На мировой шахматной доске, где разыгрываются сражения за обладание энергетическими ресурсами, этим летом Китай потерпел ряд тактических неудач — в Судане и Ливии. Пока преждевременно назвать по имени обидчика Пекина, который станет главным выгодополучателем от потрясений на африканском континенте. Но «терзают смутные сомнения», что здесь не обошлось без многоходовой комбинации, устроенной ведущими западными державами, конкурирующими с ключевыми азиатскими «тиграми» и «драконами» за право доступа к стратегическому сырью.

Давно провоцируемый раскол Судана на два государства мог быть задуман и как способ наказать исламистского президента Омара Хааса аль-Башира, и как вывод важнейших сырьевых активов для их дальнейшей поэтапной приватизации. Дело в том, во-первых, что на территории Южного Судана, превратившегося этим летом (9 июля) в новый субъект международного права в статусе самостоятельного государства, сосредоточены три четверти всех разведанных запасов нефти страны. А во-вторых, самостоятельно развивать и наращивать добычу жидких углеводородов здесь не смогут.

В Пекине не могли не предвидеть такого развития событий и понимали, что привилегированные отношения с аль-Баширом могут сослужить плохую службу. В 2009 году член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, секретарь Политико-юридической комиссии ЦК КПК Чжоу Юнкан побывал в Хартуме, посетил нефтеперегонные заводы, построенные на китайские деньги, и назвал себя «старым другом суданского президента», который в 2008 году был осужден Международным уголовным трибуналом (МУТ) за военные преступления и преступления против человечности. МУТ через несколько месяцев после визита Чжоу выдал второй ордер на арест аль-Башира на основании ещё трех обвинений в совершении геноцида.

Немаловажная деталь: Чжоу Юнкан в своё время возглавлял Китайскую национальную нефтяную корпорацию, на долю которой приходятся миллиарды долларов инвестиций в Судан. Там, где на кону энергетический «допинг» для динамичной экономики КНР, нет места сантиментам, да Пекин и не испытывал никогда романтической привязанности к аль-Баширу. Как только обозначились контуры нового государственного образования, китайские дипломаты прилетели в Джубу, административный центр Южного Судана, а затем пообещали профинансировать постройку госпиталя в одном южном городке и тем выказать свою лояльность.

Играть на двух шахматных досках — рискованно. Тем более если ты оказываешься в роли клиента разом двух поставщиков, не больно жалующих друг друга. Пекин крупно вложился в стратегический трубопровод, протянувшийся с юга, где располагаются нефтеносные месторождения, на север, откуда нефть закачивается в танкерные трюмы и далее прямиком в Поднебесную. Китай — крупнейший акционер двух ведущих консорциумов по добычи суданской нефти, весомый инвестор в железнодорожную инфраструктуру, важнейший поставщик вооружений. Сейчас, когда придётся иметь дело не с одним, а с двумя Суданами, Китай может оказаться заложником своего вынужденного двурушничества.

Дуглас Джонсон, британский эксперт по Судану, предупреждает о появлении признаков того, что аль-Башир готов шантажировать китайцев, которые импортируют 60% всей суданской нефти. Но Башир может просчитаться, полагая, что может безнаказанно «дергать за хвост тигра». В дипломатической депеше, направленной в госдепартамент США  в 2008 году, которая вывешена на сайте Викиликс, приводятся слова прокурора МУТ Луиса Морено-Окампо: Китаю «безразлично, что станется с Баширом, и он не станет противиться его аресту, если только не пострадают доходы». Прокурор безапелляционен в своём суждении: «Китаю нужна нефть, ему наплевать на Башира».

Тем не менее в краткосрочной перспективе западные благодетели Южного Судана могут если не перекрыть кран, то привернуть вентиль и не позволить Китаю качать в прежних объемах африканскую нефть.

Учитывая суданский цугцванг, пекинская дипломатия заранее стала делать ставку на обе стороны в ливийском конфликте. Для начала была проведена эвакуация 30 тысяч китайских рабочих, занимающихся обустройством Джамахирии. А 22 июня министр иностранных дел КНР Ян Цзечи приветил в Пекине Махмуда Джибрила, одного из лидеров ливийской оппозиции, назвав Переходный национальный совет «важным участником диалога» и отметив, что тот становится «представительнее день ото дня».

Маневры Пекина предсказуемы: Судан и Ливия входят в его первую десятку поставщиков нефти. Ставки как никогда высоки. Нужда защищать свои экономические интересы заставляет коммунистическое руководство, во-первых, медленно пятиться назад от внешнеполитической доктрины «невмешательства» в дела других государств, а во-вторых, отказываться от прежней практики никогда не иметь дело с оппозиционными движениями, а только с действующей властью (даже с ограниченной легитимностью).

