Не на что потратить, между инфляцией и безработицей, Европа разрушается изнутри, экономия угрожает демократии, дефляция и золото

Сегодня в блогах: Андрей Нечаев, Анатолий Гавриленко, Андрей Нальгин, Сергей Журавлев, Тайлер Дерден, Пол Кругман, Тайлер Коуэн, Мэттью Иглесиас, Барри Ритгольц, Николай Кащеев.

// Елена Бродская, Bankir.Ru

Андрей Нечаев, президент банка «Российская финансовая корпорация»:

Нам рассказывают об активном усилении борьбы с коррупцией. А вот скупая статистика Верховного суда. В 2009 году рассмотрено 10700 коррупционных дел, а в 2011 – 7,5 тыс., в 2012 году – всего 5,5 тыс. Коррупционеры не доживают до суда?

Анатолий Гавриленко, председатель наблюдательного совета группы компаний «Алор», президент Российского биржевого союза:

Сколько мучился рынок, чтобы срочные контракты нашли судебную защиту. Участники рынка долго и нудно объясняли всем абсолютно незаинтересованным чиновникам, что деривативный контракт это не сделка пари. Объяснили. Закон исправили. Но, видно, не до конца.

Теперь всё опять двадцать пять. В своей статье в «Ведомостях» Маргарита Папченкова на днях рассказала о печальной истории с банком «Юникредит». Банк проиграл в судах вопрос о расторжении договора процентного свопа. После этого банк решил обратиться к нашему защитнику г-ну Титову. Он может как-то поддержать, если это касается общественно значимого решения.

Лично я считаю, что значимое. И не только для сообщества финансистов, но и для всего отечественного бизнеса. Было бы правильно НП РТС и НАУФОР поддержать обращение банка в его справедливом ходатайстве.

Наши судьи, безусловно, профессиональные специалисты. Только не в финансовом рынке. А в деривативах тем более. Поэтому их сложно упрекать в неправильной трактовке законов. Наши законы создавались не под срочный рынок. И судьям по этим вопросам нужны очень специфические знания.

В самом первом плане по строительству МФЦ было предусмотрено создание специального финансового суда. И сроки были, и обоснование и твердое желание чиновников.

Но ничего и никто не создал. Может, это правильно, а, может, и нет. Профсообщество ни при составлении плана ничего не спросили, ни после его невыполнения ничего не объяснили. А в новой дорожной карте Минфина упоминания про суд я не нашел. Нужен суд или нет – опять никто не спросил и не объяснил. Зато в новом документе появились пешеходные дорожки.

О спаде в российской экономике и разрухе в головах

Конечно, чиновники хорохорятся и говорят не о начале спада, а о «торможении роста». Но тревожный факт налицо – российская экономика сократилась в январе с учетом сезонности на 0,3% по сравнению с декабрем, подсчитало Минэкономразвития. Помесячное сокращение ВВП с учетом сезонных факторов произошло впервые с марта прошлого года. Оно, по данным статистики, было обусловлено сокращением оборота розничной торговли и промышленного производства на 1,5%.

«Проблема роста обостряется и с точки зрения достаточно слабого внутреннего спроса, если мы смотрим на инвестиции и розничную торговлю, и с точки зрения структуры производства ВВП, потому что промышленность тоже находится в минусе», – констатировал замглавы МЭР Андрей Клепач.

Итак, «виновник» спада обозначен – слабый внутренний спрос, в первую очередь розничный. Грубо говоря, граждане с размахом отметили новогодние праздники, закупившись всем необходимым в декабре, а в начале года резко ограничили покупки. Мол, денег нет.

Но это «не бьется» с другими данными – от ЦБ РФ и АСВ. Согласно их статистике, в декабре прошлого года россияне положили на свои вклады 750 млрд. рублей. Это треть годового прироста розничных депозитов (2,37 трлн. рублей). Иначе говоря, деньги у людей есть. И много – за декабрь все бонусы и премии не потратишь…

По классическому определению, сбережения населения – это отложенный спрос. Конечно, многие откладывают его на далекое будущее (альтернатива скудной государственной пенсии) или на случай наступления негативных событий (подушка финансовой безопасности). Но так же верно, что многие откладывают потребление поскольку не находят достойного предложения.

На первый взгляд, это или парадокс, или бред. На рынок чуть ли не ежедневно выбрасываются новые товары и услуги, весьма привлекательные для конечных потребителей. Так, во всяком случае, думают продавцы. Сами потребители, если смотреть на статистику банковских вкладов, полагают иначе. И откладывают спрос.

