Настоящая цена БРИКС: альтернатива или тактика?

Источник

Доклад на международной научно-практической конференции, 3 ноября 2015

БРИКС мы уже обсуждали год назад. И к однозначным выводам не пришли. После саммита в Уфе сомнения только усилились.

Да, Новый банк развития и Пул условных валютных резервов — это хорошо. Чисто теоретически — возможная оппозиция соответственно группе Всемирного банка (конкретно Международному банку реконструкции и развития — МБРР) и Международному валютному фонду (МВФ). Европейский интерес к Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций (АБИИ) тоже со счетов не сбрасываем.

Да, на расчеты в национальных валютах постепенно переходим. Но о создании независимых рейтинговых агентств или Банка международных расчетов БРИКС, альтернативного базельскому, речи как не было, так и нет.

А ведь практически именно это предлагалось Концепцией участия Российской Федерации в объединении БРИКС от 21 марта 2013 года. И не случайно наша страна стала заниматься этим самостоятельно, на национальном уровне.

Тем более никто в БРИКС не заикается о собственных системных институтах — своей «Группе десяти», своем Базельском клубе, своем Комитете по финансовому надзору, Совете финансовой стабильности или «Группе тридцати».

Отсюда вопрос: продвинулся ли БРИКС за этот год вперед, к созданию глобальной альтернативы западной модели миропорядка? Или отступил назад? Или топчется на месте? Однозначный ответ есть? Сравним два итоговых документа — прошлогодний и нынешний. Что видим?

В Форталезской декларации констатировалось, что страны БРИКС окончательного выбора не сделали. Но не скрывалась и острота этого выбора. С одной стороны, говорилось о «действующих структурах международного управления», которые «демонстрируют все более явные признаки утраты легитимности и эффективности»; с другой, БРИКС рассматривался «движущей силой их… постепенного преобразования и реформирования».

И это «по горячим следам» событий в Крыму и на фоне войны в Донбассе, несмотря на истерическую, хотя не вполне оформленную, реакцию Запада. Прошел год, западная реакция оформилась в санкциях. И что мы наблюдаем?

«Превентивный», перед саммитом в Уфе, визит президента Бразилии в США, ее критика российской операции в Сирии, теплый прием, оказанный американскому президенту Обаме в Дели. БРИКС «затрещал»? Нет — просто «трещать» особо нечему. Кроме фантазий. И не было никогда.

Но Форталеза хотя бы месседж выдала: «нынешний миропорядок нелегитимный, поэтому или он разворачивается к нам, или мы бросаем ему вызов».

А Уфимская декларация? Вот, пожалуйста, читаем:

«Мы отмечаем глобальный характер современных вызовов и угроз и выражаем нашу поддержку международным усилиям по решению данных проблем таким образом, чтобы для всех государств была обеспечена равная и неделимая безопасность на основе соблюдения международного права и принципов Устава ООН. Мы продолжим наши общие усилия по согласованию позиций по представляющим общий интерес вопросам глобального мира и безопасности ради общего блага человечества.

 

Мы подчеркиваем нашу приверженность мирному разрешению споров в соответствии с принципами и целями Устава ООН».

 

Из Уфимской Декларации БРИКС, 9 июля 2015 г.

 

В этой абракадабре что-нибудь понять можно?.. Кроме одного: что язык дан политикам и дипломатам, чтобы скрывать противоречия.

В чем причина и где корни?

Выступая в ООН, президент Владимир Путин выдвинул интересную, далеко идущую инициативу: «Предлагаем созвать под эгидой ООН специальный форум, на котором комплексно посмотреть на проблемы, связанные с исчерпанием природных ресурсов, разрушением среды обитания, изменением климата».

О чем речь?

О том, что в структуре ООН уже существуют два форума, обросших целой системой институтов так называемого «устойчивого развития» (точнее, «Sustainable development» — глобалистской идеологемы, которая к настоящему устойчивому развитию никакого отношения не имеет). То, что провозглашается на этих форумах и конференциях — и есть подлинный инструмент пресловутой глобализации: унификации человечества едиными правилами игры.

