Особые экономические зоны Грефа. Почему их решили «прикрыть»?

Стало известно, что создание новых особых экономических зон (ОЭЗ) в России прекращается. Такую реакцию президента Путина вызвал доклад главы контрольного управления президента Константина Чуйченко.

В нем констатируется, что с 2006 г. на 33 ОЭЗ потрачено 186 млрд руб., 24 млрд руб. из них не использованы, налоговые и таможенные платежи из самих зон за это время составили 40 млрд руб. Создание одного рабочего места в ОЭЗ обошлось бюджету в 10 млн руб. — среднюю зарплату в РФ за 25 лет. Чуйченко опирался на данные Счетной палаты. ОЭЗ так и не стали действенным инструментом поддержки экономики.

Ситуацию в беседе прокомментировал экс-зампред Счетной палаты, эксперт Московского экономического форума Юрий Болдырев, он уверен, что ОЭЗ были не столько зонами привлечения реального капитала, сколько просто механизмом ухода от налогов.

– Путин решил приостановить создание в России особых экономических зон – как к этому относитесь, можно ли сказать, что это признание провала ОЭЗ?

– Не знаю, какова мотивация у тех людей, которые предлагали прекратить создание ОЭЗ, но в принципе я не сторонник таких зон. Дело в том, что на протяжении длительного периода они создавались, прежде всего, там, где можно было уходить от налогов — как внутренняя зона оффшоров практически.

Это были не столько зоны привлечения реального иностранного капитала и технологий, сколько просто внутренние оффшоры. Поэтому, по-крупному, конечно, я за отказ от подобного рода зон. Есть специфические зоны, как например, анклав Калининград — там, конечно, для его развития нужны какие-то особые экономические условия, но это не общая тенденция, а особый случай, который требует и особого подхода.

– В Кремле руководствовались, судя по информации, выводами Счетной палаты, выявили пресловутое «неэффективное использование бюджетных средств».

– Вряд ли решение продиктовано выводами Счетной палаты. С тех пор, как я последний раз был на заседании коллегии СП, прошло уже 15 лет, но и при мне в отчетах Счетной палаты о функционировании ОЭЗ было все то же самое – неэффективное использование средств, уход от налогов и так далее. Но тогда почему-то не торопились проект закрывать.

Я думаю, что нынешнее решение связано не столько с выводами Счетной палаты, сколько со сжатием ВВП и бюджетной массы. Отсюда, хочешь — не хочешь, а какие-то наиболее зияющие дыры приходится прикрывать.

– Особые экономические зоны были чуть ли не главной идеей Грефа еще в пору министра экономики. То есть это провал Грефа?

– Знаете, я бы ответил так: уж прошу прощения за такую жесткую аналогию — бандит и серийный убийца где-то не погнушался украсть серебряную ложечку за обедом. Всерьез обсуждать страшное преступное деяние – кражу серебряной ложки – я бы не стал. Применительно к Грефу – человек целенаправленно выстраивал, будучи министром, экономическую систему, о которой он с гордостью заявлял в одной из предновогодних программ Познера, говорил буквально так – у нас с Западом сложились прекрасные отношения, мы поставляем им сырье, а они поставляют нам готовую продукцию.

Для министра экономики прежде великой державы, с моей точки зрения, такие заявления являются преступлением, это признание в том, какую экономическую систему он выстраивал и в какое положение он целенаправленно поставил Россию. По сравнению с этим, что бы то ни было является «кражей серебряной ложечки», мелким преступлением или хулиганством.

– Как отразится этот факт на экономическом блоке в целом?

– Никак, это частный эпизод. В принципе Китай же использовал ОЭЗ именно для развития. Вообще, любую идею можно использовать как созидательную, а можно — как канал для воровства. Я бы не стал преувеличивать именно этот факт – для экономического блока это мелочь.

– Почему же все-таки приостанавливают создание новых зон?

– Знаковыми являются следующие вещи, в первую очередь, то, что происходит столь катастрофическое сжатие ВВП и бюджета, состояние экономики столь катастрофическое, потому что наша экономика оказалась абсолютно не подготовлена к сколько бы то ни было даже мелкому противостоянию с Западом. Вот в этом провал.

Провал в том, что при всех разговорах об импортозамещении экономика приведена в состояние, при котором она реально конкурировать и противостоять западной экономике неспособна. И колоссальное сжатие ВВП и бюджета ведет к необходимости латать всякого рода дыры, ОЭЗ – это то, чем на данный момент решили пожертвовать. Завтра ситуация изменится – нефть вырастет, Запад смилостивится, и снова откроют этот канал для разграбления. Ничего радикально не меняется.

– После ОЭЗ появились территории опережающего развития — ТОРы, с ними ситуация повторится?

– Интересный вопрос. Как я понимаю, ТОРы — вопрос стратегии, стратегии ренто-паразитического направления нашего социума, нашего общества, нашего государства. Стратегия – не направлять финансы на развитие, а извлекать из ренты. Неважно, из чего — хоть из нефти и газа, хоть из транзита, хоть из сдачи территории в аренду. Идее ТОРов предшествовала идея создания корпораций по развитию Сибири и Дальнего Востока, которая, вроде бы, была пробным шаром, от которого отказались, но который реализовали в другом виде – в виде ТОРов.

Если от этого откажутся – для меня это станет важным индикатором того, что все-таки отказываются от наиболее вульгарных и демонстративных проектов дальнейшего подсаживания России на рентно-паразитическую иглу. И я был бы сторонником отказа от ТОРов — это сравнительно свежий проект, который усердно реализуется, направляя Россию в бесперспективное рентно-паразитическое русло.