Как Fitch, Moody’s и S&P захватили рынок

Чтобы иметь возможность присваивать рейтинги, агентствам приходится потрудиться.

Дэвид Айнхорн, руководитель хедж-фонда, предвидел наступление финансового кризиса и сделал на нем состояние. Но не все его предсказания были одинаково точны. Когда в 2012 году его спросили о рейтинговых агентствах, которые, в отличие от него, не смогли прогнозировать наступающую катастрофу, Айнхорн ответил, что их исчезновение — «вопрос времени».

В конце концов, все три крупнейших рейтинговых агентства, Fitch, Moody's и Standard and Poor's (S&P), считали акции Lehman Brothers надежным вложением до самого дня банкротства; также они давали высокий рейтинг ценным бумагам, связанным с высокорисковой ипотекой, которые в итоге оказались убыточными. Рэй МакДэниэл, глава Moody's, назвал свои впечатления от работы компании «глубоким разочарованием».

В ответ на это политики пообещали полностью изменить индустрию. Они передали задачу регулирования работы агентств другим организациям: специальному подразделению Комиссии по ценным бумагам и биржам в США (SEC) и Европейской службе по ценным бумагам и финансовым рынкам в ЕС. В Америке закон Додда-Франка от 2010 года требовал отмены всех существующих требований к рейтингу акций. Вдобавок американское Министерство юстиции начало проверку S&P на предмет мошенничества по подозрению в том, что агентство намеренно искажало свои рейтинги, чтобы завоевать новых клиентов.

Результат? Рейтинговые агентства процветают. По словам представителя FBR Capital Markets Билла Берда, спрос на них так высок, что с 2010 года агентства повысили стоимость своих услуг на 4%. Доход достигает рекордных значений. Акции Moody's, единственного независимого агентства, с 2009 года выросли более чем в шесть раз. Очевидно, совет директоров не так уж сильно был разочарован плохими показателями агентства в кризис: МакДэниэл сохранил свою должность и в прошлом году получил от агентства 14 млн долларов за работу. S&P урегулировало отношения с министерством юстиции, выплатив 1,4 млрд долларов, но не признав за собой нарушений.

Главным двигателем бизнеса стали низкие ставки, вызвавшие резкий рост выпуска облигаций. Продать облигацию без рейтинга по-прежнему очень сложно, говорит Берд, а перепродать — еще сложнее. Именно поэтому инвесторы не могут оценить кредитоспособность сотен тысяч находящихся в обращении облигаций: к концу 2013 года S&P составил рейтинги для 1,1 млн облигаций, Moody's — для 900 тыс. Многие крупные инвесторы, например, CalPERS, огромный пенсионный фонд, не разрешают тем, кто управляет их финансами, инвестировать средства в ценные бумаги без рейтинга.

Сбор правовых предписаний на подсчет рейтингов ценных бумаг также оказался сложным процессом. Например, SEC до сих пор ведет переговоры о том, какие рейтинги должны быть присвоены активам, принадлежащим фондам краткосрочных инвестиций, несмотря на запрет законом Додда-Франка. Комиссия предложила изменить это правило для добровольного использования рейтингов, но таким образом, чтобы фонды, деятельность которых она регулирует, продолжали на них опираться. Базельский комитет по банковскому надзору, международная организация, устанавливающая правила работы банков по всему миру, так же до сих пор пользуется рейтингами для оценки качества активов.

Три крупнейших агентства, несмотря на вклад в кризис, по-прежнему владеют почти всем рынком. Несколько более мелких компаний составляют им конкуренцию в определенных нишах, например, A.M. Best — в области страховых компаний, а Kroll — в составлении акций, которые связаны с коммерческой ипотекой. Но в области корпоративных облигаций первой тройке принадлежит более 90% рынка.