Подробно об этом автору приходилось писать еще в 2011 году, в книге «Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?». Она основана на докладах Римскому клубу и документах ООН. С тех пор только актуальней стало!

Так вот, реализация инициативы Путина — не что иное, как полная перезагрузка системы институтов. Всего, что связано и с конференциями по окружающей среде и развитию (вроде «Рио»), и с всемирными саммитами, последний из которых только что прошел на полях сессии Генеральной Ассамблеи ООН. И переоформил «Цели развития тысячелетия» (ЦРТ) в «Цели устойчивого развития» (ЦУР).

Запад занервничал: Владимир Путин выступил в ООН на следующий день после этого саммита. Значит, Россию эти решения не устраивают. В Москву примчалась французский министр экологии, устойчивого развития и энергетики Сигален Руаяль, привезла приглашение на 21-ю Конференцию Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата, которая стартует 30 ноября в Париже. Запад как всегда решил перехватить инициативу, «замылить» ее, «спустив на тормозах» и побудить Россию продолжить участие в климатических махинациях, учитывая интерес либеральной «пятой колонны» к так называемым «рыночным механизмам» «киотского лохотрона» — я не оговорился. «Лохотрона»!

Ясно, что Руаяль прислал не Олланд, не его компетенция. Это уровень ООН, Всемирного банка, МВФ, «Группы двадцати», того же Банка международных расчетов. И стоящей за ними глобальной олигархии. Парижская конференция скорее всего провалится. Только кулуарно, без такого треска, как в 2009 году в Копенгагене. Состроят хорошую мину при плохой игре. Владимира Путина и решили сделать частью провала.

Ответ не заставил себя долго ждать. Московский триумфальный визит Николя Саркози буквально через двое суток — это и есть ответ Путина. Руаяль же в Кремль не позвали. А надо понимать, что отношения между связкой Олланд-Руаяль и Саркози примерно такие, как между Чубайсом и Коржаковым времен знаменитой «коробки из-под ксерокса».

Как взвыл по поводу визита Саркози французский премьер Мануэль Вальс — все видели.

Какое отношение все это имеет к БРИКС? Подходим к самому главному. Вот те выдержки и фрагменты уфимской стенограммы, которые касаются разногласий. Обратим внимание на общий интерес лидеров Бразилии, Индии, Китая и ЮАР к вопросам, связанным с «устойчивым развитием».

Президент РФ Владимир Путин (приоритеты):

— запуск совместных проектов, прежде всего Пула условных валютных резервов и Нового банка развития;

— взаимодействие в рамках Стратегии экономического партнерства БРИКС на период до 2025 года;

— создание: Гражданского, Парламентского и Молодежного форумов БРИКС; Сетевого университета; Совета регионов (в перспективе).

 

Премьер-министр Индии Нарендра Моди:

«Мы встречаемся в год 70-летия ООН. Это эпохальный год. Нужно принять важные решения, касающиеся изменения климата… Климатические изменения являются одним из главных вызовов современности… Мы будем более эффективно с ними справляться (с вызовами), если завершим реформу ООН, особенно Совета Безопасности…».

 

Генеральный секретарь ЦК КПК, Председатель КНР Си Цзиньпин:

«Нынешний год отмечается как Год международного развития и Год изменения климата. …Страны БРИКС должны укреплять кооперацию и сотрудничество… по таким крупным международным тематикам развития, как повестка дня в области развития на период после 2015 года и изменения климата».

 

Президент ЮАР Джейкоб Зума:

«…2015 год знаменует собой 70-летнюю годовщину ООН. …В этом году были запущены самые важные, разнообразные процессы…: межправительственные переговоры по вопросам развития повестки дня на период после 2015 года, …25-я (так в стенограмме, на самом деле 21-я) конференция по климату, которая состоится в Париже в этом году».

 

Президент Бразилии Дилма Русефф:

«…Бразилия верит в то, что Совет Безопасности ООН должен быть реформирован и расширен… Мы намерены принять активное участие в приближающейся конференции по вопросам всемирных климатических изменений… Мы также должны гарантировать соблюдение принципа Рио+20. Эту группу которая называется «двадцаткой», надо всячески поддерживать и обеспечивать возможность воплощения в жизнь ее решений».