Одновременно Китай стремится максимально диверсифицировать источники импортных энергоносителей. Опираясь на гигантские накопления золотовалютных резервов, можно рассылать коммивояжеров в роли шерп по все азимутам. В фокусе китайского внимания — Бразилия как нарождающаяся энергетическая держава, превратившаяся из нетто-импортёра в экспортёра жидкого топлива. Ещё в 2009 году Китайский Банк Развития выдал бразильскому мейджору «Петробрас» кредит на 10 миллиардов долларов под гарантии поставок 200 тысяч баррелей нефти в день на 10 лет вперёд. Этот же гигант в апреле текущего года подписал с китайской корпорацией «Синопек» соглашение о совместной разработке двух блоков морских нефтяных месторождений на северном побережье Бразилии.

Другим потенциальным другом может стать Венесуэла, испытывающая на себе непрестанное давление со стороны главного покупателя её нефти — США. Пока поставки венесуэльской нефти в Китай не превышают 120 тысяч баррелей в день, но это – «ещё не вечер». Пекин успел выделить Каракасу 28 миллиардов долларов в качестве аванса за нефтяные поставки. Если Вашингтон откажется от «чёрного золота» Уго Чавеса, то можно не сомневаться: свято место пусто долго не останется, его заполнит Китай.

Расширение ресурсной базы за счет партнёрства с зарубежными компаниями стало тенденцией, и Китай не остался в стороне. Не случайно, что на это предлагают сделать ставку европейские эксперты, такие как Мэтью Халберт, который прямым текстом призывает Евросоюз переключиться в своей «провальной стратегии энергетической безопасности» на вторую по размерам ВВП державу мира. «Китайская поддержка европейским начинаниям в области апстрим (разработка и добыча углеводородов) может оказаться решающей для восстановления позиций Европы в мировой энергетике», — пишет Халберт на страницах «Юропиен энерджи ревю».

Автор не делает секрета, на каких именно игровых площадках ему хотелось бы видеть европейцев и китайцев в одной команде — это, в первую очередь, Средняя Азия. Учитывая, что Пекин сумел (как не без злорадного довольства пишет Халберт) обойти Москву и наладить выгодные энергетические связи, подкреплённые контрактами, с Казахстаном, Узбекистаном и особенно с Туркменией, этим конкурентным преимуществом было бы грех не воспользоваться. Тем более что Соединенные Штаты намереваются любой ценой достигнуть высокой степени энергетической самообеспеченности, что уменьшит их заинтересованность в защите, в том числе и вооруженной, интересов западных нефтегазовых компаний за рубежом.

В заключение Халберт формулирует, по сути, наказ Евросоюзу: «Энергетическая безопасность более не достигается военным превосходством, высадкой морского десанта или отправкой сухопутного воинского контингента. Эта эпоха подходит к концу. Для Европы энергетическая безопасность зависит от умения использовать влияние Китая в Средней Азии против России и при этом создавать рынок, где задают тон покупатели…» Идея заключается в том, чтобы Европе объединиться с Китаем в рамках некой Организации стран импортёров нефти (ОСИН), чтобы определять цены на энергоносители. Даже если для достижения этого конкордата между двумя центрами силы придётся «принять коммерческие правила игры Пекина», напирает Халберт, игра стоит свеч.

Символично, что созвучные мысли излагает бывший заместитель премьера Госсовета КНР, зампредседателя совета Боаоского азиатского форума Цзэн Пэйянь, предлагающий ради предотвращения нового глобального экономического кризиса, к которому может привести колебание цен на энергетические ресурсы, создать механизм устойчивости всемирного рынка этих ресурсов, правда, не халбертовский ОСИП, а в рамках «Группы 20».

Главный аргумент Цзэна понятен, как помидор: отношения между странами-потребителями энергии и снабжающими странами — это отношения взаимозависимости и «общего выигрыша». Но если цены ползут, а ещё хуже — взлетают вверх, то замедляются темпы экономического роста, и в наиболее уязвимом положении оказываются «формирующиеся рынки», под которыми, видимо, подразумевается Китай.

Таким образом, вполне объяснимая экспансия быстро развивающегося Китая на глобальных сырьевых рынках становится, с одной стороны, предпосылкой потенциальных конфликтов с другими потребителями, а с другой — основой для формирования неожиданных альянсов. Стилистика авторской статьи Мэтью Халберта, которая сводится к тезису – а не сделать ли европейцам ставку на Пекин взамен Вашингтона, иногда при чтении наводит на мысль: а не стоит ли за появлением этой публикации выделенный Китаем с дальним прицелом (вспомним госпиталь в Южном Судане) гуманитарный грант?..