Системный кризис — это не про экономику и даже не про политику. Такой системный кризис — это кризис базовых ценностей, на которых построена современная, то есть «западная», цивилизация. Точнее, отсутствие таковых ценностей.

Цивилизация, объявившая о «конце истории», на самом деле внеисторична. Цивилизация, идеалом и механизмом самовоспроизводства которой является максимизация личного потребления, последовательно уничтожила все ценностные ориентиры, выходящие за пределы жизненного цикла отдельно взятого индивидуума. Таким же образом она уничтожила и историческое государство как субъекта деятельности, подразумевающего цели и задачи длиннее человеческой жизни и важнее ее.

Современная всеобщая демократия, предполагающая обязанность политика говорить своему гедонистическому электорату только то, что ему может нравиться, — уже сама по себе достаточная гарантия невыхода этой системы из этого системного кризиса. Внутри этой системы мы даже не видим языка, на котором этот кризис может адекватно описываться. То есть система не допускает наличия языка, на котором может описываться ее смерть. Многоголосое щебетание «экспертов» сливается в одну большую немоту.

Для того чтобы найти этот язык, надо вернуться к базовым категориям. Без их определения, уточнения, очищения невозможен никакой содержательный разговор ни в одной сколь угодно прикладной сфере, касается ли дело политики или экономики. Собственно, это тот самый поиск и восстановление смыслов, ради которого мы и делаем этот журнал. Нынешний разговор о традиционализме — шажок в этом направлении. И это та основа, на которой можно строить историческое государство. То есть такое государство, которое единственно способно пережить нынешний кризис.