На это неделе в российских социальных сетях пользовался популярностью новый мем — знаменитая картина Карла Брюллова «Последний день Помпеи» на которую добавлен гордо стоящий среди хаоса и ужаса глава крупнейшей российской нефтяной компании Игорь Сечин. Он ничуть не выглядит обеспокоенным.

Сечин — самый влиятельный человек в российской нефтяной отрасли и ближайшее доверенное лицо президента Владимира Путина. Он был одним из инициаторов принятого на прошлой неделе решения выйти из договоренностей с Саудовской Аравией об ограничении добычи нефти, вызвавшего нефтяную войну и обрушившего в понедельник цены на нефть на 30%, что радикально изменило ситуацию на нефтяных рынках.

Новая борьба за рынки, способная разорить американских конкурентов, испугала инвесторов, принявшихся утром в понедельник ускоренно сбрасывать акции сланцевых фирм из США. Кремль, напротив, демонстрировал спокойствие и непреклонность.

Россия, с ее валютными резервами на сумму 570 миллиардов долларов, плавающим обменным курсом и экономикой, меньше зависящей от иностранного капитала и импорта, чем всего несколько лет назад, считает, что она сможет терпеть самое резкое ценовое падение с 1991 года дольше, чем саудовские конкуренты и — что еще важнее — чем американская сланцевая отрасль.

«Благодаря наличию значительных финансовых резервов российское правительство не без оснований предполагает, что оно способно некоторое время держаться в условиях низких цен, — утверждает директор Оксфордского института энергетических исследований Джеймс Хендерсон (James Henderson). — Будет непросто, но на три года их, скорее всего, хватит».

Американские сланцевые компании, зависящие от высоких цен и готовности инвесторов финансировать бизнес-модель, которая требует постоянных расходов, многое выиграли за последние четыре года от российского сотрудничества с ОПЕК.

С 2016 года, в котором Москва начала обсуждать с Эр-Риядом сокращение добычи, добыча нефти в Америке взлетела до 4,5 миллиона баррелей в день. США отобрали у России и Саудовской Аравии заметную часть рынка. К февралю этого года доля Соединенных Штатов в мировой добыче нефти подскочила на четыре процентных пункта, а совокупная доля русских и саудовцев упала на три процентных пункта.

Именно эту тенденцию Кремль решил переломить, отвергнув на прошлой неделе предложение Саудовской Аравии продлить и ужесточить ограничение добычи, чтобы поддержать цены. Ответные действия Эр-Рияда заставили цены упасть ниже, чем, по-видимому, рассчитывала Москва, однако на сей раз — в отличие от прошлых падений — Россия, судя по всему, была готова к кризису.

К вечеру понедельника курс рубля к доллару снизился более чем на 10%. В среду он частично отыграл потерянное обратно, после того как российский Центральный банк вмешался и начал продавать иностранную валюту.

С 2015 года, когда предыдущее падение нефтяных цен в сочетании с западными санкциями, наложенными на Россию после вторжения в Крым, загнало страну в рецессию, Москва перестроила свою экономику, сделав ее прочнее и стабильнее. В 2019 году углеводороды по-прежнему обеспечивали 40% доходов российского бюджета, а результаты усилий по диверсификации экономики не впечатляли. Однако благодаря тому, что в последние шесть лет Москва явно предпочитала укреплять стабильность, — преимущественно в ущерб доходам населения, — а не обеспечивать экономический рост, Россия теперь лучше подготовлена к потрясениям.

Уровень цены на нефть, при которой российский бюджет будет бездефицитным, упал до 42 долларов за баррель (десять лет назад он составлял 100 долларов за баррель). В последние два года у России был профицит бюджета.

Особенно важно, что с 2017 года страна направляла излишки нефтяной выручки, образовывавшиеся у нее благодаря соглашению с Саудовской Аравией, в Фонд национального благосостояния.

Во вторник Новак заявил, что сама по себе сделка ОПЕК+ была правильным решением, позволившим России дополнительно заработать 10 триллионов рублей и сформировать необходимые резервы, в том числе в рамках Фонда национального благосостояния. Сейчас фонд содержит более 150 миллиардов долларов.

С помощью этих резервов Россия сможет продержаться при ценах от 25 до 30 долларов за баррель в течение периода от шести до десяти лет, подчеркнуло в понедельник российское министерство финансов. По его оценке, средняя цена в 27 долларов за баррель потребует изымать из фонда для поддержки бюджета по 20 миллиардов долларов в год.

«У России сейчас сильный баланс, и это означает, что низкие нефтяные цены не будут сильно давить на экономику. Ничего подобного 2015-2016 годам не будет, — считает главный экономист Capital Economics по развивающимся рынкам Уильям Джексон (William Jackson). — Мы полагаем, что Россия не изменит свой курс, пока цена не упадет до 25 долларов за баррель».

Напротив, американскому сланцевому сектору приходилось тяжело еще до падения цен. На нем сказывались накопившиеся долги, недовольство инвесторов, растущие риски банкротств и перспективы снижения темпов роста добычи.

Соответственно, у отрасли начнутся проблемы, даже если низкие цены сохранятся всего на 6-12 месяцев, полагают аналитики. «Ожидается резкое сокращение капитальных вложений и значительное снижение объемов [добычи]», — отмечает управляющий директор хьюстонского инвестбанка Tudor, Pickering & Holt & Co Мэтт Портилло (Matt Portillo).

Представители нефтяной индустрии США добиваются от президента Дональда Трампа финансовой помощи для сланцевых компаний. Однако их бизнес-модель в любом случае опиралась на российско-саудовский пакт по поддержке нефтяных цен, а Москва с этим пактом только что покончила.