Атлантико: В марте Владимир Путин обещал обеспечить России место в топ-5 крупнейших экономик мира. Сейчас Россия находится на 12-й позиции. Этот план президент России хочет реализовать к 2024 году. Можно ли верить этому обещанию?

 

Михаэль Бре: При нынешнем положении дел, это кажется совершенно неосуществимым, и здесь геополитика задает темп экономике. Геополитическая ситуация и связи России должны сильно измениться до того, как станет возможен реальный подъем, поскольку не может быть устойчивого роста без инвестиций, а международные финансовые санкции просто тормозят этот процесс. И эти финансовые санкции не снимаются, а наоборот, усиливаются, особенно со стороны США.

Поэтому нужно внимательней изучить политические игры Вашингтона и политическую напряженность вокруг Дональда Трампа, чтобы понять каковы реальные перспективы экономического роста России. Мало того, что новый Конгресс уже полтора года работает над новыми санкциями и уже дошел до принятия страховочных мер, чтобы президент не мог в одностороннем порядке снять эти санкции, но и сама администрация президента все больше дистанцируется от своего босса в этом вопросе. В начале апреля, вскоре после обвинения России в химической атаке на территории Великобритании, администрация Трампа расширила список российских олигархов, которым запрещен въезд в США, и начала охоту на их активы. Под прицел попали семь крупных магнатов и 17 высокопоставленных лиц, в то время как сам Трамп демонстративно хранил молчание во время пресс-конференции его администрации.

Эти санкции касаются не только отдельных лиц, но и ведущих компаний, поэтому в экономическом плане страдает вся отрасль, и финансовая система постепенно теряет то, что ей оставалось от экономической эффективности. Хвастливое заявление Путина следует в русле хороших новостей, но оно не является предвестником серьезных изменений.

— Российской экономике не удалось провести достаточную диверсификацию, чтобы справиться с взлетами и падениями энергетического сектора. Происходит ли эта диверсификация в данный момент, или Владимир Путин полагается в основном на этот сектор, чтобы оправдать этот оптимизм?

 

— В сфере экономики работа на опережение — это мощное оружие, и эффект от таких заявлений очень результативен. Мастерство Владимира Путина можно только приветствовать. Безусловно, его волюнтаристское заявление было сделано в самое подходящее время. Однако сам выбор такого приема обнажает слабые места его экономики. Основанием для этого заявления послужили более высокие показатели роста на 2017 год, чем ожидалось, после замедления роста в 2015-2016 годах. Но в основном такому росту способствовали внешние факторы. Скачок мировых цен на энергоносители положительно сказался на энергетическом, горнодобывающем и металлургическом секторах. Но строить на этом выводы к 2024 году, мягко говоря, слишком оптимистично. Сейчас российская экономика более чем когда-либо переживает бури и временное улучшение энергетических рынков. Безусловно, Россия — не единственная страна, чья экономическая стабильность зависит от рынков, которые она практически не контролирует. Но механизм, который привел к уязвимости ее экономики, наоборот, укрепляется. Несырьевой сектор экономики по-прежнему сокращается, и в немногих странах существует такое большое расхождение между высококвалифицированной и одновременно малоиспользуемой рабочей силой в отраслях, которые могли бы открыть для нее двери в современную мировую экономику. И, согласно расчетам Всемирного банка, значительная часть этой рабочей силы по-прежнему очень уязвима.

 

— Какие еще проблемы могут помешать достижению этой цели?

 

— Другие проблемы в российской экономике и в этот раз могут просматриваться в тех мотивах, которые были у Путина, чтобы спровоцировать эту медийную волну.

Еще одним важным компонентом экономического подъема в 2017 году является улучшение условий на рынке труда: снижение безработицы и повышение заработной платы. Но и здесь есть слабые места: повышение зарплат в государственном секторе связано с избирательной кампанией Путина, и само по себе оно не являются следствием повышения производительности, которое находится в застое.

Нежелательные последствия, обычно ожидаемые после такого рода выступлений, — это рост инфляции, который постепенно съедает рост номинальной заработной платы. Но и тут стакан наполовину пуст: инфляция не проявилась, так как рост цен на энергоносители позволил заполнить бюджет и Центральный банк и не допустить инфляцию. Несмотря на оптимистичный прогноз ЦБ РФ, это новый фактор зависимости российской экономики от цен на энергоносители. Более того, снижение безработицы, конечно, способствует оздоровлению добывающих и смежных отраслей, но также и сокращению активного населения. Даже Германия с ее мощной промышленностью не знает, как решать такую структурную проблему.

Наконец, с точки зрения информационного пространства, это заявление необходимо было сделать перед Чемпионатом мира по футболу, который стартует через месяц. Экономические выгоды от чемпионата с точки зрения туризма, имиджа и интеграции в международный ансамбль держав более чем когда-либо неопределенны. Положительные или отрицательные последствия с точки зрения потенциала роста менее чем когда-либо предсказуемы.