных накоплений не было вовсе, то Испания вошла в XXI век под руководством премьер-министра Аснара, крупного экономиста и вообще, как все признают, очень умного человека. При нём — я этого, правда, лично не застал, но люди помнят — Испания считалась «четвертой экономикой Европы», накопила серьёзные запасы и вообще развивалась очень и очень неплохо.

А в 2005-м — тучные годы еще казались вечными — Аснару пришлось уйти. По чисто политическим причинам (террористы взорвали поезд под Мадридом), но всё-таки. И сменивший его левый социалист Сапатеро, сеньор невеликого ума, начал раздавать накопления предшественника направо и налево. Почти как в Греции. В результате чего в кризис Испания упала хотя и без долгов, но с пустой мошной, а Сапатеро, не зная, откуда взять деньги на латание дыр, кинулся за помощью в МВФ. И скорее всего, случилась бы беда, но испанцы оказались умнее, чем можно предположить: отдали голоса не социалистам, обещавшим очень много, а партии Аснара, преемник которого сеньор Рахой честно предупреждал, что будет спасать положение жёстко.

И слово сдержал. Принятые им меры «экстренной экономии», — каждую он подробно обосновывал и в кортесах (парламенте), и по телевизору — ударили практически по каждому испанцу. Зарплаты полетели вниз, цены поползли вверх, льготы и выплаты, введённые при Сапатеро, практически исчезли, но в долговой яме Испания не оказалась и через какое-то время экономика стабилизировалась. А потом и приподнялась. Чуть-чуть, но всё-таки. Взяв, разумеется, кредиты, но на своих условиях. Это, кстати, не очень понравилось Международному валютному фонду, и его эксперты долго пророчили Испании неизбежный крах, однако я своими глазами видел, как после трёх лет тяжёлого застоя опять ожили стройки, а кафе и бары, долго почти пустовавшие, вновь наполнились людьми.

Безусловно, рая нет. И будет не скоро. За что Рахоя сильно бранят. Причём что забавно, бранят не за сами реформы (что они нужны, признают все), а только когда реформы касаются непосредственно бранящего. Скажем, студенты уверены, что шахтёров следует прижать, но обижаются, когда правительство «посягает на права молодёжи», шахтёры, в свою очередь, полагают, что на студентов Сапатеро тратил очень много и кое-что надо отобрать, но злятся, когда Мадрид начинает закрывать шахты. И так далее. Но как бы там ни было, «Рахой, уходи» никто не кричит. Люди согласны ждать. При условии что есть работа. А работы, увы, хватает не всем.

Но вот ведь что интересно. Если начать всерьёз разбираться, кто конкретно создаёт статистику безработицы, которая в самом деле очень велика (в Португалии, как мы уже знаем, 18%, в Испании еще больше — 26%, а среди молодёжи так и половина, на юге Италии и того более, а про Грецию и говорить страшно), — картина получается весьма и весьма показательная:

а) та же молодежь. Ребята с «престижными» дипломами вполне справедливо жалуются, что не видят перспективы, но отказываются жертвовать карьерой, переучиваясь на менее «чистые» профессии типа каменщика или электрика, на которые есть спрос. А уходить в хирурги уже поздно, да и денег нет. А у государства нет денег восстанавливать требуемые молодёжью синекуры и «чистые» рабочие места;

б) профессиональные бездельники, годами сидящие на социальных пособиях, возобновляемых за счёт постоянного размножения. Есть среди них и местные, но в подавляющем большинстве — «понаехавшие» (в основном нелегально, хотя когда как) из менее благодатных краев. Они исправно состоят на учете в органах социальной опеки, довольствуются малым, торгуют на пляжах китайскими часами и вносят в статистику свой весомый процент, говорят, не менее 35% от общего числа безработных.

