После крымской истории немецкий Siemens пытается удержаться на российском рынке. Для этого он готов перевести газовую турбину большой мощности полностью на российские компоненты. Взамен ему не надо ни российских денег, ни даже налоговых и таможенных льгот. Однако просто так столь щедрые предложения бизнес не делает. Что же хочет получить Siemens от России?
Немецкий концерн Siemens после скандала с поставкой немецких турбин на ТЭС в Крым отчаянно пытается укрепить свое положение на российском рынке. Для этого он пытается показать руководству страны свою абсолютную любовь к российскому рынку. Немцы заявили о полной готовности повысить уровень локализации производства газовой турбины большой мощности SGT5-2000E в России до 100%. Компания подала заявку на заключение СПИК.
И это не просто слова, компания серьезно подготовилась. «Не дожидаясь подписания специального инвестиционного контракта (СПИК), мы провели большую работу по отбору, аудиту и квалификации российских поставщиков», – заявил президент компании Siemens в России Александр Либеров «РИА Новости».
Более того, немцы готовы поделиться собственными технологиями с российскими компаниями. Стальные отливы деталей для немецких газовых турбин в России будет делать предприятие «БВК» — в мае уже договорились о стратегическом партнерстве.
«Если говорить о локализации компонентов горячего тракта, то мы передали техническую документацию на лопатки ОДК-Сатурн, на основе которой предприятие сделает технико-коммерческое предложение по их изготовлению. Также документация на соответствующие компоненты была направлена в «Металлист-Самара» и ряду потенциальных производителей керамической плитки», – рассказал Либеров.
Горячий тракт (камеры сгорания топлива и лопатки газовых турбин) – это ключевая технология при производстве турбин для ТЭС, которую производители крайне редко передают новым партнерам или в другие страны. Для Siemens литье лопаток осуществляют сейчас только шесть предприятий в Англии, Германии и США.
Либеров уверят, что «по каждому узлу турбины есть конкретный российский поставщик, с которым мы провели переговоры, который готов работать». «Чтобы начать размещение конкретных заказов и наши поставщики, и мы хотим убедиться в наличии определенного политического решения по этому вопросу, то есть подписанного СПИКа», – заключил он.
При этом, Либеров особенно отметил, что за 100% локализацию производства турбин большой мощности Siemens не просит от российского государства ни денег, ни даже налоговых льгот и таможенных преференций. «Для нас основное – это поддержка государством планов по локализации турбины SGT5-2000E», – сообщил Либеров. Хотя СПИКи были придуманы как раз для того, чтобы заставить иностранцев увеличить локализацию производства таким нехитрым способом – льготами и преференциями. Потому что от «отверточной» сборки (когда все делается за рубежом, а в России только собирается) российской экономике толку мало, а локализация приносит заказы, работу, деньги и налоги в смежные отрасли РФ.
Немцев заставлять не надо, они сами хотят локализовать трубину. Откуда такая щедрость? Конечно, немецкая компания делает это не просто так. Взамен немецкому концерну нужно, чтобы правительство РФ гарантировало определенный заказ на сименсовские турбины большой мощности.
Производство газовых турбин высокотехнологичное, сложное и дорогое, тогда как турбины не являются массовым продуктом. Спрос на них цикличен из-за долгого срока службы (30-40 лет), а заводы надо чем-то загружать. Российский же рынок снова обещает стать золотым для производителей газовых турбин.
В 2019 году запущена масштабная программа модернизации энергомощностей (ДПМ-2). Она предполагает модернизацию 40 ГВт мощностей на 1,5 трлн рублей. Вот за этот огромнейший кусок пирога и развернулась борьба в России.
Siemens пытается убедить российской руководство, что даже несмотря на санкционный скандал с крымскими турбинами и никуда не девшиеся геополитические риски, именно немецкие турбины надо ставить на модернизируемые российские ТЭС. Немцы понимают, что их позиции в России довольно сильно ослабли после крымской истории. А тут еще имеются серьезные конкуренты. В первую очередь, это General Electric, у которого есть предприятие совместно с «Интер РАО» и ОДК. Siemens и General Electric — два мировых лидера по производству турбин большой мощности от 120 МВт. Впрочем, использовать турбины с американскими корнями не менее рискованно, чем немецкие.
Siemens увидел достаточно хорошие перспективы по заказам на новые газовые турбины средней и большой мощности в рамках программы модернизации тепловой ТЭС. На горизонте до 2025-2030 годов у нас будет стабильный спрос на турбины. Siemens хочет закрепить свое положение на рынке: стать единственным производителем газовых турбин большой мощности с полной локализацией, и с соглашением, что сделает его более конкурентным по сравнению с GE», – считает старший эксперт Фонда «Институт энергетики и финансов» Сергей Кондратьев.
