Атомная часть бизнеса немецкого концерна Siemens

Когда мы начинаем говорить о компании Siemens, то, помимо недавней истории с газовыми турбинами, как бы его производства, попавшими в Крым, что чаще всего вспоминается? Поезда, которые мчатся теперь и по дорогам России, «что-то электрическое», еще можно вспомнить про мобильные телефоны, с рынка которых компания ушла. Те, кто чуть глубже в теме, могут знать историю о том, что электрификация царской России в 19-м веке начиналась именно стараниями братьев Сименс, причем старания эти были настолько щедро вознаграждены, что братья смогли превратить свои небольшие заводы в огромный концерн.

После Октябрьской революции все имущество Сименсов в Советской России было национализировано, но это не помешало Siemens стать одной из первых иностранных компаний, вернувшихся к работе с нашим государством. Те, кто еще глубже в теме, могут помнить, чем закончилось сотрудничество Siemens с нацистским режимом. Когда наши военные арестовывали очередного руководителя компании, была произнесена замечательная фраза: «Германия – капут, Гитлер – капут, Сименс – капут!».

«Феникс» был немножко ядерным

«Капут» был вполне осязаем. Часть заводов и фабрик осталась на территории ГДР со всеми вытекающими, а за использование труда десятков тысяч заключенных концлагерей спрос со стороны Советского Союза был предельно жестким – оборудование вывозилось эшелонами. Казалось бы, на этом история Siemens и закончится, но не тут-то было. Часто говорят о любви к традициям англичан, но она не менее сильна и у немцев – Siemens не только восстановился, но и многократно усилился, став настоящей промышленной империей.

Производство Siemens, thisishartlepool.co.uk

Его послевоенную историю можно описывать долго, она действительно весьма увлекательна, но нам бы хотелось остановиться только на одной ее части – на том, как Siemens и Росатом хотели стать совместным предприятием, да так и не смогли этого сделать. Проект пытались реализовать не так уж и давно, 7-8 лет тому назад, но мы уверены, что в том потоке информации, который обрушивается на наши головы, помнят о нем немногие.

Что связывало Siemens и атомную энергетику? Один из «локомотивов», который вытащил компанию из послевоенного разгрома был как раз атомный немецкий проект – разумеется, сугубо мирный, а не военный. В атомную энергетику Siemens пришел еще в конце 50-х, с самого начала следующего десятилетия в строй стали входить исследовательские атомные реакторы, которые компания создавала один за другим, пока дело не дошло до реакторов уже промышленных. Нарабатывался опыт, росла квалификация, такой переход был совершенно естественным. Некоторое время спустя все свои «атомные» производства и исследовательские лаборатории Siemens объединил в дивизион KWU. Что такое KWU, если в двух словах? Это 18 из 19 работающих в ФРГ АЭС. На наш взгляд – достаточно, чтобы понимать, что Siemens – это не 3-4 газовых турбины…

Зеленая политика Германии и французский партнер

После объединения Германии в стране начали расти антиядерные настроения, новые реакторы строиться перестали, срок эксплуатации реакторов, имевшихся у ГДР, продлевать не стали и потихоньку просто остановили. Ну, а усиление позиций «зеленых» делало перспективы KWUеще более безрадостными, поскольку эти господа желали только одного – избавиться от атомной генерации, поскольку очень уж она вредна. Чем именно? Да неважно, мы так решили! Да, панические настроения после аварий на АЭС в США и в СССР были использованы чрезвычайно профессионально – общественное мнение все более весомо склонялось в пользу тех, кто намеревался лишить Германию 25% ее генерации электроэнергии. Впрочем, это дела немецкие, суверенные, имеют полное право. Нравится им традиция дымящихся труб электростанций, работающих на родном буром угле Рура – пусть наслаждаются. Нравится играться с ВИЭ – да никаких проблем, если им так хочется. Мы, собственно, не об этом, а о Siemens и его KWU.

