Хроники Величайшей депрессии (части 6 и 7)

Кризис: общие тенденции.

Разговоры о кризисе начинают утихать, хотя предупреждающие голоса некоторых аналитиков-алармистов всё ещё звучат. К сожалению, многие из них давно преувеличивали степень угрозы краха мировой экономики и потому подорвали к своим словам доверие. Тем не менее, проблемы экономики США сейчас вновь вызывают интерес, в связи с чем я решил продолжить свою серию статей о мировом кризисе. Который, конечно, никуда не делся, а впал в некое законсервированное состояние, которое я назвал "экономическим стазисом". В предыдущей части (написанной уже 4 года назад!) я отмечал процесс стабилизации за счёт снижения ставки. Смысл данного явления в том, что влияние долговых нагрузок на экономику развитых стран было убрано с помощью снижения кредитных ставок практически до нулевых значений. В результате выплаты по накопленным долгам снизились до минимальных значений и это вернуло западной экономике "плавучесть", выраженную в положительных значениях рентабельности.

Конечно, данные выводы даются интегрально, в макроэкономическом смысле, процесс банкротств отдельных компаний и даже целых отраслей экономики имеется. Тем не менее, падения ВВП нет, общая экономическая ситуация стабилизировалась. То, что основной механизм современного кризиса является долговым, я отмечал в отдельной статье "Ссудный процент и кризис". Заинтересованность частного банковского капитала в таких явлениях я иллюстрировал данными по опережающему росту банковского капитала в сравнении с общим экономическим ростом в США. Результатом любого кризиса является перераспределение собственности в пользу собственников банков, выдававших ссуды промышленным компаниям - после банкротства промышленные активы попадают в собственность кредиторов.

Опережающий рост банковских активов в США

Сегодня практически все значимые промышленные активы находятся в руках финансовой олигархии. Политэкономический подход к данной проблеме может высветить тут конфликт двух разных классов, которые Маркс объединял в один класс буржуазии. Имеет смыл его разделить на два, как и капитал, который имеет два разных вида - промышленный и финансовый. Собственники этих разных видов капитала формируют и два разных класса - промышленной и финансовой буржуазии. У них не только два разных вида собственности, но и два совершенно разных источника дохода - прибыль от промышленного производства и от ростовщических ссуд. Соответственно имеются и разные интересы в экономической деятельности. Разными они являются и по отдельным факторам экономического развития - в частности в масштабе кредитования и уровнях кредитных ставок. Что является убытками для одной вида капитала является прибылью для другого. Разными являются даже интересы в экономическом росте - промышленник заинтересован в нём, как в источнике своих доходов, банкир же более заинтересован в экономическом спаде и банкротстве должника, когда его промышленные активы по минимальной цене переходят в собственность банкира. Этот антагонизм банкиров и промышленников лежит в основе многих не только экономических, но и политических явлений. В частности, политические разногласия в Конгрессе США между двумя основными партиями страны отражают именно этот конфликт интересов. Демократы в этом раскладе чаще отстаивают интересы банкиров, республиканцы - промышленной буржуазии.

Конечно, ещё Ленин в начале прошлого века отмечал процесс сращивания промышленного и банковского капитала, называя это характерной чертой последней фазы капитализма - империализма. Может показаться странным, но описания Ленина оказываются актуальными до сих пор - просто данный процесс оказался более растянут по времени, чем это представляли классики политэкономии. Так, Ленин в труде "Империализм, как высшая стадия капитализма", характеризуя новую роль банков в эпоху империализма, писал: "Вместе с этим развивается, так сказать, личная уния банков с крупнейшими предприятиями промышленности и торговли, слияние тех и других посредством владения акциями, посредством вступления директоров банков в члены наблюдательных советов (или правлений) торгово-промышленных предприятий и обратно" (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 27, с. 337)." Ленин привёл данные кануна 1-й мировой войны 1914—18, когда "шесть крупнейших берлинских банков были представлены через своих директоров в 344 промышленных обществах и через своих членов правления ещё в 407, итого в 751 обществе... С другой стороны, в наблюдательных советах тех же шести банков был (в 1910 г.) 51 крупнейший промышленник..." (там же, с. 337).

