Если не фискальная консолидация, то что тогда?

Движение против фискальной консолидации в Европе набирает обороты

Итальянец Энрико Летта, как и в свое время его французский коллега Франсуа Олланд, вступив в должность тут же помчался в Берлин, чтобы сказать: Италия готова соблюдать требования фискальной дисциплины, но Европе нужно делать больше для стимулирования экономического роста. "Если Европа будет ассоциироваться только с плохими вестями, с консолидацией и ограничениями, недовольства и антиевропейские движения начнут разрастаться", - заявил он в беседе с Ангелой Меркель. Итальянский Премьер не рассказал, как он собирается расплачиваться за свои дорогостоящие обещания снизить налоги и расширить систему социального обеспечения. Не разъяснил он и того, каких конкретно действий он ждет от Европы. Ясно одно: негативная реакция на фискальные ограничения усиливается: даже ирландский президент, Майкл Хиггинс, присоединился к общему хору недовольных. При этом за шумными протестами и настойчивыми требованиями освободить себя от деструктивного фискального ига, страны рискуют забыть о необходимости структурных реформ - тоже весьма болезненных, кстати. Несмотря на обнадеживающие признаки "перебалансировки" в Еврозоне, экономики южных регионов по-прежнему сокращаются. Европейский единый рынок не оправдывает своего названия, потому что небольшие фирмы в Южной Европе вынуждены платить по кредитам гораздо более высокие проценты, чем их немецкие конкуренты - и то, если им повезет, и они вообще смогут получить кредит. Прогнозы Европейской комиссии по росту наводят на грустные мысли. По данным Евростата, безработица в Еврозоне выросла до 12.1%. В Греции и Испании трое из пяти человек в возрасте до 25 лет сидят без работы.

Фискальная консолидация также подверглась нападкам со стороны ученых и экономистов. Так, в Международном валютном фонде были вынуждены признать, что не ожидали от фискальных ограничений настолько мощных рецессионных последствий. А экономисты Массачусетского Университета нашли ошибки в исследовании Кеннета Рогоффа и Кармен Рейнхат, и поставили под сомнение сделанные ими выводы о том, что темпы экономического роста в стране заметно снижаются, когда размер государственного долга превышает отметку 90% от ВВП. Хосе Мануэль Барросо, президент Европейской Комиссии, практически признал свое поражение, когда заявил, что фискальная консолидация исчерпала себя. "Успех политики определяется не только продуманными мерами, но и наличием политической и общественной поддержки". Г-н Летта, выступая перед итальянским парламентом, был более прямолинеен: "голая бюджетная консолидация убьет Италию". К сожалению, пока не ясно, чем заменить текущую политику. Самый очевидный компромисс - ускорение структурных реформ за счет снижения темпов сокращения дефицита, особенно в условиях ограниченного политического капитала. МВФ с самого начала продвигал эту идею. Такая модель особенно подошла бы Италии и Португалии, где экономики перестали расти задолго до еврокризиса: фактически, они переживают спад, которому не предшествовал бум. И все же, совсем отказываться от фискальной консолидации нельзя. Страны, пользующиеся программами помощи, могут попросить своих кредиторов о новых займах (или о списании долгов). И никто серьезно не рассматривает возможность фискальных стимулов: обсуждается лишь возможность замедлить процесс сокращения дефицита. Еврокомиссия (с одобрения Германии, конечно) охотнее позволяет странам отодвигать сроки достижения фискальных целей в условиях рецессии. Голландия, вероятно, получит отсрочку на год, Испания - на два. Даже Летта по-прежнему хочет сократить дефицит в стране до уровня ниже 3% от ВВП в этом году. Ведь это избавит Италию от "мер в отношении стран с избыточным уровнем долга" и, в некоторой степени, от опеки Германии.

Главное испытание для Европы пройдет во Франции. Стране также, вероятно, потребуется еще один год, чтобы достигнуть цели. Она его получит в обмен на дополнительные структурные реформы. В июне лидеры ЕС собираются обсудить возможность подписания странами "обязательства" провести реформы, возможно, в обмен на дополнительную финансовую поддержку. Однако сместить акценты не так просто, как кажется. "Структурные реформы" - слишком широкий термин. Каждой стране нужен свой уникальный набор мер. Принять закон и претворить его в жизнь - совсем не одно и то же. Болезненность реформ ощущается сразу, а их преимущества проявятся лишь в отдаленном будущем. ОЭСР считает, что страны Еврозоны далеко продвинулись со своими реформами. Однако многим все еще нужно работать над повышением гибкости рынков труда и товаров, над увеличением производительности и созданием эффективного государственного управления. Структурные реформы сложно измерить. Но один факт говорит о многом: затраты на содержание персонала в пересчете на единицу продукции в Южной Европе сокращаются, однако инфляция в регионе все еще выше, чем в Германии, несмотря на самый глубокий экономический спад со времен Второй мировой войны. Таким образом, граждане этих стран оказались под двойным ударом: они потеряли работу и пособия, а в замен получили растущие цены. Правительствам проще сокращать дефициты, чем приструнить распоясавшиеся профсоюзы и лоббирующий свои интересы бизнес. Возьмем, к примеру, Грецию: по сокращению дефицита она оставила всех позади себя, но закон, облегчающий процедуру увольнения некомпетентных государственных служащих, был принят лишь в этом месяце, шесть лет спустя после начала рецессии. Или Италия: ее Премьер-технократ Марио Монти добился фискальной консолидации, но его план по упрощению процедуры увольнения так и не был реализован. Одна из главных проблем - не функционирующая политическая система: страны, которые попали в беду, потому что не сумели провести реформы в хорошие времена, не справятся с задачей и в плохие.

Северу тоже нужно меняться

Известное утверждение Кейнса о том, что фискальные ограничения вводятся на подъеме, а не в период спада, также применимо и к структурным реформам. Но зачастую к переменам нас толкает именно кризис. Повод ослабить фискальную консолидацию не должен использоваться как оправдание в бездействии. Кроме того, в реформах нуждается не только периферия Еврозоны. Германия могла бы сделать больше, не поддаваясь неуемным тратам. Чтобы поднять внутренний спрос, достаточно просто либерализовать воскресный шоппинг. Расширение сферы влияния единого рынка, особенно в секторе услуг, также поможет стимулировать рост. Чтобы банки Еврозоны заработали и начали кредитовать бизнес, Германии нужно согласиться на создание полномасштабного банковского союза. То есть согласиться разделить риски банков из других стран. В противном случае Германия может оказаться в еще более сложной ситуации, если Еврозона развалится из-за политических недовольств.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Economist