Михаил Хазин: Глобальная реструктуризация финансовой системы

МВФ узаконил попрание «священного права частной собственности», организовав списание пассивов банков

С момента объявления кипрской конфискационной реформы прошло уже довольно много времени, сама ее форма сильно изменилась (если раньше это была чисто конфискационная реформа, то теперь она сочетается с банкротством банков). Шуму было много, но можно ли сделать какие-то долгосрочные выводы — отличные от констатации конкретных потерь конкретных лиц? Мне кажется, что-то уже сказать можно.

Вся эта реформа стала следствием достаточно долгоиграющих процессов. То, что мировая финансовая система не сможет отдать все вложенные в нее деньги, стало понятно вскоре после кризиса sub-prime ипотеки, когда все увидели, что быстрый рост, за счет которого только и можно было компенсировать разрывы в балансе между плохими активами и реальными пассивами, явно не состоялся. При этом с экономической точки зрения это можно было предсказать сразу, поскольку вся экономическая модель кредитной накачки была построена всего на одном базовом принципе.

Суть его состояла в том, что в текущий денежный оборот вовлекался конечный спрос (то есть такой, который направлен на собственное потребление, а не на перепродажу) все более и более отдаленного будущего. С дисконтом, разумеется, причем этот дисконт выбирался максимально оптимистично. То есть предполагалось не просто использовать спрос домохозяйств через пять, а то и десять лет, но и что экономика будет расти максимально быстрыми темпами все это время.

Поскольку любой актив встроен в цепочку купли-продажи, которая неминуемо заканчивается конечным спросом (со стороны домохозяйств или государства), то все банковские активы имели свою ценность лишь потому, что за ними стоял чей-то спрос будущих периодов. И все бы хорошо, но после осени 2008 года стало понятно — не то что роста не будет, а возможен и спад. А это значит, что конечный спрос будущих периодов нужно серьезно пересматривать в сторону сокращения, в то время как депозиты, выраженные в текущих ценах, никто трогать и не собирался.

То есть реструктуризация банковской системы была неизбежна. Кассовые разрывы последних лет закрыли за счет эмиссии, однако падение спроса (которое будет только усиливаться, поскольку последние 30 лет он стимулировался за счет кредитной накачки) будет на величины существенно большие, чем эти кассовые разрывы. Эмиссия такого масштаба просто невозможна — она вызовет катастрофическую инфляцию. И что делать в такой ситуации?

Есть два принципиальных варианта. Первый: «обнулить» нынешнюю банковскую систему, обанкротить все банки, списать все долги и кредиты и начать жизнь сначала. Не исключено, что обнуление долгов домохозяйств и дало бы мощный стимул к дальнейшему развитию экономики (хотя и тут есть вопросы), однако тут все утыкается уже не в экономические, а в элитные и политические проблемы. Грубо говоря, у банков есть хозяева, и это далеко не последние люди, особенно с учетом того, что последние десятилетия доля финансового сектора в ВВП большинства стран сильно выросла. Исчезновение старых банков и появление новых (весьма возможно — контролируемых совсем другими лицами) для этой части мировой элиты недопустимо, и пока они достаточно сильны, чтобы этого не допустить.

Соответственно, альтернативный вариант: просто списать с имеющихся банков обязательства — в масштабе, обеспечивающем их сохранение и ведущую роль в мировой экономике. При этом, правда, возникает проблема с обманутыми вкладчиками, и ее в любом случае придется решать. Какие тут могут быть варианты? Самый простой — провести тренировку «на кошках» и отработать возможные претензии. В том смысле, чтобы понять, как можно не допускать эти иски к рассмотрению, как их отклонять, как минимизировать выплаты. Ну а после этого — смело начинать процесс конфискации.

Такой вариант, как я уже говорил, просматривался довольно давно. Но только сейчас стало известно, что уже в законах о бюджетах Новой Зеландии и Канады на текущий 2013 год стоит пункт о том, что в случае необходимости реструктуризации отдельных банков это можно делать за счет их вкладчиков. Однако на практике эти пункты не применялись, эксперимент решили провести на Кипре.

Зато, с учетом сказанного, становится понятно, кто является инициатором всей этой операции. Списание пассивов банков — это грубейшее нарушение «правил игры», принятых еще на Бреттон-Вудской конференции, и тут никакой Евросоюз не посмел бы выпендриваться и лезть «поперек батьки». США еще могли себе позволить дефолт 1971 года, но так то США. Понятно, что есть более мелкие страны, вроде Аргентины и России, но их никто и не держал за серьезных игроков. В общем, прямое нарушение «священного права частной собственности» могло быть санкционировано только игроком соответствующего масштаба. В нашем случае — Международным валютным фондом.

Эту идею, конечно, с радостью подхватили ЕС вообще, и Германия в частности, поскольку это позволяло «построить» некоторых членов ЕС, которые позволяли себе «смотреть на сторону» и иметь особые отношения с другими странами — не членами Евросоюза. Но только на условиях МВФ. И участие этой организации говорит о том, что конфискационная реформа является первым актом достаточно длительного процесса — ликвидации избыточных активов частных лиц (то есть пассивов банковской системы).

При этом первый блин вышел комом — быстро провести конфискацию и забыть про нее в контролируемых СМИ не получилось. Соответственно, все проблемы вылезли на поверхность, и долгосрочные последствия для банковской системы будут крайне негативными. Грубо говоря, устойчивость мировой банковской системы сильно пострадала (люди перестали доверять банковским депозитам), и как ее можно сохранить теперь — не очень понятно.

Теоретически нужно бы в плановом порядке переходить к первому варианту (банкротство старых банков и создание новых), однако это требует принятия ряда политических решений на уровне национальных правительств. Если бы эти решения готовились много лет назад, сегодня можно было бы что-то делать, а быстро подготовить почву для такого решения невозможно. Значит, мы, скорее всего, получим стихийное разрушение мировой финансовой системы (основанной на долларе) с не менее стихийным возникновением новых финансовых центров, скорее всего, регионального масштаба. Это полностью меняет всю картину мира — и к такому изменению никто не готов.

Собственно — это главный вывод из событий на Кипре — грядет серьезная регионализация финансовой системы. К ней нужно быть готовым, и тут нужно сказать, что мы, Россия, к ней не готовы категорически. Центробанк (что старое руководство, что предполагаемое новое) категорически отказывается признавать, что есть другие источники правил и законов, кроме МВФ, а значит, обрекает нас на отставание и серьезные потери по мере того, как будут появляться новые региональные центры в отсутствие нашего. Это совершенно неправильно! Но что тут делать — пока не очень ясно.