Герман Садулаев. Концлагерь или цифровизация справедливости?

О социальном рейтинге в Китае, России и на Западе

В буржуазной прессе и блогосфере регулярно появляются страшилки про китайскую систему «социального кредита», или «социального рейтинга». Эта программа, начатая в 2014-м году, предусматривает учёт положительных и отрицательных поступков китайских граждан и начисление соответствующих баллов для создания индивидуального рейтинга гражданина. Целью провозглашены поддержка «искренности», а также построение китайского развитого социализма и китайского коммунизма. На Западе систему окрестили «коммунистическим тоталитарным цифровым концлагерем», по мотивам «социального рейтинга» Netflix снял пару серий «Чёрного зеркала».

Все навязываемые и навязчивые тренды буржуазной прессы и блогосферы всегда являются ложью, провокацией и пропагандой. Особенно про Китай, который как кость в горле у «победившей во всём мире единственно верной концепции демократического рыночного капитализма». Само существование Китая опровергает буржуазную пропаганду. Апологеты «конца истории» в истерике сыплют парадоксами. Стоит им напомнить о поразительных успехах китайской социалистической экономики, как они начинают вопить, что в Китае нет социализма, а вся экономика капиталистическая, потому и успешная. Спрашиваешь: значит, Китай — прогрессивное рыночное демократическое государство? Нет, тоталитарное и коммунистическое! Почему же успешный капитализм не преобразовал китайское общество в демократию западного образца? Разве не этому учат в учебниках Сороса? Снова истерика вместо доводов.

Значительная часть «новостей» про китайский «цифровой концлагерь» оказывается просто фальшивками. Никакого особого тотального контроля, использования Big Data и слежки за гражданами система «социального рейтинга» не предусматривает. Она больше похожа на цифровую «доску почёта», интегрированную с «чёрными списками». Но дело не в этом. А в том, что такая же система «социального кредита» уже существует во всех странах тысячи лет. Она называется… деньги.

Разве деньги в идеальном мире не являются числовым измерителем социального рейтинга и социального кредита человека? Разве в идеальном монетарном мире у человека не тем больше денег, чем больше добра он сделал другим людям и обществу? Разве не так представляют идеологию денег богатые? Разве богатые не говорят: у меня много денег потому, что я очень умный, много работал и принёс много пользы обществу? А у тебя мало денег потому, что ты лентяй и дурак? В чём же разница с «социальным кредитом»?

Может быть, только в том, что в реальном мире, как нам всем известно, много денег может оказаться в руках у человека, не приносящего никакой пользы или приносящего много зла, как банкир или наркоторговец. И есть подозрение, что такое положение не является какой-то «случайной ошибкой», а напротив, системная закономерность, связанная с самой природой денег как отчуждённых от личности и анонимизированных знаков украденного у общества и приватизированного эксплуататорами «социального кредита». Мы все постоянно забываем о конвенциональной природе денег, полагаем деньги не знаками кредита, а какими-то физическими вещами, чуть ли не природным ресурсом, распределяемым непосредственно по божественному промыслу. А китайские коммунисты вспомнили. И решили пока что не отменять деньги, но откорректировать ошибки денежной системы с помощью  добавленной реальности «социального кредита».

Да, из-за низкого «социального рейтинга» китайцу могут отказать в приобретении билета на самолёт или даже в аренде велосипеда. Какой ужас! А из-за отсутствия денег россиянину могут в магазине отказать в буханке хлеба и бутылке молока. Из-за низкого «рейтинга», то есть недостаточного количества денег на банковском счету, человеку в любой капиталистической стране не продадут нормальную квартиру, необходимую для жизни его семьи, тогда как какие-то другие люди, с большим банковским счётом, скупают и огромные квартиры, и дома, хотя в их семье и людей-то столько нет, чтобы везде жить. Это нас не ужасает и не удивляет? Странно, что это нас не ужасает и не удивляет.

