Ситуация с геологоразведкой углеводородов в России настораживает

В последних числах октября в Москве, в Государственном Кремлевском дворце, прошел VIII Всероссийский съезд геологов. В рамках первого пленарного заседания на нем выступил председатель Высшего горного совета некоммерческого партнерства «Горнопромышленники России», председатель совета Союза нефтегазопромышленников России, председатель Комитета Торгово-промышленной палаты РФ по энергетической стратегии и развитию ТЭК Юрий Шафраник.

Он отметил, что основной проблемой нашей экономики на протяжении последних лет является обеспечение её роста. Поскольку нефтегазовая промышленность продолжает оставаться основным донором бюджета и экспортером, то рост нашей экономики в целом не может быть достигнут без роста добычи нефти и природного газа. Российская экономика в прошлом, сейчас и еще долгие годы будет базироваться на углеводородах как основном источнике энергии, будь то в виде топлива для генерации электроэнергии, транспорта или отопления жилья или сырья для нефте- и газохимии. И хотя из-за практически троекратного падения цен на нефть и газ доля нашей отрасли в экспорте и доходах федерального бюджета существенно сократилась и, по данным этого года, продолжает сокращаться, очевидно, что и в ближайшие годы добыча нефти и газа останется главным фактором обеспечения устойчивости отечественной экономики.

За последние годы отрасль добилась определенных успехов. В этом году мы ожидаем добычи 544 млн т нефти (+2% по сравнению с 2015 г.) Это самый большой объем за все время существования независимой России (рекорд РСФСР — 569,5 млн т в 1988 г.) Растет и физический объем экспорта нефти. К сожалению, видимо, несколько сократится добыча природного газа из-за снижения внутреннего потребления.

В целом положение отрасли в значительной степени определяется ужесточением конкуренции на мировом рынке в результате роста производства нефти и газа в США и новых районах добычи и вступлением мировой экономики в 2011 году в длительный период низких цен на сырьевые товары. По предварительным оценкам, в этом году по сравнению с предыдущим доходы нефтяников сократятся на 28%.

Сегодня структура мирового производства и спроса на энергоносители такова, что ожидать точной реализации каких-либо политических соглашений по стабилизации цен нереалистично. Слишком различны интересы многих крупных производителей, и никто из них в одиночку не имеет возможности определять движение цен.

В результате для нас ключевым фактором является сокращение издержек по сравнению с иностранными конкурентами. В то же время без низких внутренних цен на энергоносители страна не сможет развивать отрасли высокого передела, без которых рост современной экономики и благосостояния населения невозможен.

Недавно Минэнерго опубликован проект Энергетической стратегии на период до 2035 года. Согласно этому документу добыча нефти в России может снизиться к 2035 году на 8%, газа — вырасти на 20%.

Сейчас период реализации стратегии разделен на два этапа: первый — ориентировочно до 2020 года с возможной пролонгацией до  2022-го, второй — с 2021 по 2035 год. На первом этапе российскому ТЭК предстоит как можно быстрее справиться с торможением развития из-за кризиса, на втором — стать отраслью нового поколения.

Достигнутый высокий уровень добычи требует высокого уровня пополнения запасов, активной творческой работы наших геологов.

В качестве положительного примера можно назвать П АО «Газпром», которое за последние 5 лет приступило или приступает к освоению пяти новых газовых месторождений в  Ямало-Ненецком автономном округе, Оренбургской области, Красноярском крае и других регионах. Частная компания «НОВАТЭК» открывает газовые месторождения на севере страны и в Восточной Сибири. Ведётся работа по освоению шельфовых месторождений. Есть открытия на Дальнем Востоке. ЛУКОЙЛ вкладывает значительные средства на освоение шельфа Каспийского моря.

По официальным источникам, с 2005 года прирост запасов нефти превышает объёмы добычи. Основные объёмы прироста получены на ранее открытых месторождениях, однако крупных, по-настоящему значимых открытий практически не совершается. В последние 15 лет ежегодно открывалось в среднем около 55 месторождений со средними запасами в одном объекте от 2,5 до 6,0 млн тонн. Тем самым «свежих» запасов приращивалось от 140 до 330 млн тонн, из них по промышленным категориям всего 25–40 млн тонн, или около 5% от годового прироста. Нельзя не отметить и тот факт, что основная доля прироста добычи достигнута на месторождениях, имеющих льготы по НДПИ и экспортной пошлине.

Благодаря открытиям геологов недавно начались работы по освоению нефтяных и газовых месторождений в Восточной Сибири. В сентябре этого года Роснефть и Газпром Нефть приступили к промышленной эксплуатации Восточно-Мессояхского месторождения, доказанные запасы которого составляют более 480 млн т нефти и 180 млрд куб. м газа. География нефтедобычи сравнительно недавно пополнилась Иркутской областью.

