Биткоин смог найти для себя в России новую нишу

Биткоин смог найти для себя в России новую нишу

2018 год стал крушением надежд многих жертв криптовалютной лихорадки. Обвал курса криптовалют привел к массовому выходу из игры непрофессиональных инвесторов, поверивших, что деньги действительно можно делать из воздуха. И все же выяснилось, что биткоин и другие криптовалюты нашли свою нишу – и это, в частности, касается торговли между Россией и Китаем.

Начнем с хорошей новости: пятикратное падение курса биткоина – неизменного главы семейства криптовалют – практически никак не отразилось на состоянии мировой экономики. Хотя еще в прошлом декабре, когда курс биткоина достиг отметки 20 тыс. долларов, экономист Deutsche Bank Торстен Слок предупреждал, что крах биткоина – это главный финансовый риск 2018 года.

На момент написания этой статьи биткоин стоил около 4 тыс. долларов, общая капитализация рынка криптовалют к началу декабря упала примерно в шесть раз – с 826 млрд до 135 млрд долларов. Но это даже близко не оказывало воздействие на глобальные финансы, сопоставимое, скажем, с августовской девальвацией валют развивающихся стран, четырехкратным за год повышением ставки ФРС и другими событиями в реальном мире.

Впрочем, о полном крахе биткоина и полном схлопывании криптовалютного пузыря тоже говорить преждевременно. «С одной стороны, рынок криптовалют переживает тяжелые времена – он резко упал с недавних максимумов, – комментирует текущую ситуацию криптовалютный эксперт Арсений Поярков, генеральный директор компании «СБ Топ Тайм». – С другой, капитализация рынка все еще в семь раз выше, чем два года назад. Падать рынку еще есть куда. С учетом панических настроений он может продолжить падение вплоть до 2000 долларов за биткоин. Вряд ли ниже, поскольку это сделает нерентабельными львиную долю майнинговых ферм».

Последний момент уже оказывает влияние на рынок. Как сообщила недавно газета Financial Times, рентабельность майнинга биткоина находится на уровне выше 5 тыс. долларов, поэтому текущий курс делает добычу этой криптовалюты убыточной. Из-за этого, утверждает издание, в Великобритании было приостановлено строительство крупного майнингового предприятия, а несколько китайских производителей оборудования для майнинга отложили размещение своих бумаг на бирже в Гонконге. Закрыла свое криптоподразделение компания Nvidia, продававшая видеокарты для майнинга, подала на банкротство американская майнинговая компания Gigawatt и т. д.

Реванш регуляторов

Поведение рынка криптовалют может быть убедительным подтверждением идей теоретиков, которые утверждают, что у современного государства существует еще одна ветвь власти, помимо привычных исполнительной, законодательной и судебной. А именно – власть финансовая. Само появление криптовалют как денег, альтернативных тем, что выпускают государства, было вызовом этой власти, на который национальные регуляторы быстро нашли ответы.

В 2017 году рост курса биткоина во многом подогревался новостями о том, что многие страны либо уже провели, либо готовят их легализацию. Дискуссия о статусе криптовалют и будущем лежащей в ее основе технологии блокчейн началась и в России. Одним из ее первых результатов стала подготовка Минфином закона «О цифровых финансовых активах», в котором, в частности, были даны определения таких понятий, как «криптовалюта», «майнинг» и т. д.

Однако уже тогда было понятно, что финансовые регуляторы ряда ключевых стран мира далеко не в восторге от бума альтернативных денег. И не только потому, что их появление бросило вызов монополии государства на эмиссию платежных средств. Необходимость принимать жесткие меры в отношении криптовалют обосновывалась многими центробанками тем, что вокруг этой инновации мгновенно возникли мошеннические схемы.