И вот ещё что. «Чёрные списки», говорите? А в России этих списков нет? А база данных службы судебных приставов? Разве несколько миллионов российских граждан не ограничены в выезде за границу и в других правах из-за просроченных кредитов? А бюро кредитных историй? А базы данных о судимости и правонарушениях? И все-все-все базы, даже ведомственные и закрытые, которые каким-то образом всегда появляются в продаже? Попробуйте устроиться на работу в крупную корпорацию, и «служба безопасности» проверит вас по нескольким законным и незаконным «базам» и «чёрным спискам», прежде чем согласует ваше следующее интервью в отделе кадров. И есть ещё «чёрные списки» налоговой инспекции, без решения суда ограничивающие «регистрационные действия», то есть, предпринимательскую деятельность, хотя никакого правового акта, устанавливающего такие ограничения, нет.

Это в России. А в странах западной демократии лучше? Да с чего бы. Всё то же самое. И для своих, и для чужих. И по экономическим причинам, и по политическим. Однажды я съездил в Таллин читать лекцию по русской литературе, и много лет после этого я всё ещё в эстонских базах как «персона нон грата». По мнению эстонских службистов, русская словесность «представляет угрозу для одной или нескольких стран Евросоюза».

В общем, цифровизация социального контроля — тенденция объективная и неизбежная. Но в капиталистических государствах она будет использоваться для защиты интересов правящего класса, а самым страшным «антирейтингом» всегда была и будет бедность. А в народных государствах цифровизация поставлена на службу народу и государству. Цифровизация — не плохо и не хорошо. Это лишь средство. Ножом можно убить человека, а можно нарезать хлеб и сыр, чтобы накормить голодных.

И ещё несколько моментов необходимо отметить в связи с внедрением системы «социального рейтинга» в Китайской Народной Республике.

Китай решает свои собственные специфические задачи своими собственными специфическими методами. «Перенять опыт» не получится. Новая система прекрасно сочетается с древней китайской конфуцианской традицией, это как бы такое «цифровое конфуцианство». У нас традиции другие. В России есть свои преимущества, но они лежат в другой плоскости.

Важным пунктом, по которому в Китае присваиваются или отнимаются баллы, является «забота о пожилых родителях». Вследствие прошлой политики ограничения рождаемости в современном Китае сложилась ситуация, когда под опекой одного взрослого могут оказаться двое, трое, четверо пожилых людей. Рейтинги стимулируют ответственное отношение к социальной обязанности ухода за своими старшими родственниками. Это важное дополнение к пенсионному обеспечению, которое тоже развивается и улучшается в современном Китае.

Ничего нового в оценке индивида с точки зрения общества нет. Это раньше называлось «репутацией». И конечно, от репутации зависело всё то же самое: приём на работу, предоставление жилья, кредитов и так далее. Разница только в том, что начисление «репутационных» баллов теперь формализовано. И в условиях, когда человек живёт не в деревенской общине, где все друг друга знают, а в миллиардной стране, репутация «приклеивается» к нему цифровым рейтингом. Может, это и несовершенное решение. Но это хотя бы какое-то управленческое решение, направленное на обеспечение кадровой политики, основанной на меритократии, а не на жалкой системе личных, родственных и адюльтерных связей.

Управленческие задачи, стоящие перед Китаем, огромны. Наше население в несколько раз меньше, при этом ресурсов в несколько раз больше, а амбиции куда скромнее. Но и с такими, гораздо более скромными управленческими задачами наша административная система, пронизанная коррупцией и непотизмом, справляется куда хуже, чем китайская справляется со своими задачами глобального и космического уровня. И мы могли бы. Мы могли бы больше и лучше. Если бы только наконец отказались от непотизма в пользу меритократии.

А не выли бы, закатив глазки, в притворном страхе, про «цифровой концлагерь» и коммунистический тоталитаризм.

svpressa.ru