Многим может показаться излишним цитирование Ленина в экономической аналитической статье, даже какой-то политической пропагандой, но я нахожу слова Ленина весьма актуальными. Хотя и с некоторыми важными поправками - речь должна идти не о процессе слияния, а процессе поглощения банковским капиталом промышленного. Это важное различие - процесс далеко не равноправный, промышленная буржуазия утрачивает свои позиции, проигрывая конкуренцию банкирам. Просто потому, что те обладают монополией на производство одного из важнейших товаров современной экономики - денег. В статье Шенаева для БСЭ по теме "личные унии" по этому поводу сказано:

Новым явлением в развитии Л. у. после 2-й мировой войны 1939—45 явилось создание экономических советов при монополистических банках. В этих советах разрабатываются зачастую принципиальные решения, которые нуждаются лишь в юридическом оформлении. Совещания и встречи представителей банковского и промышленного капиталов в этих советах способствуют укреплению связей внутри финансовой олигархии. Так, например, Немецкий банк — один из крупнейших монополистических банков ФРГ — в таких советах в 1970 имел 504 представителя промышленных концернов и государственного аппарата. Развивается Л. у. монополистов и высших менеджеров, что опровергает утверждения сторонников теории "революции управляющих" (например, американского социолога А. Берли) о переходе власти от собственников к управляющим, которые якобы руководят предприятиями не в интересах капитала, а во имя общественного блага. У крупнейших 15 банков, 15 страховых и 20 промышленных компаний США из руководящей верхушки в 884 человек более половины — представители финансовой олигархии, занимавшие (середина 60-х гг.) посты директоров одновременно в нескольких корпорациях.

В качестве иллюстрации сказанного добавлю к наблюдениям Ленина и Шенаева собственные и более современные. Речь пойдёт о судьбе автомобильной корпорации " Ford Motor Company", созданной знаменитым промышленником-миллиардером Генри Фордом. В период своего расцвета корпорация насчитывала 108 заводов, на которых трудилось около 300 000 человек (к 2006 году). Современный кризис, первую волну которого я отношу ещё к 2000 году (см статью "Когда начнётся кризис?") сделал из компании фактического банкрота - убыток Ford за первые 9 месяцев 2006 года составил 6,99 млрд. долларов и он практически стал заложником банкиров, взяв в долг 18 млрд. долларов под залог своих американских предприятий:

"Менеджмент Ford вынужден идти на крайние меры для спасения компании. Автомобилестроительная корпорация берет в долг 18 млрд. долларов под залог своих американских предприятий. Расплатиться с кредиторами будет очень сложно. Но единственной альтернативой для Ford было банкротство, предупреждают отраслевые аналитики... Убыток Ford за первые 9 месяцев 2006 года составил 6,99 млрд. долларов... Из 18 млрд. долларов, которые собирается привлечь Ford, 15 млрд. долларов компания берет под залог. Дополнительная линия на 3 млрд. долларов не предполагает обеспечения активами...Организацию кредита возьмут на себя JP Morgan Chase, Citigroup и Goldman Sachs."

 За 2006 год общий убыток компании составил $17 млрд. Вильям Форд-младший, управлявший в то время компанией, вынужден был сложить свои полномочия и сдать компанию под управление управленца из Боинга, который уже давно находится под контролем банкиров. Сегодня, после "оптимизации активов", проведённой банкирами, компания ужалась до 80 заводов, а общее число работников сократилось до 178 000. Семейству Форд принадлежит уже лишь 40% акций компании, контроль над ней практически утрачен, хотя два представителя семейства всё ещё входят в совет директоров компании.

Сегодня СМИ нахваливают деятельность нового управляющего, вернувшего компании прибыли. Главными результатами этой деятельности является сокращение числа выпускаемых моделей - с 97 до 25, унификация платформ (число платформ, на которых базируются автомобили Ford, должно сократиться с 27 (три года назад) до 15) и интеграция с другими производителями. То есть разнообразие было заменено стандартизацией - общим эффектом массового производства. Конвейер, который когда-то изобрёл Генри Форд, и служивший многие годы залогом роста компании, стал в один прекрасный момент и тормозом её развития. Многие уникальные бренды компании были ликвидированы, а некоторые проданы. Так были проданы Aston Martin, Jaguar Land Rover, Volvo, и сокращена доля в Mazda. В этом видится общий финансовый подход к производству, где важен не конечный продукт, качественный и привлекательный, а полученная прибыль, чистая и незамутнённая какими-то иными обстоятельствами.