Большинство операций ICO (Initial Coin Offering) – привлечения средств инвесторов с использованием криптовалют – не соответствует заявляемым целям: именно такое обоснование своего решения объявить ICO вне закона приводил в середине сентября прошлого года Народный банк Китая. Инвестору, принявшему решение участвовать в ICO, можно надеяться только на себя, предупредил в конце прошлого года немецкий регулятор – Федеральное управление финансового надсмотра. После серии громких скандалов с криптовалютными махинациями о намерении максимально уменьшить объем рынка криптовалют заявили в начале этого года власти Южной Кореи – страны, где до некоторого времени криптовалютам был включен «зеленый свет». О том, что криптовалюты являются очередным финансовым пузырем и хождение их в России узаконено не будет, не раз заявляло и руководство ЦБ РФ.

Эти предупреждения возымели эффект очень быстро. Если в прошлом году одним из главных ожиданий рынка было включение в него крупных институциональных инвесторов, то в 2018 году стало понятно, что публичные компании отнюдь не торопятся ринуться в эту сферу.

«Два наших основных принципа в отношении рекламы отражают наши убеждения в том, что объявления должны быть безопасными, и мы прежде всего создаем их для людей», – прокомментировал в конце января решение компании Facebook запретить рекламу криптовалют в этой соцсети ее директор по управлению продуктами Роб Лизерн. Тогда же центробанк Китая официально установил регулирование всех связанных с криптовалютами видов деятельности и организаций.

Практически сразу после этого курс биткоина обрушился на несколько тысяч долларов. А новая, осенняя, серия обвала была, по оценке экспертов, спровоцирована серией ограничительных в отношении криптовалют действий регуляторов Японии, США и Великобритании. Например, американская комиссия по ценным бумагам обязала несколько ICO-стартапов регистрировать свои токены (криптовалютные монеты, предлагаемые инвесторам) как ценные бумаги и предоставлять регулятору отчеты не реже раза в год.

Дальше началась цепная реакция. Падение курса криптовалют под натиском центробанков и других государственных институтов незамедлительно привело к вымыванию с этого рынка тех, кто еще недавно был уверен, что курс будет расти чуть ли не до бесконечности, а это провоцировало новые падения.

«О криптовалюты обожглись много мелких инвесторов, – отмечает Арсений Поярков. – Многие вошли в игру на хайпе и теперь продают криптоактивы, потому что не имеют достаточно ликвидности, чтобы их держать дольше. Таких продаж мы видим много: актив резко упал, деньги нужны, поэтому продаем по цене в два–три раза меньше, чем покупали».

Уходящий год стал во многом «отрезвляющим», добавляет Александр Яковлев, доцент кафедры экономической теории Санкт-Петербургского государственного электротехнического университета (ЛЭТИ), автор монографии «Теория денег: от золота к криптосистеме обмена». Во-первых, стало понятно, что именно курс биткоина оказывает решающее влияние на криптовалютный рынок, а курсы всех других «проектов» пока жестко привязаны к нему. Во-вторых, по словам эксперта, появилось понимание, что как объект спекуляций биткоин резко теряет привлекательность.

Экономика мгновенной ценности

То, что криптовалюты – это прежде всего спекулятивный актив, наглядно демонстрирует опрос, проведенный порталом Yahoo Finance в ноябре прошлого года, когда капитализация рынка достигла исторического максимума. Как оказалось, лишь 4% респондентов приобретали биткоины для покупок, а 53% видели в них сугубо инвестиционный инструмент (и примерно столько же участников опроса заявили, что биткоин переоценен). Иными словами,

в самом понятии «криптовалюты» уже заложено противоречие: по сути, они не выполняют (или выполняют крайне ограниченно) важнейшую функцию традиционных валют – быть платежным средством.

 

Более того, высокая волатильность лишает эту функцию всякого экономического смысла: если вы хотите продать за биткоины что-нибудь серьезное, требующее обдуманного решения о покупке (например, недвижимость), то вам надо будет постоянно переписывать ценник вслед за колебанием курса. Проще уж сразу назначить цену в долларах, рублях или хотя бы каких-нибудь албанских леках. 