 

Ну и что же они сказали, что за этим стоит?

Когда говорят о «повестке международного развития на период после 2015 года», то знайте, что имеются в виду те самые «Цели устойчивого развития».

«Принцип Рио+20» — это 27 принципов Рио-де-Жанейрской декларации 1992 года по окружающей среде и развитию (коротко ее называют «Декларацией Рио»). Плюс контроль над ними «Группы двадцати», переданный спустя 20 лет, в 2012 году, там же, в Рио-де-Жанейро

.

Когда говорят о «борьбе с климатическими изменениями», то имеют в виду новое глобальное соглашение по ограничению парниковых выбросов, которое Европа спит и видит сделать обязывающим. Чтобы за счет российского экологического донорства решить свои проблемы. А попутно еще и взвалить на нас ответственность за накопившиеся проблемы. О каком «донорстве» речь? У нас территория поглощает вчетверо больше, чем выбрасывает экономика. Крупных стран с плюсом еще всего пять — Канада, Бразилия, Швеция и Австралия с Новой Зеландией. Остальные — в «глухом» минусе, особенно США и Евросоюз. Вот это и скрывается. Самая большая тайна климатического процесса! Как именно эта тайна скрывается?

Посмотрим документы — не секретные, общеизвестные. Но внимательно посмотрим.

«Для достижения устойчивого развития и более высокого качества жизни… государства должны ограничить и ликвидировать нежизнеспособные модели производства и потребления и поощрять соответствующую демографическую политику».

Из принципа 8-го Декларации Рио

 

«Национальные власти должны стремиться содействовать интернализации экологических издержек…, принимая во внимание подход, согласно которому загрязнитель должен… покрывать издержки, связанные с загрязнением…».

 

Из принципа 16-го Декларации Рио

 

«Оценка экологических последствий в качестве национального инструмента осуществляется в отношении предполагаемых видов деятельности, которые могут оказать значительное негативное воздействие на окружающую среду и которые подлежат утверждению решением компетентного национального органа».

 

Принцип 17-й Декларации Рио

 

«Методологиями для оценки антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями всех парниковых газов… являются методологии, принятые Межправительственной группой экспертов по изменению климата и одобренные Конференцией Сторон (Рамочной) Конвенции (об изменении климата) на ее третий сессии (принявшей в 1997 г. Киотский протокол).

 

Из Киотского протокола, Ст. 5, П. 2

 

«…Государства имеют суверенное право разрабатывать свои собственные ресурсы… и несут ответственность, чтобы деятельность… не наносила ущерба окружающей среде других государств или районов за пределами национальной юрисдикции».

 

Из принципа 2-го Декларации Рио

 

«Право на развитие должно быть реализовано, чтобы обеспечить справедливое удовлетворение потребностей нынешнего и будущих поколений в областях развития и окружающей среды».

 

Принцип 3-й Декларации Рио

 

«…Экологические стандарты, применяемые некоторыми странами, могут быть неуместными и необоснованными с точки зрения экономических и социальных издержек для других стран…».

 

Из Рамочной конвенции ООН об изменении климата, Преамбула

 

Так вот — социал-дарвинистский 8-й принцип декларации Западом принимается на ура.

А вот 16-й принцип, который обязывает загрязнителя платить, Западу не нравится. Поэтому выбросы парниковых газов рассматриваются отдельно от поглощающей способности территорий. И словами не ограничиваются. Думаете, у нас тайга случайно таким «ярким пламенем» каждый год горит?

И 17-й принцип Западу не нравится — разрешает вводить национальную методику оценки экологического ущерба. Поэтому в Киотском протоколе это дело незаконно подменили: единоличным правом оценки наделили Межправительственную группу экспертов по изменению климата. Ту самую, что при Горе получила Нобелевскую премию за киноподлог под названием «Неприятная правда».

