Блокчейн и мировые регуляторы: основные претензии к технологии

От пришествия технологии блокчейн в восторге не все, особенно неповоротливые государственные и банковские структуры. У блокчейна немало противников и скептиков, включая представителей регулирующих органов, которые не склонны торопить события.

Однако широкое коммерческое использование блокчейна уже просматривается на горизонте при условии, если будут устранены основные опасения регуляторов, которые специально для ForkLog рассмотрел Сергей Голубев — проектный менеджер, бизнес-консультант (структурные фонды ЕС, ICO проекты, инвестиционные и гуманитарные проекты) и эксперт AgroChallenge foundation.

Блокчейн обычно презентуется как технология, которая будет перестраивать или пересматривать концептуально целые отрасли мировой экономики. В принципе, это революционный подход, потому что блокчейн может фиксировать и запоминать идентификацию личности, финансовые транзакции и всевозможные юридические и другие операции.

Тем не менее технология и ее применение по-прежнему подлежит изучению и остается на первичном этапе становления и зарождения, особенно в банковском и финансовом секторе, где регулирующим органам поручено координировать и гарантировать стабильность своей отрасли. Поэтому каждый регулятор, наделенный определенными полномочиями мониторинга, контроля, анализа и рекомендаций, делает свои заключения и выводы, касающиеся всего блокчейн-тренда. Некоторые из представителей регуляторов негативны в высказываниях, другие – нейтральны, но внимательны к тенденции, третьи – наоборот, лояльны. Вместе с тем можно выделить общие опасения, которые характерны для заявлений регуляторов в последнее время во всем мире.

— Отсутствует правовая основа для принятия блокчейна как цепи непреложных и защищенных от несанкционированного доступа узлов, которые обеспечивают достоверность содержащейся в них информации. Для использования блокчейна в качестве уникального и надежного источника идентификации необходима правовая основа, которой пока нет. Прежде чем это станет возможным, стандартизированное регулирование необходимо для защиты данных и аутентификации юридических лиц. Запись какой-либо информации в блокчейне до сих пор не имеет юридического факта признания, поэтому она не может быть использована в качестве юридического аргумента в суде.

— Правовая природа, касающаяся характеристик блокчейна и распределенных регистров (DLT). Вопросы территориальности (юрисдикции и применимого права) и ответственности также не определены. Общие распределенные регистры (или DLT) не имеют определенного местоположения. Что касается юрисдикции и применимого права, то территориальность представляет собой проблему, поскольку каждый узел сети (node) может подвергаться различным требованиям законодательства, и нет никакой «центральной администрации», ответственной за каждую ноду, гражданство которой (возможной администрации) могло бы выступать в качестве отправной точки с позиции регулирования. Следуя этим же соображениям, понятие “ответственность’’ также представляет собой озабоченность со стороны регуляторов, поскольку не может быть никакой стороны, которая в конечном счете несет юридическую ответственность за функционирование распределенных регистров и содержащуюся в них информацию.

— Страх перед регулированием толкования «права на забвение» (Right to be forgotten). Поскольку защищенная от несанкционированного доступа характеристика блокчейнов сталкивается с указанным правом, предоставленным в соответствии с европейским законодательством для защиты персональных данных, то создается потенциальный конфликт. Тот факт, что блокчейн является неизменным, может представлять проблему, поскольку это может противоречить другим правам, которые признаны правительствами и регулирующими органами. Одним из примеров является «право на забвение», предоставляемое каждому гражданину в соответствии с европейским законодательством. Оно позволяет любому европейскому гражданину право хранить информацию во внешних базах данных, либо на бумаге, либо в электронном формате, если они того пожелают. Единственным решением, позволяющим комбинировать такие права с самой природой и сутью блокчейна, может быть замена права на «удаление информации» с правом «запрещать использование» личной информации третьими лицами. Это может быть достигнуто комбинацией автоматического шифрования данных при определенных условиях (что может означать использование интеллектуальных контрактов) или альтернативных решений для предотвращения доступа к указанной информации, когда человек решает реализовать свое право. На данном этапе блокчейн пока не может технически гарантировать даже право «запрещать использование».

— Правовые рамки, касающиеся юридической силы финансовых инструментов, выпущенных в блокчейне. Когда блокчейн используется в качестве платформы для определения финансовых инструментов, таких как облигации и деривативы, требуется признание юридической силы указанных финансовых инструментов регулирующими и надзорными органами. Очевидно, что одним из ключевых финансовых инструментов, которые могут быть выпущены в рамках блокчейна, являются деньги. Свои деньги, выпущенные в блокчейне, могут иметь серьезные последствия для денежно-кредитной политики и макроэкономики и требуют более глубокого анализа. Многие регуляторы сегодня уже занялись таким анализом.

— Правовая основа законности документов, хранящихся в блокчейне, в качестве доказательства владения или существования. Подобно признанию блокчейна уникальным непреложным источником достоверности, требуется новый уровень распознавания, прежде чем блокчейн может использоваться в определенных видах предпринимательской деятельности. Это касается не только признания того, что информация не может быть изменена, но и признания того, что включение в блокчейн акта, объявляющего право собственности или наличие актива, является подлинным доказательством собственности или реальным существованием указанного актива. Если процесс проверки существования собственности до включения документа в блокчейн достаточно обоснован, и мы при этом уверены в эффективности криптографических механизмов, тогда распознавание блокчейна как истинного источника доверия подразумевает, что документы, расположенные в блоках системы, действительно могут быть использованы в качестве доказательства существования или собственности. Однако смогут ли суды каждой определенной страны принять это, остается вопросом.

— Правовая основа для смарт-контрактов. Вопросы, касающиеся территориальности и ответственности, также применимы к смарт-контрактам, но требуют ряда дополнительных толкований. Что касается юрисдикционных проблем, то вопрос не только в том, имеет ли сам распределенный регистр (DLT) конкретное место, но и в процедуре подписания контракта, подпадающего под действие различных законов в соответствии с их юрисдикциями. Что касается обязательств, то в смарт-контрактах участвуют многочисленные стороны: не только стороны контракта, но и своего рода кодировщик и хранитель контракта. При вероятности того, что одна из договаривающихся сторон нарушает договор, существует угроза того, что сам смарт-контракт может быть испорчен либо из-за ошибок кодирования, либо из-за ошибок проектирования. Таким образом, когда смарт-контракт не работает должным образом, сложно установить, какая сторона несет ответственность.

— Регулирование использования блокчейна в качестве действующего нормативного реестра для Интернета вещей. Блокчейн может быть полезен для Интернета вещей, где все подключенные устройства имеют идентификацию. Поэтому было бы действительно полезно создать общий распределенный регистр, хранящий «идентификацию» и сведения о каждой связанной вещи (гаджете), позволяя им проводить транзакции между собой, в том числе платежи M2М, то есть напрямую между машинами. Идея иметь один или несколько «общих распределенных регистров» для Интернета Вещей, похоже, приобретает популярность и потребует в будущем правовой базы, признающей распределенные регистры (DLT) как действительные регулирующие реестры. Все перечисленные выше проблемы, связанные с территориальностью, ответственностью и применимостью смарт-контрактов, также уместны для любого блокчейна, связанного с функционированием Интернета вещей.

На данный момент регуляторы не пришли к единому мнению или к единому глобальному толкованию блокчейна, так как они еще не имеют конкретного правового ответа на поставленные выше вопросы. Их страхи в таком случае вполне обоснованы.