Всемирный нефтяной конгресс, регулярно проводимый с 1933 года, по традиции представляет собой форум для обмена опытом в нефтегазовой отрасли. На двадцатом конгрессе, который состоялся в Дохе (Катар) в декабре 2011 г., заочно продолжился спор между российским министром энергетики Сергеем Шматко и еврокомиссаром по энергетике Гюнтером Эттингером. Отношения между Россией и объединенной Европой в энергетической сфере переживают не лучшие времена. В начале года наиболее острой проблемой были положения Третьего энергетического пакета. Российская сторона возлагает ответственность за фактический провал переговоров на Еврокомиссию. С. Шматко заявил об этом еще в октябре 2011 г. во время Шестой международной энергетической недели. Все предложения по адаптации европейского законодательства с учетом интересов России Еврокомиссией были отвергнуты. Далее ситуация только обострялась, причем стороны решительно разошлись в оценке происходящего.

Если для Г. Эттингера проверки в европейских офисах Газпрома – пустяк, не повод для волнений и обид (впрочем, еврокомиссар предпочитает не комментировать цели обысков), то С. Шматко, напротив, настаивает на том, что подобные действия носят беспрецедентный характер и являются частью кампании, развернутой против российской газовой корпорации. Добытая таким путём информация может быть использована для давления на бизнес Газпрома. Ссылаясь на отказ предоставить статус TEN газопроводу «Южный поток», глава российской энергетической отрасли приходит к выводу о том, что вся система отношений между Россией и ЕС находится под угрозой (1). По всем спорным вопросам диалог будет продолжен, однако очевидно, что в их основе лежат принципиальные разногласия. Европейцы считают аксиомой, что конкуренция между поставщиками снизит цену на энергоносители на рынке Европы, а российский министр утверждает, что увеличение количества поставщиков, которые выступают посредниками между экспортерами и конечными потребителями, только разгоняет рост цен.

В итоге Россия и Евросоюз отдаляются друг от друга. На Всемирном нефтяном конгрессе С. Шматко повторил, что Россия рассматривает восточное направление экспорта энергоресурсов в качестве стратегического, а Г. Эттингер, со своей стороны, использовал трибуну форума для того, чтобы продемонстрировать его хозяевам заинтересованность ЕС в увеличении объемов импорта энергоносителей. В отношении объемов импорта природного газа из России еврокомиссар в последнее время называл такие цифры: увеличение с нынешних 125 до 130-140 млрд. м³ в год. Согласно большинству прогнозов динамики импорта ЕС, это означает снижение доли России в поставках.

И здесь нужно сказать о роли в мировой торговле газом такой страны, как Катар. В 2010 г. Катар занимал третье место в мире по запасам природного газа (13,5%), его производству (117 млрд. м³) и экспорту (95 млрд. м³), причем по экспорту сжиженного газа был бесспорным лидером (25% мирового экспорта) (2). В 2010 г. катарский сжиженный газ получали такие страны ЕС, как Великобритания (13,9 млрд. м³), Италия (6,2), Бельгия (5,8), Испания (5,5), Франция (2,4), Португалия (0,1 млрд. м³). Доля ЕС в экспорте сжиженного газа из Катара поднялась в 2010 г. до 32%. Тенденция к обоюдному сближению Катара с Евросоюзом отчетливо проявляется на примере Германии. В 2010 г. в эту ближневосточную страну нанесли визиты канцлер А. Меркель и министр иностранных дел Г. Вестервелле, с ответным государственным визитом в Германии побывал эмир Катара шейх Хамад бин Халифа аль Тани; в 2011 г. Катар дважды посещал президент Германии Кристиан Вульф, ездил туда и министр экономики ФРГ Ф. Реслер. В ходе визита Ф.Реслера речь шла о двустороннем партнерстве, которое предполагает участие немецких фирм в программе Qatar Vision 2030, рассчитанной на инвестиции в 190 миллиардов долларов в транспортную и энергетическую инфраструктуру, а также в развитие образования. Катар готов вкладывать средства в немецкую промышленность: в 2009 г. государственный фонд Qatar Investment Authority стал крупным акционером автомобильных концернов Volkswagen и Porsche (вложив соответственно 5 и 7 миллиардов евро); в настоящее время деловая пресса сообщает о намерении Катара приобрести акции концерна Hochtief на общую сумму в 25 миллиардов евро. События в Ливии и Сирии демонстрируют готовность Катара к проведению в ближневосточном регионе внешней политики, отвечающей интересам Запада.