в) люди, работающие «по-серому» или «по-черному». Этих не так много, но они тоже есть. Пособие им, в общем, не нужно, но на бирже труда они отмечаются исправно, чтобы не иметь неприятностей с налоговой. То есть числятся опять-таки безработными и свой процент, а то и два в общую картину добавляют;

г) и наконец, нормальные, опытные профессионалы трудоспособного возраста, реально потерявшие работу в процессе описанной самоочистки экономики. Насколько я могу понять — судя, по крайней мере, по известным мне примерам, — таких меньшинство. И долго они на пособиях не сидят, поскольку так или иначе находят работу. Или опять-таки сами ее себе придумывают, как тот же португальский грибник. Или переучиваются на нужную профессию. Был, скажем, сапожник, а стал пирожником. В этом смысле варианты есть всегда. Было бы желание.

Естественно, на митинги из этих категорий ходит только первая. Группе «б» и так хорошо, а лишний раз светиться вредно. Группа «в» тоже всем довольна. А группа «г» предпочитает решать свои вопросы сама. Однако и группы «а» — молодёжи «без перспектив» — для создания видимости «массового протеста» достаточно с великой лихвой. Её реально много, она пассионарна и видеть берега не хочет, да и не умеет принципиально, а хочет прямо сейчас и сразу всего.

Вернее, хочет-то новое поколение всего лишь работы по специальности, но предоставить оную обиженным парням и девушкам не в силах даже старик Хоттабыч, а когда — после третьего отказа от путёвки на ремесленные курсы — их снимают с пособия, их негодование увеличивается вдесятеро. И начинаются «схватки с полицией». Тем паче что при любой оказии к игре подключаются профессиональные политики, в том числе «революционного» толка, заинтересованные как можно в более ярких видеосюжетах, а вместе с ними и профессиональная «массовка», всегда готовая потолкаться на улицах-площадях и создать нужный продукт за определённую таксу.

Ещё одна «ведущая колонна» протестов к безработным никакого отношения не имеет вообще. Это старики-пенсионеры. Им работа не нужна — да и при всём желании, не возьмут, — но жалко урезанных в кризис пенсий и отобранных льгот, которые казались незыблемыми. Справедливости для надо сказать, что речь идёт не о выборе между буханкой хлеба и пачкой таблеток от давления. При всех сокращениях расходов остаться без крыши над головой, скромного питания и медицинских услуг пожилой человек не может по определению. Но когда пенсии, ранее достаточной для всего, перестает хватать на, скажем, абонемент в любимом гольф-клубе или бутылочку тинто в привычном кафе — это вполне повод побузить. А южные старики импульсивны, крикливы и при нужде агрессивны ещё круче, чем их юные соратники по уличным акциям.

Ну и чего уж греха таить, реальные безработные из числа тех трудяг, чьи предприятия и отрасли понемногу перестают быть нужными, а переучиваться в силу профессии (часто потомственной) возможности нет. Скажем, те же шахтеры: их когда-то очень нужная и по сей день, безусловно, уважаемая профессия постепенно уходит в прошлое с развитием энергетики, и вариантов нет.

Вот этих кряжистых дядек, в полном смысле попавших под лошадь прогресса, без всякой иронии жаль. Но и поделать с этим, помочь им в беде тоже никак нельзя. Можно только вспомнить уроки истории, голодные бунты эпохи промышленных революций. И не забыть, главное: именно тот период, вызвавший после длинной и мрачной эпохи великих классовых битв горячее сочувствие (замешенное на страхе) гуманистов к растерявшемуся простому люду, стал прорывом к тотальному улучшению жизненных условий, продолжительности жизни, росту ее качества, а в конечном итоге — к недавно лопнувшему мыльному пузырю.

В общем, время нервное для всех. И для бизнеса, и для работяг, и для электората, и (особенно) для политиков. Никто, похоже, не рискует заглядывать в будущее дальше, чем на несколько месяцев. Однако катастрофой вроде уже не пахнет.

Или пока не пахнет? Впрочем, это не так уж важно. В конце концов, Испания становилась банкротом уже 13 раз.