Японский эксперимент

После нескольких лет, проведенных в волнении, Япония инициировала решающий сдвиг своей политической парадигмы, что вызвало разнообразную реакцию: от колоссального оптимизма относительно того, что страна, наконец, сможет выбраться из 25-летнего периода экономической стагнации, до беспокойства о том, что неожиданная перемена курса властей в итоге может усугубить проблемы. Но, несмотря на то, что споры, в основном, ведутся об экономических, финансовых и политических действиях Японии, переломный момент привести к гораздо более глубоким и обширным переменам. Новое правительство премьер-министра, Синдзо Абэ, применило революционный (а не эволюционный) экономико-политический подход, включающий в себя несколько проектов, которые когда-то считались невероятными, немыслимыми или даже нежелательными. Новая политическая парадигма (от удвоения денежной массы и до дополнительного фискального стимулирования и широкомасштабных структурных реформ) - всего лишь еще один смелый экономико-политический эксперимент в японской послевоенной истории. Для демонстрации серьезности своих намерений японские политики быстро ввели измеряемые показатели. Они обозначили и запустили покупки облигаций на сумму 75 млрд. долларов в месяц (что в относительном выражении в три раза превышает текущий объем покупок ФРС в условиях ее режима нетрадиционной монетарной политики). С точки зрения эффективности, после долгих лет устойчивой дефляции (в прошлом месяце цены упали на 0.5%) Япония установила целевое значение инфляции в 2%, которого нужно достичь за два года, и таким образом страна подчеркнула свое намерение избежать преждевременного изъятия средств, выделенных для стимулирования роста.

Финансовые рынки отреагировали стремительно. Японский рынок акций вырос на впечатляющие 55% с тех пор, как намеки на сдвиг парадигмы забрезжили на горизонте инвесторов. В то же время японская иена резко упала, в том числе и на 20% против находящегося в затруднительном положении евро. Эта реакция является частью передаточного механизма политики японского правительства. Резкий рост на фондовом рынке благоволит внутренним инвесторам и способствует тому, что они тратят больше (экономисты называют это "эффектом богатства"). Это, в свою очередь, должно оживить корпоративный "стадный инстинкт", который приведет к росту инвестиций в новые заводы и оборудование, а также к росту зарплаты рабочих и оклада служащих. Конечно, это те же самые механизмы, на которые ФРС нацелена уже почти три года, пытаясь стимулировать рост в США. Макроэкономические показатели регулярно оказывались ниже ожиданий, и есть основания полагать, что Японии будет еще сложнее нарастить достаточные обороты при помощи одной только монетарной политики.

Стареющее население Японии сдерживает возможные последствия эффекта богатства и стадного инстинкта. Гибкость ресурсов ниже, чем в США. Процентные ставки уже держатся на низких уровнях. Дефляция прочно укоренилась. А, учитывая высокий уровень государственного долга Японии, риски сопутствующего ущерба и непредвиденных последствий действительно высоки. При общем валовом государственном долге в размере 238% от ВВП некоторых беспокоит, что Япония может столкнуться к угрозой экономических и финансовых трудностей, в случае если провалившийся политический эксперимент приведет к тому, что частный сектор - который традиционно отображает колоссальную внутреннюю тенденцию – перестанет инвестировать в Японию. Это не значит, что японская революция обязательно разочарует. Но, что немаловажно, даже если вы верите в то, что действия Банка Японии необходимы, чтобы излечить страну от ее экономической болезни, не забывайте, что их явно недостаточно. Если японский эксперимент не хочет следовать по пути предыдущих провальных политических инициатив, он должен отвечать двум дополнительным условиям: важные структурные реформы, которые изменят то, каким образом сегменты экономики реагируют на меняющиеся условия и функционируют; и готовность других стран долгое время закрывать глаза на обесценивание японской валюты, необходимое для стимулирования медленной внутренней динамики с помощью значительного увеличения доли мирового рынка.

Выполнение первого условия находится в руках японских граждан и их избранных представителей. Требуемые реформы (хотя они и достижимы) проверят на прочность решимость правительства, а также готовность населения потерпеть кратковременную дестабилизацию в обмен на обещание роста в долгосрочной перспективе. Второе требование в корне отличается от первого. Его можно выполнить только в том случае, если другие страны согласятся пожертвовать своей конкурентоспособностью, потому что у них нет другого выбора или потому что они верят, что в среднесрочной перспективе более сильная японская экономика даст им преимущество, поскольку долгосрочный эффект нейтрализует ближайшие явления дестабилизации на рынке. Но смирится ли остальной мир со смелым политическим экспериментом Японии или предпримет защитные действия и таким образом помешает ключевому передаточному механизму политики выполнить свою работу? Первые результаты впечатляют, но так и не ясно, каким будет следующий шаг правительств.

У многих заинтересованных стран - включая тех, которые уже ощутили последствия девальвации иены в сфере торговли (например, Китай, Южная Корея, Тайвань и страны Еврозоны), и тех, кто остро реагирует на движения капитала (например, Бразилия, Индонезия и Мексика) - еще не было времени, чтобы полностью осмыслить ситуацию. Японская политика изменилась резко и неожиданно, а оказавшиеся под ударом страны были сосредоточены на сложных внутренних задачах. Для некоторых стран - особенно для Бразилии, Китая и Южной Кореи - это не прошло незамеченным. Однако их реакция оказалась сдержанной, и тут Японии повезло: по инициативе США страны Б20 классифицировали ее политический ход как использование "внутренних инструментов" для достижения "внутренних целей". Остальной мир осознает, как отразятся на нем японские эксперименты. Это всего лишь вопрос времени. Остается надеяться на то, что воодушевившись доказательствами серьезного подхода Японии к структурным реформам, они приспособятся к этому эксперименту двумя способами: не отплатят той же монетой и проведут собственные внутренние реформы, которые компенсируют последствия убытков, понесенных из-за Японии. Другими словами, растущая экономика всех стран всем пойдет на пользу.

Существует опасность того, что ни последующие действия Японии, ни внутренние реалии затронутых стран не оправдают риск потери доли рынка, особенно в период, когда мировая экономика в целом - и координация мировой экономики - находится в затруднительном положении. Тут не исключены валютные войны и другие разрушительные аспекты политики "разори соседа". Пока у нас недостаточно данных, чтобы с уверенностью предсказать какой бы то ни было исход. Пока же мы ждем дополнительную информацию и наблюдаем за развитием событий, давайте по достоинству оценим то, насколько редко нам удается стать свидетелями (в реальном времени) подобных исключительно важных политических перемен.

Мохамед Эль-Эрейн

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Project Syndicate