Когнитивный диссонанс или отток капитала из Китая

Из Китая побежали деньги. Массово. Сегодня это одна из главных тем экономических новостей планеты. Комментаторы, как водится, в первую очередь подчеркивают "все большое". Китай имеет самую большую экономику. Ее доля самая большая в совокупном ВВП планеты. Соответственно и "ушедший" триллион долларов тоже самый большой из всех оттоков капитала во всех странах. Не оставлен в стороне и факт сокращения золотовалютных резервов Поднебесной на $300 млрд. "По мнению опрошенных Blombergom экономистов это подрывает доверие к способности центрального банка защитить национальную валюту". Подспудно даже наводится тень на плетень. Размеры валютных резервов Пекина сократились до $3 трлн. Хотя сам вопрос прямо не задается, тем не менее намек на него абсолютно прозрачен. Мол, серьезные люди сомневаются, на как долго у Китая еще хватит резервов компенсировать своей экономике стратегические ошибки такого масштаба?

С китайских рынков в прошлом году были выведены активы на сумму в $1 трлн, показывают данные Bloomberg Intelligence. Это более чем в семь раз выше показателя 2014 года и максимум за все время наблюдений с 2006 года

Подробнее на РБК: http://www.rbc.ru/economics/25...

Однако, если на происходящее посмотреть без эмоций, то возникает целый ряд совсем простых вопросов. Что это за люди? На сколько их сомнения значимы и на что конкретно они влияют? Если вообще влияют. Что за деньги из Китая бегут и почему они это делают? А так ли плохо для Китая их бегство?

Начнем с простого: что это вообще за деньги, откуда взялись и как в Китай пришли? Источников совсем немного. Это выручка от экспорта произведенных в Китае товаров и услуг. Это зарубежные государственные и корпоративные займы. И еще это очень любимые всеми иностранные инвестиции.

С торговым балансом все понятно. С 1985 года китайский экспорт стабильно растет, а с 2002 так вообще почти по экспоненте. Исключение составили лишь показатели кризисного 2008 года, но уже в 2009 они были успешно преодолены. За 2013 год экспорт достиг отметки в $2,3 трлн. Впрочем, импорт растет тоже и в схожей динамике, но по абсолютным цифрам он ниже экспорта. В 2013 году импортных товаров и услуг в Китай было "ввезено" на сумму чуть более $2,1 трлн. Так что чистое внешнеторговое сальдо с 1994 года остается положительным и даже стабильно увеличивающимся. В 2013 году Китай получил от своей внешней торговли "профита" почти на $200 млрд.

Тем не менее, не смотря на вроде бы внешне очевидные экономические успехи, общее развитие Китая не обходится без существенных внешних заимствований. При собственном номинальном ВВП в $10,3 долл за 2014 год совокупный внешний долг Поднебесной уже во втором его квартале достиг $1,68 трлн. В целом это немного. Всего 16,3% ВВП. Имеющиеся валютные запасы Народного банка Китая вдвое превышают долги, а с учетом положительного внешнеторгового сальдо никаких оснований для паники не просматривается в принципе.

Однако тут есть некоторые нюансы, слегка портящие красоту картины. Дело в том, что из общей суммы на краткосрочные долги, т.е. взятые на период до года, приходится $1,17 трлн. В переводе на понятный русский язык, из-за начавшегося в 2013 году обострения мирового экономического кризиса, в 2014 Китай, что называется, занял до получки. Причем, занял много. Это значит, что в 2015 занятое как раз и пришло время возвращать. Другой вопрос, что этот возврат совершенно плановый, т.е. рост оттока денег из Китая в 2015 году был предопределен его действиями на финансовом рынке еще годом ранее. Следовательно, как минимум в этой части нынешние результаты оснований для паники не дают тоже.

Остается разобраться с иностранными инвестициями. Принято считать, что инвестиции есть благо для экономики. Если описывать сильно упрощая для наглядности, то типовое массовое представление инвестора сродни образу волшебника на голубом вертолете. Они прилетает с чемоданами денег чтобы всем тут же показать кино. Реальность обычно оказывается суровее и циничнее. В ней инвестор инвестору рознь. В советские времена, особенно в конце 20-х - начале 30-х годов прошлого века, СССР для развития своей промышленности тоже приглашал иностранных инвесторов. Правда тогда их называли иначе - концессионерами. Потому что предлагали не просто "дать денег" а взять концессию. Например, для организации лесозаготовок, создания и обустройства шахт или строительства завода. Как и сегодня, все начиналось тоже с денег, только их инвесторы расходовали на создание реальных активов, тех, которые можно пощупать руками и которые действительно создают рабочие места и выпускают материальную продукцию. Сегодня в реальный сектор приходит менее пятой части всех иностранных инвестиций. Остальные четыре пятых выливаются на биржу.

Почему на биржу? Потому что инвесторы в подавляющем большинстве не промышленные, а финансовые, т.е. банковские. Банку не важно, во что конкретно вкладывать. Главное - итоговый размер прибыли после закрытия операции. Строить на инвестиции завод интересно только тому, кто основной целью проекта изначально рассматривает продажу выпускаемой на нем продукции. Потому деньги, на которые, скажем в России Форд построил завод - это инвестиции, а деньги, на которые какой нибудь Prosperity Quest Fund (семейство шведских инвестиционных фондов Prosperity) на российском биржевом рынке покупал и продавал ценные бумаги - это чистой воды спекуляция. Но очень доходная. В 2001 году PQF в России показал доходность 135,5%. В 2005 и того больше - 169,2%. Полагаю, нет нужды специально объяснять, почему иностранным инвесторам не интересно возиться с проектами в реальном секторе?

