Перед новым руководством Китая стоят совсем другие задачи, чем еще десять лет назад

Перед новым руководством Китая стоят совсем другие задачи, чем еще десять лет назад

«Реформы будут более заметными, чем при переходе от Цзян Цзэминя к Ху Цзиньтао. Дело в том, что сегодня перед Китаем стоят совершенно другие задачи, другие проблемы», – заявил газете ВЗГЛЯД заведующий отделением востоковедения НИУ ВШЭ Алексей Маслов. Востоковед оценил, с какими вызовами столкнется новое руководство КНР.

В Пекине в четверг открылся 18-й съезд правящей Компартии КНР, на котором будет утверждено новое руководство государства. Выступая с отчетным докладом перед делегатами, уходящий лидер страны Ху Цзиньтао заявил, что Китай до 2049 года станет «богатым, могущественным, демократическим, цивилизованным и гармоничным модернизированным социалистическим государством».

Генсек партии обратил внимание на необходимость «раскрепощения сознания и следования политике реформ и открытости». «Мы твердо придерживаемся того, что вся власть в стране принадлежит народу, и непрерывно продвигаем реформу политической системы, благодаря чему в строительстве политического строя социалистической демократии произошли огромные сдвиги», – подчеркнул он.

Говоря о принципах внешнеполитической стратегии страны, Ху Цзиньтао подчеркнул, что КНР движется по пути мирного развития, ее военная политика носит исключительно оборонный характер. Вместе с тем он подчеркнул, что «КНР продолжит непоколебимо защищать свой суверенитет и безопасность и противостоять давлению извне». При этом он призвал будущее руководство страны отстаивать свои интересы на море.

Наблюдатели полагают, что на смену Ху Цзиньтао придет Си Цзиньпин, и возлагают на него большие надежды, отмечая, что он молод (хотя ему уже исполнилось 59 лет) и лучше знает Запад. И если ему удастся ускорить проведение экономических реформ и справиться с социальным неравенством и коррупцией, к окончанию срока его полномочий в 2022 году Китай станет новой мировой сверхдержавой.

Заведующий отделением востоковедения НИУ ВШЭ Алексей Маслов рассказал газете ВЗГЛЯД, какое наследие оставляет Ху Цзиньтао приходящему ему на смену новому поколению политиков.

ВЗГЛЯД: Алексей Александрович, как ожидается, на смену Ху Цзиньтао придет его заместитель Си Цзиньпин. Можно ли с уверенностью сказать о преемственности политики? Или в его руководстве по сравнению с десятилетним правлением Ху Цзиньтао все-таки будут отличия?

Алексей Маслов: Безусловно, о преемственности можно говорить. Не будет смены ни характера власти, ни характера управления, но мы должны учитывать, что реформы будут более заметными, чем при переходе от Цзян Цзэминя к Ху Цзиньтао. Дело в том, что сегодня перед Китаем стоят совершенно другие задачи, другие проблемы.

Сложилась другая социальная реальность, нежели 10 лет назад. Поэтому Си Цзиньпину придется решать проблемы, которых 10 лет назад в Китае не было, либо были только частично: проблема социального обеспечения, проблема разрыва между бедными и богатыми, колоссальная проблема коррупции, которая, как оказалось, совсем не решена в Китае, о чем, собственно, Ху Цзиньтао и заявил. Конечно же, Си Цзиньпину, чтобы решить эти проблемы, придется разрабатывать новые методы. И в этом плане мы можем говорить о начале нового этапа реформ.

ВЗГЛЯД: Насколько реалистичны заявления Ху Цзиньтао о том, что Китай к 2049 году станет «богатым, могущественным, демократическим, цивилизованным и гармоничным модернизированным социалистическим государством»? Приведет ли Си Цзиньпин Китай к статусу сверхдержавы XXI века?

А.М.: Статус сверхдержавы – это статус измеряемый не только экономической мощью, но и уважением к государству, его способность решать не только свои личные проблемы, но и мировые. Сегодня мы видим, что Китай пока что не имеет достаточно дипломатического опыта для решения крупных международных проблем, связанных непосредственно с Китаем.

Например, ситуация, связанная с борьбой с болезнями, голодом, социальным неравенством в мире, крупные инфраструктурные проекты. Китай всегда, прежде всего, решает свои проблемы. Более того, Китай сейчас окружен большим количеством территориальных проблем, где он сам себя загнал в тупик, а сверхдержава не может располагать таким количеством местных региональных проблем.

