Центробанки как порноиндустрия, почему у Путина не получилось, евросоюз впадает в дефляцию, гастарбайтеры вредят Америке

Сегодня в блогах: Анатолий Гавриленко, Сергей Журавлев, Максим Авербух, Андрей Нальгин, Тайлер Коуэн, Тайлер Дерден, Николай Кащеев, Грэм Саммерс, Скотт Самнер, Мэттью Иглесиас.

// Елена Бродская, Bankir.Ru

Анатолий Гавриленко, председатель наблюдательного совета группы компаний «Алор», президент Российского биржевого союза:

«Вчера правительство утвердило сценарные условия развития экономики на 2014–2016 годы. За основу при формировании бюджета на ближайшую трехлетку будет взят умеренно оптимистический сценарий: ускорение роста ВВП до 3,7% уже в 2014 году после 2,4% по итогам этого года».

Из этого прочитанного мною в Ведомостях сообщения я поверил только в то, что в этом, впрочем, как и в прошлом году, ожидается снижение нашего ВВП. А дальше я прочитал, что кроме поставленного диагноза фиксирующего «неконкурентоспособность российской экономики» у каждого нашего ведомства есть свои рецепты. Рецепт Минэкономразвития и рецепт Минфина.

Рецепты, естественно, разнятся и даже противоречат друг другу. Вот так мы и живем. Вернее, управляем российской экономикой. Несмотря на горячие заверения некоторых наших иностранных доброжелателей, у меня большие сомнения в высоком качестве этого управления. Все мои призывы к включению профессионального экспертного сообщества в систему принятия решений именно и преследует цель улучшения этого управления и системы принятия решений.

После 2008 года, когда государство за народные деньги спасло олигархов от разорения, авторитет чиновников резко усилился, и их влияние на принятие решений стало просто однозначным. Умнее от этого они не стали. Но решают всё. Сами. Одни. С профессионалами рынка не советуются. Или советуются с симпатичными им друзьями с рынка.

А многие из них еще такие пацаны, что их учить, бить и воспитывать лет десять надо. Но они уже начальники и поэтому Знают. С большой буквы. Они не виноваты. Мне многих даже жалко. Их назначили. Но нам, нашему рынку и всей стране от этого не легче. Я не против них. Я за привлечение им в помощь коллективного разума из числа самых профессиональных и опытных.

А иначе будем шарахаться. Во всем. А не только два часа туда или два часа обратно.

1. Как известно, деньги «делаются» в результате кредитной активности населения и предприятий (займов в банках). А ликвидность банков (разница между кредитами и депозитами) – в том числе и в результате кредитной активности ЦБ (по кредитованию самих банков под залог чего-нибудь, а то и вовсе без оного). Например, ФРС берет у банков в не поддающихся воображению количествах облигации казначейства и ипотечных агентств. А наш ЦБ, помимо облигаций всевозможных правительств и АИЖК, не брезгует также золотом, валютными счетами, а также и нерыночными активами (кредиты, векселя) и поручительствами банков. (Вот, кстати, всегда хотелось спросить у «говорящих голов» из конспирологических роликов – почему, когда Банк России берет на баланс бумаги казначейства США, то он уводит деньги, которые могли бы быть вложены в экономику, а когда то же делает ФРС – то она, наоборот, заливает экономику/кризис деньгами? Но это, видимо, так же необъяснимо, как разница между шпионом и разведчиком).

Облегчая банкам доступ к ликвидности и расширяя ее, ЦБ увеличивает разрыв между депозитной базой банков и выданными ими кредитами. И тем самым – организует давление этого (низкодоходного) разрыва на банки, побуждая их наращивать кредитную активность – то есть тем или иным способом передать возбуждение потенциальным заемщикам – например, снижая ставки по кредитам и вкладам или хотя бы тем или иным способом гримируя высокие ставки под низкие. Таким образом, хоть центробанки, по определению, и не умеют создавать («печатать») деньги «из воздуха» – это прерогатива самих хозяйствующих субъектов – но определенную роль в этом процессе они играют. Примерно, как порноиндустрия в демографических процессах – сама детей не производит, но может стимулировать прочих граждан на определенные действия, с некоторой вероятностью кончающиеся «залетом».

