Одним из положительных результатов проходившего 28-29 июня саммита G20 в Осаке СМИ назвали достижение перемирия в торговой войне между США и Китаем. Дональд Трамп в переговорах с Си Цзиньпином заявил, что американская сторона готова к заключению честной торговой сделки и США не будут вводить новые пошлины на товары из Китая.  

Может быть, Вашингтон, действительно, воздержится от введения новых пошлин против китайских товаров, но в арсенале современных торговых войн есть иные виды оружия – нетарифные барьеры (например, технические и экологические стандарты), экспортное субсидирование, курс национальной валюты. И, кажется, Америка готова к ним прибегнуть.

3 июня Трамп обрушился в «Твиттере» с критикой в адрес Китая, обвинив его в манипулировании своей валютой и пригрозив превратить тарифную войну в валютную. Угроза была адресована не только Китаю, но и Европе. Так что в Осаке, где Трамп и другие лидеры G20 мило улыбались перед камерами, никаких «консенсусов» не было.

Вот что написал Трамп: «Китай и Европа играют в большую игру по манипулированию валютами. Они закачивают деньги в систему, чтобы конкурировать с США. Мы должны ДЕЛАТЬ ТО ЖЕ САМОЕ (выделено самим Трампом. – В.К.)». В противном случае США останутся «в дураках, сидя и вежливо наблюдая, как другие страны продолжают играть в свои игры, как они делают много лет».

Обвинение Трампа не голословно. Центробанки Китая и Европы проводили в последние годы такую денежно-кредитную политику, которая объективно способствовала снижению или поддержанию низкого курса их валют по отношению к доллару США. Европейский центральный банк (ЕЦБ) с 2015 года до конца 2018 года официально осуществлял программу количественных смягчений (КС), которая сводилась к покупке государственных долговых бумаг европейских стран и наводнению европейской экономики такой продукцией, как евро. За этот период (2015-2018) в европейскую экономику было влито 2,6 трлн. евро (почти 3 трлн. долл. США), и масса европейской валюты более чем удвоилась. Плюс к этому несколько лет ЕЦБ держит ключевую ставку на нулевом уровне, а по депозитам ЕЦБ ставка остаётся на уровне минус 0,4%.

Трамп и ранее не раз называл такую политику ЕЦБ «несправедливой» по отношению к доллару. В октябре 2014 года ФРС США завершила свои программы КС, успев до этого закачать в экономику денег на сумму более 3,5 трлн. долл. А кроме того, с 2015 года начала осторожно повышать ключевую ставку с исходного уровня 0-0,25% до нынешних 2,25-2,50%.  С осени 2017 года Федеральный резерв начал осторожно сбрасывать из своего портфеля долговые бумаги (казначейские облигации США и ипотечные бумаги), разгружая баланс и осторожно стерилизуя излишнюю долларовую массу. В итоге такое ужесточение позволило изъять из обращения более 550 млрд. долл. денежной массы.

Сопоставляя денежно-кредитные политики ЕЦБ и ФРС за последние 4-5 лет, нетрудно сделать вывод, что при прочих равных условиях европейская валюта должна дешеветь по отношению к доллару США, улучшая конкурентоспособность европейских товаров по сравнению с американскими. По данным Евростата, активное сальдо торговли ЕС с США в 2009 году было равно 48,1 млрд. евро; в 2014 году оно увеличилось до 102,1 млрд. евро. А в прошлом году достигло рекордного значения 139,1 млрд. евро (или более 150 млрд. долл. США).  

Что касается китайского Центробанка, то он никаких официальных программ КС не проводил и не проводит, но регулярно в кредитно-денежную систему страны без лишней шумихи закачиваются гигантские суммы юаней. Во-первых, Китай закупает иностранную валюту для пополнения своих международных резервов, на середину 2019 года они составляют уже 3.111 млрд. долл.  Во-вторых, Китай предоставляет кредиты своим банкам. В прошлом году через механизм среднесрочного кредитования (Medium-term Lending Facility, MLF) Народный банк Китая выдавал каждый месяц банкам кредитов по 50-70 млрд. долл. В текущем году среднемесячные порции стали превышать 100 млрд. долл. С начала 2019 года таких кредитов Народный банк Китая выдал на сумму, эквивалентную 710 млрд. долл. США.

Примечательно, что в последнее время НБК больше наращивает денежное предложение за счёт второго из названных средств. Если в 2013-2014 гг. доля международных резервов в активах НБК достигала 83-84%, то сейчас она упала ниже планки 60%. Остальные активы – преимущественно кредиты китайским банкам.

Опять-таки, если сопоставлять действия Народного банка Китая и ФРС США за последний год, то приходишь к выводу, что при прочих равных условиях юань должен дешеветь по отношению к доллару США и торговый баланс американо-китайской торговли должен изменяться в пользу Китая. Статистика это подтверждает: положительное сальдо двухсторонней торговли по итогам 2018 года составило 323,3 млрд. долл. в пользу Китая, увеличившись по сравнению с предыдущим годом на 17,2%.

