Единая валюта для Евразийского союза

Введение единой валюты Евразийского экономического союза неизбежно, заявил 25 июля на встрече с участниками международного образовательного форума «Летний кампус Президентской академии» в Татарстане вице-премьер российского правительства Игорь Шувалов. Его заявление вызвало большой интерес в «союзных» СМИ, которые после подписания в мае договора о создании ЕАЭС уделяют интеграционной повестке дня пристальное внимание.

По мнению И. Шувалова, общесоюзная валюта может быть создана в довольно короткие сроки. «Пройдет 5–10 лет, и вопрос о единой валюте точно будет решен, будут эмиссионные центры и будет единая валюта, – отметил он. – Мы могли бы этого избежать, если бы не сломали рубль, когда распался Советский Союз. Мы развалили единое экономическое пространство, и теперь, оставаясь разными государствами, это пространство создаём». Правда, принципиально вопрос введения единой валюты Евразийского союза, по его словам, отнюдь не решен, в связи с чем «тема введения валюты будет обсуждаться в профессиональных кругах».

Мнение экспертов на этот счет далеко не однозначно. Многие из них выступают против введения единой союзной валюты, считая, что она способна принести евразийской интеграции больше вреда, чем пользы. Причем такие оценки высказывают отнюдь не только журналисты и аналитики, не имеющие прямого отношения к решению проблем евразийской интеграции, но и высокопоставленные чиновники ключевого исполнительного органа ЕАЭС – Евразийской экономической комиссии. Их позиция заставляет взглянуть на перспективы введения единой валюты более пристально, детально оценив возникающие для союзных государств финансовые, экономические, политические и социальные риски.

Идея введения единой валюты для всех стран СНГ или их части, объединившейся в более тесный экономический союз, отнюдь не нова. В период распада СССР были предложения сохранить в качестве общей валюты союзный рубль, однако в условиях быстрой дезинтеграции единого прежде народнохозяйственного комплекса реализовать идею оказалось невозможным.

В апреле 2003 г. во время визита в Астану председателя Совета Федерации С. Миронова, в ходе которого обсуждались перспективы создания Единого экономического пространства России, Белоруссии, Казахстана и Украины, Н. Назарбаев предложил ввести общую валюту нового объединения и назвать ее алтын. Предшествовать этому должны были несколько этапов интеграции: создание зоны свободной торговли, образование Таможенного союза с едиными таможенными тарифами, а также подготовка и стыковка финансовых систем четырех стран к введению единой валюты.

Однако, осенью 2004 г. на Украине началась первая оранжевая революция, в результате которой к власти пришли прозападно настроенные элиты. Идея Единого экономического пространства, созданная специально под Украину, оказалась похороненной, и остальные страны решили создавать Таможенный союз «на троих». Тем не менее выдвинутая Н. Назарбаевым идея введения алтына оказалась крайне живучей и всплывает всякий раз, когда заходит речь о введении единой валюты ТС.

Вопрос о введении единой валюты был поднят на переговорах России, Белоруссии и Казахстана в ноябре 2011 г., когда президенты трех стран подписали Декларацию о евразийской экономической интеграции, Договор о Евразийской экономической комиссии и Регламент работы ЕЭК. Предложение о создании валютного союза, в частности, присутствовало в проекте декларации о евразийской экономической интеграции в следующем виде – «движение к валютному союзу – предложение российской стороны, казахстанская сторона против». В окончательный текст документа было включено лишь положение об «углублении сотрудничества в валютной сфере». Заключаться оно, по словам Н. Назарбаева, должно было в том, чтобы «переходить на торговлю собственными валютами по крупным позициям товаров, использовать тенге казахстанский, рубль и белорусский рубль, чтобы исключить хождение «большого» доллара между нами».