Тут уже возникает резонный вопрос к противоположной стороне.

Упрощенно говоря, туча людей получила по куче денег. Все эти люди – не нумизматы, не Шейлоки и не Плюшкины. Они готовы к взаимовыгодному обмену своих денег на нужные им товары. Но такой обмен не состоялся ни в декабре (вместо него мы видим резкий рост сбережений, то есть отложенного спроса), ни в январе (розничные продажи «ожидаемо» упали). Так почему отечественный бизнес год за годом демонстрирует в январе – когда у людей на покупки есть и средства, и свободное время – неспособность предложить потребителям именно те товары, которые им нужны? Ту ценность, которая в их глазах перевесит ценность откладывания покупки на более поздний срок?

Содержательные аргументы, как всегда, категорически приветствуются…

Минэкономразвития обнародовало свою оценку спада ВВП в январе – 0,3% к декабрю после сезонного выравнивания, сопроводив комментарием – ну вот, мы же предупреждали, прижимистые Минфин и ЦБ довели-таки экономику России до цугундера. В ожидании очередного решения Банка России по ставкам в начале второй декады марта давление на регулятора, очевидно, будет нарастать. Правительство даже вознамерилось направить в его совет директоров своего «политрука» в обход зафиксированного в Конституции положения о независимости ЦБ в части денежно-кредитной политики и Закона о нем. Спад начала года тут как нельзя кстати. Поэтому стоит еще раз остановиться на том, что же и почему у нас упало (хоть мне, и сильно подозреваю, что и всем, кому эта хрень попадает в ленты, она сильно надоела).

1. Промышленность – здесь наиболее сильный вклад в январское снижение выпуска внесли снижение добычи нефти и угля, а также производство и распределение электроэнергии, и другие коммунальные услуги. Последнее ясно – январь в целом был теплее нормы, декабрь холоднее, такие локальные спады и подъемы зимой – обычное явление. Причина снижения добычи не ясна – возможно, это какая-то внутренняя реорганизация или снижение экспортного спроса. Еще две сравнительно крупные и сократившие объемы выпуска подотрасли – автомобильное и железнодорожное машиностроение. В первом случае очевидно насыщение спроса, причем кредитного, такой интенсивности, что ЦБ должен был вмешаться и ввести удвоенное резервирование на потери по ссудам по потребительским кредитам. Ж/д машиностроение сужается, очевидно, просто в ожидании новых программ РЖД и денег.

К видам деятельности со значительным спадом отнести надо полиграфию, звукозапись и кино, и примерно равное им по весу в добавленной стоимости промышленности электро- и энергомашиностроение, и различную машиностроительную мелочевку – авиационно-космическую промышленность, судостроение, производство медтехники, радиоэлектронику, выпуск офисного оборудования. Бумажную книгу и периодику мне жалко, но помочь им малореально. Спад в перечисленных машиностроительных производствах довольно крутой, но он оказывает слабое влияние на общую динамику промышленности ввиду мизерности их масштабов в экономике современной России.

В то же время другие сравнительно крупные подотрасли промышленности либо сохранили общие тенденции прошлого года, как правило – стагнационные или даже понижательные, либо даже переломили их в сторону расширения выпуска. К последним – расширившим выпуск – можно отнести добычу природного газа и производство нефтепродуктов. Ко вторым, стагнация в которых началась с началом 2012 или даже 2011 года – металлургию, химию, стройматериалы. Не похоже, чтобы именно ужесточение денежно-кредитной политики, по факту состоявшееся в середине 2011, нанесло по спросу на их продукцию решающий удар. Что касается первых двух – то причина почти однозначно в падении экспортного спроса.

2. Январское снижение розничного товарооборота на 1% также, я думаю, нельзя однозначно отнести на последствия регулирования (завышенные ставки, слабый рост денежной массы и удвоение базы расчета страховых взносов для самозанятого населения). С поправкой на обычный цикл накопления и расходования сбережений в конце года (в декабре – накапливаются, в январе тратятся) склонность к сбережению, в которой можно было увидеть действие завышенных ставок, не выросла. Рост сбережений в банковских вкладах замедляется в последние месяцы.