На этом фоне инцидент с российским послом в Дохе, происшедший в конце ноября с.г., представляется неслучайным. Из-за применения силы по отношению к своему дипломату Россия сочла целесообразным выступить за перенос сессии климатических переговоров в рамках ООН из Катара в Корею. Естественно, Россия заинтересована не только в нормализации, но и в углублении отношений с Катаром, прежде всего в силу общности фундаментальных интересов в области энергетики. Для обеих стран предпочтительнее выстраивать отношения не по линии конкуренции, а в направлении взаимовыгодного сотрудничества. Важным объединяющим мотивом выступает стремление сохранить привязку газовых цен к нефтяным. На Первом газовом саммите Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ) в Дохе (ноябрь 2011) эмир Катара заявил, что экспортерам не следует «отказываться от своих справедливых требований» привязки газовых цен к нефтяной корзине. Кроме того, он обратился с призывом пропагандировать преимущества газа как экологически чистого топлива, а также обмениваться информацией о технологиях и ситуации на рынке. Эти положения совпадают с позицией российского Газпрома.

Напротив, лейтмотивом европейских импортеров является предложение о ликвидации привязки газовых цен к нефтяным. Этой идеей было проникнуто и выступление еврокомиссара на Всемирном нефтяном конгрессе. С немецкой стороны налицо не только понятное желание покупателя снизить цену, но и попытка противопоставить друг другу поставщиков. Европейский чиновник утверждает, что именно от уступчивости поставщиков в ценовых вопросах будет зависеть доля газа в энергопотреблении ЕС. Утверждение ни на чём не основано, если обратиться к примеру той же Германии. Здесь после катастрофы на японской АЭС Фукусима было принято решение о полном отказе от использования атомных электростанций к 2022 г. Хотя соответствующий пакет законодательных актов был утвержден обеими палатами парламента еще в июне, до сих пор неясно, намерено ли правительство компенсировать отключаемые мощности путем строительства газовых станций. Спор ведут два министра: министр экономики Ф. Рёслер считает, что к 2022 г. придется построить 17 газовых электростанций, а министр окружающей среды уверен, что достаточно достроить угольные. При этом ни тот ни другой не приводят в качестве аргумента какие бы то ни было доводы, связанные с импортом газа.

В своем выступлении на конгрессе еврокомиссар выразил недовольство тем, что разница в ценах на импортируемый газ между странами ЕС составляет 30%. Подразумевается, что в этой разнице, от которой страдают конечные потребители, повинны именно зарубежные поставщики (читай: Газпром). На самом деле в той же Германии тарифы для конечного потребителя почти наполовину формируются за счет налогов. Следует также отметить, что и в условиях свободного рынка разница в энерготарифах для конечных потребителей весьма существенна. В Германии она составляет 35%, что связано как с региональными различиями, так и с разной ценовой политикой энергетических компаний, предлагающих домашним хозяйствам свои тарифы. Призыв к странам-экспортерам о сдерживании роста цен на энергоносители носит демагогический характер. С одной стороны, снижение цен на нефть будет использоваться Западом в интересах альтернативной энергетики. Во всяком случае, в 1990-е годы, когда на мировом рынке цены на нефть находились на низком уровне, для немецких потребителей цены на бензин и газ росли, потому что таким образом финансировалось ускоренное развитие возобновляемой энергетики. С другой стороны, рост цен на нефть во многом обусловлен политическими рисками, которые провоцирует политика Запада, – это показали события «арабской весны» и интервенция НАТО в Ливии. В настоящее время мировые цены на нефть реагируют на ситуацию вокруг Ирана, нагнетаемую Израилем и Соединёнными Штатами. Правда, из-за противодействия Греции, Италии и Испании, которые зависят от иранских поставок нефти, страны ЕС на саммите 1 декабря отложили принятие нефтяного эмбарго, но вопрос намечено рассмотреть снова на следующей встрече министров иностранных дел стран ЕС в январе 2012 г. Не дожидаясь решений этой встречи, собственные санкции против Ирана готовит Лондон. О введении в отношении Ирана дополнительных санкций сообщили Австралия, Япония (несмотря на то, что Иран поставляет 10% импортируемой японцами нефти) и США. О позиции России заявил на Всемирном нефтяном форуме министр энергетики С. Шматко: эмбарго против Ирана не поддержим! Такое решение - свидетельство приверженности идее солидарности между экспортерами и проявление независимой энергетической политики.

(1) С. Шматко. Это ставит под угрозу всю систему отношений// Коммерсантъ, №225 (4766), 01.12.2011.

(2) BP Statistical Review of World Energy 2011.