Неоромантизм и эмпириокритицизм. ВТО в преддверии бифуркации: стран-членов много, новых идей мало, согласия нет

Неоромантизм и эмпириокритицизм

ВТО в преддверии бифуркации: стран-членов много, новых идей мало, согласия нет

Глеб Жога

Научится ли он [человек] хоть когда-нибудь чувствовать? Это небесное и самое естественное из всех чувств ему еще мало знакомо, благодаря чувству вернулось бы старое, желанное время; элемент чувства — это свет внутренний, который разбивается на более прекрасные и сильные краски. Тогда бы взошли в нем звезды, он научился бы чувствовать весь мир яснее и многообразней, чем иные, когда зрение указует ему границы и плоскости. Он стал бы мастером некой бесконечной игры и забыл бы все глупые страдания в вечном, самое себя питающем и постоянно возрастающем наслаждении. Мышление есть только сон чувствования, бледно-серая, слабая жизнь.

Новалис (Фридрих фон Гарденберг). «Ученики в Саисе»

В секретариате ВТО все очень заняты — готовят материал для грядущей девятой министерской конференции (высший орган ВТО, состоит из представителей стран-участниц, обычно собирается раз в два года), которая пройдет в декабре этого года на Бали. Съезд планирует стать знаменательным: он будет первым для нового главы (Director-General) Роберту Азеведу (избран в мае, в должность вступил в сентябре) и для России как участницы организации. Но отличительную важность ему придает, конечно, необходимость принятия решений по повестке затянувшегося Дохийского раунда переговоров, самого длительного из всех девяти раундов в истории ВТО, начатого еще в 2001 году. Тематический спектр довольно широк, но переговоры почти сразу начали пробуксовывать, более всего — по предложениям сокращать протекционистские меры для сельского хозяйства. (Фермеры во многих развитых странах — серьезная политическая сила, тронешь — лишишься должности; так в ВТО все большую роль стала играть политика, а не экономика.) А последний мировой экономический кризис и вовсе подкосил надежды оптимистов на успешное завершение Дохийского процесса. Если прогресса в переговорах добиться не удастся, это фактически будет означать, что ВТО себя исчерпала. Смельчаки поговаривают, что по итогам конференции на Бали организация в прежнем виде и вовсе может прекратить существование.

Накануне знаменательного события в ВТО провели семинар для российских и казахстанских журналистов (организатор мероприятия — Фонд Фридриха Эберта, его российский и женевский филиалы). Только в наше первое женевское утро мы расселись в конференц-зале и достали диктофоны, как нам доходчиво сообщили, что семинар — не пресс-тур, все мероприятие принципиально off the record (не под запись и не для цитирования) и нацелено прежде всего на формирование в наших головах более глубокого понимания сущности ВТО. Надежды на эксклюзив рухнули, и мы обреченно приступили к формированию этого самого понимания.

I


Секретариат ВТО — функционеры. Здание, где трудятся эти рыцари галстука и офисного стула, — замок Centre William Rappard на берегу Женевского озера. Он строился в начале 1920-х как штаб для Международной организации труда, которая съехала из него в 1975 году, а в 1977 году его заняла General Agreement on Tariffs and Trade (ГАТТ), предшественница ВТО. В замке все (окна, залы, кабинеты) одинаковое, параллельно перпендикулярное, ровного серого цвета. Длинные прямые коридоры с вереницами распахнутых дверей, ведущих в шаблонно обставленные кабинеты, ходульно символизируют всеобщее равноправие и открытость. Пребывание в однотонных ковролиново-ламинированных интерьерах ассоциируется с недописанным романом Кафки или оскароносным фильмом братьев Вачовски. И даже если вы привычны к убранствам гнезд международной бюрократии, вы здесь как минимум потеряетесь: запомнить этаж/крыло/поворот или еще какой элемент внутренней топографии решительно невозможно. Ориентироваться удается разве что по поблескивающему за окнами озеру да запаху хорошего кофе из кафетериев.

Познакомившись с разрастающимся чиновноподобным секретариатом, ныне представленным шестью с хвостиком сотнями человек всех цветов и наречий, через некоторое время в силу естественного метонимического переноса начинаешь мыслить за ним и всю Организацию. Подчеркнутая (и, думается, возрастающая) рутинность его жизни становится хорошей иллюстрацией процессов самой ВТО: экономики меньше, политики больше, и все это плотно обволакивается бюрократией.

