Михаил Леонтьев: «К сожалению, обвинения России в протекционизме голословны»

Михаил Леонтьев
Тележурналист

Европейские власти обвинили Россию в том, что протекционистские меры со стороны Москвы замедляют восстановление экономики стран ЕС. Собственно говоря, суть обвинений не вполне ясна. Покуда мы не вступили во Всемирную торговую организацию, у нас полностью развязаны руки с точки зрения защиты интересов национального производителя. Пока что мы не брали на себя никаких обязательств, так что имеем полное право на осуществление протекционистской политики. При этом, на мой взгляд, мы очень слабо занимаемся протекционизмом в силу того, что у нас нет никакой российской стратегии реиндустриализации. А поскольку нет соответствующей стратегии, то нет и внятной политики протекционизма. И очень жаль, что этого нет.

Протекционистские меры содержатся в законодательстве ряда стран

А то, что европейцы обвиняют нас в протекционизме,— это вполне естественно. Хотя сами они тоже занимаются этим. Если говорить про США, то мы знаем про «металлические войны», которые ведут американцы. Или о том, как американцы препятствуют движению капиталов, когда они отказываются продавать в определенные страны определенного рода активы. Не говоря уже о том, что протекционистские меры прямо содержатся в законодательстве ряда стран. Например, каботажный флот США вообще может быть построен только в этой стране. Собственно, что это такое, если речь идет о «самой свободной стране»? Не говоря уже о том, что существуют открытые формы протекционизма, которые Россия практически не применяет.

Если нам вменяют в вину сельхоздотации, то они существуют в большинстве серьезных экономик мира, что, опять же, никогда не мешало пребыванию этих стран в ВТО. Обвинять в протекционизме Китай, как делают еврочиновники,— вообще экзотика. Потому что он, являясь «мировой фабрикой» и используя валютную политику, в другого рода протекционизме не нуждается. Притом что валютный протекционизм, сколько бы на этот счет ни кричали, не является предметом регулирования со стороны каких-либо торговых организаций. Как известно, торговые режимы на валютную политику не распространяются. Пока, во всяком случае.

Последовательной и выстроенной протекционистской политики у нас нет

На самом деле, все это ни при чем. Я бы даже сказал так — к сожалению, эти обвинения голословны. То есть российская протекционистская политика носит минималистский и реактивный характер. То есть иногда, изредка наши соответствующие структуры реагируют на возникновение прямых угроз для существования тех или иных социально значимых производств в РФ. Однако никакой последовательной и выстроенной протекционистской политики ради долгосрочных целей развития у нас нет.

С этой точки зрения, еще раз повторю, риск вступления в ВТО для России минимален, если говорить о сохранении действующей политики. Как говорится, больного гриппом нельзя заразить гриппом, просто потому что он уже им болен. В этом смысле Россия уже больна ВТО. В том смысле, что она больна отказом от самостоятельной и самодостаточной внутренней экономической политики развития. А отказаться от этой политики Москва не может, поскольку никогда ею и не занималась. Другое дело, что она могла бы, в принципе, одуматься. Но, как видно, не то время и не то место.

Россия страдает синдромом завышения курса национальной валюты

Если же говорить о валютной политике, то с точки зрения экономической науки есть такая банальность, что занижение курса национальной валюты — это один из немногих эффективных способов осуществлять протекционистскую промышленную политику в государствах с очень высокой степенью коррупции. Потому что такая политика имеет неселективный характер. То есть она действует как экономический регулятор (вроде изменения «общей температуры по палате»), а не как ручная раздача средств. Это тоже существенный момент, однако про него никто особо не говорит.

Россия скорее страдает синдромом завышения курса национальной валюты. Это связано с притоком экспортной выручки от реализации сырья на международных рынках. Только в случае кризиса Россия получает возможность осуществлять такого рода политику «вне воли и сознания» ЦБ и Минфина. Для отечественного производителя это всегда приносит более-менее позитивный результат. Хотя это палка о двух концах. Если речь идет о сознательной стратегии модернизации, то нужно закупать технологии. Тогда занижение курса национальной валюты не всегда выгодно.