Процесс перехода собственности промышленных магнатов в руки банкиров не ограничен только рынком США, такие примеры можно привести и в других развитых странах. Итальянская автомобилестроительная компания Fiat SpA в 2006 продала 50-процентный пакет акций своего подразделения Fidis французскому банку Credit Agricole. Сумма сделки составила 1 млрд евро (1,32 млрд долл.), капитальная прибыль от продажи пакета акций Fidis составила 450 млн евро (592,78 млн долл.) и это позволило сократить задолженность Fiat на 350 млн евро (461 млн долл.). Как заявляет газета "КоммерсантЪ":

За последние 10 лет доля клана Аньелли в акционерном капитале FIAT упала с 40% до 25%, так что многое зависит от позиции акционеров, и прежде всего крупных европейских банков и страховых компаний. От курса нового руководства крупнейшего концерна Италии во многом зависит развитие всей Европы.

 Автопром был выбран тут как основной показатель промышленного производства, это главный его индикатор. И предвидя вопросы о подтверждении собственности банкиров на проданные промышленные активы, замечу, что документальных подтверждений этому нет. Официально основная часть акционерного капитала крупнейших корпораций теперь находится в "публичной собственности". Они уже не в активах банков. Просто потому, что и сами банки являются лишь акционерной собственностью своих владельцев. Акции промышленных банкротов попадают за долги сначала в собственность банкам, а затем продаются на "свободном рынке" неким хэдж-фондам, которые даже по своему уставу не должны раскрывать своих владельцев. Они изначально создавались как некий камуфляж для крупных собственников. И есть все основания полагать, что владельцы банков и владельцы хэдж-фондов, в руки которым в конечном итоге попали акции промышленников - одни и те же лица. Иначе кому бы ещё банки могли продать акции упавших в цене активов? Общий кризис не позволяет промышленникам воспользоваться ситуацией и выкупать акции конкурентов. В США весь автопром был банкротом ещё до 2008 года. Сегодня основные доли этого промышленного капитала принадлежат различным хэдж-фондам. Реальные собственники при этом остаются в тени. Особенности работы хэдж-фондов я также описывал в предыдущей части серии.

Возникает и другой вопрос, чисто теоретический: какова политэкономическая суть поглощения промышленного капитала финансовым? Разве результат не одинаков для слияния и поглощения? Возникает смешанный капитал, где собственники владеют тем и другим видом капитала. Разница, как я уже отмечал, в подходах к производству. Промышленный капиталист сам занимается организацией производства, разбираясь в технологиях и вникая во все детали производственного процесса. Это элемент творчества и тот же Генри Форд не зря заслужил признание как великий изобретатель и инженер. Основой его богатства служили его успехи в этом творчестве. Банкиру же детали производства совершенно не важны и не интересны. Ему интересен лишь финансовый результат производства - чистая прибыль. Ему даже не важно, что именно производить, самолёты или туалетную бумагу. Он с лёгкостью закроет одно производство и откроет другое. Для управления же наймёт разбирающегося в технологиях менеджера-управленца.

Таким образом, творческий подход к организации производства отдаётся в ведение наёмного работника, а результат такого труда отчуждается, как и для любого другого наёмного рабочего. Это как бы сверх-капитализм, где не только элементарный труд становится предметом купли-продажи, но и управленческий и организационный. Владелец капитала уже не вкладывает ни капли своего личного участия в процесс производства, только чистый капитал. В этом смысле и понятие капиталистической эксплуатации, как я описывал его в своей статье "Формула эксплуатации" становится более чётким и очевидным. Ведь часто приходится слышать возражения, где организация капиталистом производства считается его трудовым вкладом. Да, можно было так считать. Но не теперь. Сегодня организацией производства занимается наёмный работник. Как например Алан Малалли в корпорации Ford. Реальный владелец вкладывает ТОЛЬКО финансовый капитал и ждёт его роста. Чистый ростовщический подход.