В минувшую среду ЦБ РФ выдал потенциальным заемщикам очередную порцию «возбуждающего», продолжив начатое 2 апреля снижение ставок на очередную четверть пункта по долгосрочным (второстепенным в нынешних нормальных, некризисных, условиях) операциям предоставления ликвидности (на языке ЕЦБ – LTRO). На сей раз регулятор удержался в пресс-релизе от фразы, что данное снижение не окажет значимого влияния на состояние денежного рынка, оставив лишь констатацию, что регулятор «сжимает» кривую доходности по своим операциям (зависимость ставок от сроков) и тем самым увеличивает действенность процентного канала своей политики (очевидно, имеется в виду приближение дня, когда ставки по всем операциям, включая служащую главным раздражителем для сторонников «дешевых денег» ставку рефинансирования 8,25%, то есть штраф за овердрафт на корсчете, выходящий за предел опердня, будут двигаться синхронно?).

Между тем, как ни парадоксально, по мере снижения ставок по долгосрочным операциям спрос банков на «длинные деньги» ЦБ снижается. На 17 мая на почти 2 трлн. рефинансирования, привлеченного через аукционы РЕПО (операции на открытом рынке), приходилось всего чуть более 100 млрд. рефинансирования под нерыночные активы и поручительства и совсем незначимая сумма в 1,2 млрд. рублей, привлеченных под золотое обеспечение. Это говорит о том, что ставки долгосрочного рефинансирования (от 90 до 365 дней) остаются неконкурентоспособными, и регулятор может смело продолжать их снижение, без опасения негативного влияния на инфляционную ситуацию.

2. Кстати о ней. В своем пресс-релизе Банк России сохраняет уверенность, что при отсутствии негативных шоков на рынке продовольствия темпы инфляции вернутся в целевой диапазон во второй половине 2013 года. Трудно сказать, на чем основана эта убежденность, ведь с момента перехода к более высокой базе цен прошлого года с июля, которая по идее могла бы снизить показатель инфляции в формате за 12 месяцев, произойдет и повышение административно регулируемых тарифов. Причем оно обещает быть более жестким, чем в прошлом году (обсуждается пока только тема консервации цен на газ, и то лишь с будущего года).

На этом фоне, учитывая сильную подверженность инфляции в России перепадам немонетарного происхождения, Банк России выступил с довольно разумной инициативой – сохраняя центральное значение цели по инфляции, расширить допустимый диапазон ее колебаний с 1 до 3 процентных пунктов (то есть до 3–6% на 2014–2015 годы вместо нынешней цели в 4–5%). Можно сказать, что это шаг к лучшим международным практикам. Например, ФРС не очень внимательно относится к краткосрочным перепадам общей инфляции, рассматривая прежде всего базовую (без цен еды и топлива), которая в краткосрочном плане более стабильна (долгосрочно оба показателя примерно совпадают). Какого-либо влияния на денежно-кредитную политику это расширение целевого диапазона по инфляции не окажет, в частности, не повлияет на прогноз диапазона расширения денежной массы (близкий к нынешним ее темпам), соответствующий, по мнению ЦБ, этой цели по инфляции.

3. Однако и без каких-то особых усилий со стороны регулятора на кредитном рынке в начале второго квартала случилось оживление, и темпы расширения кредитования предприятий выросли (табл. 2, правда, в показателях за 12 месяцев этого не видно, но в сезонно скорректированных помесячных данных заметно очень хорошо). Что стоит за этим оживлением – усиление деловой активности с расширением потребности в оборотных средствах (раньше отмечался явный избыток денег у предприятий, которые предпочитали наращивать хранение их на срочных депозитах в банках другим формам использования) или просто привлечение очередного астрономического кредита какой-нибудь «Роснефтью», сказать сложно. Ускорились и темпы роста банковского долга населения, их скорость, по мнению, теперь уже высказываемому официальными органами в лице МЭР, довольно быстро приближает банковскую систему страны к очередному «кризису плохих ссуд», особенно если ему даст толчок какой-нибудь внешний импульс.