Атомная часть Siemens начала века

Не видя сияющих перспектив у себя дома, немцы стали подыскивать партнеров за пределами фатерлянда. В 2001 году партнер нашелся – им стала французская Framatome, а совместное предприятие чуть позже получило наименование AREVA NP, машиностроительное предприятие AREVA. Связи с французским атомным проектом были уже налаженными, да и проект реактора EPR-1600 разрабатывался с участием немецких специалистов, так что ничего неожиданного в таком решении Siemens не было. Немецкий концерн получил в совместном предприятии (СП) 34%, но оплачены они были не деньгами, а предприятиями, входившими в состав дивизиона KWU. Получилось несколько вычурно, но, видимо, были на то свои причины. В Германии было создано AREVA NP Gmbh, 100%-ная дочка французской AREVA, а этой немецкой компании, в свою очередь, принадлежали компании IntelligeNDT Systems & Services GmbH и Advanced Nuclear Fuels GmbH. Что они из себя представляли?

Это было несколько промышленных площадок, расположенных в разных городах Германии. В городе Эрланген почти две с половиной тысячи специалистов вели работы по следующим направлениям: оборудование для АЭС с легководными реакторами PPR (аналог наших ВВЭР), контрольно-измерительное приборостроение, обслуживание, продажа и инжиниринг топлива и сервисное обслуживание оборудования. Помогали им еще и 600 сотрудников на площадке в городе Оффенбахе, а в Лингене изготавливали топливо из низкообогащенного урана – от порошка до производства топливных сборок включительно. В Карлштайне производилось оборудование неразрушающего контроля и неядерные компоненты топливных сборок, здесь же, разумеется, предлагали и сервисное обслуживание всего, что производили. В Дуйсбурге изготавливали оболочки и трубки для топливных кассет. Не самое маленькое хозяйство, согласитесь.

34% – миноритарный пакет, не позволяющий оказывать решающее влияние при принятии стратегических решений, но поначалу немецкую сторону это вполне устраивало, тем более, что французы были намерены использовать не только вышеперечисленные возможности, но и программистов Siemens и его электронное производство. А в комплекте стоимость таких услуг – очень серьезная доля при сооружении любого атомного энергетического блока, особенно, если бы немцам удавалось поставлять еще и турбины. Правда, тут явное противоречие с французами наблюдалось, поскольку во Франции работал и работает прямой конкурент Siemens в этом сегменте – компания Alstom. Но сомнения прочь! – едва были закончены организационные вопросы, как AREVA в 2003 году блистательно и восхитительно победила в тендере, который проводила финская компания TVO, положив на лопатки российский Минатом. Будущее заиграло новыми красками и для немецких совладельцев, которые готовились приступить к работе. Надо было только немного подождать, пока французские партнеры закончат общестроительные работы. Немцы ведь еще не понимали, что такое высокий французский стиль и неотразимый шарм.

Электроника и программирование – это тоже часть атомного проекта

Siemens не собирался совершать трудовые подвиги на строительной площадке, у него хватало своих частей работы, к выполнению одной из которых они приступили сразу после заключения контракта с TVO. Одно из направлений в атомном реакторостроении, в котором немецкий концерн был и остается признанным лидером – разработка АСУ ТП – Автоматизированной Системы Управления Топливным Процессом. Siemens специально для энергоблоков с EPR-1600 разрабатывал сразу две программы – TELEPERM XS, которая обеспечивает эксплуатацию АЭС в нормальных условиях и SPPA-T2000, глубокоэшелонированная защита станции в аварийных ситуациях. Звучит аббревиатура АСУ ТП достаточно грозно и загадочно, но подступиться к ней можно, если не пытаться нырнуть сразу слишком уж глубоко.

АСУ ТП, Фото: belectra.ru

Задача АСУ ТП – принять информацию обо всех параметрах технологического процесса с датчиков, переработать эту информацию и выдать команды исполнительным устройствам. Собрал информацию, переработал ее, выдал команды. Поскольку датчиков на АЭС – море-океан, АСУ состоит из нескольких уровней. Низовой – датчики, которые измеряют базовые показатели работы реактора – нейтронный поток, темепартура, давление. Слов всего три, а датчиков – тысячи. Есть температура в самом реакторе и температура в первом водном контуре, температура во втором контуре, в парогенераторе и в десятках других узлов и сегментов, из которых состоит атомный энергоблок. К низовому уровню относят и исполнительные устройства – задвижки, клапаны, насосы и тому подобное. Средний уровень – системы, обеспечивающие первичную обработку информации, полученной от датчиков. Еще выше – уровень автоматического управления, реализующий функции основных четырех типов: защита, блокировка, регулирование и сигнализация. И вершина пирамиды – система верхнего блочного уровня, строящаяся на средствах вычислительной техники, содержащая серверы, рабочие места операторов и сетевые средства.