«Вопрос локализации будет увязан с тем, сколько турбин должны будут закупить у Siemens в обязательном порядке. Второй момент, который будет важен для Siemens – доступ других глобальных игроков на российский рынок должен быть затруднен», – считает Кондратьев.
По позициям обоих мировых гигантов сильно бьет проект разработки Россией собственной большой турбины. В советское время у нас все было, но в 90-е годы технологии производства больших турбин были утрачены, удалось сохранить только рыбинский «Сатурн», который производит турбины малой мощности от 2,5 до 25 МВт.
Россия пыталась разработать турбину большой мощности, но это дорого и долго, а под боком были иностранные турбины, которые оказалось проще купить. Однако санкции заставили российское государство посмотреть на ситуацию под новым ракурсом.
«Санкции стали стимулом для изменения нашего подхода при регулировании рынка. Государство поняло, что необходимо критически важные технологии контролировать и иметь к ним гарантированный доступ. Мы заинтересованы, чтобы у нас были свои технологии по производству газовых турбин, как у большинства крупных промышленных держав», – считает Кондратьев.
После 2014 года в «ОДК-Сатурн» активизировались работы по созданию турбины ГТД-110М мощностью до 120 МВт, однако тестовые испытания в декабре 2017 года были остановлены – произошла авария и турбина была повреждена.
Неудача не остановила российские власти. Правительство РФ ставит амбициозную, но вполне выполнимую задачу – по созданию производства российских газовых турбин средней и большой мощности в диапазоне 60–80 МВт и 150–180 МВт. Проект оценивается минимум в 14 млрд рублей. Половину этой суммы выделит федеральный бюджет в 2019–2021 годах. Средства пойдут на субсидирование НИОКР по разработке головных образцов таких турбин, плюс на разработку технологий сервиса компонентов горячего тракта. Такое постановление в марте подписал премьер Дмитрий Медведев. Право на получение средств будет разыграно в конкурсе в течение 2019 года. В нем смогут участвовать только российские компании (в офшорных зонах могут быть зарегистрированы не более 50% ее акционеров). По плану Россия должна произвести не менее 22 турбин большой и средней мощности до конца 2032 года.
«У нас пока нет газовых турбин большой мощности, которые можно было бы производить серийно. Поэтому предложение Siemens интересно. Но все будет зависеть от конкретных деталей и договоренностей, связанных с проработкой санкционных рисков, какой объем заказов необходимо гарантировать Siemens, что именно будет локализовано, какие права на технологии будут переданы, будут ли совместные научно-технологические исследования.
Необходимо, чтобы трансферт технологий был не разовый и не по одной конкретной турбине, а чтобы наши ученые получили научные, технические, инженерных компетенции, которые смогли бы использовать при создании наших собственных проектов», – считает Кондратьев.
Санкционные риски остаются при любом уровне локализации симоновских турбин. «Есть пример Ирана, где западные компании сначала заключили договора на поставку турбин, а потом от этих соглашений отказались. В какой-то момент против России могут быть приняты новые санкции или ограничения. Продолжит ли тогда российское предприятие Siemens работать, передавать заказчикам, которые попали под санкции, свои турбины или будет вынуждено по требованию немецкой головной компании прекратить поставки? Это вопрос национальной безопасности», – поясняет Кондратьев.
Подписание контракта на производство турбин происходит минимум за 1,5-2 года до передачи товара заказчику. Если заказчик попадает под санкции незадолго до срока получения турбины, то ему сложно найти на рынке подходящую замену без пересмотра проекта. А это означает срыв сроков модернизации или строительства новой ТЭС. И здесь уже не играет роли, какова доля локализации сименовской турбины – 60%, как сейчас, или 100%, как немцы обещают.
«Уровень локализации важен, в том числе для российской экономики, и он создает образ большей защищенности. Но мы понимаем, что в первую очередь важна будет позиция головного офиса Siemens, – добавляет эксперт.
Поэтому в данной ситуации логично, чтобы Россия в ответ выставила бы свои условия в обмен на гарантию заказа. Кроме обещанной от самих немцев локализации.
«Передача технологий не означает передачу исключительных прав на ее использование. Вендер может запретить использовать свою технологию. Но передача отдельных технологий по отдельным компонентам возможна. Россия на их основе может реализовывать собственные проекты при определенных договоренностях с Siemens. Это может стать поддержкой проекту разработки собственной газовой турбины большой мощности и некой защитой от санкционных рисков», – отмечает Сергей Кондратьев.
Модернизацию тепловых мощностей в России нельзя замкнуть исключительно на Siemens. Поэтому часть заказов на газовые турбины могут получить немцы, но в обмен на технологии с локализацией, а часть заказов должна получить собственная российская разработка.