В результате победы банкиров над промышленниками, изменилась не только суть производственных общественных отношений, изменился общий культурный и цивилизационный фон развития общества. Стандартизация производства приводит и к стандартам потребления. Разделение по доходам на три группы, к примеру, даёт нам лишь три типа автомобилей того же Форда - "Focus", "Mondeo" и "Explorer". Никто, конечно, не запрещает покупать вещи из чужой ценовой группы и жить не по-доходам, а по-долгам. Но такой подход к своим тратам будет очевидно недолгим. Итог такой стандартизации станет видимая дифференциация населения по доходам, как в фильме "Кин-дза-дза" по цветовой гамме штанов. Всё это ведёт к упрощению социальной модели и общественных отношений, что является признаком упадка самой цивилизации. Замедление и даже полная остановка экономического роста является ещё одним таким признаком. В этом плане ростовщичество можно назвать "цивилизационной болезнью", способной обратить развитие человечества вспять, вплоть до самых первобытных рабовладельческих форм (см статью "Сказка про диктатуру"). Фильм "Кин-дза-дза", который показал общество с высоким уровенем технологий при самых примитивных общественных отношениях, можно, таким образом, назвать социальным прогнозом, весьма дальновидным пророчеством.

Таковы наблюдаемые общие тенденции современного кризиса. О более конкретных его проявлениях, в том числе о проблеме государственного долга, мы поговорим уже в следующей части данной серии статей. Обещаю в этот раз с нею не тянуть.

Хроники Величайшей депрессии-6

Отчет Министерства Труда, говорит, что уровень реальной безработицы - 16.5%, что превышает максимальный уровень достигнутый в 1929-1931 годы (15.9%), хотя до рекорда, поставленного в 1933 (24.9%) - еще далеко... В июне 2007 было собрано 276.517 миллиардов налогов, в июне 2008 – 259.912, а сейчас – сборы составили жалкие 215.364 миллиарда. Падение налоговых сборов составило 23% за два года! Пособия по безработице выросли с 1.4% от дохода бюджета до 4.4% (более чем в три раза за два года!), армейские расходы выросли с 20.6% до 28.8%. А кроме того, на пенсию идёт поколение беби-бума, что дало рост трат на социалку с 24.2% до 32.6%. Вся эта роскошь дала рост дефицита бюджета за два года с 6.3% до 65%. Более чем десятикратный рост! Вы только вдумайтесь! Бюджет тратит в полтора раза больше, чем получает.

Цифры безусловно впечатляют, правда я бы не делал столь эмоциональных заявлений насчёт немедленного краха по сценарию Авантюриста. Он не всё учитывает. 

Сейчас доходность ценных бумаг США понижается - работает почти нулевая ставка ФРС:

Источник: http://www.treasurydirect.gov/govt/charts/charts_expense.htm

Это стабилизирует ситуацию, выплаты по долгам в связи с этим будут тоже падать замедляя рост пирамиды долгов. Мой прогноз по развитию ситуации был в прошлой статье. Пока США удаётся избежать гиперинфляции и дефолта по долгам. Причём госдолг США в развитии кризиса играет совершенно косвенную роль - лишь уменьшает возможности правительства по стимуляции экономики. Ход кризиса обусловлен не госдолгами, а долгами населения. И именно на этот момент пока надо обращать основное внимание:

Число случаев лишения права пользования заложенной недвижимостью в США в I полугодии составило 1 млн 528 тысяч 364 единицы недвижимости, увеличившись на 14,66% в годовом исчислении и на 9,46% по сравнению со II полугодием 2008 года. Такие данные содержатся в отчете компании RealtyTrac. Каждый 84-й владелец жилья в США (или 1,19% от общего числа) получил соответствующее уведомление. Больше всего случаев лишения прав пользования заложенной недвижимостью по итогам I полугодия зафиксировано в штате Калифорния (391 тысяча 611, рост на 14,52% в годовом исчислении и на 14% — в полугодовом). Второе место заняла Флорида (268 тысяч 64 случая, +41,95%), третье — Аризона (89 тысяч 799 случаев, +51,54%). При этом самое высокое отношение числа взысканий по ипотечным кредитам к общему числу единиц жилья отмечено в штате Невада (каждый 16-й дом принудительно сменил собственника).

Хочу отметить и забавный комментарий к этому сообщению от некого Полиграфа:

"Да я в америке филиал своего коллекторского агенства открыл. Там покупцы непуганые- сразу бабки или хату отдают. Только иногда приходится кверх ногами подвешивать, как буратину, чтобы бабло из пасти выпало."

Опыт наших 90-х становится актуальным для США. Бандитизм, челноки и киоски - вполне возможное ближайшее будущее США. Безработный банкирский служащий, торгующий китайскими носками на улице и бандит, бывший рабочий с конвейера GM, его "крышующий"... Стремительное падение уровня жизни и соответствующий рост криминала. Именно эти социальные явления могут сыграть в ближайшее время основную роль в картине развития кризиса. Ну а гиперинфляция, полный крах финансовой системы США будет несколько позднее. Он неизбежен, но не стоит торопится с его прогнозом. У США есть ещё 1-2 года для выбора конкретного сценария реформ.