4. Между тем ВВП, по свежей оценке Росстата, в первом квартале вырос на 1,6% против соответствующего периода 2012 года. Примерно за месяц до этого МЭР озвучивал свои оценки этого прироста лишь в 1,1%. Такое расхождение в оценке динамики экономики двумя ведомствами довольно типично. Ведь МЭР в своих ранних оценках может ориентироваться лишь на показатели роста материального производства и производственной инфраструктуры (индекс выпуска товаров и услуг по пяти базовым видам экономической деятельности), охватывающие примерно две трети ВВП, и не имеет данных для подсчета выпуска остальных услуг, куда на протяжении последнего времени как раз и перемещалась деловая активность.

Рассуждая формально, даже в уточненном Росстатом показателе снижение динамики ВВП продолжилось (предыдущий квартал закончился с приростом в 2,1% к последнему кварталу 2011 году, предшествовавший ему – 3,0%, и т.д. до превышавших 5% показателей прироста второй половины 2011 года). Но тут стоит вспомнить, что показатель роста в таком формате – к соответствующему кварталу предыдущего года – это фактически скользящая средняя за все четыре предыдущих квартала. Так что в действительности мы скорее наблюдаем не последовательное торможение экономики, а просто продолжение тренда, сложившегося еще в начале прошлого года.

В пересчете в формат SAAR (то есть к предыдущему кварталу с сезонной поправкой и переводом в годовую скорость) прирост ВВП в первом квартале текущего года можно оценить в 2,7–2,8% год. Что, конечно, далеко от решения задачи «догнать и перегнать» сколько-нибудь развитые страны в обозримые сроки, но, с другой стороны – примерно соответствует поквартальным темпам, сложившимся еще с начала прошлого года. Так что никакого внезапно открывшегося погружения в рецессию нет, а есть «эффект базы», из-за которого приросты ВВП (в формате к такому же кварталу год назад) в прошлом году оставались довольно высокими и в то же время снижающимися.

В действительности эти показатели отражали (чем ближе к началу прошлого года, тем сильнее) интенсивный восстановительный рост до конца 2011 года. Достаточно вспомнить, что, например, автопром в этом период демонстрировал замечательные темпы, стартовав после кризиса почти с нуля. Что-то похожее можно сказать и про строительство и ряд других отраслей. Ждать сохранения таких темпов в условиях, когда большинство производств достигли, а многие – и превысили предкризисный уровень, а незанятой рабочей силы давно уже нет, было бы чересчур оптимистично.

Конечно, темпы роста выпуска на уровне, едва превышающем 2% год, вряд ли могут обрадовать, но, скорее всего, они соответствуют потенциалу экономики, пока не кончилась или подешевела нефть и другое сырье. Слишком высокий курс рубля и отвечающий ему уровень зарплат делают невозможным развитие в стране массовых промышленных производств, которые обычно обеспечивают рост производительности труда, что можно видеть на примере восточноазиатских экономик. Внутренне-ориентированные сектора вроде строительства и услуг в этом плане более консервативны. Предложения увеличить бюджетные ассигнования и удешевить финансирование инвестиций, очевидно, имеют право на обсуждение. Но следует отдавать себе отчет, что их реализация приведет к перемещению ресурсов в госсектор с вытеснением их из частного, то есть сделает экономику более «советской» со всеми присущими ей достоинствами и недостатками.

16 мая 2003 года Путин пообещал «как минимум удвоить ВВП в следующие 10 лет». Факт: за указанный срок ВВП вырос на 48,5%. В то время как Китай свой ВВП за это время почти утроил. Почему же у Путина не получилось?

Обрабатывающая промышленность – заторможена растущим с 2003 года реальным курсом рубля, повышающим покупательную способность россиян по отношению к импортным, а не отечественным товарам.

А также дорогим кредитом – следствием невысокого уровня монетизации экономики, который конечно вырос за 10 лет, но вовсе не настолько сильно, насколько мог с учетом того, что только экспортная выручка за эти 10 лет составила $3,65 трлн.