Все это аккуратно, гармонично сочетается друг с другом, образуя единый программно-технический комплекс. Очень не простой, очень дорогой – тут ведь и электроника топ-класса требуется, умеющая работать в условиях повышенной радиации, и программное обеспечение, гарантирующее скорость и точность принимаемых решений. В частности, датчики и исполнительные устройства работают на так называемых программируемых логических контроллерах (ПЛК), именно они и обеспечивают скорость и точность.

Вот на изготовлении ПЛК Siemens считается асом, супер-профи и какие там еще слова в таких случаях используют. Именно ПЛК, кстати – ахиллесова пята российской электроники, поскольку ее производство было утрачено в те самые лихие девяностые. Это зачастую, к сожалению, приводит к тому, что Росатом вынужден ставить не свои собственные АСУ ТП, а закупаемые у зарубежных компаний целиком. Какими бы ни были успехи наших программистов, атомные регуляторы других стран вполне могут задать резонный вопрос: если ПЛК вами куплены у того же Siemens, то не разумнее ли, чем придумки придумывать, взять и их родную АСУ ТП… Обидно, но на восстановление электронной промышленности России теперь нужны миллиарды и годы. Впрочем, отвлеклись.

Пример програмного обеспечения АСУ ТП, Рис. it-spb.ru

Значение АСУ ТП – еще и в том, что она не дает заниматься никаким творчеством персоналу, обслуживающему станцию. Архитектура системы открыта для разработчиков и для надзорных органов, но не для инженеров самой станции. Если инженер станции начнет что-то делать ошибочно, АСУ ТП сначала предупредит его об этом, одновременно пытаясь скомпенсировать его действия, притормозить последствия. Инженер желает настаивать? АСУ просто начнет блокировать его команды, а при дальнейшем упорстве пойдет и на крайние меры – отдаст команду на глушение реактора. После апреля 1986 года пояснять, почему это теперь делается именно так и никак иначе, думаем, не требуется. Вот теперь вы вполне можете сами оценить важность, необходимость АСУ ТП и безукоризненности ее работы на любом атомном энергоблоке, уважаемые читатели.

Систему TELEPERM XS немцы передали AREVA, а SPPA-T2000 осталась их собственностью. В 2006 году обе системы были представлены на утверждение финскому национальному атомному регулятору STUK, и где-то в Германии уже приготовились включать оборудование, чтобы вот-вот начинать производство всех необходимых ПЛК и датчиков на их основе. Еще немного, еще чуть-чуть, и все будет просто замечательно! Это ведь только первый контракт на строительство EPR-1600, а великолепная Анн Ловжерон уверена, что в самое ближайшее время счет заказам пойдет на десятки!

Французский штопор и финский топор

Счет и пошел. На миллионы. Евро. Убытков.

В январе 2007 года был опубликован доклад атомного надзорного органа Финляндии STUK, в котором перечислялись 700 претензий к работе AREVA на строительной площадке в Олкилуото. Претензий обоснованных, наглядно доказывающих уровень не рекламной, а реальной компетенции специалистов концерна. Достаточно быстро стало понятно, что устранение этого огромного перечня займет не менее двух лет – и срок сдачи реактора в эксплуатацию был сдвинут с 2009 года на 2011. Французы сопротивлялись очевидному достаточно долго, но к лету 2008 сдались, официально заявив, что будут искать деньги на дополнительные расходы.

