Китаю предстоит стать эпицентром кризиса-2020?

Всемирный банк, проанализировав текущие экономические тенденции в нескольких десятках государств, пришел к выводу, что приближается новый мировой кризис, который не будет похож на все предыдущие и превзойдет их по разрушительным последствиям.

Главную проблему Всемирный банк видит в стремительном росте долговой нагрузки во всем мире, как в частном, так и в государственном секторе. Объем мирового долга уже достиг 246 триллионов долларов. Это абсолютный рекорд, более чем в три раза превышающий глобальный ВВП — совокупную стоимость всех продуктов и услуг, произведенных на планете.

Всемирный банк подчеркивает, что в последние десять лет главным генератором нового долга был Китай. С 2010-го соотношение непогашенных обязательств Поднебесной к ее ВВП выросло почти на три четверти — до 255 процентов, а общий их объем превышает 20 триллионов долларов. Поэтому, по мнению экспертов Всемирного банка, именно в КНР и зародится новый глобальный кризис, и он окажется куда более масштабным и тяжелым, чем все предыдущие.

Корпоративный долг КНР — самый большой в мире. Когда в 2008 году случился финансовый коллапс, в Пекине отреагировали расширением кредитования. К 2016-му примерно 160 процентов ВВП достигло уровня корпоративного долга и 230 — общего.

В рамках реализации стратегической программы «Сделано в Китае — 2025» Пекин в последние годы стал массово покупать западные компании с целью доступа к новейшим технологиям. Для этого китайские бизнесмены активно занимали деньги. В итоге только в прошлом году, по данным Банка международных расчетов, корпоративный долг Китая вырос на 3,8 процентного пункта. Для сравнения — госдолг увеличился на 0,8, а долг домохозяйств — на 0,9 процентного пункта.

Набирать кредиты китайским предприятиям позволяет теневой банкинг: этот сектор расширился до угрожающих масштабов. Поскольку многие клиенты уже перегружены кредитами, и к новым займам им по правилам прибегать теперь нельзя, китайские банки выдают деньги финансовым брокерам и ростовщикам, выступающим посредниками между банками и бизнесом.

Примерно с 2012 года именно такие теневые кредиторы стабильно обгоняют традиционные финансовые институты по объемам и темпам выдачи кредитов и предоставления услуг по управлению активами. Эти механизмы позволяют предлагать вкладчикам высокую доходность, но и сопровождаются большими рисками. Благодаря теневому банкингу долговое бремя китайских компаний продолжает расти. Сейчас объем этого сектора в Китае достиг почти семи триллионов долларов. Международный валютный фонд уже и раньше предупреждал: этот пузырь способен обрушить экономику страны и запустить новый азиатский кризис, аналогичный обвалу 1997 года.

Надо заметить, что сам этот скандальный прогноз Всемирного банка способствует нарастанию кризиса в Китае и в мире, поскольку вызывает панические настроения у инвесторов, вложивших деньги в КНР. Однако глобалисты явно именно этого и хотят, и ВБ – их орудие. США вообще часто получают контроль над другими странами с помощью грабительских действий Всемирного банка, о чем давно подробно рассказал автор знаменитой книги «Исповедь экономического убийцы» Джон Перкинс, долго работавший в структурном подразделении ВБ.

Но в данном случае стоит отвлечься от чисто экономической аналитики, поскольку тут речь идет также о геополитических проблемах. Общеизвестно, что Запад, недовольный усилением КНР, летом 2018 года поднял мятеж в Гонконге, раздув там самые крупные массовые беспорядки в истории послевоенного Китая. Пекин был совершенно не готов к подавлению бунта, и попытался пойти на компромисс, выполнив изначальное требование «майданщиков»: отозвал свой закон об экстрадиции преступников на материк, что де-факто означает уступку части своего суверенитета над этим автономным районом. Но это, как водится, вызвало только усиление мятежа, причем кровавые столкновения бушевали даже в эти новогодние дни.

В прошлом году США развязали торговую войну против КНР. Тогда же президент проамериканского Тайваня Цай Инвэнь призвала тайваньских бизнесменов из Китая инвестировать свои деньги обратно в экономику острова. Она откровенно добавила, что это лучший способ отреагировать на американо-китайскую торговую войну, еще раз показав этим свою роль послушного вассала США. Конечно, призыв президента Тайваня – это не приказ, а рекомендация, и ей последует лишь некоторая часть тайваньских компаний. Однако Тайвань, начиная с 1991 года, вложил в Китай астрономическую сумму — более 130 миллиардов долларов. Так что изъятие и части таких денег нанесет определенный удар по экономике КНР.

Все это, конечно, звенья одной цепи. США ведут атаку против всех, кто проводит мало-мальски независимую от них политику, и было бы странно, если бы они не пытались раскачать и КНР, пользуясь ее уязвимыми точками. «Грех» Китая в глазах Вашингтона состоит уже в том, что он существует как единое целое, да еще и часто сотрудничает с неугодной ему Россией, Сирией, Венесуэлой. Потому я нисколько не радуюсь нарастающей нестабильности восточного гиганта, ибо она может принести нам не меньше проблем, чем его усиление, если еще и не больше. Но нужно уметь смотреть в глаза неприятной правде. Да, в КНР действительно может случиться небывалый экономический кризис, вызывающий, среди прочего, и потоки мигрантов в Россию. Да, Запад может после этого попытаться подтолкнуть Пекин на агрессивные действия против РФ для решения своих внутренних проблем.