Трамп, всю жизнь занимавшийся коммерцией, прекрасно понимает эту валютную механику. С момента своего прихода в Белый дом он пытался воздействовать на торговых партнёров, убеждая их отказаться от игры на понижение их валют, прекратить «валютный демпинг». Помимо убеждений были и угрозы, но Трамп убедился, что на торговых партнёров Америки это не действует. США много лет осуждали другие страны за умышленное понижение курсов денежных единиц, называя это валютными войнами, и вот пришёл момент, когда президент США заявил, что сам будет вести валютную войну.  

Трампу потребовалось два с половиной года, чтобы убедить ФРС согласиться на это. Всё время нахождения Трампа в Белом доме Федеральный резерв поступал наоборот. Он, по мнению американского президента, подыгрывал тем, кто вёл валютную войну против Америки, удерживая курс на ужесточение денежно-кредитной политики, укреплявшей доллар США. Полгода назад Трамп в сердцах даже заявил, что главной угрозой для Америки является не Китай, а ФРС.  

И вот с середины июня Федеральный резерв, кажется, окончательно поставил точку на политике ужесточения и вновь переходит к смягчениям. Они могут выразиться в возобновлении покупки Федеральным резервом казначейских и иных бумаг, а также в понижении ключевой ставки. Это приведёт к ослаблению доллара США и повышению конкурентоспособности американской экономики, снижению и ликвидации громадного дефицита торгового баланса США (по итогам 2018 года он достиг 621 млрд. долл. – рекордной величины за десятилетие).

Конечно, можно сказать, что американский Центробанк смягчает свою денежно-кредитную политику для стимулирования внутренней экономики. Что, мол, никакой валютной войны Америка не ведёт. 

Однако, предупреждают аналитики Bank of America Merrill Lynch, если Трампу традиционного денежного смягчения покажется мало, он может начать прямые валютные интервенции с целью ослабить доллар. Согласно американским законам, за курс доллара отвечает Минфин США. Он может дать команду Федеральному резервному банку Нью-Йорка покупать иностранную валюту на открытом рынке для достижения нужного курса американской валюты. До недавних пор ни ФРС, ни американское казначейство иностранной валютой не интересовались. Зачем им иностранная валюта, когда у них есть доступ к печатному станку, производящему универсальную (мировую) валюту? В 2017 году США по величине международных резервов в списке МВФ находились лишь на 21 месте, их опережали такие страны, как Индонезия, Чехия, Алжир. В мае 2017 года международные резервы Китая, занимавшего первую строчку в списке, были равны 3.344,7 млрд. долл., а у США они оценивались в 118,6 млрд. долл. И даже эта мизерная для США величина резервов процентов на 90-95 состоит не из валюты, а из золота. Можно сказать, что у США валютные резервы находятся на уровне какой-нибудь Ганы или Мавритании.

Однако времена меняются. Тот резервный валютный фонд Минфина, о котором многие забыли, может начать наполняться такими валютами, как евро, британский фунт, японская иена. Наверняка будет и китайский юань, ведь Вашингтон будет играть не просто на понижение доллара, а на его понижение по отношению к китайской валюте. Думаю, если Трампу удастся приручить Федеральный резерв, он может обязать американский Центробанк закупать не американские долговые бумаги, а китайские юани (в виде банковских депозитов и/или китайских долговых бумаг). Именно так придётся действовать Соединённым Штатам, если они действительно начнут валютную войну.

В новейшей истории США было несколько случаев, когда они проводили валютные интервенции для достижения нужного курса американской валюты. Иногда они проводились для укрепления ослабшего доллара США. В 1990-х гг. Минфин США через ФРБ Нью-Йорка проводил обратные интервенции с целью поддержать доллар, слабевший из-за войны в Персидском заливе.

Хрестоматийным для темы валютных интервенций является так называемое «Соглашение Плаза». В 1985 году представители США, Германии, Японии, Великобритании и Франции собрались в нью-йоркском отеле «Плаза» (тогда он принадлежал Трампу) и договорились совместно продавать доллар на рынке. В результате произошла нужная на тот момент девальвация доллара США по отношению к ведущим европейским валютам и японской иене. Вашингтон рассчитывал на девальвацию в 10-12%, но задание было перевыполнено: к концу 1986 года иена, немецкая марка и британский фунт подорожали к доллару на 40-50%. Кстати, мощная ревальвация иены окончательно подорвала позиции японской экономики.

Сегодня Вашингтону на такое валютное сотрудничество с союзниками рассчитывать не приходится. Если США действительно начинают валютную войну, придётся прибегать к односторонним валютным интервенциям. Для ФРС это нечто новое и непривычное.   За последние два десятилетия ФРБ Нью-Йорка вмешивался в валютные торги лишь трижды: покупая иену в 1998 году,  покупая евро в 2000 году и сбрасывая иену в 2011 году.

Валютные войны, если Трамп поведёт их, конечно, нанесут ущерб торговым конкурентам Америки, но, наверное, самый большой удар придётся по самой Америке. Доллар может быть обрушен, он перестанет быть мировой валютой. Доллар перестанет иметь статус, позволявший Соединённым Штатам несколько десятилетий паразитировать  за счёт остального мира.