25% этой суммы было достаточно для того, чтобы удвоить нынешний уровень монетизации (45%) и тем самым, выведя его на мировой (80–100%), сократить стоимость кредита до сравнимых со странами Запада величин.

Жилищное строительство – рукотворным трехкратным ростом цены на жилье в 2005–2006 году (одна из причин – имеющее целью именно рост цены на жилье внедрение ипотеки государством: кредитование через госбанки не исключительно покупок нового жилья, а в первую очередь ведущего к росту цены увеличения уже имеющейся жилплощади), вызвавшим серьезное сокращение платежеспособного спроса.

Дорожное строительство – отменой системы дорожных фондов (падение темпов с «ельцинских» 6000 км в год новых дорог с твердым покрытием до «путинских» 2000 км).

Малый бизнес – удвоением гнета, когда к привычным бандитам прибавился чиновничий и правоохранительный рэкет.

Весь частный бизнес в целом – глобальным недоинвестированием, вызванным постоянной угрозой отъема такового чиновниками в любой момент. В ситуации, когда у тебя могут отнять бизнес, ты ориентирован не на инвестиции, а на вывод прибыли за рубеж.

Серьезный вклад внесло и огосударствление экономики – назначенный государством менеджмент ориентирован не на развитие бизнеса, а на разворовывание.

Налоговая политика в России на системном уровне через существование НДС направлена на переток средств из несырьевого сектора в сырьевой (это в лучшем случае), а в худшем (как показало скандальное интервью главы ЦБ Игнатьева и «дело Магнитского») – разворовывание таковых.

Справочно: в момент объявления о будущем удвоении ВПП нефть стоила $29 за баррель, а в среднем за весь период 2003-2013 – уже $72.

Резюме: приведены далеко не все факторы, но почти все из основных. Как вы видите, практически все они рукотворны:

– цены на жилье росли совместными усилиями руководства Москвы и правительства России;

– дорожные фонды были отмены прямым постановлением правительства;

– удвоение гнета на малый бизнес вызвано даже не попустительством, а прямой политикой поощрения «кормления» чиновников;

– то, что я именую глобальным недоинвестированием, есть прямое следствие политики власти по отношению к бизнесу;

– огосударствление экономики есть просто политика власти;

Даже дорогой кредит как следствие низкой монетизации – это все равно прямой выбор власти.

Если проводишь УГНЕТАЮЩУЮ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ ПОЛИТИКУ (а вы видите, что это так) – то, естественно, ничего у тебя не выйдет. Разве что супердорогая нефть будет толкать экономику вверх.

Колеса следственной машины выписывают причудливые круги. Отчего количество недоуменных вопросов в связи с громким делом банкира-вымогателя возрастает в геометрической прогрессии.

Теперь практически официально назван потерпевший. Его рассказы о том, что же произошло в Росбанке, в чем-то смахивают на истории Карла-Фридриха-Иеронима фон ... Но следствие склонно им верить.

Эти люди создали мне условия, при которых, получив кредит, я не мог от них уйти. Мне блокировали переход в другие банки. Когда подошла пора, начались скрытые угрозы отъема имущества на сумму в пять-шесть раз больше, чем сама сумма кредита. Объявили сумму $1,5 млн. После переговоров пришлось согласиться на их условия... Успел передать топ-менеджерам $1,2 млн., однако далее возникли проблемы. После того как я сказал, что у меня есть денежные затруднения и не могу заплатить вовремя, началось беспрецедентное давление, делится жуткими подробностями потерпевший – экс-депутат Мосгордумы, единоросс, бизнесмен и музыкант Андрей Ковалев, владелец холдингов «Первая макаронная компания» и «Экоофис». Русский Forbes отвел ему 23-е место в рейтинге «Короли недвижимости» с ежегодным доходом в $55 млн.

Итак, влиятельный бизнесмен с четвертьвековым (!) опытом предпринимательства, как выясняется, совершенно не представляет ни одного законного способа урегулировать взаимоотношения с банком по кредиту в $50 (по другим сведениям – в $80) млн. Он уязвим настолько, что ему запросто можно «заблокировать переход в другие банки» и под этим соусом «скрыто угрожать изъятием имущества на сумму, шестикратно превышающую размер займа». М-да...

