Торговая война США – КНР: прогнозы

В январе нынешнего года президент США Дональд Трамп начал претворять в жизнь свои давние обещания по реализации широкого пакета экономических ограничительных мер против Китая. Эксперты вновь заговорили о перспективах начала широкомасштабной торговой войны между двумя крупнейшими экономиками мира. По мнению the Wall Street Journal, катализатором для военных действий после года пустых угроз со стороны президента Трампа стал рекордный годовой профицит торгового баланса Китая с Соединенными Штатами.

Контуры «торговой войны» между США и КНР стали вырисовываться с лета 2017 года. В августе, представитель США на торговых переговорах Роберт Лайтхайзер инициировал расследование в отношении КНР на основании закона о торговле от 1974 года. Речь идет об импорте алюминия и стали, а также о китайском режиме интеллектуальной собственности и о его практике принуждения иностранных фирм к передаче секретов производства и технологий. Закон предусматривает введение пошлин на китайские товары или другие торговые санкции до тех пор, пока Китай не изменит свою политику. По данным «Рейтер», американские компании утверждают, что теряют сотни миллионов долларов в области технологий и уступают миллионы рабочих мест китайским компаниям, которые украли идеи и программное обеспечение или вынудили передать им интеллектуальную собственность в качестве платы за ведение бизнеса в Китае.

Обсуждение перспектив широкомасштабных ограничительных мер для китайских производителей на американском рынке подстегнули появившиеся в январе нынешнего года сообщения западных СМИ о решении китайских чиновников пересмотреть портфели зарубежных активов и рекомендациях приостановить или воздержаться от покупки американских гособлигаций. Позже китайское рейтинговое агентство Dagong Global Credit Rating Co. снизило суверенные рейтинги США по долговым обязательствам в национальной и иностранной валютах, ссылаясь на растущую зависимость крупнейшей экономики мира от заемных средств[i].

О первых конкретных мерах администрация Трампа объявила 23 января 2018 года. По данным Bloomberg, Белый дом ввел на четыре года пошлины в размере не менее 30% на импорт панелей для солнечных батарей и стиральных машин. В течение четырех лет предполагается постепенное снижение пошлин до 15 процентов. Трамп, по его словам, стремится к хорошим отношениям с Китаем, однако Пекину следует справедливо вести дела с США. Трамп заявил, что намерен обсудить вопрос о дальнейших мерах в отношении Китая во время выступления перед Конгрессом 30 января "О положении страны".

При всём том, уже эти первые шаги вызвали противоречивую реакцию не только в мире, но и в самих Соединенных Штатах. По данным Financial Times, среди американских компаний, занятых в сфере солнечной энергетики, нет единства. Одни обвиняют в своих бедах китайский импорт и требуют от Трампа ввести обширные пошлины на импортные солнечные элементы, завозимые в основном из Китая. Однако гораздо больше тех, кто выступает против, предупреждая, что повышение пошлин приведет к росту розничных цен и к утрате десятков тысяч рабочих мест, если солнечные источники энергии станут менее конкурентоспособными по сравнению с альтернативами, такими как дешевый природный газ.[ii] Дело в том, что почти 80 процентов панелей для солнечных батарей импортируются в США из других стран; де-факто – главным образом из Китая.[iii].

Кроме того, одновременно с Китаем, тарифный «удар» был нанесен по Южной Корее – до сих пор считавшейся одним из ведущих американских союзников в Азии. Это породило вопросы уже среди политиков и экспертов по международным отношениям, опасающихся, что опрометчивый изоляционизм Трампа способен существенно осложнить отношения с ключевыми союзниками Соединенных Штатов. А ведь наличие влиятельных союзников – жизненно важный фактор с точки зрения перспектив экономического противостояния с одной из крупнейших экономик мира. В попытке сгладить негативную реакцию, 25 января министр торговли США Уилбур Росс, выступая на Всемирном экономическом форуме в Давосе, подчеркнул, что Соединенные Штаты не развязывают торговую войну. Вашингтон лишь пытается уравнять условия в международной торговле и противодействовать китайскому протекционизму, в том числе «прямой угрозе» в сфере высокотехнологичных товаров[iv].

Тем не менее, эксперты уже больше полугода предлагают свои оценки шансов сторон в случае начала полномасштабного финансово-экономического противостояния. В пользу США действуют по меньшей мере три макро-фактора.

Во-первых, международная торговля по-прежнему обеспечивает до 40% ВВП КНР и десятки миллионов рабочих мест в Поднебесной. В то время как доля торговли в ВВП США не превышает 30%.

Вторая проблема Китая – огромный государственный долг. Замедление экономики, продолжающееся несколько последних лет, вынуждает Пекин накачивать экономику государственными кредитами. Согласно оценкам вашингтонского Institute of International Finance, обнародованным в июне 2017 года, общий долг КНР уже превышает 304% ВВП – «беспрецедентную» величину для страны даже с таким экономическим ростом.

Наконец, Китай стремительно теряет преимущества, которые раньше ему давала дешевая рабочая сила. По данным консалтинговой фирмы Oxford Economics, себестоимость одной единицы продукции, выпущенной в КНР, теперь лишь на 4% меньше, чем в США[v].