Log2stas отмечая высокие доходы акционера ФРС JP Morgan Chase (квартальная прибыль составила 2.7 миллиарда долларов) трудно объяснимых в сочетании с растущими убытками по не выплаченным кредитам, замечает ещё и фактическое банкротство другого крупного коммерческого банка - CIT. Это банкротство имеет знаковый характер, поскольку деятельность банка заключалась в предоставлении "фактурных кредитов", когда "согласно счёта-фактуры этот банк оплачивает продавцу его товар, а потом взимает деньги с покупателя неся на себе таким образом риск неплатежей". Так вот, этот риск оказался сейчас слишком высоким для ведения подобного бизнеса. Кризис вводит свои стандарты ведения бизнеса, и если JP Morgan Chase их уже усвоил, то CIT стал жертвой изменившихся условий, не сумев вовремя адаптироваться. Сейчас выгодно помогать не должникам, а кредиторам, как это уже заметил наш Полиграф.

Второй очень интересный момент, который заметил Log2stas, это то, каким образом "компания General Motors пытается "не продать" Opel альянсу из канадской компаний Magna и Российского Сбербанка":

Конкурентом Сбербанку с Магной является американский капиталист Tim Collins , возглавляющий частную инвестиционную группу Ripplewood Holdings. Действуют он через проходную бельгийскую компанию RHJ International, которая уже владеет долями в некоторых предприятиях по производству запчастей. Частные инвестиционные компании и в Германии и в США имеют дурную славу, проходимцев, которые редко делают что-то кроме того, что-бы получить сиюминутную прибыль с помощью сокращения рабочих мест, а потом продать компанию дороже чем купили.

Речь идёт о хэдж-фондах, славящихся не только спекуляциями на бирже, но и реализацией "чистых капиталистических принципов" при инвестициях в физические активы. Некоторые американские аналитики именно это свойство хэдж-фондов и отмечают. Так американский журналист Билл Мойерс (Bill Moyers) перечисляет самые разные истории, где проявляются совершенно хищнические методы частных инвестиционных компаний. В качестве примера можно привести покупку Центра Здравоохранения Habana в Тампе, Флорида. Инвестиционные компании (подобные хищники не всегда действуют поодиночке) сократили медперсонал вдвое и существенно урезали бюджет на содержание центра. В результате на кухнях полная антисанитария, пожарные краны не работают, больные без надлежащего ухода. Когда семьи больных предъявляют иски по этому поводу, то выяснить реальных собственников не представляется возможным - хэдж-фонды тщательно маскируют своих реальных владельцев в сложных переплетениях собственности. Мойерс берёт интервью у ветерана инвестиционных фондов Джона Богла, сколотившего своё состояние благодаря феноменальной экономии на затратах. О чём же тот говорит?

"ДЖОН БОГЛ: Ну, в конечном счёте, задача капитализма состоит в том, чтобы служить потребителю. Служить населению. А вам разрешают получить прибыль для этого. Но, Вы должны обеспечить хорошие продукты и услуги по справедливым ценам. И это - долгий срок, это - то, что фирмы делают в долгосрочной перспективе. Фирмы, которые вынесли испытание временем в Америке, сделали это и сделали это успешно. Но, в ближайшей перспективе, существуют все эти финансовые махинации, в которых люди могут стать очень богатыми в очень короткий срок, создавая очень сложные финансовые инструменты, оказывая услуги, которые могут быть сокращены легко как в статьях расходов больницы, не отвечая в основном по своим обязательствам. Все мы знаем о профессиях, где идея служения клиенту преобладает перед идеей служения самому себе. Это идёт из самой профессии. Такова была медицина. Такова была бухгалтерия [Непонятно, что тут имел ввиду Богл, возможно это ошибка моего перевода - Максон]. Это - то, чем должны были бы быть адвокаты. Это - то, чем имело обыкновение быть попечительство в индустрии частных фондов. Но мы двинулись от этого до большого капитального накопления — сам интерес — создание богатства для поставщиков этих услуг, когда поставщики этих услуг фактически вычитают ценность у общества. Поэтому, этот принцип уже не работает. [Сокращено...] Этот принцип деформировался, потому что финансовая сторона экономики стала доминировать над производительной стороной экономики.