А вот то, что Китай будет гармоничным и процветающим, это, в принципе, стандартный лозунг КНР, который выдвигался Дэн Сяопином. Если говорить о ВВП Китая, то, конечно же, в любом случае темпы роста, хотя и будут ниже, сохранятся в плюсе. Если говорить о гармонии в Китае, то это все-таки надо рассматривать как призыв, а не как четкую констатацию некоего факта.

Как раз при Ху Цзиньтао рост социального неравенства в Китае, пожалуй, достиг своего максимума. И я полагаю, что если Си Цзиньпин не справится с этой задачей, все обвинения будут в адрес самого Си Цзиньпина, а не Ху Цзиньтао, который ставит эту задачу.

ВЗГЛЯД: Могут ли после избрания руководства страны группировки, которые окажутся отодвинутыми от реального руководства, предпринимать шаги к возвращению влияния?

А.М.: Я думаю, что само по себе формирование нового состава постоянного комитета политбюро ЦК КПК и руководящих уровней власти уже завершено, так что все сдержки и противовесы готовы. И если посмотреть на предполагаемый состав ЦК Политбюро, то мы увидим, что там присутствует и пекинская группировка, и шанхайская группировка – все, кто так или иначе играет свою роль.

Более того, никому из руководства Китая сейчас не выгодно дестабилизировать Китай. Потому что если в Китае произойдет какой-то социальный взрыв, то с политической арены сметет все правящие группировки.

ВЗГЛЯД: В докладе Ху Цзиньтао прозвучало и то, что Китай будет наращивать военное развитие, включая разработку высокотехнологичного вооружения. Какую роль, по вашему мнению, будет играть Китай на мировой геополитической арене и изменятся ли его отношения с США и Россией?

А.М.: Прежде всего, военная область – это то, в чем Китай явно отстает. И последние 4–5 лет Китай постоянно говорит о необходимости серьезной реформы армии в плане введения новых технологий, а не расширения ее количественного состава. Речь идет, прежде всего, о подводных лодках с ядерными боеголовками, о расширении флота авианосцев и так далее.

Это важно, во-первых, с имиджевой точки зрения, потому что не может быть сверхдержавы без мощной современной армии. Во-вторых, это важно как средство давления, прежде всего, для решения вопросов с островами в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, вопроса с Тайванем. И наконец, еще третий момент. Само по себе развитие военной техники во многом, как мы знаем, стимулирует развитие науки и технологии.

Сможет ли Китай в этом плане экономически или политически столкнуться с США и Россией – это совсем другой вопрос. Дело в том, что как раз Китай и Россия сотрудничают в области укрепления безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Не факт, что Россия поставляет какие-то военные технологии Китаю, но Россия разделяет обеспокоенность Китая дестабилизацией обстановки.

Вот столкновение с США, не военное, а политическое, в Азиатско-Тихоокеанском регионе очень возможно. И мы должны учитывать, что наращивание военной мощи Китая во многом направлено на то, чтобы обуздать аппетиты США.

ВЗГЛЯД: Есть ли сейчас в китайском обществе запрос на смену стандартной идеологии и риторики?

А.М.: В абсолютном плане нет, потому что подавляющее большинство китайского населения относится к идеологии довольно прагматичным образом. Оно относится к этому именно как к риторике, понимая, что за риторикой стоят вполне конкретные экономические и политические шаги. И поскольку пока что в целом экономическая политика Китая удовлетворяет подавляющее большинство населения – идет рост доходов, идет решение каких-то социальных проблем – китайцам, в общем-то, все равно, как это будет называться.

Однако поскольку в последние два-три года наметился серьезный социальный дисбаланс и разрыв между бедными и богатыми, то этот вопрос, собственно говоря, сменой риторики не решишь. Я думаю, что Китай в ближайшее время будет смягчать целый ряд своих лозунгов, но не отойдет от основной своей риторики.

ВЗГЛЯД: По данным газеты «Глобал Таймс», свыше 80% респондентов высказались за проведение политической реформы в Китае. Насколько, по-вашему, эффективным и стабильным оказывается нынешний механизм ротации высшей власти раз в десять лет?

А.М.: Вопрос заключается не в этом. Вопрос заключается в том, что многие органы, будучи выборными, в реальности являются назначаемыми. И поэтому как раз переход к выборности – вот что волнует большинство китайского населения.

И как показали некоторые современные события, например на юге Китая, когда люди, недовольные политикой местных парткомов, заставляли власть менять руководство партийной организации на местах, в Китае голос масс уже начинает играть серьезную роль. Сейчас перед новым руководством стоит задача найти баланс между запросами масс и сохранением политической стабильности. 

Взгляд