Более правильное объяснение, возможно, в том, что больше людей провели новогодние каникулы за границей, где и потратились, отчего и товарооборот слегка припал. Как подметил Андрей Нальгин, 19%-й (в годовом исчислении) рост перевозок авиатранспортом в январе т.г. дает основания полагать, что больше людей провели новогодние каникулы за границей. Еще одна гипотеза – водка и проч. Она и подорожала, и с 21 часа никакое спиртное не продается в Московской, например, области, включая пиво. А это 6,2% потребительских расходов.

3. Повлияло ли на деловую активность повышение налогов на ИП? Рост их на 16 тыс. рублей за год, по-видимому, привел к отказу от лицензий ИП у тех предпринимателей, которые пользовались ими как формой получения небольших «белых» сумм. Массового отказа от ИП как формы основной деятельности, по-видимому, не произошло. Иначе это отразилось бы на показателях занятости и безработицы, но последняя в январе сохранила уровень ноября-декабря (с поправкой на сезон).

4. В целом, возьму смелость утверждать, что пока не видно, чтобы внутренний спрос однозначно нуждался в дополнительном стимулировании со стороны денежно-кредитных условий. В то же время видим усиление инфляции (12-месячный прирост «февраль-февраль», вероятно, вырастет до 7,3%). Это усиление можно истолковать как признак сохраняющегося перегретого спроса. Правда, сама сезонно скорректированная февральская инфляция невысока – 5,7% год. к январю с сезонной правкой. Но тут надо учесть, что в отличие от предыдущих лет (кроме 2012 года) цены февраля в нынешнем году не несут на себе результатов административной коррекции ЖКХ и других тарифов в начале года (будут в июле). В итоге я бы поставил 60 за сохранение ставок против 40 – за начало серии снижений.

На графиках после названия видов деятельности в скобках – вес в добавленной стоимости промышленности, применяемый при расчете сводных индексов

По всей Европе в январе снижался объем депозитов

Было столько разговоров о декабрьском скачке объема депозитов в европейских банках: мудрецы сказали, что это был индикатор восстановления европейской финансовой системы, возвращения веры в банки, а европейские потребители так богаты, что им некуда девать деньги, кроме как в банки. Однако спустя месяц ЕЦБ отчитался об уменьшении объема депозитов по всей еврозоне, и в ее основных странах, и на периферии. Постойте, мы знаем, в чем дело! «Это сезонное явление!»

Я бы хотел обратить внимание на две важные статьи о ситуации в Европе. Первая напоминает нам, что пока экстремальные ограничения применяются на периферии Европы, и это наиболее заметно, ядро еврозоны тоже проводит сдерживающую фискальную политику.

По существу, столкнувшись со снижением спроса со стороны частного сектора, взрывом пузыря на рынке недвижимости и делевереджем, Европа ответила не стимулированием экономической активности, а, как и Генрих Брюнинг (Heinrich Briining), канцлер Германии в марте 1930 – мае 1932 годов – урезанием госрасходов. Современные политики признаются, что сами шокированы тем фактом, что европейская экономика скатывается на дно, и что они так зависят от решения избирателей.

Между тем, европейский историк Марк Мазовер (Mark Mazower) выразился лучше, чем многие мыслители, и я хочу сказать, что отсылка к канцлеру Брюнингу не выглядит как шутка:

Меры экономии, навязанные Югу Европы богатыми «северными» странами во главе с Германией, снова порождают вспышки насилия на юге европейского континента. Поэтому на кону сейчас не судьба еврозоны, а судьба демократии в Европе.

К сожалению, про Англию никто не говорит – как будто этой страны не существует. Все про Европу, да про США. В этом блоге за три года я тоже ни разу не рассматривал структуру экономики Великобритании. Значит, пришло время заполнить пробел. Если смотреть по отраслям, то структура экономики Англии на 77% состоит из сферы услуг, на 15,6% из промпроизводства, на 6,8% из строительства и 0.6% сельское хозяйство.

Теперь покажу годовую динамику реального изменения (в ценах 2009 года) отраслей в процентах:

В 2012 году промышленность продолжает сокращение усиленными темпами (–2,4% за 2012 и минус 13% с 2007 года), причем добывающая промышленность буквально уничтожается на глазах. Хотя добывать в Англии нечего, и доля от ВВП всего 2,4%, но динамика впечатляет. Минус 14,5% в 2011 году и минус 10,1% в 2012 году – получите и распишитесь )

Начало валиться строительство. За 2012 год рухнуло на 8,2%, за пять лет на 15% упало.