У нас в России сложился двоякий миф о Китае: представители неокоммунистических сил обычно видят в нем некий идеал «победившего социализма», а русским монархистам и национал-патриотам он часто кажется неким многотысячелетним хитрым монстром. Думаю, что ошибочны оба взгляда. На деле Китай является социалистическим только на бумаге. Также его трудно назвать прямым наследником «древнейшей цивилизации»: он проникнут западными идеями и технологиями, а ментальность его жителей изменилась едва ли не до противоположности по сравнению с характером и укладом жизни их предков.

В Китае существует капитализм и огромное социальное неравенство, усугубляемое неравенством в развитии провинций. Там царит страшная эксплуатация рабочих и крестьян местными олигархами и транснациональными корпорациями, причем, социальные гарантии там настолько низкие, что большинство людей преклонного возраста даже не получает пенсий.

КНР действительно добилась больших экономических успехов в сравнении с прошлыми десятилетиями, но бедность там все равно остается массовой, что вызывает большую социальную напряженность, чреватую потрясениями. Около 70 миллионов китайцев живут менее чем на 1,25 доллара (около 87 рублей) в день, что по методикам Всемирного банка считается  нищетой. И вообще, четвертая часть китайцев имеет доступ всего к одному проценту социальных и финансовых ресурсов.

Зато во «Всекитайское собрание народных представителей» (парламент КНР) входит 75 богатейших людей страны. Их общее богатство превышает официальное состояние всех членов Конгресса США вместе взятых. Среднее состояние этих «народных представителей», поголовно являющихся членами Коммунистической партии Китая — 7,7 миллиарда юаней, что соответствует 77 миллиардам рублей. Членом Коммунистической партии Китая является и Джек Ма — богатейший китаец по версии журнала Forbes. Его состояние журнал оценивает в $35,8 млрд.

Что касается китайского  «традиционализма», то напомню, что самая распространенная в мире пластическая операция – это изменение азиатского разреза глаза на европейский, а КНР – это лидер по числу пластических операций. То есть для немалой части китайской верхушки (а такие операции – это обычно удел обеспеченных слоев общества) противна даже генетика их предков, не говоря уж об их традициях.

В Китае медленно умирает даже иероглифика. Из-за всеобщей компьютеризации дети там сначала учатся читать китайские слова в латинской транскрипции (т. н. «пиньинь»), а уже потом изучают иероглифы. Эгоистичная молодежь КНР, воспитанная в однодетных семьях на западной массовой культуре, становится уже, без преувеличения, некой новой нацией, куда более готовой к «майдану», чем поколение площади Тяньаньмэнь. При этом постепенно неграмотность и забвение традиций захватывает не только молодежь, но добирается и до верхов. В прошлом году случился скандал, когда президент Пекинского университета неправильно прочитал иероглиф, цитируя общеизвестное стихотворение из школьной программы.

Такая прозападная (анти)культурная трансформация общества усиливает политические и экономические риски для Китая. Но наибольших проблем в близком будущем ему следует ожидать, на мой взгляд, от автономного района Макао (Аомынь – кит.) – соседа мятежного Гонконга.

Макао — это открытый всем западным влияниям крупный порт, финансовый и игорный центр. Макао, где живут около 700 000 человек, является настоящей мировой столицей азарта —  игорный бизнес приносит бюджету Макао более 70 % доходов. Около 70 % занятого населения там косвенно или напрямую связано с игорным бизнесом. Игровая индустрия Макао является крупнейшей в мире, ее доход примерно в семь раз больше, чем в знаменитом Лас-Вегасе.

Значительная часть населения этой бывшей колонии имеет, кроме китайского, также и гражданство Португалии, португальский язык там является официальным наряду с китайским. Там сильны позиции католической церкви, которая в наше время не осуждает игорный бизнес, зато поощряет «цветные революции», как это было в соседнем Гонконге, на Украине, в Венесуэле. Все это обуславливает совершенно прозападные настроения жителей Макао, которые легко могут вылиться в бунт, как в Гонконге.

Город этот невелик в масштабах КНР, но стратегически важен (Макао даже является самостоятельным членом ООН и ВТО), потому смута в нем будет вызывать «эффект домино», аукнувшись в том же Тибете, Синьцзяне, других точках нестабильности КНР.

Конечно, России стоит оказывать всяческую помощь Пекину в ликвидации прозападных бунтов, ибо контроль США над этими территориями сулит нам огромные проблемы, нам стоит пытаться оказывать русское культурное влияние на этих территориях в противовес западному. И нужно принимать меры к отражению того финансового и политического цунами, которое постепенно зарождается в недрах Поднебесной и может, увы, коснуться всего мира, а тем более – ее соседей.

Игорь Друзь, Рен