II


Провозглашенный идеал ВТО — свободная торговля; миссия — вести к ней весь мир. Вспомним, что идея фритредерства оформилась в эпоху Просвещения и отчетливо проговорим, что базируется она на известной троице «Свобода, равенство, братство». Пул задач для погружения мира в условия свободной торговли активно обсуждается и в рамках Дохийского раунда, особенно выделим направление так называемого облегчения торговли (trade facilitation). Цель направления — унификация торгово-таможенных процедур во всем мире.
Если поскрести высокий дипломатический уровень, под ним проступит армейская риторика отечественных анекдотов: вот когда все станут одинаковыми, простыми, понятными и будут строем ходить — наступит всеобщее счастье. Так хорошо отрефлексированная на метафизическом уровне острая и болезненная грань между равенством и уравнением может легко размываться в практической плоскости.



Глава ВТО Роберту Азеведу на конференции в Бали намерен сдвинуть переговоры в рамках Дохийского раунда с мертвой точки


Теперь зададимся вопросом, кто формулирует шаблоны для тех самых унифицированных процедур. Если спросить об этом в лоб, получишь пространный рассказ о принципе консенсуса и сложной процедуре учета мнений даже самых малых участников ВТО. Однако дымка дорациональной интуиции подсказывает, что среди равных членов некоторые все же равнее. Вспомним, что ГАТТ начиналась в 1947 году, когда 23 ведущие страны подписали многостороннее межправительственное соглашение о снижении ограничений в международной торговле. Усилим: в основу проводимой ныне унификации заложены нормы и правила тех самых стран, все, кто присоединялись к ВТО позже, вынуждены были подстраиваться, и чем позже — тем больше.

Этот механизм французский философ и социолог Пьер Бурдье назвал властью номинации. Казалось бы, правила прозрачны, понятны и едины для всех, но тот, кто имеет легитимную власть их устанавливать, доминирует. По сути, совершает символическое насилие.

Кроме того, принцип унификации вступает в идеологическое противоречие с другой целевой установкой ВТО — с так называемым устойчивым развитием (sustainable development) или, как иногда говорят, устойчивым ростом (sustainable growth). Последняя идея сравнительно новая, она рождена веком глобализации, и в логику прежних лозунгов до конца не вписана. Если не вдаваться в теории, то точка преткновения такова: с одной стороны, унификация неизбежно приводит к снижению разнообразия; с другой — есть положительная корреляция степени разнообразия системы и ее устойчивости (об этом вам расскажут и эволюционисты, и антиглобалисты, и инженеры-системотехники).



Штаб-квартира ВТО располагается в построенном в начале 1920-х Centre William Rappard на берегу Женев- ского озера

Вообще, мы не случайно подчеркнули век зарождения фритредерства, вспомним, чем он отметился в измерении мировой философской мысли. Зачатая Кантом идея холодного рационализма разрослась в идеально симметричную гегелевскую систему, в которой все есть разум («что разумно, то действительно; и что действительно, то разум­но»). Гегелем все и кончилось: стройное и отполированное построение оказалось, мягко скажем, далековато от жизни. С середины XIX века внимание масс стал перехватывать стареющий в то время Шопенгауэр, от «Мира как воли и представления» которого ведут начало иррационализм и философия жизни. А вот в экономике рационалистские идеи Просвещения задержались куда дольше.

III


«Что по Марксу является основным источником формирования добавленной стоимости? Правильно — труд! Я когда в университете учился, у нас во Франции Маркса очень подробно разбирали», — ведем мы бухгалтерско-политэкономические разговоры с главой статистического департамента ВТО. Тутошние статистики в последние пару лет особое внимание уделяют расчету импортно-экспортных потоков не в оборотах, а в добавленных стоимостях. Причина: усложнение мировой системы разделения труда и удлинение глобальных производственных цепочек; если вы экспортировали что-то стоимостью в 10 рублей, это вовсе не значит, что вы произвели всю стоимость самостоятельно — вы могли импортировать исходников на 9,9 рубля. Следующий шаг в развитии учета, говорят в департаменте, — научиться считать потоки в единицах трудовых затрат. Все сильнее звучит голос трудовой миграции и свободы человеческого капитала. В общем, есть у статистиков подходы, но…

…Но тут ужасается юридический департамент: тогда, получается, труд — это услуга. А работать с услугами в ВТО, как нам показалось, не любят: «У нас сейчас есть четкое юридическое понимание, что является товаром, а что услугой; мы осознаем, что в современной экономике все не так просто, но мы понимаем, что если сейчас углубимся в дефиниции, то просто откроем ящик Пандоры — все окончательно запутается». Кстати, в повестку Дохийского раунда эти вопросы включены.