В сфере услуг тоже не все гладко. Оптовая и розничная торговля возле нуля и отчетливые признаки замедления, хотя докризисные темпы годового роста составляют 3,5%. Транспорт и телекоммуникационные услуги начали сокращение (всего –0,1%), но первый звонок. Финансы и страхование сокращаются четыре года подряд, и от максимума отрасль потеряла 10%. Отчасти вытягивают проф. и бизнес-услуги (юристы, консалтинг, научные исследования, администрирование и прочее). Тут рост на 3%, но по историческим меркам это не так и много, так как раньше росли по 7,5% в год, и начиная с 2010 года замедление (+6,5% в 2010, +5% в 2011 и +3% в 2012 году).

Сфера услуг всего на 1% выросла, хотя докризисные темпы роста выше 4%. И это при огромном дефиците бюджета в 8–9% от ВВП.

ВВП Великобритании на 0,2% увеличился против +0,9% в 2011 году и +1,8% в 2010 году. Докризисные темпы роста составляют +3,2%

Если сравнить с Европой, то Англия в значительно худшем положении, так как нулевая динамика обеспечивается непропорционально высоким дефицитом (более 8% от ВВП) против 4% в Европе. И за последние полгода явный рецидив кризиса, причем достаточно серьезного.

Потребление домохозяйств не достигло докризисного уровня, стагнируя последнюю пару лет, и это на фоне повышенных социальных трансферов.

Одна из причин успеха Берлускони заключается в том, что он выступил против очень непопулярного налога на недвижимость, введенного предыдущим правительством Марио Монти. Политик даже направил избирателям некоторых регионов Италии письмо, в котором обещал отменить этот налог и вернуть гражданам суммы, уплаченные в результате недавнего повышения налога на недвижимость.

Что все это значит? Обратите внимание, что Италия имеет гораздо больше накопленного национального богатства, чем годового дохода, как и многие другие страны, о которых я знаю. Обычно говорят о соотношении долга и ВВП, но более правильно считать соотношение долг/национальное богатство. Чтобы понять его смысл, представьте, что итальянские собственники домов – чей уровень закредитованности очень низок – переведут 20% стоимости своих активов в немецкие и французские банки («Unterschreiben Sie hier, bitte…» – «Распишитесь здесь, пожалуйста…»). Кризис был бы разрешен, жизнь пошла бы своим чередом, и не потребовалось бы повышать налоги на доходы и потребление.

Конечно, такое происходит редко или, скорее, никогда. На самом деле итальянцы просто сделали шаг в сторону от такого «решения». Но настоящий урок заключается в том, что долговые кризисы – это на самом деле кризисы политической воли, а не проблемы цифр как таковых. А это уже плохая новость для Америки, ведь и она не может найти политическое решение долговой проблемы.

Бернанке поставил ужасный рекорд инфляции

Глава ФРС Бен Бернанке заявил Конгрессу, что поставил рекорд по удержанию инфляции, и что этот показатель при нем находится на одном из самых низких уровней в послевоенный период – 2%.

Катрин Рампель пишет, что Бернанке прав. Флойд Норрис добавляет, что безработица при Бернанке находилась на втором по величине уровне за тот же период. Если отбросить слово «послевоенный», то картина выглядит несколько иначе. При некоторых главах ФРС времен Великой депрессии в США наблюдалась меньшая инфляция и большая безработица, чем при Бернанке. И такое сравнение доказывает абсурдность заявлений Бернанке. Ни один здравомыслящий человек, который в курсе, что творилось в США в 1929–1933 годах, не скажет: «Ребята, они же сделали большое дело – победили инфляцию». Действительно, инфляция тогда была очень низкой – но это сыграло в тот период губительную роль.

Представим, что Бернанке решил довести совокупный спрос до такого уровня, чтобы инфляция составляла 2,6%, как при Гринспене. Если в экономике есть незадействованные мощности, то инфляция поможет создать дополнительные рабочие места и создаст основу для реального роста. А была ли инфляция при Гринспене ужасной? Нет, она считалась очень низкой, практически побежденной.

Цена золота находится на отметке около $1600, а десятилетние облигации около 1,87%, я решил их сравнить. Корреляция не так очевидна, как думает большинство людей. Во время всплеска инфляции золото и процентные ставки обычно взлетают синхронно (смотрите данные за 1970-е или за период с 2001 по 2007 годы). В посткризисный период дефляции процентные ставки идут вниз, а цена на золото двигается в противоположном направлении.