БИЛ МОЙЕРС: Что Вы имеете ввиду?

ДЖОН БОГЛ: Ну, позвольте мне говорить просто. Доходы от роста в нашей экономике идут из корпоративного сектора, в значительной степени - от корпораций, имеющих значительные размеры, от корпораций, которые обеспечивают товары и услуги при справедливой цене и внедрении новых технологий — из обеспечения более высокого качества жизни для нашего общества. И они делают деньги, делая это. Я подразумеваю, что и возврат в бизнес в конечном счёте составляет 100 процентов от дивидендов, которые корпорации платят и это норма, на которую растут их доходы. Это всё еще существует. Но, это было загублено финансовой экономикой. Финансовой экономикой, которая представляет собой лишь способ, которым Вы упаковываете все эти методы финансирования корпорации, более сложный способ, более дорогой. Финансовый сектор нашей экономики - наиболее рентабельный сектор в Америке. Наши компании финансовых услуг делают больше денег, чем наши энергетические компании — это значительно более выгодный бизнес в наши дни, в нашу эпоху. Плюс наши компании здравоохранения. Они делают почти вдвое больше, чем наши технологические компании, вдвое больше, чем наши фирмы-изготовители. Мы стали финансовой экономикой, которая сокрушила производительную экономику в ущерб инвесторам принеся вред в конечном итоге для всего нашего общества.

БИЛ МОЙЕРС: Вы подразумеваете финансовый сектор?

ДЖОН БОГЛ: Банки, управляющие деньгами, страховые компании, и, конечно, поставщики ренты. Они все вычитают ценность из экономики. Они должны её вычесть. Чтобы быть правильно понятым — я не хочу преувеличивать этот эффект. Но чтобы было ясно, они должны вычесть некоторую ценность. Но, вопрос в том...

БИЛ МОЙЕРС: Что Вы имеете ввиду говоря, что они вычитают некоторую ценность?

ДЖОН БОГЛ: Другими словами, — Вы должны пойти и заплатить кому-то некую сумму, чтобы чтобы оказать услугу. И это именно то, что получено полностью из наших рук. Моя оценка этого в том, что финансовый сектор берет у общества $560 миллиардов в год. Пятьсот шестьдесят миллиардов.

БИЛ МОЙЕРС: Куда это идёт?

ДЖОН БОГЛ: Это идёт в карманы управляющих хэдж-фондами, менеджеров частных фондов, банкиров, страховых компаний."

Здесь я прерву цитату. Хочу обратить внимание на интересный факт - акула инвестиционного бизнеса понимает проблему современной капиталистической экономики - откачку капитала из товарного оборота в финансовый сектор. Даётся даже оценка примерных размеров откачки. Тут совсем недалеко до понимания главного противоречия капиталистической системы, сформулированного 4 года назад автором данной статьи. Баланс товарно-денежного обращения в рыночной системе капитализма нарушен самим принципом получения прибылей. И это ведёт к кризису. Хэдж-фонды, как основные коллекторы этих прибылей, несут на себе и основную вину за нарушение баланса. Стратегия, которой придерживаются частные инвестиционные фонды очень проста и реализует в чистом виде стремление к получению прибылей любой ценой без учёта интересов общества. Кейнсианство, придающее "социальный вид" деятельности корпораций, на них не распространяется.

Интересно отметить и некий политический аспект их деятельности в отношении России. Пару лет назад хэдж-фонд под названием Cerebrus не дал канадской Magna стать собственником автогиганта Крайслер. Тогда совладельцем Магна был Олег Дерипаска. Вряд ли мотивом поведения Cerebrus были какие-то выгоды от приобретения Крайслер - его банкротство в этом году доказало это. Мотивом могло быть чисто политическое желание в отказе доступа России к технологиям американского производителя. Сейчас история может повторится. Опять ГАЗ, опять попытка купить западный концерн и опять некий американский хэдж-фонд пытается помешать уже почти заключённой сделке. США последовательно блокируют стремление России получить доступ к западным технологиям путём скупки банкротов. Тут можно вспомнить до сих пор действующую поправку Джексона — Вэника, ограничивающую торговлю с Россией, и введённую ещё в 1974 году против СССР. Это при том, что Вольво китайцам всё-таки продали.