Далее, не в силах противостоять «беспрецедентному давлению» бизнесмен, которому злые банкиры уже пролонгировали кредитный договор на льготных условиях, несколькими траншами выплачивает три четверти якобы запрошенной ими суммы. А когда до полной уплаты якобы обещанного осталось лишь $300 тыс. (половина из которых – уже на руках), обретает гражданскую позицию и идет в правоохранительные органы. Чудеса случаются, да?

Оперативники тоже сработали на редкость оперативно. Само задержание предправления Росбанка началось в 12 часов с минутами, а уже в 13:00 мск новость о задержании банкира появилась на сайте МВД России. С фото, ага.

Возможно, повторюсь. Но вот не покидает меня ощущение, что во всей этой истории не то что второе, а и третье-четвертое дно со временем наверняка отыщется...

Что произойдет, если ЕЦБ немедленно выльет ушат денег на периферию? Ответ не так прост, как кажется. Вот один из свежих докладов: «Индикатор (спреды процентных ставок) с тех пор снова поднялся и достиг рекордного уровня 3,7 п.п. в январе. Это означает, что компании, находящиеся в Южной Европе, стали платить значительно более высокие процентные ставки, чем их конкуренты с севера континента».

«Сегментация рынка остается, расхождения в банковских ставках тоже, и в результате перспективы экономического роста на периферии призрачны», – сказал главный экономист по Европе международного инвестиционного банка Goldman Sachs, а ранее сотрудник ЕЦБ Хью Пилл (Huw Pill).

Если новый «вертолет» будет разбрасывать деньги на банки из периферийных стран еврозоны, это поможет стимулировать инвестиции? Или же эти деньги убегут, скажем, из Португалии, потому что португальские банки не являются достаточно надежными и безопасными?

Первый вариант подразумевает, что денежно-кредитная политика должна быть сильной. Второй сценарий предполагает, что вертолет не поможет, мультипликатор налогово-бюджетной политики также будет слабым. Это не ловушка ликвидности, а утечки ликвидности. Вопрос в том, кто получит деньги из вертолета? Может быть, деньги достанутся бабушке, которая положит их в банк в своей стране. Однако очень вероятно, что они достанутся финансисту из Лиссабона, которые переведет их на свой второй счет, открытый в банке во Франкфурте. Эти два диаметрально противоположных сценария повлияют на распределение богатства и повлекут и номинальные, и реальные последствия.

Утечка депозитов или нарастание сомнительных долгов? Или и то, и другое? Райан Авент (Ryan Avent) предполагает, что банки сменят рискованные коммерческие кредиты на вложения в более надежные активы. Возможно, ЕЦБ прибегнет к помощи печатного станка или захочет опереться на золото. В еврозоне есть проблемы с банковским кредитованием, особенно с долгосрочным, и ЕЦБ будет очень сложно их преодолеть. Поэтому легко понять скептический настрой Германии.

В некоторых отношениях эти проблемы будут выглядеть как ловушки ликвидности, поскольку денежно-кредитная политика не всегда работает. Но на периферии ставки кредитования высоки, и тут вопрос не в ловушке ликвидности, а в ее утечке.

Латвия пошла по пути Греции и впала в дефляцию, инфляция в ЕС резко падает

В апреле 2013 года в 24 из 27 стран Евросоюза инфляция замедлилась, а средний уровень этого показателя по ЕС оказался на уровне 1,4% (в марте – 1,9%). В марте в Греции началась дефляция, впервые за 45 лет! В Латвии в апреле потребительские цены снизились на 0,4% (против +2,8% год назад). И это только начало, а с учетом долговых проблем стран еврозоны это вообще катастрофические новости. С другой стороны, в Румынии и Эстонии инфляция выше 4% и 3% соответственно. Конечно, это не депрессия, и Драги вас всегда прикроет, а Олланд скажет, что «кризис закончился».