С другой стороны, Америка никогда не мерилась силами в торговом столкновении с противником вроде Китая в плане масштаба экономики, промышленных мощностей и мировых амбиций, отмечает The Wall Street Journal. Китай и так не слишком открыт для американских компаний. В результате, фирмы, сильно зависящие от продаж в Китае (чаще всего называют Apple, "Боинг" и "Дженерал Моторс"), окажутся заложниками конфликта. Трампу придется постоянно искать одобрения в Конгрессе. В то время как у Китая есть детальная тактика для торговой войны и полная гибкость для ее реализации. Наконец, полагает журнал Time, Китай может нанести целенаправленные ответные удары по компаниям, расположенным в тех штатах США, которые являются ключевой электоральной базой Трампа. В этом случае, Пекин способен серьезно подорвать перспективы переизбрания нынешнего главы Белого дома в 2020 году.

Да и способны ли американские санкции существенно повлиять на изменение политики Пекина? Социологические исследования показывают, что в стране, подвергшейся санкциям (торговым ограничениям) общественная дискуссия по этому вопросу со временем неизбежно начинает фокусироваться не на причинах введения санкций, а на их последствиях. Дискурс «за что?» сменяется дискурсом «что же теперь будет?». Этот эффект «забывания» причин, с которыми связано принятие таких мер, отчасти может объяснить отмечаемую многими исследователями низкую эффективность санкций как способа изменения политики государства. Если по прошествии некоторого времени причины введения санкций перестают обсуждаться, и сложившаяся ситуация начинает восприниматься сама по себе, без связи с решениями, которые ее спровоцировали, о каких изменениях может идти речь? При таких обстоятельствах с большей вероятностью будут предприниматься действия по адаптации к новым условиям, а не по устранению их причины[vi].

Кроме того, вопросы, связанные с международными отношениями и мировой экономикой, достаточно сложны для граждан, поэтому важную роль в формировании общественного мнения по этим темам будут играть СМИ. А в Китае они находятся под прямым контролем властей. The Wall Street Journal цитирует «анонимных китайских чиновников», по мнению которых, «ощущение американского притеснения сплотит население вокруг Коммунистической партии, в то время как американское общественное мнение расколется на сторонников и противников торговой войны».

Наконец, в противостоянии с США (и даже объединенным «Западом» в целом) Китай сможет опереться на целый ряд институциональных и нормативных международных структур финансово-экономического и политического сотрудничества, способных стать полноценной альтернативой нынешним ведущим международным институтам вроде МВФ или ВТО, традиционно выступающим столпами глобального влияния Запада. «Китаецентричная система экономических связей» уже включает в себя евро-азиатскую инициативу «Один пояс – один путь», Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, по мнению западных наблюдателей, «открыто позиционирующий себя в качестве альтернативы Всемирного банка», а также Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство.

Обострение отношений КНР и США наверняка будет иметь и серьезные геополитические последствия. В частности, подобное развитие событий способно еще больше сблизить Пекин и Москву. 22 января военный атташе китайского посольства в России генерал-майор Куй Яньвэй заявил о том, что две страны должны вместе противостоять давлению со стороны Вашингтона[vii]. В экономической сфере Китай, столкнувшись с растущими препятствиями для своих инвестиций в США, мог бы проявить больший интерес к проектам в России. Вместе с тем, качественное расширение финансово-экономических связей с Поднебесной потребует от российской стороны масштабных структурных реформ.

С другой стороны, обострение соперничества Вашингтона и Пекина объективно способствует сближению Соединенных Штатов с Индией. В октябре прошлого года, в ходе визита в Дели, госсекретарь США Рекс Тиллерсон охарактеризовал отношения двух стран как «стратегическое партнерство». В перспективе, Индия способна стать ключевым партнером США в Индо-Азиатском регионе[viii].

В целом, по мнению большинства наблюдателей, в случае развязывания глобальной торговой войны, характер соперничества вряд ли достигнет накала времен войны «холодной». Тем не менее, худшим вариантом развития событий может стать формирование двух враждующих торгово-экономических блоков, ориентированных, соответственно, на Китай и США. По мнению Bloomberg, это стало бы сильным ударом по мировой экономике и финансам. Спровоцировало бы драматические изменения в отношениях между ведущими государствами мира. Компании стран, представляющих противоборствующие лагеря, оказались бы в значительной мере изолированы (и даже полностью отрезаны) от источников капитала и новых технологий в государствах, примкнувших к противоположному блоку. В результате прогнозируется существенное падение производительности труда, доходов коммерческих предприятий, а также рост безработицы. Нельзя полностью исключить и угрозу военных столкновений. Несомненно, подобное развитие событий вызвало бы существенные негативные последствия для всего мира.


Андрей Кадомцев, политолог
Источник: "Журнал Международная жизнь "

[i] Трамп думает наказать Китай за кражу интеллектуальной собственности крупным "штрафом", 18 января 2018, Financial One – goo.gl/1yj6Sh

[ii] http://inosmi.ru/economic/20180118/241218536.html

[iii] https://www.bloomberg.com/news/articles/2018-01-22/trump-taxes-solar-imports-in-biggest-blow-to-clean-energy-yet

[iv] https://eadaily.com/ru/news/2018/01/25/ssha-pytayutsya-protivodeystvovat-kitayskomu-protekcionizmu-ministr

[v] Ian Bremmer, The U.S. can win a trade war with China. That doesn’t mean it should try \ Time, August 28, 2017

[vi] Казун А. Д. Почему россияне не боятся экономических санкций? Контрриторические стратегии печатных СМИ // Мониторинг общественного мнения : Экономические и социальные перемены. 2016. № 1. С. 256—271.

[vii] https://ria.ru/world/20180122/1513063057.html?referrer_block=index_most_popular_1

[viii] https://www.kommersant.ru/doc/3523013