Единый Таможенный кодекс – под прессом конъюнктуры?

Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) начала размещение на своем сайте 26 проектов первоочередных дополнительных решений к Таможенному кодексу ЕАЭС. Комиссией отмечается, что без этих решений «новый Кодекс не сможет заработать в полной мере». Вступление же документа в действие на всём пространстве ЕАЭС тормозится, и не только позицией Белоруссии.

Сам факт упомянутых дополнительных решений косвенно показывает, что кодекс был разработан, видимо, не в полной мере. И теперь его «обрамляют» положениями, которые, как показывает практика зарубежных экономических союзов, должны бы изначально содержаться в документе.

В частности, среди упомянутых дополнений – расширенный статус уполномоченного экономического оператора (УЭО). Такой статус, напомним, предлагался в ЕЭК представителями всех стран-партнеров России по Евразийскому союзу. То есть на получение статуса уполномоченного экономического оператора теперь могут претендовать все участники внешнеэкономической деятельности: экспортеры, импортеры, перевозчики, владельцы складов временного хранения. В обоснование этого (как и других дополнений) ЕЭК отмечает, что «учитывались стандарты Всемирной таможенной организации и опыт Европейского союза, международные стандарты и передовая практика». Но всё это вполне можно было учесть при разработке самого Таможенного кодекса ЕАЭС и, соответственно, включить своевременно в данный документ, не так ли?

Не исключено, что в рамках ЕЭК появятся и другие дополнительные решения, нацеленные на повышение дееспособности ТК. Так, в ходе недавних форумов в Москве по вопросам развития текстильной, пищевой, целлюлозно-бумажной и ряда других отраслей при формировании общего рынка товаров и услуг в ЕАЭС отмечались расплывчатость и не разъясненный лаконизм многих технических регламентов ЕАЭС. Высказывались, в этой связи, предложения, что техрегламенты такого характера (фактически – это стандарты Союза) по сырьевой, полуфабрикатной, готовой продукции и по услугам требуют либо уточнений/дополнений, либо разработки отдельных, разъясняющих техрегламентов. Эта проблема, по тем же оценкам, касается минимум трети от общего числа нынешних техрегламентов в ЕАЭС.

Скажем, немало «расплывчатости» в этой сфере по молочной и смежной продукции. По данным главы Россельхознадзора Сергея Данкверта, техрегламент на молоко и молочную продукцию запрещает использовать сухое молоко в производстве питьевого. Но с использованием утвержденной техрегламентом ЕЭК методики, по словам С. Данкверта, выявить наличие сухого молока в питьевом сложно. И первые же проверки Россельхознадзора крупнейших белорусских переработчиков молока показали, что практически во всех образцах содержится сухое молоко, а в некоторых его доля достигает порядка 50%.

Что же касается разногласий с Минском по наполнению и характеру Таможенного кодекса, пока не подписанного Белоруссией, то они сводятся в основном к вопросам свободного передвижения всего ассортимента товаров и услуг между странами ЕАЭС – на этом принципе торговли внутри Союза настаивает белорусская сторона. И, похоже, речь идет обо всех товарах, поступающих из Белоруссии и/или через неё. Вдобавок на белорусскую позицию по этим вопросам не могут не влиять известные противоречия между Москвой и Минском по нефтегазовой проблематике.

Во всяком случае, Александр Лукашенко высказывает едва ли компромиссную позицию по ТК: «Я не подписал Таможенный кодекс, потому что многое, что должно было быть, – не работает. Более того, я поручил отозвать основных наших специалистов из таможенных органов (ЕАЭС. – Ред.). Без решения проблем я даже не прикоснусь к этому кодексу и другим вопросам».

По его мнению, если Белоруссию хотят видеть в интеграционных структурах, страны-участницы должны поддерживать друг друга и не создавать дополнительных препятствий. В этой связи глава Белоруссии апеллирует к тому, что первым шагом должно стать решение проблем, связанных с изъятиями товаров и различными ограничениями по их перемещению в рамках Союза. Из-за этих проблем «мы в ЕАЭС за 2015 год упали в товарообороте (с другими странами ЕАЭС. – Ред.) на 40%, а в прошлом году еще 18% добавили. В Казахстан мы почти ничего не поставляем, а с Россией вы видите, какие отношения».

В более спокойном ключе разъясняет позицию Минска белорусский экономист Александр Шпаковский: «Проблемным аспектом является соблюдение договоренностей о создании абсолютно безбарьерной среды в экономическом взаимодействии, достигнутых еще в 2009 г. при подписании документов о формировании Таможенного союза. Как известно, практика изъятий и ограничений (по свободному экспорту-импорту товаров и услуг внутри ЕАЭС. – Ред.) существует до сих пор, количество таких товарных позиций составляет более 300». И, как бы подыгрывая упомянутым высказываниям А. Лукашенко, экономист утверждает, что белорусская продукция «постоянно дискриминируется на российском рынке через односторонние решения Россельхознадзора; институт обжалования подобных решений до настоящего времени отсутствует».

Но у С. Данкверта – иная точка зрения. Он считает, что в вопросах АПК и технического регулирования ЕЭК занимает одностороннюю – «пробелорусскую» позицию. А относительно практики в Евросоюзе, успешно предотвращающей незаконный реэкспорт через страны ЕС, глава  Россельхознадзора отмечает: «Чтобы добиться этого, каждые две недели принимались решения по поставкам продовольствия, перекрывались все возможные «хитрые» каналы». Он сетует, что в Евразийском союзе практика пока иная. ЕЭК «вопросы рассматривает не каждые две недели и даже не каждые полгода». При этом «ключевые посты, определяющие техническое регулирование, сельское хозяйство, занимают наши белорусские коллеги». Отсюда и субъективизм при решении вопросов, которые затрагивают всех членов Союза без исключения. А это – понятно – недопустимо.

Иными словами, на наполняемость и дееспособность Таможенного кодекса ЕАЭС впрямую влияют экономические взаимоотношения между странами - участницами. Особенно между РФ и Белоруссией. Но качество, полноценность всех составляющих этого документа – задача, прежде всего, его разработчиков.