Короче говоря, хотя в ВТО и заявляют, что работают как с экспортно-импортными потоками товаров, так и с потоками услуг, видится, что рожденная во времена купцов система Организации заточена на регламентирование поставок старых добрых материальных ценностей, а вот с услугами окончательно разобраться не получается. Пару раз мы обнаглели и пошли еще дальше — заикнулись о символических производствах и интеллектуальной собственности, так с нами даже серьезно разговаривать никто не стал. Так что никакой постиндустриальной экономики — возите ваши символы контейнерами.

IV


Россия вступала в ВТО 18 лет — пока дольше нас эта процедура тянется лишь у Алжира (африканцев до сих пор не приняли). Мы, конечно, боялись последствий, некоторые боятся до сих пор. Справедливости ради заметим: самих членов ВТО присутствие РФ в своих рядах тоже немало страшит. Мы уже упоминали принцип консенсуса при переговорах: решение принимается в случае отсутствия несогласных, а «Россия, скорее всего, часто будет говорить свое весомое “нет”». Слово «нет» ВТОшные функционеры произносят по-русски — за длиннющий период переговоров о вступлении они хорошо познакомились с принципиальностью отечественной дипломатии. Посмотрим, как дело пойдет на Бали.

Долгожданное вступление России стало большим событием и для самой ВТО. Это присоединение фактически замкнуло систему: теперь под регламенты Организации подпадают практически все импортно-экспортные отношения в мире, Россия с ее примерно двумя процентами мировой торговли была последним крупным кусочком этой мозаики. Создание архитектуры мировой системы внешней торговли завершено. Вот только благо ли это? Во-первых, учитывая схему принятия решений в ВТО, чем больше стран — тем сложнее даются согласования. И РФ вовсе не единственный принципиальный переговорщик. В этой связи обычно любят вспоминать Индию — «неудобная» позиция страны по вопросам экспортно-импортных пошлин и тарифов потопила очень много обсуждений. Во-вторых, возможен ли клуб, если все, кто есть вокруг, в него вступили?

В связи с этим очень показателен процесс создания так называемых региональных торговых соглашений (regional trade agreements; эпитет «региональный» тут условен — соглашения могут быть созданы и по территориальному, и по отраслевому, и по любому другому признаку). Вообще-то, такие соглашения отчасти противоречат одному из ключевых принципов ВТО — принципу недискриминации, однако являются «допустимыми исключениями». Динамика их появления однозначна: чем больше стран присоединяется к ВТО, чем слабее становится коллективная надежда на благоприятный исход Дохийского раунда, тем больше региональных соглашений создается. Возможно ли сохранять ВТО как общее правило при растущем числе исключений? Здешние юристы уверенно рапортуют: да. Однако здравый смысл начинает сомневаться в необходимости такого правила.
Под конец вспомним еще одного культового социолога-левака, на этот раз американского — Эммануила Валлерстайна. Ученый с момента развала СССР популярно доказывает: капитализм может существовать только как открытая система. Устройство капиталистической экономики таково, что ей всегда необходимы, во-первых, приток извне дешевых ресурсов, во-вторых, буферная зона для экстернализации издержек. Как только экономика становится глобальной, она не сможет долго тянуть в лекалах капиталистического мироустройства — придется его перекраивать. (Кстати, именно отсюда произрастает та самая противоречащая генеральной линии идея об устойчивом развитии.)

Напрямую этот тезис ВТО вроде не касается, Организация — лишь инструмент развития капитализма, она не является носительницей всей его сущности. Однако если задвинуть этот эссенциализм в сторонку и сделать пару допущений, то финал становится совершенно понятным. Он намечен у Гегеля, детально разобран у Маркса, экранизирован Вачовски. Вопрос в том, кто избранный.

Источник