Siemens, который, как мы помним, был владельцем 34% акций, с удивлением обнаружил, что французский компаньон покушается на его карман, в который из Финляндии пока ни копейки не пришло. Специалисты от заказчика провели проверку – сколько, собственно говоря, надо прибавлять к сметной стоимости, которая изначально составляла 3,3 млрд евро – у них получилось, что никак не меньше 2,0 дополнительно. Французы пытались наверстать упущенное время, работа на стройплощадке пошла в три смены, одновременно трудилось до 4’000 строителей, но ничего не помогало. Вопрос, когда TVO подаст в арбитраж за сорванные контрактные сроки не стоял – стоял вопрос только о том, когда именно он это сделает и какую сумму выставит в качестве неустойки. AREVA решила пойти на опережение и подала иск первой – по мнению французов, стройка затянулась исключительно из-за того, что финские заказчики слишком долго изучали документы с изменениями проекта, слишком долго «транспортировали» их в STUK. Финны слегка удивились такой прыти и без спешки, в феврале 2009 повторили маневр – подали иск на столь «замечательного» исполнителя. Претензии – 2,4 млрд евро. Калькулятором немцы пользуются профессионально и, взглянув на экранчик, все, что смогли выговорить – «Pustekuchen! Die Teufelin!» и порадоваться тому, что Анн Ловжерон не знает немецкого в совершенстве.

Анн Ловжерон, экс-президент AREVA, Фото: challenges.fr

Мало того – в начале все того же 2009-го STUK высказалась еще и по поводу АСУ ТП, то есть по поводу надежды, что прибыль сможет перевесить предстоящее расставание с 800 миллионами, если TVO выиграет иск. Финский регулятор высказал опасения, что TELEPERM XS и SPPA-Т2000 слишком сильно взаимосвязаны, и при гипотетической критической ситуации на реакторе эта связь может дать непоправимые сбои. В общем, дорогие французы и немцы, будьте добры устранить. Siemens загрустил еще больше и стал внимательнее прислушиваться ко всяким сплетням, ходившим по высоким кабинетам в Париже.

«А зачем нам эти немцы? – время от времени спрашивали друг друга чиновники самых высоких рангов. Выгнать их, взять на их место наших замечательных специалистов по турбинам из Alstom и строителей из Bouygues – и получим чисто французскую атомную суперкомпанию, которая все деньги в виде налогов в дом принесет и престиж Франции взметнет до небес».

Придумали французы и причину, по которой стоит избавиться от Siemens – Германия официально берет курс на создание у себя безъядерной зоны, компетенции Siemens будут только снижаться, а зачем нам, передовой атомной державе такой непередовой атомный балласт?

О том, что иногда полезно смотреть в телевизор

Вполне возможно, что французы были уверенны, что Siemens будет терпеть эти тройные издевательства, потому и не заметили звоночка, который прозвучал чуть в стороне. Еще в начале апреля 2008-го Петер Лешер, тогдашний глава немецкой компании, был принят в Кремле Владимиром Путиным. Да, в камеру лидер России говорил слова о том, что наша страна заинтересована в инвестициях и в опыте немецкого концерна в транспортном машиностроении и в медицине – все ровно и спокойно. Но текст текстом, а глаза-то куда у французов делись? Ну, даже не зная русского, разглядеть третьего участника встречи можно ведь было! Третий был не лишним – этого замечательного человека звали и зовут Сергей Кириенко. Про скоростные поезда он зашел послушать, поскольку дверь в кабинет президента открыта была, судя по всему…

Исполнительный директор Siemens Петер Лешер и экс-генеральный директор Госкорпорации Росатом Сергей Кириенко, Фото: greenworld.org.ru

Ну, перечислим еще раз. Срывы сроков и предстоящий штраф, причем одновременно с ростом сметы на энергоблоке в Олкилуото. Проблемы с АСУ ТП. Глумление французов. А чуть ранее – Путин и Кириенко с зубоврачебным оборудованием в скоростных поездах. Ну, можно же было научиться на пальцах складывать два и два! Сразу после высказанных STUK претензий по АСУ ТП в немецкой прессе, никак с Siemens не связанной, появились разнузданные инсинуации – Siemens не просто уйдет из состава AREVA, а уйдет для того, чтобы создать СП с Росатомом. На тот момент немцы входили в состав совладельцев Силовых машин, потому интерес немцев к нашему тогда еще практически новорожденному атомному концерну был очевиден – турбины, АСУ ТП и все, что имелось в наличии на площадках в Германии. Очевиден был интерес и Росатома – отношение к России в Европе и тогда не было глубокой симпатией, а в лице немецкой компании мы могли получить замечательный «двигатель проектов».