Вместе с тем возросло количество факторов, оказывающих отрицательное влияние на отрасль.

Первый из них — истощение месторождений. Четыре года назад VII съезд геологов констатировал, что большинство месторождений находится на поздней стадии разработки, обводнены, содержат трудно извлекаемые запасы или были подвергнуты интенсификации нефтедобычи. Запасы открываемых новых месторождений постоянно снижаются, а многие резервные месторождения суши и шельфа расположены в труднодоступных регионах. Поэтому председатель Научного совета РАН по проблемам геологии и разработки месторождений нефти и газа академик Алексей Конторович полагает ситуацию с геологоразведкой углеводородов в России «катастрофической».

Независимые эксперты считают официальные данные о восполнении запасов завышенными и утверждают, что геологоразведка не компенсирует объёмы добычи. Возникла так называемая виртуальная система запасов, и приращение запасов идёт на уровне 1/3 от объёмов добычи нефти. Столь значительное расхождение в оценке прироста запасов настораживает.

История показывает: в случае открытия крупных месторождений их эксплуатация начинается через 20–30 лет. Если у нас в ближайшие годы не будут открыты перспективные месторождения, то на чём будем сохранять объёмы добычи? Идут разговоры с расчётом на шельф. Да! Есть первый опыт работы на шельфе Охотского и Каспийского морей. Компании делают первые шаги в Ледовитом океане. Но масштабное освоение шельфа северных морей ещё не подкреплено экономической целесообразностью и технологическими возможностями национальной промышленности. В Минэкономразвития подсчитали, что в  2010—2039 гг. в разработку шельфа должно быть вложено 9,305–9,47 трлн руб. Это огромная сумма довольно ранних расчётов, из эпохи «тучных годов», которая уже сегодня, если снова посчитать, выросла бы в разы.

Сегодня мы констатируем, что нетрадиционные и трудноизвлекаемые виды и источники углеводородного сырья практически не изучаются и не опоисковываются. Эксперты считают, что существенным резервом наращивания сырьевой базы углеводородов являются ресурсы сланцевой нефти, освоение которых при интенсивном развитии этого процесса может достичь 50 млн т добычи в год. Меры государственной поддержки освоения нетрадиционных источников сланцевой нефти сегодня не отвечают уровню и составу проблем, связанных с таким освоением.

В стране достаточное количество специалистов, которые способны начать работу по Баженовской свите. И хотя «баженовская» нефть считается более трудной для извлечения, чем сланцевая, необходимо провести аналитическую работу по ситуации пластов свиты, сделать единый сейсмо-геологический разрез на перспективных площадях с определением наиболее значимых участков и т. д.

Это сложные задачи, требующие координации усилий разных ведомств. Нельзя рассчитывать на то, что Росгеология одна справится с ними. Необходима система мер государственной поддержки, направленная на повышение инвестиционной привлекательности при разработке трудноизвлекаемых запасов, нетрадиционных источников сланцевой нефти и возвращение к старым отработанным месторождениям.

Отдельных слов требует система налогообложения отрасли. За последние годы она претерпела существенные изменения. Сейчас мы работаем в условиях «Большого налогового маневра», главной целью которого было объявлено стимулирование повышения степени переработки сырья путем сокращения пошлин на продукты более высокого передела. Однако после прошлогодних корректировок мы в итоге имеем снижение рентабельности нефтепереработки, опять растет экспорт сырой нефти и сокращается объем её переработки внутри страны.

Задачу наращивания добычи и запасов фискальные органы до сих пор пытаются решить предоставлением отдельных льгот по каждому месторождению. В итоге возникла целая система льгот, в которой уже невозможно разобраться, а искомый результат не достигается. Еще хуже обстоит дело с налогообложением геологоразведки. Мы уже много лет находимся на стадии бесконечного обсуждения необходимости введения налога на дополнительный доход или налога на финансовый результат, которые в других странах являются основой налогообложения отрасли и необходимым условием для развития мощного сектора юниорских геологоразведочных компаний. Как показывает опыт США и Канады, в такой богатой полезными ископаемыми стране, как Россия, должны быть сотни юниорских компаний. В США в настоящее время насчитывается около 700 чисто буровых компаний.

Экономисты говорят, что для обеспечения роста экономики налоговая система должна быть простой, справедливой и стимулирующей создание новых и рост действующих предприятий. Действующая у нас система налогообложения целиком сосредоточена на извлечении природной ренты для федерального бюджета и простой для фискальных органов, но слишком сложной для предпринимателей и препятствующей таким высокорисковым видам деятельности, как геологоразведка.