Только масштабный дефолт положит конец нынешнему пристрастию мира к долгам

Только масштабный дефолт положит конец нынешнему пристрастию мира к долгам

В своей прощальной трёхчасовой речи президент Аргентины Кристина Фернандес де Киршнер заявила, что её страна была единственной в мире, сократившей за последние годы государственный долг. Конечно, маловероятно, чтобы это государство было действительно одиноко в подобном достижении – конечно, должны быть и другие. Но даже если это так, сомнительно видеть что-то похвальное в сокращении государственного долга через механизм дефолта. Тем не менее, другие страны наверняка в скором времени последуют по стопам Аргентины. Мир просто тонет в море долгов, как корпоративных, так и государственных. Перспектива массовых дефолтов вырисовывается всё яснее.

Все знают, что происходит в Греции. Однако грядёт значительно более широкий всплеск отказа от выплаты долгов, который не ограничится отдельными странами. Очередным предвестником этого стали недавние события, связанные с проблемным австрийским банком Hypo Alpe-Adria. Налогоплательщикам надоело спасать за свой счёт банковский сектор страны, погружающийся во всё более глубокий кризис. К устранению последствий этой финансовой аварии было решено привлечь частных кредиторов банка (в данном случае речь идёт о 8,5 миллиарда долларов). В конце концов, кредиторы должны платить за последствия собственной недальновидности.

Можно было думать, что столь серьёзный финансовый кризис, как тот, что разразился 7 лет назад, сделает мировой экономике прививку от долгов раз и навсегда. Однако этого не произошло. Пожалуй, наоборот, после краха Lehman Brothers ситуация даже ухудшилась.

Согласно недавней аналитике американской исследовательской компании McKinsey Global Institute, с 2007 года мировой долг увеличился на 57 триллионов долларов, то есть на 17 процентов. По большей части рост произошёл за счёт развивающихся стран, которые сравнительно мало пострадали от финансового кризиса. Однако даже в развитых странах Запада сокращение корпоративной долговой нагрузки было весьма скромным и с лихвой перекрылось растущей государственной задолженностью. Совокупный госдолг стран «большой семёрки» с начала кризиса вырос на 40 процентов, достигнув примерно 120 процентов ВВП. Так что о снижении общей долговой нагрузки говорить не приходится.

В свою очередь, Азия подхватила эстафету Запада и набирает обороты. Перед надувающимся на рынке недвижимости пузырём, вызванным ростом кредитования, меркнет даже докризисное положение дел на Западе. Во многом ситуация, как и в западных странах, вызвана ростом теневого банковского сектора.

По оценкам McKinsey, с 2007 года общая задолженность Китая выросла в 4 раза, добравшись до 28 триллионов долларов. Результаты всех попыток обуздать этот рост пока оказывались сомнительными. Китайский рынок недвижимости заметно замедлился, но это, в свою очередь, ослабило сектор строительства и сопутствующие отрасли. Без регулярной долговой подпитки китайская экономика, по-видимому, не в состоянии генерировать хороший уровень экономического роста, так же как и развитые экономики Запада. Зависимость от кредитов стала глобальной.

Как бы то ни было, Китай в настоящее время, кажется, оставил все попытки ужесточения условий кредитования. Недавно Народный банк Китая снова снизил процентные ставки. Он также сообщил о сокращении нормы обязательных резервов в целях дальнейшего оживления кредитования и предотвращения снижения основных показателей. По-видимому, руководство Китая пришло к выводу, что рост за счёт кредитов всё же лучше, чем полное его отсутствие.

Правда, некоторые экономисты полагают, что не стоит излишне переживать из-за резкого увеличения мирового кредитования. По их мнению, это всего лишь зеркальное отражение роста производства, цен на активы и благосостояния. В известной степени они, конечно, правы. Экономике крайне сложно расти при проведении повсеместных мер по сокращению долговой нагрузки, о чём лишний раз напоминает близкое к депрессии состояние большей части еврозоны. Устойчивый рост требует обильного кредитования.

Но и хорошего бывает слишком много. Сегодняшняя мировая экономика служит ярким примером этому. Мир взял на себя такой долг, который он едва ли в состоянии погасить при отсутствии заоблачных темпов роста производства или жёсткой бюджетной политики. Это, в свою очередь, делает глобальную экономику крайне подверженной продолжительным финансовым кризисам и рецессиям.

Кредитные циклы, как правило, имеют намного большую длительность, чем обычные бизнес-циклы, что может притуплять влияние финансовых кризисов на банковскую практику и вызывать у банков пренебрежение принятой дисциплиной управления рисками. К сожалению, в конце концов, так обычно и происходит, когда выветривается институциональная память о последнем кризисе.

Исследование аналитика Банка международных расчетов Клаудио Борио относит истоки кредитного бума, предшествовавшего краху Lehman, к началу 1990-х годов. Другие относят их ещё к 1980-м годам. Однако Борио говорил только об американском кредитном цикле. Если же смотреть с глобальной точки зрения, обвал ещё ждёт впереди.

Традиционно правительства решали проблему чрезмерных долгов за счёт инфляции и мер финансового давления, на худой конец – за счёт печатания денег центробанком. Кредиторы оказывались во всё более невыгодной ситуации из-за низких процентных ставок и роста цен. К сожалению, этот подход не столь уж хорош в условиях дефляции; он не работает в принципе, если кредит взят в иностранной валюте. Возникает неразрешимый долговой тупик, в котором и оказалась еврозона.

В начале XIX века более половины британских заключённых отбывали срок за неоплаченные долги. Долговые тюрьмы были заполнены до отказа. Позже появилось осознание того, что чрезмерный долг является проблемой кредитора в той же мере, что и должника. Были приняты соответствующие законы о банкротстве, появились механизмы распределения бремени. Кредиторам становилось всё труднее требовать выплаты.

Однако когда проблема становится масштабной и выходит на международный уровень, как это происходит сегодня, подобные решения становятся практически невозможными, и односторонний дефолт куда вероятнее. К чему может привести нынешний стремительный рост долгов? Единственное, что можно сказать с уверенностью, – ни к чему хорошему.

Источник перевод для MixedNews — Наталья Головаха