Перспективы введения единой валюты в то время, когда Таможенный союз еще только формировался, казались гораздо более радужными. До тех пор, пока общее таможенное и экономическое пространство реально не заработало, а товарооборот между странами ТС и их экономики только росли, введение общей валюты казалось чем-то естественным и само собой разумеющимся. Так, глава ЕЭК экс-министр промышленности РФ В. Христенко в ходе ноябрьских 2011 г. переговоров заявил, что «задача состоит в том, чтобы в течение трех лет, до 2015 года, уровень интеграции, координации достиг той глубины и того осмысления, которое позволит в 2015 году, принимая решения о Евразийском экономическом союзе, определить, что же мы можем себе позволить дальше: выходим ли мы на валютный союз, движемся ли мы в ту сторону и какой должен этому соответствовать уровень координации валютной, кредитно-денежной и финансовой политики».

Президент Белоруссии А. Лукашенко в интервью программе «Вести в субботу» телеканала «Россия 1» вообще предложил странам ТС перейти на расчеты в российских рублях. «Почему бы расчетную единицу не ввести – как вы ее назвали, экю (виртуальная валюта, использовавшаяся для взаимных расчетов в Европейском союзе до введения евро. – Ред.), – заявил он в разговоре с ведущим. – Мы через это можем прийти, как пришли через Таможенный союз к Единому экономическому пространству. Мы, может быть, выйдем и на российский рубль, если он будет для всех интересен. А у него очень много составляющих, чтобы представлять всем интерес».

Впрочем, дальше заявлений дело не сдвинулось. В июне 2012 г., комментируя заявление российского посла Александра Сурикова о возобновлении диалога по единой валюте, А. Лукашенко высказался довольно сдержанно: «У нас – белорусские рубли, у вас – российские. Если мы захотим, то будут работать валюты и у нас, и у вас. Мы найдем возможность. И то, что у нас нет сегодня российского рубля, – это не катастрофа». Премьер-министр РФ Д. Медведев при этом уточнил, что введение единой валюты не является предметом переговоров, но о нем нужно думать, учитывая нестабильность глобальных рынков.

Гораздо меньше оптимизма по поводу введения единой валюты стали высказывать и в руководящих органах самого Таможенного союза. Так, в апреле этого года накануне подписания договора о создании Евразийского экономического союза в ЕЭК решительно опровергли слухи о введении общей валюты к 2025 г. «Считаем необходимым заявить о безосновательности таких выводов. Да и вообще, говорить о некой единой валюте в рамках Таможенного союза пока еще рановато, – заявили в пресс-службе ЕЭК «Российской газете». – Ведь валютный союз – это высшая форма экономической интеграции. Для реализации этого проекта необходимо сначала выйти на согласованные действия в макроэкономике, валютной политике, формировании к 2020 году условий функционирования единого рынка финансовых услуг. Только после решения этих задач можно говорить о более высоком уровне интеграции наших стран».

Помимо проблем с формированием единой макроэкономической, валютно-финансовой, кредитной и бюджетной политики среди препятствий на пути введения единой валюты эксперты отмечают сложности с созданием эмиссионного центра. Такой центр может быть только один, иначе это грозит обернуться неконтролируемой инфляцией и, как следствие, ростом цен на товары услуги и падением уровня жизни населения. Главной проблемой будет контроль над этим центром. Отдать его в руки одной из стран ТС не представляется возможным, так как с этим не согласятся остальные участники союза. А выработка коллективных форм контроля потребует тесной координации всей финансово-экономической политики стран ТС, на что в существующих сегодня условиях требуется довольно длительное время.

В этой ситуации полезной для ЕАЭС может оказаться уже обсуждавшаяся в экспертных кругах идея введения аналога переводного рубля – виртуальной валюты, существовавшей в 60-е – 80-е гг. прошлого века в рамках Совета экономической взаимопомощи. Его введение позволит отказаться от преждевременных пока шагов по слишком тесной интеграции экономик стран ТС и одновременно подготовит бюрократию, предпринимателей и население к новой экономической реальности.