|
Паоло Скарони (Paolo Scaroni)
Цель европейской энергетической политики заключалась в сочетании экономического роста и экологической устойчивости. Однако в итоге мы получили такие энергетические затраты, которые сдерживают этот рост, а выбросы парниковых газов так и не уменьшились, несмотря на снижение энергопотребления.
Проблема заключается в том, что мы пока не осознали последствия американской сланцевой революции для Европы. Благодаря быстрому и эффективному увеличению добычи нетрадиционного газа американские компании платят за свой природный газ из расчета 3,5 доллара за миллион британских тепловых единиц. Это примерно в три раза меньше, чем платят европейцы.
Если говорить об электричестве, то здесь картина складывается такая. Европейские потребители не только страдают от довольно высоких цен на газ; им еще приходится дополнительно платить 30 миллиардов евро за стимулы, направленные на привлечение инвестиций в возобновляемые источники. Эту сумму страны ЕС тратят ежегодно. В результате в Европе электричество в два раза дороже, чем в США.
Дешевая энергия дает Америке колоссальное конкурентное преимущество. Но там есть и другие факторы, превращающие США в хорошее место для промышленных инвестиций. Это гибкий рынок квалифицированных трудовых ресурсов, огромный управленческий резерв, налоговые льготы и в целом благоприятная для бизнеса среда. В свете всего этого у компаний очень мало стимулов и оснований для вложения новых инвестиций в европейскую экономику. Те энергоемкие отрасли и предприятия, которые могут переместиться в США (это нефтехимические и нефтеперерабатывающие заводы), уже делают это. А в Европе спрос на газ с 2008 уже уменьшился на 15 процентов.
Европейская энергетика становится не только дороже – она становится грязнее. Дело в том, что в Америке в выработке электроэнергии дешевый и чистый газ постепенно вытесняет уголь. А этот уголь проделал путь через Атлантику по ценам, которые все равно ниже наших очень высоких цен на природный газ. Все это вызывает негативные изменения в структуре энергетики: производство электроэнергии на газовых электростанциях с 2010 по 2012 год снизилось на 25%, а выработка электроэнергии на угольных станциях увеличилась за это время на 10%. Парадокс заключается в том, что рост углеродных выбросов, вызванный увеличением потребления угля, практически свел на нет выгоды от инвестиций в возобновляемые источники и от сокращения экономической активности за последние пять лет.
Европа сегодня оказалась в неудобном положении по сравнению с исключительно конкурентоспособными Соединенными Штатами. И эта проблема сама по себе не исчезнет. Даже если США начнут экспортировать в Европу в больших количествах сланцевый газ, после сжижения, транспортировки и регазификации цена такого газа увеличится в два раза по сравнению с тем, сколько он стоит в Америке. Сейчас недостаточно просто снизить европейские газовые цены с 11-12 долларов за миллион британских тепловых единиц до 8-9 долларов. Нам придется пройти весь путь, чтобы добраться до базовой цены, составляющей около 3,5 доллара за миллион британских тепловых единиц.
Что же делать? Вариант первый: искать, а потом добывать и использовать сланцевый газ в Европе. Не исключено, что у нас его очень много, например, во Франции, Германии и Британии. Но чтобы добывать его, нам необходим общественный консенсус. А в Западной Европе противодействие такой добыче по-прежнему очень сильно. Конечно, оно вполне понятно – гидроразрыв пласта это очень шумно, это агрессивно, а континент наш и так густонаселен. Но если Европа всерьез намерена создавать богатство и рабочие места, ей лучше рассмотреть этот вариант.
Самый длинный путь к созданию такого консенсуса проделала Британия. Она может рассчитывать на политическую волю, налоговые льготы и даже на благословение архиепископа Кентерберийского. Если Британии удастся создать у себя преуспевающую отрасль по добыче сланцевого газа, континентальная Европа может последовать ее примеру.
Есть и другие составляющие решения энергетических проблем Европы: это атомная энергетика, энергоэффективность, более разумное и правильное использование традиционных углеводородов. Короче говоря, это все, что может удешевить энергоресурсы и сделать их более доступными.
Но есть и другая, более радикальная идея. Мы можем укрепить торговые и политические связи с нашими традиционными поставщиками энергоресурсов, и особенно с Россией, которая на 25% обеспечивает газовые потребности Европы – и этот показатель растет.
Безусловно, сделать можно многое. Что касается затрат, то добывать газ на огромных традиционных месторождениях в России, в Алжире и в Норвегии на самом деле дешевле, чем в США. Но если наши поставщики будут и дальше стараться выставлять нам самые высокие цены на газ, то это станет огромным бременем для европейской промышленности и разрушит газовый рынок. Если европейские компании отправятся за океан, от этого проиграют все: у европейской молодежи не будет работы, а у российской молодежи не будет доходов от продажи газа.
С другой стороны, можно очень многое выиграть, если пересмотреть отношения между Европой и ее традиционными поставщиками. Наши компании смогут получить выход на обильные месторождения дешевого газа, а нашим поставщикам будет гарантирован стабильный и растущий рынок.
Смогут ли Северная Африка и Россия стать европейским Техасом и Оклахомой? Если да, то очень не скоро. Но со временем силы взаимного притяжения все равно нас сблизят. А если что-то имеет фундаментальный смысл, то это что-то обязательно происходит.
Паоло Скарони - генеральный директор нефтегазовой компании Eni, являющейся крупнейшим в Европе газовым оператором.
Оригинал публикации: Russia and shale can solve Europe’s energy problem
|