Куда деть 30 триллионов?

Российская промышленность входит в 2017 год на взлете. Вот уже полгода, как она растет с темпами 8–10% годовых. Несмотря на бюджетные ограничения, падение доходов населения и весьма сдержанную денежную политику ЦБ, рыночные игроки нашли достаточно ниш для роста. У нас есть абсолютное убеждение, что рецессия преодолена.

Учитывая, что 2017 год — год предвыборный, идет поиск рецептов для продолжения устойчивого роста. По большей части обсуждается вопрос о том, как закрепить рост за счет несырьевого экспорта. Однако возможности «экспортного рычага» невелики. И если мы хотим настоящей структурной реформы экономики, развития обрабатывающей промышленности, то поиск возможностей надо начинать у себя дома.

Кажется, что мир меняется, теснота связей такова, что мировой рынок полностью открыт. Но это верно только для лучших сильных компаний. А как компании стать сильной? Может ли новичок сразу завоевать доверие у «чужих»? Опыт показывает, что нет. Исследования успешных кейсов международной конкуренции показывают, что сильные отрасли и сильные компании выращиваются на домашних рынках. И наши собственные примеры свидетельствуют о том же.

То, что экспорт — рычаг роста, подтверждают и цифры. 2016 год был худшим с точки зрения абсолютных показателей экспорта за последние десять лет.

Значит ли это, что Россия исключена из трендов мирового экономического развития? Нет, напротив. Информационная волна последних месяцев ушедшего года подкидывала нам один за другим сюжеты, связанные с новыми технологиями, рожденными в России. Вообще, стало больше разговоров о технологиях, а не о маркетинге и бюджете. Реформа даже самых тяжелых отраслей вроде теплоэнергетики все чаще обсуждается в контексте технологического обновления, а не финансовых и ценовых манипуляций.

Майкл Портер описал универсальный сценарий наращивания конкурентоспособности стран. Он показал, что первый этап — это использование естественных природных ресурсов, в нашем случае сырьевых ресурсов. Второй этап, инвестиционный, связан с масштабным обновлением капитала. Он опирается на хороший денежный поток и технологические компетенции. Третий этап — этап наращивания человеческого капитала.

Портер также указал, что лишь треть стран переходят от первого этапа ко второму. Большинство застревает. Те же, кто прорывается, переходят в стадию инвестиционной эйфории. Это, как пишет Портер, выглядит так: все слои, все социальные группы — население, бюрократия, предприниматели — становятся буквально одержимы идеей инвестиций.

Мы еще не вошли в это состояние. Есть предпосылки. Мудрое население накопило почти 30 трлн рублей, и в принципе они могли бы быть инвестированы в нашу экономику. Более того, население уже активизирует инвестиционную деятельность — растут вложения в облигационный рынок. Но вот вопрос: увлечет ли людей идея инвестировать в компанию, которая продает что-то на экспорт? Или они скорее инвестируют в компанию, которая занимается модернизацией систем теплоснабжения?

Чтобы накопленные триллионы были вложены в национальную экономику, люди должны увидеть хотя бы контур новой экономической системы, где их дети смогут найти работу, построить дом, одеться, вкусно поесть, вылечиться, заняться бизнесом. Эта будущая экономика не может быть простым поставщиком товаров для мира. Она должна быть надежным, удобным домом.