Идиотизм и болтовня на трендовую тему – слегка upgraded

Немного о применении простой логики в решении сложных вопросов.

Задача: говорят, что частный бизнес, как оказалось, не эффективнее государственного. Следовательно, национализация и разные госкорпорации суть благо, потому что они а) не менее эффективны, б) обеспечивают более «справедливое» распределение благ.

Экономику делают люди: и рабочий, и менеджер, и чиновник – это люди.

Большинству людей свойственен естественный эгоизм: своя рубашка ближе к телу, своя семья приоритетнее семей соседей и т.п.

Альтруисты или люди, полностью отождествляющие свое личное благо с коллективным, очень редки. Следовательно, вероятность заполнения именно такими людьми большей части элементов общественной и экономической структуры крайне мала, а вероятность еще и совпадения этих качеств с профессионализмом у большинства из такого подмножества стремится к нулю. Любая разумно построенная система, нацеленная на эффективное функционирование, не может не учитывать этот фактор. Если она преследует именно те цели, которые декларирует, а не иные.

Таким образом, эффективна та система, которая использует не случайные, а наиболее вероятные, естественные факторы: в экономике это природный эгоизм большинства людей, который создает такой эффект, как самомотивацию наиболее активных индивидов. Это эффективно, потому что еще и экономно: самомотивация уменьшает необходимость внешнего принуждения.

Принуждение – это главная функция государства. Классическое определение: государство – это аппарат насилия. Государство имеет важной задачей ограничение эгоизма отдельных индивидов и их групп для приведения его в соответствие с интересами других людей. Где же в таком случае место государства в организации экономики? Оно лежит в области постановки лимитов эгоизму отдельного субъекта экономики – человека! То есть в установлении правил и обеспечении (насильственном) их соблюдения. Иными словами, государство ограничивает самомотивацию хозяйствующего субъекта, и в этом его важнейшая, сущностная функция.

Итак: главный интерес хозяйствующего субъекта – извлечение максимальной личной прибыли как главной формы реализации эгоистических устремлений, что в более-менее либеральном обществе ведет к конкуренции за источник прибыли – рынок сбыта. А это делает хозяйствующего субъекта инициативным, изобретательным, гибким, решительным и т.п. Государству же необходимо выполнять свою роль: отсекать чрезмерные эгоистические побуждения – криминальные, нежелание тратиться на поддержание общественных функций и т.п. Главная интенция активного хозяйствующего индивида, чрезмерные и незаконные аппетиты которого ограничены – развитие в ходе конкуренции, важнейшая роль государства – сдерживание. Поместим эти феномены на разные концы шкалы – и можно строить что-то вроде кривой филипса. Можно еще и развить мысль: главный фактор деятельности активного хозяйствующего индивида – самомотивация, государства – насилие.

Отсюда: госкорпорации имеют реальную цель, смысл функционирования, в большой степени отличную от экономической эффективности, в силу того, что государство, прежде всего, решает задачи... ограничения. (К слову, внутреннего и внешнего: см. армия, дипломатия.) Оно суть аппарат насилия по определению. Насилие же в качестве экономического фактора не единожды проигрывало конкуренцию естественной мотивации в долгосрочной перспективе по простой причине: оно всегда, в 100% случаев встречает активное или пассивное сопротивление (саботаж), что требует намного больше затрат на его поддержание. То есть оно менее эффективно по определению. Что и требовалось доказать.

Неэффективность компенсируется обычно использованием государством своей монополии на насилие для обеспечения «своим» хозяйствующим субъектам нерыночных конкурентных преимуществ, что снижает самомотивацию в экономике в целом. Это ведет к неизбежному снижению эффективности в экономике. Тем более что государство имеет как раз решающее преимущество перед любым индивидом: монополию на насилие и, следовательно, теоретически способно прекратить любую конкуренцию в любой момент. Отсутствие же конкуренции неминуемо ведет к прекращению развития и переориентации активного индивида либо на криминальную деятельность, либо к полному подавлению последнего. Либо, скорее всего, к комбинации того и другого, как в соцлагере времен СССР.

Разумеется, указанные выше факторы «самомотивация – насилие» или «развитие – ограничение» расходятся на противоположные края шкалы, но «стрелка», отражающая устройство конкретного общества, располагается в разных странах на многих делениях внутри. Важен баланс. Самое эффективное положение – посередине, но это редкость.