До Фукусимы было еще далеко, Westinghouse и AREVA тогда на полных правах входили в состав «большой атомной тройки», так что подспорье в лице немецких специалистов и репутации Siemens было очень кстати. На этот раз французы насторожились – источников, повторявших и уже анализировавших такую сенсацию, становилось все больше. Но, как позже выяснилось, самым осведомленным источником оказался «Нью-Йорк Таймс» – это издание первым указало на наличие в учредительном договоре AREVA, на основании которого в ее состав вошел Siemensпункта, в котором немцы принимали на себя обязательство в течение 8 лет после выхода из состава СП не заниматься атомной энергетикой.

Попытка создать СП с Росатомом

Слухи оказались чистой правдой. В последней декаде января 2009 года наблюдательный совет немецкой компании принял решение о выходе из состава совместного предприятия с французами. 3 февраля премьер-министр РФ Владимир Путин на встрече с председателем правленияSiemens Петером Лешером заявил, что российская госкорпорация Росатом готова перейти в рамках сотрудничества с германским концерном Siemens от реализации штучных проектов к созданию полномасштабного партнерства в атомной энергетике. Известны и ответные слова председателя правления концерна Siemens Петера Лешера:

«Я бы предложил создать рабочую группу между нашим предприятием и корпорацией «Росатом», чтобы обсудить все возможные виды сотрудничества и по возможности быстро, может быть, даже до конца апреля, уже выйти на конкретные решения»

И дело тут было не в исторических симпатиях Владимира Путина к немецким предприятиям, к немецкому бизнесу. Росатом вел переговоры о совместных проектах и с AREVA, но французские переговорщики согласны были только принять безоговорочную капитуляцию перед их мощью и передовыми технологиями. На нет, как известно, и суда нет – как показали события последних 2-3 лет, нет у AREVA мощи, а передовитость их технологий приходится оценивать все так же – по красивым 3D моделям. Ладно, о грустном – в следующий раз.

В общем, на тот момент вопрос перешел в сугубо технические детали – выкупят французы все производственные площадки или нет. Выкупят – у Siemens должно будет появиться порядка 2 млрд евро, на которые производство можно выстроить с нуля. Не выкупят – немцы будут готовы влиться в росатомовские проекты сразу. В марте 2009-го основные черты силуэта будущего немецко-российского совместного предприятия стали видны отчетливее – был подписан Меморандум о взаимопонимании в создании СП в ядерной сфере:

«Совместное предприятие должно охватить разработку существующих и новых проектов по технологиям российского ядерного реактора типа ВВЭР (водо-водяной энергетический реактор), маркетинг и сбыт, а также строительство новых атомных электростанций, равно как и модернизацию и совершенствование существующих атомных электростанций»

На тот момент в пакете зарубежных заказов на строительство АЭС у Росатома уже имелось 12 проектов, участие немцев в менеджементе потенциально могло увеличить число таких контрактов. 2009 год, до трагедии Фукусимы еще больше двух лет и мир, как тогда казалось, стоял на пороге «ядерного ренессанса».

Европейская бюрократия на службе интересов AREVA

Но скидывать со счетов AREVA было слишком рано. В мае 2009 года французский концерн направил жалобу на действия Siemens в арбитражный суд Международной торговой палаты. Месье были уверенны, что, покупая акции, немецкие партнеры брали на себя обязательства не предпринимать действий, ведущих к конкуренции в атомной энергетике с AREVA до 2020 года.

Не понимая силу европейской бюрократии, наш тогдашний министр энергетики Сергей Шматко предлагал пари, что договор о создании СПSiemens и Росатома будет подписан до конца 2009 года. Напрасно – чиновники в Брюсселе никогда никуда не торопятся. Рабочая группа отрабатывала до блеска положения договора, а дело европейскими арбитрами не рассматривалось и не рассматривалось. Зима, весна, лето 2010 года – пауза продолжалась и продолжалась. И только в апреле 2011 арбитражный суд выдал свой вердикт: AREVA обязана выкупить у Siemens его акции за 1,62 млрд евро, а Siemens – выплатить французской стороне компенсацию в 648 млн евро «за невыполнение контрактных обязательств», при этом до 25 сентября 2013 года Siemens не имел права конкурировать с AREVA в атомной энергетике.

