Михаил Хазин: Греция сегодня — это Евросоюз завтра

Греция сегодня — это Евросоюз завтра

Михаил Хазин

Родился в 1962 г. в Москве. Окончил Механико-математический факультет МГУ. Экономист, публицист. Президент компании экспертного консультирования «Неокон». В 1997-2001 гг. совместно с Олегом Григорьевым и Андреем Кобяковым разработал теорию современного экономического кризиса. Сайт — worldcrisis.ru

На информационных лентах снова появилась Греция. И не в самом оптимистическом контексте. На днях Центробанк Германии пришёл к выводу, что Евросоюзу в ближайшее время придётся пересматривать программу помощи для Греции в сторону увеличения. Тех 200 млрд евро, которые в неё уже влили кредиторы, оказалось явно недостаточно, а значит, за тем траншем, который был выделен Греции в июле, последуют новые. Отметим, что эта информация появилась со ссылкой на закрытый доклад ЦБ, который оказался в распоряжении журнала «Шпигель». В нём же сотрудники банка негативно отзываются о чрезмерно оптимистичной оценке успехов Греции, которую недавно представила «тройка кредиторов» (МВФ, ЕЦБ и Еврокомиссия).

Не очень оптимистично смотрит на ситуацию и МВФ, который отмечает, что на данный момент Греция не соответствует ни одному из четырёх условий оказания помощи. Фонд предлагает снять часть долговой нагрузки на страну, но с такой мерой категорически не согласна Германия. Сам МВФ тоже вряд ли пойдёт на уступки со своей стороны — в организации и так заявили, что в 2010 году фонд нарушил собственные правила ради спасения греческой экономики.

Отметим, что все эти откровения предсказать можно было изначально. Вся экономическая система Евросоюза на протяжении десятилетий была выстроена под схему увеличения ВВП стран, его составляющих, за счёт повышения внутреннего спроса, то есть уровня жизни населения. А последний активно стимулировался бюджетными расходами, как прямыми (типа разных социальных выплат «ущербным» слоям населения), так и косвенными (например, госдотациями различным отраслям и программам). Что, естественно, требовало роста государственного долга.

Вся эта система (которую изобрели в США и назвали «рейганомикой») существовала с начала 80-х, но только до тех пор, пока можно было стимулировать экономический рост путём снижения стоимости кредита. Базовая для мировой экономики учётная ставка Федеральной резервной системы США снизилась к концу 2008 года до фактически нуля, и на этом механизм роста своё действие закончил. И вот тут стало понятно, что что-то нужно делать с долгами. И с частными, и с государственными.

Разумеется, в разных странах дела обстоят по-разному. Да и в одной и той же стране могут быть отличия: например, в Германии с федеральным бюджетом (пока) дела обстоят более или менее ничего, а вот уже на уровне земель начинаются проблемы. Но в Греции дела идут особо плохо.

Тут нужно добавить, что в рамках ЕС возникла ещё одна проблема. Страны, которые входили в зону евро, неожиданно обнаруживали, что у них начинает исчезать то, что называется «местная» промышленность, поскольку такой инструмент её защиты, как девальвация национальной валюты, больше не существует, а конкурировать с международными концернами тоже не получается. Такая же ситуация, кстати, сложилась, в тех странах, которые вступали в ЕС в 90-е годы, но там причиной уничтожения рентабельных предприятий была чистая политика. Результат, впрочем, получился тот же самый — тотальная деиндустриализация.

И что теперь? Выводить эти страны из зоны евро нельзя — жизненный уровень населения упадёт ниже критической отметки. Выводить их из ЕС — так можно и всей организации лишиться, причём навсегда. А заставлять маленькие страны выплачивать долги просто глупо: их экономика не генерит финансовые потоки необходимого для этого масштаба. Остаётся только перекладывать проблему «на потом».

Отметим, что это понимают и даже говорят вслух уже и либеральные политики. На днях в США приехал греческий премьер Самарас, который жаловался президенту этой страны Обаме на результаты политики ЕС и МВФ: падение экономики на четверть, рост безработицы до 27,6%, а среди молодежи — до 60%. В результате Обама сказал, что США не полностью одобряют меры жёсткой экономии, на принятии которых настоял МВФ, но и считают, что этого недостаточно для оживления экономики страны, что нужно сосредоточиться на создании в ней рабочих мест.

Правда, одно дело сказать, а совсем другое — сделать. Для того чтобы создать рабочие места, нужно вложить деньги. Но кто их будет вкладывать, если не видно, как получать возврат от этих инвестиций. Конкуренции с импортом при открытых границах быть просто не может — недавнее снижение цен на оливки и продукцию из них в рамках всего ЕС сильно ударило по одной из нескольких оставшихся в Греции отраслей. А постоянное стимулирование экономики уже не под силу сокращающейся экономике ЕС.

В общем, можно сказать, что политика ЕС подходит к своему естественному завершению. Шансов на успех больше нет, поскольку давать деньги всем странам (а проблемы не только у Греции или Испании, у всех) просто невозможно, когда-то нужно прекращать и начинать фиксировать убытки. В том числе и для населения стран ЕС, жизненный уровень которого должен серьёзно сократиться.

Понятно, что современные политики признать это не могут даже теоретически. В этом смысле ключевой момент — выборы в Германии в сентябре этого года. До них точно никто ничего делать не будет, после — всё зависит от того, сохранит ли Меркель свой пост. Если она проиграет, есть шанс, что новое руководство Германии постепенно начнёт ставить народ перед фактом. Если выиграет, я даже не знаю, что должно произойти, чтобы политики начали хоть что-то делать. А пока они будут безмолствовать, экономика ЕС будет деградировать...

В общем, в некотором смысле ситуация безнадёжная. Политики никогда не признаются в том, что отстаиваемая ими на протяжении нескольких десятилетий политика неправильна, поскольку в этом случае придётся уходить. А отказ от обсуждения проблем делает невозможным их решение. Иными словами, мы подошли к ситуации, когда парламентская демократия становится не просто тормозом на пути развития, но инструментом разрушения того самого общества, которое выставило её в качестве главного гаранта своего процветания. Sic transit gloria mundi