А 2-й принцип, в котором говорится о суверенитете государств над природными ресурсами, «подправляется» 3-м. А также Рамочной конвенцией по климату, которая и произвела на свет Киотский протокол. Вот вам и «лохотрон» — далеко не весь. Это его «концептуальная» часть. А практическая — в тех самых «рыночных механизмах», которые:

— российские либералы используют в компрадорских и коррупционных соображениях;

— а наши партнеры по БРИКС — все, кроме Китая, — чтобы получить за это подачки из Зеленого климатического фонда. И из конъюнктурных, опять же коррупционных, связей с европейским экобизнесом и экопромом.

Китай правда в Уфе не совсем «промолчал». Но он, как и США с Евросоюзом, тоже «загрязнитель» с отрицательным балансом выбросов и поглощения. Поэтому свои интересы соблюдает. И Европа ему на уступки идет, и США идут.

А вот Россия все эти годы молчала! И стоило Владимиру Путину высказаться — как все засуетились, а… Аж в глазах зарябило! Знаете, чего боятся?

Что Россия возьмет Китай под «зонтик» своего экологического донорства. И как говорится, «материально обеспечит» претензии Пекина к Западу.

Между тем, все это как раз и показывает настоящую цену БРИКС. По ключевому вопросу повестки XXI века интересы его участников прямо противоположные. По другому важнейшему — реформированию Совета Безопасности ООН — тоже. Россия и Китай — вопреки остальным, об этом прямо записано в Уфимской декларации. Только уже не БРИКС, а ШОС:

«Государства — члены считают, что реформирование Совета Безопасности ООН должно сделать его более представительным и действенным путем проведения максимально широких консультаций…, без установления искусственных временных рамок и форсирования вариантов, не получивших широкой поддержки стран-членов ООН».

 

Из Уфимской декларации ШОС, 10 июля 2015 г.

 

Поэтому давайте без иллюзий! Двусторонний союз России с Китаем — это стратегия. А вот БРИКС пока — тактика. Все остальное — выдача желаемого за действительное. Сейчас бросятся возражать: глобализация, «взаимозависимость», понимаешь, «общечеловеческие ценности» и все такое… «Общечеловеческих ценностей» всего три: жить, есть и спать. В смысле — размножаться. Остальные ценности — нематериальные и разные.

Вопрос цивилизационных архетипов. По «теореме Фурсенко-Ливанова», выбор между ТВОРЦОМ и ПОТРЕБИТЕЛЕМ! Глобализация — это когда настоящих творцов опускают в потребители, а потребители буром прут в новоявленные творцы.

Потому в июньском докладе лондонского «Chatham House» под названием «Российский вызов» («The Rissian Challenge») и говорится о конфликте не только интересов, но и ЦЕННОСТЕЙ. Знают, что пишут! Два британских посла в Москве в авторах!

И самое последнее.

Неучастие стран БРИКС ни в подписанном Транстихоокеанском партнерстве, ни в будущем Трансатлантическом партнерстве, ни в секретном соглашении TISA (Trade In Services Agreement), которое лежит в основе этого преобразования мира государства в мир корпораций, — это неучастие — никакая не фронда. Это всего лишь проекция широко известного в узких кругах проекта трех мировых блоков, который Римским клубом был представлен еще в 1974 году, в докладе Месаровича и Пестеля «Человечество на перепутье». Именно под него и именно тогда создавали Трехстороннюю комиссию под председательством Дэвида Рокфеллера и директорством Бжезинского.

Два американских партнерства плюс БРИКС — так теперь выглядит эта модель «нового миропорядка». Не случайно корнями БРИК еще с самого начала уходил в знаковый 2001 год и на Уолл-стрит, в «Goldman Sachs».

Поэтому в будущее смотрим без розовых очков, но с надеждой. Москва с Пекином Запад уже обыгрывали. В том числе в 2009 году, когда предотвратили дефолт Федеральной резервной системы (ФРС) — этого главного мирового «лохотрона». И вынудили олигархов Запада гасить развязанный ими кризис деньгами — по программе «количественного смягчения».

Вот где надежда на превращение БРИКС в глобальную альтернативу! Пока же это ситуативно-тактический альянс. Правда, с российско-китайским ядром или «осью». Как говорится, на вырост.