В деле приканчивания экономики. Неудивительно. Зато он был в едином порыве поддержан 70% иммигрантов! Разбавьте электорат людьми, которые априори не приучены к ответственному выбору – и обрящете, как говорится. Столетиями Франция, западная цивилизация растили буржуа, сознательного избирателя, и вот вам...

Олланд – типичный левый, пришедший ко власти на волне левого популизма. И вот влияние флюса социал-демократии и ее детища – «мультикультурализма» на будущее некогда более-менее атлантической страны более чем прозрачно.

Рынки оторвались от реальности по всем пунктам

Фондовый рынок вышел из-под контроля и достигает все новых максимумов. S&P500 вырос до 1650 пунктов. В этот момент ни один здравомыслящий долгосрочный инвестор не войдет на рынок. Ведь эти максимумы совершенно никак не связаны с экономической реальностью. Сравним фондовый рынок с рынком золота, меди и нефти. Как думаете, последние три более или менее чувствительны к тому, что ФРС планирует замедлить «количественное смягчение»?

А еще лучше посмотреть на расхождения между рынками облигаций и акций. В начале мая акции пошли вверх, а облигации, более «умный» класс активов и более чувствительный к колебаниям намерений ФРС, упали.

Доллар переживает ралли, что тоже свидетельствует о скором сжатии «количественного смягчения». Валютные рынки являются даже более крупными и сложными, чем долговые... Инвесторам надо принять к сведению, что пузырь «доходит» до рынка акций в последнюю очередь.

Вот и 1666, спустя 50 месяцев после дьявольских 666. +1000 пунктов, +150%. Самое мощное начало года (+16.8%) с 1991 года, но тогда 1990 год был в минусе, поэтому фактически самый сильный старт с 1987 года. А что было в октябре 1987 года? Сейчас самая длительная непрерывная серия роста без откатов за 15 лет, но впервые в истории электронных торгов.

Nikkei +85% чуть более, чем за полгода – самый сильный рост с конца 1980-х.

И тут я решил посмотреть, когда в истории S&P500 было нечто подобное (за 50 месяцев).

Лишь один раз, на пике пузыря 1990-х при несравненно лучшей экономической ситуации и превосходных перспективах. Сейчас же – плохая экономическая ситуация и крайне мрачные перспективы + непропорционально огромные системные риски. Кроме этого, еще никогда за всю историю рынка индексы не восстанавливалась столь быстро. На графике справа линия столь тонкая, что ее просто незаметно на 60-летнем масштабе. Это из-за роста последних семи месяцев.

Лет через 10–15, когда мы с вами станем старыми и дряблыми, то будем со слезами на глазах вспоминать, как перед нами совершался исторический момент, который так или иначе будет описан в книгах, монографиях, научных и литературных статьях, обыгран в кино, впрочем, как и любой другой зловещий пузырь – 1930-х годов, или конца 1990-х.

Многие по простоте душевной и наивности считают, что инвестиционные дурни (долбовесторы) никогда не повторяют то, от чего ранее пострадали. Но тертые калачи возразят – на рынке только и происходит, как перманентный процесс наступления на одни и те же грабли.

Когда ФРС спрашивали в момент острой фазы кризиса 2008 года, «мол, почему вы, имея на рыках всю информацию и рычаги управления, не предотвратили пузырь на рынке недвижимости, долговую экспансию и пулы злокачественных производных инструментов?». Они не могли ничего ответить, но по их глазам было видно следующее: «на тот момент все казалось слишком хорошо, чтобы разрушать всю ту безрассудную идиллию». Жадность победила. Учитывая, что ФРС представляет на 95% интересы первичных дилеров и лишь на 5% экономики, то не удивительно, почему они делали все, чтобы ситуация достигла критической стадии разложения.

И вот, спустя 5 лет все повторяется вновь. То же безрассудство, еще более концентрированное безумие. По правде говоря, 2005–2007 года кажутся неспешной прогулкой в парке на фоне того, что они вытворяют сейчас. Тотальное отключение всех обратных связей.