Несмотря на это, свою нишу криптовалюты уже заняли. Например, их активно используют в трансграничных расчетах в тех случаях, когда обычный банковский перевод может вызвать вопросы банка или контролирующих органов. Вот как описывается эта схема применительно к крупным рынкам Москвы на одном из криптовалютных форумов:

«С приходом в ЦБ Набиуллиной в 13-м году кучу банкиров пересажали, у банков поотнимали лицензии. Серые банковские операции зажали. Стоимость и сложность отправки денег в Китай кратно возросла. У китайцев возник сильный дефицит банковских услуг. С середины 17-го года китайцы перестали продавать наличные средства. Цена нала в Москве начала резко расти, т. к. китайцы были значимым поставщиком. Куда делся китайский нал? Товары по-прежнему едут. Продаются. Касс нигде нет, налик все такой же неучтенный. Вроде ничего не изменилось. Но нала нет. Китайцы просто сменили способ отправки денег. Вместо банковских операций они начали скупать весь доступный в стране биткоин. Биткоин переводился в Гонконг. Там его элементарно и мгновенно превращают в наличные. Закупается новый товар. Таким образом, китайцы упразднили в своей системе потребность в банковских операциях между странами».

«Криптовалюты, – признает Арсений Поярков, – остаются абсолютно спекулятивными активами. Но при этом они выполняют функцию средства перемещения ценности, которой является не сама криптовалюта, а ее денежный эквивалент. Это нивелирует фактор волатильности, поскольку криптовалютные переводы занимают несколько минут, а конвертация в традиционные валюты происходит практически мгновенно. В результате риск потери на курсовой разнице минимален. Такие транзакции происходят ежедневно в объемах миллионов долларов, хотя в них по-прежнему велика доля теневой экономики».

Обвал биткоина был не единственным знаковым событием 2018 года в мире криптоэкономики. За это время в индустрии появилось большое количество технологических, организационных решений и инструментов, таких как всевозможные ассоциации, лицензированные торговые площадки, страхование решений и т. д., которые пришли вслед за деньгами инвесторов.

«Несмотря на резкие падения курсов, криптоэкономика на самом деле усилилась и развилась. Достаточно напомнить, что в некоторых странах уже можно платить налоги и открывать банковские счета в криптовалютах, не говоря о том, что обменять криптовалюты на привычный кэш не составляет никакого труда. – говорит Поярков. – Ожидать, что этот рынок схлопнется и исчезнет, точно не приходится. А это значит, что он еще «выстрелит». При благоприятном стечении обстоятельств курс может вновь пойти вверх – теоретические 100–150 тыс. долларов за биткоин рынок вполне переварит. Оптимистичный прогноз на следующий год – порядка 10 тыс. долларов за биткоин, но фундаментальные предпосылки для будущего роста есть».

По словам Александра Яковлева, самое большее, на что пока могут рассчитывать криптовалюты, – это быть криптосистемами обмена: «Сейчас в отношении национальных кредитно-денежных систем они играют примерно ту же роль, что и «деньги» в игре в монополию, только в несоизмеримо большем масштабе. Но биткоин и его аналоги – это не валюты, не формы денег и никогда ими не были, никогда не выполняли всех тех функций денег, которые выполняют существующие фиатные (или фидуциарные) денежные знаки и записи.

Основной экономический или, может быть, методологический недостаток биткоина, с точки зрения современной кредитно-денежной системы, в том, что он не эластичен – его эмиссия ограничена».

 

Однако, считает Яковлев, все это не значит, что «цифровые» деньги взамен существующих «аналоговых» не имеют перспектив: «Помимо технических и технологических проблем, которые сейчас активно решаются (считается, что биткоин – это криптосистема первого поколения, эфир (еthereum) – второго, а кардано или NEO – уже третьего), перед обществом стоят и проблемы экономические, даже политэкономические. Производство в эпоху информационных технологий определенно нуждается в новых формах денежного сопровождения. В этом смысле криптосистема обмена, конечно, еще не сказала не то что последнего, а даже и второго слова.

Борьба за передел рынка, самого прибыльного и самого перспективного – рынка криптосистем обмена – еще впереди. А борьба на мировом финансовом рынке еще даже не начиналась. Пока там гегемония кредитно-фиатной денежной массы доллара США, поддерживаемая всей мощью экономики этой страны».