Фукусимская трагедия и политика Германии

В принципе, не самое жесткое решение, поскольку только поставками турбин для Росатома немцы могли компенсировать себе все издержки, но тут в дело вмешалась политика и эмоции. Политика – поскольку немецкий бундестаг принял теперь уже закон, на основании которого в Германии к 2021 году должны прекратить работу все АЭС. Эмоции – потому, что наблюдательный совет немецкого концерна принял сразу после появления этого закона решение о своем полном уходе из атомной энергетики.

«Отныне Siemens прекратит участие в строительстве атомных электростанций и их компонентов, за исключением производства паровых турбин, которые, помимо АЭС, применяются и на не атомных электростанциях»

Решение было окончательным и бесповоротным – все, что оставалось Росатому в такой ситуации, это только обсуждать возможное сотрудничество в ядерной медицине. Но и из этого ничего толком не получается – компетенции Росатома растут стремительно, и теперь мы скорее конкуренты, чем соратники.

Силовые машины, производство, Фото: gelio.livejournal.com

Что касается турбин, то и тут произошли очень серьезные изменения. До сентября 2007 года Siemens был владельцем блокирующего пакета акций концерна Силовые машины –30,4%. Осенью 2007 года Алексей Мордашов сумел добиться уменьшения этой доли до 25%, а в декабре 2011 он выкупил у немецких предпринимателей и этот пакет. Не так уж важно, на собственные или заемные средства Алексей Мордашов пошел на серьезную модернизацию всех производственных мощностей концерна – важно, что он это сделал. Модернизировал так, что теперь «в одни ворота» выигрывает тендер за тендером, объявляемые Росатомом. Турбины Силовых машин – это Ленинградская АЭС-2, Нововоронежская АЭС-2, Белорусская АЭС, Бушерская АЭС-2, Куданкулам, Курская АЭС. Пытается участвовать в тендерах Siemens, пробует свои силы СП Росатома с Alstom – результатов нет. Силовые машины просто «роняют» цены, пользуясь наличием полного комплекта оборудования и девальвацией рубля – и пока поделать с этим ничего нельзя.

Итоги несостоявшегося СП для его участников

Siemens ушел из атомной энергетики. Остаются его АСУ ТП, производство компонентов которых пока не удается локализовать в России. Есть новые инициативы и в этом направлении, надежды на то, что это удастся сделать, не уменьшаются, а растут. Ну, а наша история на этом заканчивается. Проект СП был неплох, но бюрократия, техногенная авария и политика помешали его реализации. Вряд ли это было лучшим решением в истории концерна. Да, они получили от AREVA «живые деньги», а на бывших промышленных площадках немецкие атомщики получили возможность работать непосредственно на AREVA – ну, или на ту компанию, в которую атомный гигант будет превращен после судорожной попытки государства спасти его от банкротства. Siemens’у не пришлось вкладываться в окончание строительства EPR-1600 в Финляндии – смета там выросла на день сегодняшний до 8,8 млрд евро, перерасход по сравнению с начальной ценой составил 5,5 млрд, из которых немцам пришлось бы вносить свои 34%. Вот только летом этого года суды уже двух инстанций в споре TVO и AREVA по иску 2008-го года вынесли вердикты в пользу финских заказчиков энергоблока – значит, в ближайшее время Siemens’у предстоит расстаться с 750 млн евро, то есть то, что они получили от французов за свои акции, превратится практически в ноль. Все, что остается Siemens – наблюдать за ростом портфеля заказов Росатома, пытаться втиснуться в эти проекты со своими АСУ ТП и раз за разом проигрывать тендеры Силовым машинам – рубль ведь и не думает возвращаться к курсу 2014-го года, а по уровню технологий и оборудования наш холдинг ни в чем не уступает своим немецкм конкурентам.

Хорошо это или плохо для Росатома? Нам кажется, что хорошо. AREVA и Westinghouse практически покинули рынок реакторостроения, европейские санкции не коснулись такой чувствительной сферы, как атомная энергетика, а Росатом и российские предприятия, как мы видим, получили не только стимулы, но и возможности для реального импортозамещения. Да, у Росатома по-прежнему остаются проблемы с турбинами и АСУ ТП, но теперь стали просматриваться пути выхода из них. Впрочем, это совсем другая история.

Фото: wolfgangwilde.de

http://geoenergetics.ru/2017/0...