На днях ведущие информационные агентства сообщили, что, по данным международной расчетной системы SWIFT, юань занял четвертое место среди всех валют по использованию в международных расчетах. Доля платежей с использованием юаня в августе увеличилась до 2,79% с 2,34% в июле. Китайская валюта обогнала японскую иену (2,76%). Всего за три года юань оставил позади 7 валют по объемам использования в мировом товарообороте, включая сингапурский и гонконгский доллары, норвежскую и шведскую кроны, швейцарский франк, канадский доллар. Сегодня впереди юаня как валюты международных расчетов остаются только доллар США, евро и фунт стерлингов. 

Здесь важен и такой показатель, как доля юаня в международных резервах разных стран. Известно, что уже многие государства (по экспертным оценкам, на начало текущего года не менее 30) накапливают китайскую валюту в своих резервах, но данные о величине таких накоплений не раскрываются. 

Правительство и Народный банк КНР упорно продвигают свою валюту по всему миру. Китай имеет соглашения с более чем 170 странами по использованию юаня в качестве платежного инструмента. Еще с 27 странами Китай подписал соглашения о валютных свопах на общую сумму почти 3 трлн. юаней. Юань начинает использоваться не только для расчетов в международной торговле, но и в операциях на фондовых биржах и для инвестиций. В октябре 2014 г. Великобритания выпустила суверенные облигации в китайской валюте на сумму 3 млрд. юаней (300 млн. фунтов стерлингов, или 488 млн. долл.). Это первая эмиссия суверенных облигаций в китайской валюте в Европе. Кроме того, в прошлом году облигации в юанях выпустили Австралия, Канада и Шри-Ланка. Имеются сведения, что юань стал использоваться в офшорах. 

8 октября 2015 года официально начала работу китайская система международных платежей (CIPS), которая даст возможность зарубежным участникам рынка вести расчеты в юанях напрямую с китайскими партнерами. Правительство КНР надеется с ее помощью повысить уровень международного признания своей валюты.

Для Пекина вопросом принципа становится официальное присвоение юаню статуса полноценной резервной валюты. К таковым на сегодняшний день относятся лишь те валюты, которые Международным валютным фондом включены в так называемую корзину SDR. Напомним, что SDR (Special Drawing Rights, специальные права заимствования) – это безналичная денежная единица, выпускаемая МВФ. Первая порция SDR была выпущена в январе 1970 года, когда возник острый дефицит международной ликвидности. В те времена были даже планы замены доллара США на SDR как наднациональную валюту, но вариант не прошел. На Ямайской международной валютно-финансовой конференции дяде Сэму, умело защищающему интересы хозяев печатного станка ФРС, удалось продавить решение о замене золотодолларового стандарта на бумажно-долларовый стандарт. Однако денежная единица под названием SDR сохранилась как рудимент мировой валютной системы. 

Курс SDR публикуется Международным валютным фондом ежедневно и определяется на основе долларовой стоимости корзины из четырех ведущих валют: доллар США, евро, иена и фунт стерлингов. До введения евро курс был привязан к корзине из пяти валют: доллара США, немецкой марки, французского франка, иены и фунта стерлингов. Вес валют в корзине пересматривается каждые пять лет. В конце текущего года должен состояться очередной пересмотр. Китай очень рассчитывает на то, что в результате такого пересмотра юань окажется в корзине SDR. СМИ сообщают, что США как главный акционер Международного валютного фонда (им принадлежит самая большая доля в капитале и голосах фонда) всячески противодействуют включению юаня в корзину. Китай же тщательно готовит почву для решения о таком включении. Одним из последних шагов в этом направлении можно считать решение Пекина о предоставлении фонду информации о международных резервах КНР в соответствии со стандартами МВФ. Событие знаковое. Фактически Китай заявил о том, что становится полноправным участником программы фонда, которая называется COFER (Сomposition of official foreign exchange reserves). COFER - это база данных МВФ, в которой отражается состав официальных валютных резервов 146 стран-членов организации (напомним, что всего в фонде состоит 188 стран, следовательно, 42 страны в программе не участвуют). Некоторые обобщенные данные из базы COFER находят отражение в официальной статистике МВФ. Однако большая часть информации по резервам хранится в строгой тайне. Совокупный объем международных резервов, по которым предоставляется информация в COFER, составила на середину 2015 года 11,4 трлн. долл. 