Пытаюсь напрячь фантазию и предположить, что может быть хуже того, что происходит сейчас? Я не смогу найти ответа. Ведь за всю историю ФРС не было ни одного случая, чтобы эта организация и аффилированные структуры так открыто и нагло вмешивались в рыночное ценообразование активов. В 1990-х это был пузырь общей жадности широкого круга инвесторов при массовом вовлечении непрофессионалов. Сейчас же пузырь целиком и полностью организован и поддерживаемый ФРС исключительно ради группы сверхбогатых дружной и первичных дилеров. ФРС, так же как и Банк Японии, всеми силами способствует надуванию пузырей, что само по себе беспрецедентное событие. Разрыв опухоли доткомов и плачевный опыт ипотечного пузыря их не то что ничему не научили. Наоборот, они стали действовать гораздо более демонстративнее и свирепее.

Раньше они боялись, но когда поняли, что никакого давления общества на них нет, то они озверели и стали буквально плевать на все правила и нормы. Мы манипулируем? Да, манипулируем, и что здесь такого? Если раньше слово «манипуляция» была смертным грехом, за которое можно было сесть за решетку на много лет, то отныне это обыденность.

Сложно сказать, к чему все это приведет, но это все больше походит на тот самый процесс «неуправляемого расширения системы». Последствия могут быть крайне драматическими. Фактически, они решили сделать пробежку по тонкому канату над обрывом в 1 км, при этом полностью обдолбавшись. За смелость – зачет, но за риски, возложенные на систему? За такое нужно вводить пожизненный запрет на профессию и ссылать на урановые рудники для возвращения к реальности из мира грез.

Новости о ВВП Японии немного озадачивают. По официальным данным, вслед за увеличением потребительских расходов и экспорта ВВП вырос на 3,5%, несмотря на слабые инвестиции. В годовом исчислении реальный рост превысил все прогнозы. К тому же рост номинального ВВП не привел к росту инфляции.

И в то же время я бы хотел предостеречь читателей: не стоит слишком остро реагировать на эти новости. Напомню, что в течение 15 лет ВВП Японии снижался, прежде чем стабилизироваться в 2008 году. Японский рынок труда и производство по-прежнему стагнируют. Кроме того, нужно внимательно смотреть на показатели ВВП и инфляции и их соотношение.

Мои выводы. Японские данные следует рассматривать с точки зрения Японии, изнутри, а не со стороны, из США. Квартальные результаты могут оказаться иными. В целом я полагаю, что последние новости стали скромным доказательством того, что Абеномикс [по фамилии нынешнего премьер-министра Японии Синцзо Абе. – Прим. Bankir.Ru.] начинает работать. Вместе с тем я считаю, что реальный рост ВВП в Японии сможет удержаться на уровне 3,5% в течение продолжительного периода.

Мой коллега проанализировал состояние рынка труда в сельском хозяйстве Северной Каролины (PDF здесь). Выясняется, что в настоящее время на столь низкооплачиваемой работе, как сбор урожая, заняты в основном приезжие работники, даже если уровень безработицы среди граждан США высок.

Также хочу привести следующее сообщение: «В Австралии батраков значительно больше, чем в Америке. И там достаточно хороший сельскохозяйственный сектор. Получается, что, если позволять компаниям импортировать неограниченное количество иностранных работников, которые готовы на все, то условия труда будут только ухудшаться». И мой вывод таков: это не иностранные рабочие способствуют ухудшению условий труда на рынке и снижению зарплат, наоборот, именно плохие условия труда и низкая зарплата способствуют тому, чтобы работодатели хотели ввозить рабочую силу из-за рубежа.

Многие считают, что иммиграционная политика США должна строиться без учета интересов уже приехавших или лишь потенциальных мигрантов. Это интересная, но совершенно вторичная дискуссия. Прежде всего, необходимо понимать, что приток в страну бедных людей, согласных работать на любых условиях, сделает беднее самих американцев. Я, может быть, обладаю слишком убогой фантазией, но я не понимаю, зачем привлекать мигрантов в ущерб интересам низкоквалифицированных американцев, а, следовательно, и страны в целом.