Конец глобализации?

Китай опубликовал данные, согласно которым в прошлом году, впервые с момента открытия экономики страны внешнему миру в конце 1970-х, объёмы экспорта снизились в годовом исчислении.

Но это ещё не всё: в 2015 году также снизились объёмы мировой торговли в стоимостном выражении. Возникает очевидный вопрос – почему?

В 2009 году объёмы мировой торговли также снизились, но объяснение тогда было очевидным. В мире наблюдалось резкое сокращение размеров ВВП.

Однако в прошлом году мировая экономика выросла на приличные 3%. Более того, торговые барьеры существенно нигде не выросли, а транспортные затраты падают, благодаря резкому спаду цен на нефть.

Директор Центра европейских политических исследований Даниэл Грос в своей статье на Project Syndicate не исключает вероятность того, что процесс глобализации «выдохся» и в ближайшие годы мировая торговля продолжит стагнировать, несмотря на рост глобальной экономики.

О многом говорит падение так называемого индекса Baltic Dry, измеряющего стоимость фрахта крупных судов, которые обслуживают львиную долю дальних торговых перевозок, до рекордно низкого уровня за всю его историю. Это означает, что рынки не ожидают восстановления объёмов торговли. Тем самым, данные за 2015 год могут знаменовать собой начало новой эры замедления торговли. Из этого следует очевидный вывод: когда-то непреодолимые силы глобализации выдыхаются.

Яркое свидетельство – ситуация в Китае. За последние десятилетия Китай преобразил глобальную систему торговли, став лидером по объёмам торговли в мире. Но сейчас в стране упали и объёмы импорта в денежном выражении, и экспорта, хотя первые снизились больше, благодаря коллапсу мировых цен на сырьё.

Более того, цены на сырьё дают ключ к пониманию тенденций в торговле в течение последних нескольких десятилетий. Когда цены были высокими, это способствовало росту размеров торговли, в частности, росло соотношение торговли к ВВП. Благодаря этому, набирали популярность рассуждения о неизбежном прогрессе глобализации. Однако в 2012 году цены на сырьё стали падать, вскоре потащив за собой вниз и объёмы торговли.

Предположим, что одна тонна стали и десять баррелей нефти нужны для производства одного автомобиля. В 2002-2003 годах этот комплект сырья стоил около $800, то есть 5% стоимости машины за $16 000. Это означает, что в начале 2000-х промышленные страны должны были экспортировать пять машин, чтобы импортировать сто комплектов указанных сырьевых товаров.
К 2012-2013 годам стоимость сырья, необходимого для одной машины, выросла примерно до $2 000, т.е. примерно до 10% стоимости той же самой машины (цены на автомобили за это время выросли намного меньше). Тем самым, промышленные страны должны были удвоить свой экспорт, а именно, продавать десять машин за тот же самый объём сырья.

Очевидно, что имеется прямая связь между тенденциями в торговле и ценами на сырьё (см. график). Поскольку эта связь влияет на все промышленные товары, для производства которых требуется сырьё, не стоит удивляться тому, что снижение цен на сырьё сопровождается снижением объёмов мировой торговли.

Кто-то может возразить, что данный пример касается только размеров торговли в стоимостном выражении, и что в последние десятилетия рост физических объёмов торговли превосходил рост реального ВВП. Однако цены на сырьё влияют и на физические объёмы торговли, так как рост этих цен вынуждает промышленные страны увеличивать объёмы экспорта (десять машины вместо пяти, как в приведённом выше примере) для покрытия затрат на импорт тех же объёмов сырья.

На долю продовольствия, топлива и сырьевых товаров приходится около четверти оборотов мировой торговли, поэтому в случае изменения цен на эти товары (особенно таких сильных изменений, как в последние десятилетия) итоговая статистика торговли естественно тоже меняется. Учитывая масштабное падение цен на сырьё в последнее время, нет особой нужды искать какое-либо другое объяснение недавнему замедлению торговых оборотов.

Это не означает, что глобализация и торговля – это одно и то же. Глобализация имеет множество других проявлений, например, резкий всплеск международных финансовых операций и туризма, обмен данными и другие виды экономической деятельности. При этом данные новые формы взаимосвязей оказывают влияние на торговлю, поскольку они сделали возможным возникновение глобальных цепочек стоимости, в которых различные этапы производственного процесса совершаются в разных странах.

Впрочем, роль этого феномена переоценивают. По данным Всемирной торговой организации, в большинстве стран с крупной экономикой (например, США, страны ЕС) доля иностранной добавленной стоимости в цене экспортируемых товаров составляет лишь около 15%. Иными словами, глобальная цепочка стоимости имеет небольшое значение для подобных стран, лидирующих в мировой торговле.

Единственным исключением является Китай. Его роль сборочного цеха для мировой продукции приводит к тому, что он импортирует большинство элементов с наиболее высокой добавленной стоимостью для производства этой продукции. Однако по мере взросления промышленной структуры страны (собранные в Китае смартфоны iPhone содержат сейчас больше произведённых в Китае деталей, чем всего лишь несколько лет назад), страна будет приближаться к США и ЕС в том, что касается размеров добавленной стоимости, а не наоборот. И это ещё одна причина, почему роль торговли может снизиться.

Когда возникает модное увлечение, для этого почти всегда есть некая реальная причина. В большинстве стран экономика сейчас более открыта, чем поколение назад. Но теперь становится понятно: мнение, будто глобализация – это такая огромная и необратимая сила, является по большей части отражением побочных эффектов сырьевого бума последнего десятилетия. Если цены останутся низкими (а это кажется вероятным), в следующем десятилетии глобальная торговля вполне может начать стагнировать, при этом произойдёт «ребалансировка» структуры торговли от развивающихся стран к традиционным промышленным державам.