В конце 1930-х гг. экономисты пытались понять, почему депрессия продолжается почти десятилетие и не произошла ли она из-за недостатка людей. "Переход от увеличения к снижению населения может быть очень катастрофическим", - заявил в 1937 г. Джон Мейнард Кейнс.

На следующий год другой известный экономист Элвин Хансен предупредил, что Америке не хватает рабочих рук, территории и новых идей. Именно это, по его мнению, и привело к "вековому застою" (secular stagnation) – болезненному восстановлению, которое погибает еще на начальном этапе, и депрессиям, которые воспроизводятся сами по себе и оставляют после себя огромное число безработных.

В 2013 г. бывший президент Гарвардского университета Ларри Саммерс вспомнил термин "вековой застой" при описании затянувшейся "болезни" богатого мира. Слабый спрос и излишнее количество сбережений не позволяют стимулировать рост экономики традиционным способом - низкой процентной ставкой. Демография, возможно, является первоочередной причиной описанной Саммерсом "болезни" (даже более важной, чем в 1930-х гг.).

Стареющее население может сдерживать рост и процентную ставку через несколько каналов. Предложение рабочей силы является основным каналом. Производственный потенциал экономики зависит от числа рабочих и их производительности. 

В Германии и Японии население трудоспособного возраста уменьшается уже более десяти лет, причем темпы сокращения будут только увеличиваться в ближайшие годы. Предложение рабочей силы в Великобритании перестанет расти в предстоящее десятилетие; в Америке оно также резко замедляется, отмечает британский журнал The Economist.

Количество и возраст населения также влияют на число потребителей и работающих граждан, на которых рассчитывает бизнес, и на объем их инвестиций. Кейнс и Хансен обратили особое внимание на то, что уменьшающемуся населению будет необходимо меньше товаров, которые американские компании произвели. 

Современные модели экономического роста базируются на том, что фирмам необходим определенный объем капитала на каждого рабочего – оборудование, здания, земля и интеллектуальная собственность, – чтобы произвести единицу продукции. Если становится меньше рабочих, то компаниям необходимо меньше капитала. 

В аналитической заметке ФРС Юдженио Пинто и Стэси Тевлин заметили, что чистые инвестиции (валовые инвестиции минус обесценивание) находятся на самом низком уровне в доле суммарного капитала с момента окончания Второй мировой войны. Отчасти это объясняется цикличностью, так как рецессия заставила бизнес ограничить капиталовложения. Но это также становится постоянным фактом, что не может не тревожить. Рост объемов основного капитала замедлился с 3,1% за период с 1994 по 2003 гг. до 1,6% в последующее десятилетие.

Экономисты объясняет треть падения замедлением роста численности работающих, а оставшуюся часть - недостатком инноваций. Другими словами, компании покупают меньше оборудования, потому что у них меньше рабочих для работы на нем, а также все меньше технологических прорывов.

Демография может воздействовать на рост процентной ставки также через сбережения. Граждане обычно много занимают в молодости, чтобы оплачивать образование, дом, детей, активно сохраняют деньги начиная со среднего возраста и тратят сбережения на пенсии. 

Коен Телингс из Кембриджского университета провел анализ того, как размер коллективных сбережений в разных странах зависит от демографии. Быстрый рост населения и небольшое число пенсионеров требуют меньше сбережений, более старое население нуждается в большем объеме сбережений. 

В Америке необходимый запас сбережений был равен -228% к ВВП в 1970 г.: домохозяйства чаще были заемщиками, чем владельцами сбережений, так как относительная молодость и более короткая продолжительность жизни означали, что достаточный будущий доход позволял погасить все долги и обеспечить комфортную жизнь на пенсии. 

Но по мере того как население старело, его рост замедлялся, а время на пенсии увеличивалось (благодаря качественному здравоохранению), необходимый объем сбережений в 2010 г. вырос до 52% к ВВП. В Японии необходимый объем сбережений взлетел с -176% до 119% к ВВП за тот же период, в Германии со 189% до 325%, а в Китае с -40% до 86%. 

Одновременные усилия большого числа стран сохранить средства на пенсию, а также слабое инвестирование, замедление потенциального роста, фискальная экономия, корпоративные накопления и неравенство привели к сегодняшнему застою. Однако имеется один эффективный способ преодолеть эту проблему. 

"Более высокий возраст ухода на пенсию уменьшит объем сбережений, - пишут Коен Телингс и Ричард Болдвин в своей последней книге. - Существует граница, до которой мы сегодня можем сохранять в обмен на комфорт и более высокое потребление завтра. Кому-то необходимо работать завтра: мы не можем все одновременно уйти на пенсию".

Так или иначе, в какой-то момент стареющее население начнет тратить накопленные сбережения. Чарльз Гудхарт и Филипп Эрфурс из Morgan Stanley отмечают, что соотношение работающих к пенсионерам сейчас уменьшается в большинстве развитых странах и очень скоро подобный процесс будет происходить и в развивающихся экономиках. Япония уже ликвидирует иностранные активы, которые ее народ приобрел во время периода высоких накоплений. Китай и Южная Корея также приступают к этому, на очереди Германия.

Все это, по их мнению, приведет к повышению реальной процентной ставки (которая сейчас находится в негативной зоне) до исторического равновесия в 2,5-3% к 2025 г.