Лион — Трудно найти известного европейского политика, который не подвергал бы жесткой критике авторитарный курс путинской России. Все мы были свидетелями того, как Франция и Германия ввели экономические санкции после незаконной аннексии Крыма Россией в 2014 году. Тем не менее, несмотря на обличительные речи, инвестиции этих стран в российскую экономику достигли своего максимума за последнее десятилетие. В Старом свете что-то меняется.

Россия и Евросоюз стали укреплять свои узы любви (и некоторой ненависти) по мере того, как США перестали быть лучшим другом Европы, а Дональд Трамп упорно принялся разрушать многовековые союзы. А также по мере того, как Вашингтон все более позитивно относится к политике Москвы.

На официальном уровне отношения России и Запада переживают один из худших периодов с момента окончания холодной войны. Санкции, которые начали вводиться в отношении Москвы с 2014 года в связи с аннексией Крыма, ужесточились после начала боевых действий на Донбассе (Украина). За некоторыми исключениями, их поддерживают все западные союзники, и отмена ограничительных мер не просматривается. Со своей стороны Россия также ввела контрсанкции, которые наиболее больно ударили по дипломатически слабым странам, таким как Литва, Испания и Греция.

Но, несмотря на политическое противостояние, обе стороны продолжали общаться на самом высоком уровне. Наиболее показательна в этом отношении встреча, состоявшаяся в прошедший понедельник на юге Франции. Владимир Путин посетил город Брегансон, где расположена летняя резиденция Эммануэля Макрона.

Один либерал, другой — противник либералов. Один поддерживает Ле Пен, а другой — главного российского оппозиционера Навального. Но оба понимают, что должны договориться. Оба понимают, что без взаимодействия друг с другом не решить проблемы Сирии, Украины и Ирана (Макрона следует рассматривать как главную фигуру западного мира, поскольку Трамп отошел на второй план). В такой обстановке на саммите большой семерки, которая состоится в конце месяца в Биаррице, Макрон выступит эдаким «выразителем» российской точки зрения.

Все дело в экономике

Если немного отойти от политики, то Макрона и Путина связывают слишком тесные экономические узы, чтобы ссориться. Например, Франция является главным иностранным работодателем в России. Французские предприятия, особенно крупные компании, вложили в российскую экономику миллионные средства. Как пояснил недавно экономист Фабрис Лунди (Fabrice Lundy), это относится, прежде всего, к углеводородам. Оба президента играют в опасную игру вмешательства в частные дела, если это идет «на общее благо».

Лунди привел нашумевший случай французского банкира Филиппа Дельпаля (Philippe Delpal), который пробыл в российском СИЗО с февраля по 15 августа по обвинению в хищении крупной денежной суммы у банка «Восточный», финансовым директором которого он является. Неудивительно, что в России гражданин Франции занимает столь высокую должность. На российском рынке работает много французских финансовых групп, в частности, «Сосьете Женераль».

После разговора Путина и Макрона Дельпаля перевели под домашний арест. Было бы неверным утверждать, что одно является следствием другого, но вполне правомерно отметить это довольно подозрительное совпадение — показатель того, что происходит за кулисами.

Парадокс не был бы столь заметным, если бы Франция вместе с Германией не выступали столь активно за ужесточение санкций в отношении российской продукции и российских должностных лиц. Поэтому, как считают многие другие страны, одно дело иметь отношения, и совсем другое — применять двойные стандарты.

Двойные стандарты, неравные последствия

Страны, которые испытали на себе последствия российских санкций, в частности, в результате прекращения экспорта продовольствия, жалуются на двойные стандарты, к которым прибегают наиболее могущественные страны Европы. Такие страны как Греция, где и без того слабая экономика, были вынуждены поддержать антироссийские санкции, и это при том, что Афины известны своей пророссийской позицией. Как следствие сельское хозяйство, одна из немногих эффективно работающих отраслей, потеряло значительную часть рынка, а также многочисленных российских туристов из-за возникшей напряженности. Это тоже отрицательно сказалось на рынке.

А как обстоят дела у экономики Германии и Франции? Эти страны не только не понесли убытков, но поддерживают замечательные двусторонние экономические отношения с Россией.

На основе принципов взаимовыгодного сотрудничества немецкие и французские предприятия из года в год увеличивают свои инвестиции в российскую экономику. Например, согласно данным, предоставленным Российско-немецкой торговой палатой, немецкие компании за последний год вложили в Россию 3 миллиарда 300 миллионов евро, что намного больше, чем до аннексии Крыма. Кроме того, товарооборот между двумя странами вырос на 8% и достиг 62 миллиардов евро.

Несколько месяцев тому назад Путин открыл в Подмосковье завод автомобилестроительного концерна «Мерседес». Крупные суммы в строительство газопровода «Северный поток — 2» внесли такие энергетические гиганты как Uniper и Wintershall. В проекте также участвует французская компания Engie.

Вместе с «Газпромом» — одним из главных рычагов путинского плана укрепления России — французская компания Total участвует в проектах по добыче газа в Арктике. У России и Франции великолепные экономические отношения: в 2018 году товарооборот между ними вырос на 11%, а за последний год французские компании вложили в Россию 20 миллиардов евро.

Не стоит ожидать, что Макрон или Меркель (или ее преемник) ослабят санкции в отношении России, да и Москва не оставит попыток ослабить своих противников. Но очевидно, что ни те, ни другие не будут расшатывать свои экономические связи. Ни один не усидит в своем кресле, если его противник пойдет с ним на полный разрыв в экономической области.