Присоединение Китая к программе COFER – серьезный и рискованный шаг со стороны Пекина. Фонд, а следовательно, и главный его акционер (США) будут лучше понимать игру, которую ведет Пекин. Хорошо известно, что Китай много лет накапливает золото в своих резервах. Об этом косвенно можно судить по статистике национальной добычи металла (более 400 тонн в год), импорта золота, операций с драгоценным металлом на Шанхайской бирже и т.д. По оценкам экспертов, золотые резервы Китая составляют не менее 5 тысяч тонн. А некоторые даже полагают, что Китай уже догнал Соединенные Штаты, у которых золотые резервы, согласно официальным данным, равны 8100 тоннам. С 2009 года статистика КНР неизменно давала одну и ту же цифру золотых запасов – 1054 тонны. И вот, наконец, в июле 2015 года Народный банк Китая неожиданно выдал новую цифру золотых запасов – 1658 т. Прирост по сравнению с предыдущим месяцем 604 тонны! В августе цифра запасов снова обновилась – 1693 т. Можно ожидать, что теперь каждый месяц Пекин будет увеличивать эту цифру, рассчитывая получить поддержку фонда в вопросе о включении юаня в корзину резервных валют. 

До конца планы Пекина по продвижению юаня не понятны. Можно предполагать, что включение юаня в корзину нужно для того, чтобы сделать следующий шаг в Международном валютном фонде – добиться пересмотра доли Китая в капитале и голосах фонда. ВВП Китая, рассчитанный по паритету покупательной способности (ППС), в прошлом году превзошел ВВП США. Китай стал первой экономикой мира. В то же время квота США в голосах МВФ равна 17,7%, а квота Китая – лишь 4,2%. Вашингтону все еще принадлежит право вето по решениям МВФ (для этого необходимо не менее 15% голосов). Китай рассчитывает на повышение своей квоты как минимум в два раза. Однако Вашингтон страшно боится пересмотра квот. В конце этого года будет уже пять лет с того времени, когда МВФ принял решение о корректировке квот, но США до сих пор его не ратифицировали. Из-за этого работа фонда фактически парализована. Если юань получит статус резервной валюты, то нынешняя квота Китая будет тем более выглядеть абсурдно мизерной. 

Полагаю, что официальное присвоение юаню звания резервной валюты для Пекина является вопросом престижа. Не могу согласиться с теми экспертами, которые считают, что Пекин будет стремиться бесконечно наращивать долю юаня в международных расчетах. Превращение национальной денежной единицы в международную валюту имеет много минусов, порождает смертельно опасные последствия. Достаточно посмотреть на доллар США. Когда в 1944 году на международной конференции в Бреттон-Вудсе американской делегации удалось продавить решение о золотодолларовом стандарте, патриоты-изоляционисты в Америке начали активное противодействие ратификации этого решения. Они прекрасно понимали, что превращение доллара США в международную валюту будет означать смертный приговор американской промышленности. Ведь для того чтобы доллар оказался за пределами США и обслуживал расчеты в мире, надо было сделать торговый и платежный баланс США дефицитным. Только при наличии дефицита «зеленая продукция» печатного станка ФРС могла оказаться за пределами американской экономики. Позднее эта простая истина была изложена в учебниках по экономике и финансам под названием «Парадокс Триффина» (Триффин - американский экономист бельгийского происхождения). 

В свою очередь, увеличение зеленой бумажной массы за пределами США означает не что иное, как наращивание внешнего долга Америки. А делать это бесконечно можно лишь при опоре на военную силу, поскольку добровольно зелёные бумажки (необеспеченные долговые расписки) никто принимать и накапливать не захочет. Обеспечением доллара как международной валюты на сегодняшний день является не экономика США (там процесс деиндустриализации уже близок к завершению), а 6-й американский флот и бомбардировщики ВВС США. 

Думаю, что в Пекине многие это понимают. Далеко не все в Китае разделяют восторги по поводу планов завоевания мира юанем. Точно так же многие в Китае понимают, что тупиковым вариантом является и введение золотого юаня. Можно уверенно сказать, что если Пекин и накапливает жёлтый металл, то отнюдь не для того, чтобы ввести у себя золотую валюту. Скорее всего, запас золота рассматривается как стратегический ресурс, чрезвычайное платежное средство. В высших партийно-государственных кругах КНР есть немало людей, которые полагают, что самой подходящей для страны является социалистическая модель, основанная на государственной валютной монополии и запрете использования национальной денежной единицы в международных расчетах. Сегодня эти люди пребывают в глухой обороне, поскольку китайское общество находится под сильным влиянием идей экономического либерализма. 

Тактические цели и задачи Пекина в области валютно-финансовой политики достаточно понятны. Намного сложнее понять, в чем заключается его валютно-финансовая стратегия. Впрочем, смею предположить, что на сегодняшний день её просто нет. В партийно-государственном руководстве КНР борьба за выбор пути развития страны продолжается.