Не стоит думать, что подобное поведение иностранного капитала характерно только для России. Задача любого инвестора прежде всего заключается в максимальном росте прибыли. Причем здесь и сейчас. Бонус управляющего напрямую зависит итоговых цифр годового баланса. Однако не будем капиталистов так уж сильно осуждать. Разве простые люди, несущие свои накопления на банковский депозит, интересуются чем-то кроме размера ставки? Иностранные инвесторы имеют лишь несколько больше денег и больше возможностей, но сути процесса это не меняет. Иностранные инвестиции себя одинаково ведут везде. В том числе - в Китае. Например, только за 2014 год иностранные инвесторы вложили в экономику Поднебесной $128 млрд. Это в полтора раза больше, чем за тот же период все инвесторы мира вложили в США.

К настоящему моменту общий накопленный объем прямых иностранных инвестиций в Китай уже превышает $960 млрд., больше 80% которых лишь подымали биржевые индексы китайских компаний. К июню 2015 года суммарная капитализация фондового рынка КНР возросла на $6,4 трлн по сравнению с аналогичным периодом 2014 года, а общая стоимость торгующихся на бирже акций китайских компаний превысила $10 трлн. Еще в начале августа 2014 года индекс Shanghai Composite лишь самую малость превышал 2000 пунктов, то к январю 2015 он уже прочно закрепился на отметке в 3300, к июню пересек 5000 пунктов, а к октябрю перевалил за 6000. Наивно думать, что курс акций прямо отражает реальные масштабы компании. Тот факт, что Shanghai Composite за год увеличился втрое еще совсем не означает, что входящие в его расчет предприятия стали производить и продавать в три раза больше товаров или прибыльность торговли ими тоже утроилась. Ничего подобного. Заводы как работали, так и продолжали работать. Многие с трудом боролись с последствиями мирового кризиса, а не столь уж малое их количество даже начали тонуть. Просто биржевые курсы и реальная экономика это давно уже не просто далекие области, это даже разные планеты.

Понятное дело, что вина тут лежит не только на иностранных инвесторах. В диком наращивании темпов раздувания фондового пузыря, особенно на протяжении второй половины 2014 и всего 2015 года, виноваты сами китайцы. Изрядная доля ответственности лежит и на правительстве страны, старательно стимулировавшем приход на биржу "собственных китайских инвесторов", абсолютное большинство которых ничего не понимали не только в биржевой торговле, но и в глобальной экономике в целом. Китай населяют весьма азартные люди, которые в два счета превратили биржи в своего рода аналог рулетки. Но не стоит забывать, что начали этот процесс все же иностранные инвесторы. Они же, как только запахло жареным, приступили к "фиксации прибыли и выходу в кэш". За этим заумным определением стоит обычная продажа бумаг и переход "в деньги". А как только Народный банк Китая начал производить девальвацию юаня, кэш со счетов в Китае резко потек за рубеж.

Ничего удивительного или злокозненного тут нет. Бесплатно показывать кино никто и не обещал. Не стоит путать инвесторов с меценатами. Деньги в китайскую экономику вкладывались исключительно для получения прибыли. Они в любую экономику вкладываются только с этой целью. Потому и общий баланс между "инвесторы вложили" и "инвесторы вывели" всегда отрицательный. Выводится из страны больше, чем изначально ввозится. Очень много больше. Общее представление о масштабах можно получить, скажем, на примере показателей The Hermitage Fund в России. Инвестор, вложивший в него $100 в апреле 1996 года, когда фонд начал работать в РФ, сегодня мог смог бы получить $2460.

Таким образом, никаких оснований для подрыва доверия у иностранных инвесторов в Китае нет. Да, по итогам 2014 года общая сумма оттока денег из страны оказалась существенной. Кстати следует внести поправку. Отток капитала это результат математического вычитания суммы ушедших по всем статьям денег из суммы за тот же период пришедших, а значит, с учетом положительного сальдо внешнеторгового баланса, всего из Китая денег ушло даже больше, $1,3 трлн. Этот $1,3 трлн за 2015 год, по сравнению с размером оттока капитала из Китая в $88 млрд в 2012, $101 млрд в 2013 и $134,3 млрд в 2014 действительно производит апокалипсическое впечатление на неокрепшие умы. Но если вспомнить, что одних лишь краткосрочных долгов в 2015 Пекин должен был вернуть на примерно ту же сумму, то картина становится уже не такой ужасающей.

Более того, она вообще не выглядит ужасающей. Во всяком случае, по мнению самого китайского правительства, которое, не смотря на усиливающийся еще с 2013 года мировой экономический кризис, продолжает стабильно наращивать китайские инвестиции в экономики других стран. К примеру, в 2014 Красный дракон на эти цели израсходовал $614 млрд, а за первые четыре месяца 2015 года их объем составил $214.37 млрд, что на 36,1% больше аналогичного периода годом ранее.

В общем, ничего такого эдакого для китайской экономики этот "ушедший" триллион не несет. Во всяком случае персонально негативного именно для Пекина. Просто триллион слишком завораживающе красивая сумма, чтобы помахать ею, как вымпелом. Тем более, в мире резко набирают обороты процессы, давно вышедшие за рамки привычной капиталистической логики. В нефтедобывающих регионах расширяется война, а цены на нефть продолжают падать. ФРС и ЕЦБ опустили цену заимствований ниже плинтуса и отрицательными ставками заставили владельцев депозитов платить за хранение своих денег в банках, а деньги в реальную экономику все равно не идут. Хотя должны. Нефть дешевая, сырье дешевое, энергия дешевая, кредиты дармовые, экономика обязана ударными темпами расти, а она продолжает демонстрировать все признаки сползания в стагнацию. Натуральный когнитивный диссонанс. Вот пресса и пытается найти на все это какие-нибудь простые и внешне понятные ответы. При этом степень их достоверности и адекватности роли не играет.